Формула удачи. Глава 7

Выстрел
(Да простит меня Александр Сергеевич за плагиат! Хотя, почему это плагиат? Разве точно такой же заголовок считается плагиатом? Целая куча детских стишков о природе носит название «Весна», «Зима»… А у меня дело было осенью… год назад…)

***ирский Спортивный Фестиваль, неофициально прозванный «Осенней Олимпиадой», - одно из престижных, знаменитых и самых необычных мероприятий в нашей стране. Принять участие или хотя бы помаячить там в качестве почётного гостя считают честью все наши и даже многие иностранные спортсмены. Что и говорить про обычных фанатов! (Вот только из-за учёбы никак не удаётся там побывать!)
Проходит Фестиваль каждый год в середине октября в ***ирске (областной центр. Ночь на поезде от нашего городка) и длиться ровно неделю. Но в этот незначительный промежуток времени прекрасно укладывается проведение соревнований по двенадцати видам спорта, среди которых как летние так и зимние. А какие именно – решает жребий. В прямом эфире транслируется, как приглашённые в студию двенадцать известных спортсменов вытаскивают разноцветные шарики из специальной крутящейся ммм… шаромешалки!
Местоположение и климатические условия ***ирска вполне позволяют совмещать в октябре и летние и зимние дисциплины (Ха! А я вполне могу подрабатывать составителем туристических буклетов!). Горные склоны даже в разгар лета не снимают своих пушистых белоснежных шалей (как сварливая бабулька из второго подъезда, лучшая подруга Аделаиды Ардалионовны), а под новый год очень жаль, что свеженькая зелень на газонах несъедобная и к праздничному салату не годится.
Но, несмотря на это, чаще всего из шаромешалки выпадают виды спорта, или всегда или иногда проводимые в закрытых помещениях и, следовательно, никоем образом не зависящие от местоположения и климатических условий, например стрельба…
Диане удалось стать «первой винтовкой» города, четвёртой - на областном турнире и, следовательно, одной из фавориток ***ирского Фестиваля.
Однокурсники, конечно же, были счастливы. Как относятся преподаватели к студентам, пропускающим занятия из-за спортивных соревнований, я уже не раз упоминала ранее. Мама разволновалась: любимая доченька будет целую неделю далеко от дома, в большом чужом городе, с чужими людьми! Отец и к заслугам и к оплошностям дочерей всегда относился равнодушно. Вклад в их воспитание с его стороны был только материальным. О существовании дочек он вспоминал лишь, когда супруга объявляла, что «Дианочке срочно нужны новые демисезонные сапожки», и «в Лизонькином классе день именинника решили проводить в кафе». А вот Лизонька радовалась и суетилась ещё больше, чем сама виновница «радости и суеты»! Кстати, о Лизоньке (это далеко не эпизодический персонаж моей истории):
Отношения с сестрой у Дианы всегда были дружескими и доверительными, хотя общих интересов у них никогда не наблюдалось. Лиза пугалась эпизодов и морщилась от реплик обожаемых Дианой боевиков и триллеров. Диана же издевательски посмеивалась над сестрёнкиными любимыми наивными до глупости романтическими комедиями. Да и внешне девочки были совсем не похожи, разве что рост одинаковый. Лиза – худенькая, хрупкая блондинка с гладко зализанными волосами. Диана – обладательница крепкой, атлетичной фигуры и пышных непослушных немного волнистых волос шоколадного цвета.
Лиза старше Дианы всего на один год. Но сейчас учится на первом курсе психологического факультета. Причиной этого является то, что когда младшая сестрёнка досиживала последний класс школы, Лиза в университет не поступила – не прошла по конкурсу. На психфак каждый год большой конкурс! На другой специальности девушка себя не мыслила и поэтому подыскала работу секретаря в психологическом центре и взялась за усердную подготовку к поступлению следующим летом. Но работа Лизе понравилось и, решив не бросать её, она поступает на заочный.
Ныне Елизавета Нечаева учится на очном, а в сторону психологического центра, в котором работала, и сестры, с которой дружила, старается не смотреть. Тому, что является причиной этого, и посвящён мой рассказ…
Начнём с момента, когда Диана отправляется в ***ирск, а секретарь психологического центра «Лад» и студентка-заочница Лиза, слишком легко вырядившаяся для октябрьского утра, втянув крепко сжатые кулачки в рукава за отсутствием карманов, притопывала рядом, и уже, наверное, раз десятый за утро поинтересовалась у сестры, всё ли взяла, ничего ли не забыла. Диана, разумеется, не первый раз совершала путешествие в «большой чужой город к чужим людям» и давно научилась не забывать ничего важного, но и не набирать ничего лишнего. Всё, что действительно являлось необходимым в поездке, можно не сомневаться, находилось на месте. Всё же фаворитка ***ирского Фестиваля присела на корточки и дёрнула молнию одного из отсеков толстой спортивной сумки. Но вовсе не для того, чтоб ещё раз убедиться, «всё ли она взяла, ничего ли не забыла», а чтоб Димка, видя её занятой делом, не лез со своими объятьями! Диану раздражала его манера постоянно до неё дотрагиваться: брать за руки, за плечи, гладить по волосам, пытаться обнять… А в данную минуту Диану раздражало абсолютно всё: тренер, который вчера приказал собраться за два часа, а сам ещё не появился, хотя один час уже прошёл, сеструха, которая могла бы одеться потеплее (Перед кем, интересно, она решила покрасоваться в новом вельветовом плащике? В команде стрелков, направленных в ***ирск, молодых парней не было, что очень радовало Димку), дождик, который закрапал, но вдруг передумал и прекратился, тяжёлая громоздкая сумка…. Диана застегнула замок, подпихнула её ногой подальше от лужи и уселась сверху. Думаю, не стоит напоминать, что девушке предстояло отстреливаться за всю область на крупнейшем спортивном мероприятии страны. Она ужасно нервничала и еле сдерживалась, чтоб не нагрубить напоследок влюблённому в неё бизнесмену из 3-его подъезда! «Это девчонки обычно к парням прижимаются, но чтоб парни!» - мысленно поворчав, Диана посмотрела на часы, потом прижала к уху холодный циферблат, проверяя, не стоят ли. Они не стояли. Действительно прошёл час… «Может, я что-то напутала?»
Нет, она ничего не напутала. В назначенное время, расплескав лужу и оставив на асфальте две тёмные полосы, бело-синий автобус с тонированными стёклами покинул двор спорткомплекса.
Равномерное подрагивание мотора отдавалось во всех частях тела и действовало расслабляющее. Нащупав на подлокотнике кнопочку, Диана слегка наклонила спинку кресла, закрыла глаза и улыбнулась, вспомнив, как всё же позволила Димке на прощанье дотронуться до себя – пожала ему руку. Ответных чувств она к нему не испытывала, но всё равно приятно осознавать, что тебя кто-то любит…

Погода в ***ирске была не лучше, чем у нас. Холодно, мокро… Резкие внезапные порывы ветра выхватывали из рук зонты и сумки, раздували плащи. Сутки напролёт брызгал мелкий, колкий и до того противный дождик, что любой предпочёл бы ему мощный ливень.
Но Диане посчастливилось почти не соприкасаться с нефестивальной погодкой. Гостиница «Олимпия», в которой расселили все иногородние делегации находилась совсем рядом от Стрелкового Клуба. (Стоит отметить, что в ***ирске все спортивные объекты располагаются очень близко друг от друга, что очень удобно для проведения подобных мероприятий). Безделушками с эмблемой Фестиваля всех его участников снабдили на церемонии открытия, так что необходимость носиться по городу в поисках сувениров для друзей отпала. А прогуляться просто так без цели в такую погоду, само собой, не тянуло.
Свободное от соревнований и тренировок время Диана просиживала в своём номере. Из дома она захватила пару учебников по дисциплинам, в которых разбиралась хуже всего, и пропускать которые с её стороны было нежелательно. Но к учёбе, если честно, её тоже не тянуло. Как ни старалась Диана сосредоточиться на чтении, печатные символы расплывались и образовывали не слова и предложения, а круг стрелковой мишени, подушечки пальцев ощущали не шершавые страницы, а гладкий прохладный металл… Короче, все мысли моей подруги и однокурсницы были только о турнире.
Соседкой по номеру оказалась тяжелоатлетка (судя по фигуре) откуда-то с юга (судя по «г» фрикативному). А судя по всему этому, они совершенно не общались. Диане никак не удавалось запомнить не то чтобы место жительства и спортивную квалификацию, а даже имя этой девушки. Во-первых, потому что тяжелоатлетка с юга, в отличие от стрелка из нашего городка, в номере не сидела, а постоянно где-то отсутствовала. А во-вторых, даже если и сидела, то прижав к уху мобильник и выкрикивая кучу других имён: Галька, Валька, Юлька, какой-то «пупсик»… Попробуй тут запомнить, где кто! Однажды, в разговоре с этим самым «пупсиком» отметила, что «соседка попалась нормальная». «Нормальная», - Диана мысленно повторила эпитет, которым её наградила соседка по номеру, и усмехнулась. Она же в свою очередь считала Гальку-Вальку-Юльку-«пупсика» воспитанной, аккуратной…, короче, самой замечательной соседкой, о которой можно было только мечтать! При других обстоятельствах, если бы, например, они оказались в одной комнате дома отдыха, Диана, конечно же, попробовала бы с ней подружиться. Но сейчас она была счастлива, что эта девушка постоянно отсутствует и позволяет оставаться наедине с мыслями о золоте Осенней Олимпиады, что занята беседой со своими «пупсиками» и не лезет к ней с вопросами о жизни, что не разбрасывает свои вещи и не просит ничего одолжить, что переодевается всегда в ванной и не демонстрирует ей свои пышные формы… Правда, как-то раз, соседка притащила из столовой чересчур ароматный салат и, уплетая, поинтересовалась, не простудится ли Диана, стоя у открытого окна. Диана помотала головой, а про себя пробурчала: «Лучше простудится, чем задохнуться». Это был первый случай, когда «стреляющая леди» надумала прогуляться по ***ирску.
Сквозь частые помехи моросящего дождика, казалось, что всё вокруг: и люди, и дома, и деревья, и машины, и оборванный то ли ветром, то ли фанатами афишный столб, дрожат от сырости и промозглости. На несколько секунд обстановочку оживила высыпавшая из-за угла пёстро размалёванная и горланящая на всю улицу совершенно нескладные стишки компашка молодых ребят. И вновь замельтешил дождик… Диана, сама не зная, почему и зачем, завернула в двери какого-то душного, переполненного магазина… Потолкалась возле стеллажей и, ничего не купив, вышла наружу… Заглянула в церковь (её купола она заметила ещё из гостиничных окон)… По сравнению с предыдущим пунктом прогулки, здесь было пусто и прохладно. Но и это пристанище пришлось покинуть. Торговавшая на входе свечками и календариками-иконками бабулька, с далёким от жизни, как у всех усердно верующих, лицом (Изображённые на календариках лица предметов «усердной веры» и то выглядят живее!), сообщила, что «женщинам не полагается входить в дом господа нашего с непокрытой головой». Диана без пререканий развернулась и вышла.
Серый асфальт, серое небо, отражающееся в лужах… Она бродила где-то полчасика, но чувствовала себя очень усталой, словно весь день на ногах. А скамейки, как назло, сплошь усеяны дождевыми каплями. Самую сухую под раскидистым ещё не опавшим деревом облюбовали две подружки-хохотушки. Кажется, посчастливилось – девчонки вскочили! Но Диана оказалась сидящей не на скамейке, а… прямо на земле… если бы не крепко зажмуренные глаза и прочно упёршиеся в асфальт руки, то можно сказать, что в позе бронзовой любимицы жителей Копенгагена.
- Носятся, как кони! – молодая мама оказалась проворней и успела не только посторониться, но и коляску отрулить.
Этот возглас вернул Диане на миг потерянное ощущение собственного «я», заставил открыть глаза и оценить ситуацию: голова кружилась…, ладони горели от резкого соприкосновения с мокрым шершавым асфальтом…, болела… (источник этой жуткой боли определить было сложновато)… вроде, нога…
Местонахождение определилось быстрее: сквер неподалёку от гостиницы…, справа – отцветшая клумба, утыканная по случаю фестиваля развивающимися эмблемками уголков необъятной родины, слева - парень в распахнутой куртке с тёмными для блондина, но светлыми для шатена взъерошенными волосами, присел рядом на одно колено, словно рыцарь перед прекрасной дамой. Но вместо объяснения в любви, робко дотронулся до её плеча и заглянул своими огромными испуганными глазами в её… - подрагивающие от боли, даже немного влажные, и не вполне понимающие, что произошло.
-Прости, пожалуйста. С тобой всё в порядке? Ты не ушиблась? Я идиот!
Диана, наконец, поняла, что же произошло и с последним произнесённым «рыцарем» словом, была полностью согласна. Ей и самой хотелось его так назвать, но стрелок Нечаева всегда славилась умением держать себя в руках при любых обстоятельствах и даже иронизировать:
- Спринтерские забеги перенесли в этот скверик?
- Извини… Прости… Ты можешь встать?... Я помогу…, - потом ещё пару раз извинился…
-Да ладно. Всё нормально. Беги дальше. А то «всё самое вкусное съедят», - Диана попыталась подняться на ноги, но не тут-то было! Девушка чуть сдержалась, чтоб не завопить на весь сквер. Сквозь зажмуренные глаза проступили слёзы.
В болевом шоке, она даже не заметила, как «рыцарь» помог ей встать, довёл до ближайшей скамейки и, немного повозившись с молнией, освободил больную ногу от модного ботиночка.
- Дай, я посмотрю…
- Только не говори, что ты доктор. Ни за что не поверю.
- Я не доктор. Я… можно сказать, его частый пациент. Здесь больно? А здесь?
Диана не знала, где больно - ныло всё тело. Но на следующее «а здесь?» не удержалась и взвизгнула, а «частый пациент» снова взялся извиняться.
- Всё в порядке. Пройдёт. Да я сама виновата – зазевалась! Стою посреди дороги! Мечтаю! – «… не простительно для стрелка…»
- Нет… Это я виноват… Нёсся сломя голову, ничего не замечая…
- И куда же ты «нёсся»? – Диане было всё равно, просто хотелось для разнообразия услышать не «прости-извини», а что-нибудь другое.
- Да, в общем, никуда. С тренершой поругался. Она узнала, что у одного парня похожая дорожка шагов и заставляет разучивать новые движения, чтоб отличаться! А я не могу!
«… дорожка шагов… тренерша… Он тоже участник фестиваля? Фигурист? Хорошо, что я не фигуристка! Пришлось бы сниматься с турнира», - задумалась Диана, разглядывая свои покрасневшие ободранные ладони, а потом снова зажмурилась, вспомнив, что ей предстоит «дорожка шагов» до гостиницы.
- Перелома точно нет. По-моему, всего лишь сильный ушиб… Знаешь что, я покажу тебя нашему доктору! Он в этом разбирается лучше!
- Что?
- Я тебя не оставлю! Пойдём… здесь недалеко…

- Антоша, решил переквалифицироваться в парники? – весело прикрикнула невысокая брюнетка с раскосыми глазами-щёлочками (если бы не курносый нос, совсем китаянка… или японка), завидев «Антошу» (так, оказывается, звали «рыцаря» и «частого пациента») в обнимку с Дианой.
- Угу. Лишь бы от Никольского отличаться! Алла Леонардовна была бы в восторге! – а вот Антоша прикрикнул в ответ сердито и раздражённо.
Диане стало как-то неловко за эту сцену. Но попытка хоть чуть-чуть отдалиться от провожатого оказалось тщетной. Попробовав опереться на больную ногу, девушка прикусила губу (но, к сожалению, губа не стала болеть сильнее ноги), а глаза сделались почти как у той курносой брюнетки.
Про Никольского, главную надежду нашей страны на предстоящих Олимпийских играх и призёра прошлых, она, конечно же, слышала. А про Антошу… нет. Алла Леонардовна, должно быть, та самая «тренерша»…

Антоша, как оказалось, жил и тренировался в том же городе, что и Диана. И даже учился в том же университете.
- …на факультете физической культуры и спорта…, - за столиком маленького уютненького кафе, расположившегося на первом этаже гостиницы «Олимпия», просто, искренне, не хвастаясь и не паясничая, что очень понравилось Диане, рассказывал о себе паренёк.
А ещё девушка уловила и запомнила его странноватую и забавную манеру: после каждой произнесённой реплики немного боязливо и неуверенно поднимать на собеседника широко раскрытые глаза, как бы спрашивая: «Я правильно сказал? Не ошибся?»
«Наверное, правильно. Тебе лучше знать. Ты же о себе рассказываешь», - говорила добродушная, непринуждённая улыбка собеседницы. Захотелось глуповато хихикнуть, но леди-стрелок, конечно же, сдержалась. Уж если она могла запретить себе крик от боли, то хихиканье и подавно. Диана продолжала улыбаться, слушать, поддерживать беседу вопросами и переспросами, помешивать горячий пахучий кофе и в такт движения ложечки покачивать ногой, которая уже совсем не болела.
Доктор Антона – настоящий волшебник! Он даже внешне выглядел таким, какими Диана ещё с детства привыкла представлять волшебников (добрых волшебников): седые, почти белые, густые волосы; лохматые, под стать шевелюре, брови почти скрывали глаза и делали его лицо немного насупленным, но не сердитым. «Если Дед Мороз сбреет бороду, то, наверняка, будет очень похож на этого доктора», - Диана снисходительно улыбнулась своим глуповатым детским мыслям. А доктор без лишних расспросов согласился осмотреть прихрамывающую спутницу своего «частого пациента».
Точные, доведённые до автоматизма прикосновения опытных, одновременно и мягких и твёрдых рук, прохладная, но, постепенно проникая в кожу, даже жгучая, мазь с едким концентрированным запахом хвои… - и боли, как не бывало! Флакончик этой чудо-мази доктор вручил Диане на дорожку, наказал хорошенько смазать больное место на ночь и, лукаво подмигнув пациентке, сообщил, что виноват в происшедшем не столько Антон, сколько модельная обувь, которую большинство девушек считают повседневной. И если бы Диана шлёпнулась в кроссовках, то, наверняка, смогла бы не только в сию же минуту вскочить на ноги, но и догнать и как следует отмутузить невнимательного «спринтера».
- Правда? Ты тоже там живёшь? – парень удивился так, словно знал в лицо всех жителей нашего городка, и даже вернул обратно на блюдечко так и не укушенную печенюшку, предвкушая нечто более занимательное. Но собеседница угостила его лишь кратким «да» и отвела глаза в чашку кофе.
Чёрный гладкий ровный круг… (если не считать рамочки из крошечных пузырьков)… «На мишень похоже. А может, мишень – я. А это - дуло». От последнего сравнения вглядываться в чашку стало боязно. Куда на этот раз отвести глаза Диана не решила - закрыла их и прикоснулась к «чёрному кругу» губами. Ароматная теплота разлилась по телу и по душе. Жмурясь, теперь уже от удовольствия, и, на мгновение забыв о сидящем напротив молодом человеке, девушка сделала ещё пару глотков.
-Ты любишь кофе? – этот вопрос напомнил Диане о собеседнике.
 Особой страсти к данному напитку она никогда не питала, предпочитая сок и мамин брусничный морс, но теперь:
-Обожаю, а ты? - в перерыве между глотками торопливо проговорила Диана.
- А я… Я его почти не пью… Если только за компанию, - Антон застенчиво улыбнулся и отхлебнул от нетронутой чашки.
Последовала ответная, тоже немного скованная, улыбка - девушка была благодарна собеседнику за смену темы. Она сознательно не хотела распространяться о себе, но в то же время ощущала от этого тяжесть: молодой человек доверчиво выложил её всю свою биографию, а она лишь чуть-чуть исковеркала своё имя (представилась Диной) и мимоходом вставила в одну из реплик, что, оказывается, проживает в том же городе. «А может, я и это зря ляпнула? Пускай бы думал, что я ***ирянка!» - пронеслось в голове. И снова комкает душу тяжёлая, неприятная разочарованность в самой себе из-за подобных мыслей: «Он такой хороший, простой, доверчивый, а я… такая гадкая!» Смыть это всё очередным глотком кофе не получилось. И ещё одним. И третьим тоже. Она сама толком не знала, почему именно не хочет сближаться с людьми. Чтоб не сбивали с пути к победе? Так Диана ответила бы кому-нибудь ещё, но саму себя такой ответ не устраивал. Причин этой совсем не свойственной ей скрытности и замкнутости, девушка не находила ни в своей «скомканной» душе, ни в чашке кофе, ни в его глазах… «Какие у него красивые глаза!» А потом вдруг захотелось поступить очень невежливо – вскочить из-за стола и убежать, не объяснившись и не простившись. Не понадобилось:
-Ах, вот ты где! Так-так-так… Мило! Пока ты здесь чаи гоняешь, Алка всех нас гоняет: «Где Антон?», «Где Антон?»! - к столику подошла и в позе буквы «эф» застыла та самая курносая китаянка… или японка.
- Извини, надо идти…, - обречённо произнёс молодой человек.
Диана понимающе кивнула. Да ей и самой нечего тут рассиживаться. Не на курорт приехала.
-Алка - это наш тренер. Мы её так между собой зовём, - вдруг добавил Антон, понимаясь из-за стола.
Девушка улыбнулась. «Ах да… Алла Леонардовна…», - на душе стало легче. Но почему? Какая, собственно, разница, кем ему приходится эта Алка: тренером, женой, невестой…? Интересно, кем ему эта курносая приходится? Наверное, тоже фигуристка. А может, массажистка какая-нибудь… Это тоже без разницы. «Мы больше не увидимся. Вот и прекрасно», - мысленно произнесла стреляющая леди, с целью убедить себя в том, что это действительно прекрасно. Но…
Антон снова опустился на стул, вызвав сердитую гримасу на лице курносой фигуристки-массажистки, по-прежнему «эф»-фектно возвышающейся над их столиком, вытащил из правого внутреннего кармана распахнутой куртки маленькую записную книжку, из левого – ручку, нацарапал несколько цифр, выдернул листочек и протянул растерявшейся (от радости) новой знакомой:
- Это мой телефон. Если захочешь, позвони. Буду рад тебя услышать. А у тебя есть телефон?
 Разум, строго придерживающийся политики «скрытности и замкнутости», как всегда среагировал быстрее сердца:
- Есть, но… дочка поломала.
-Дочка? – Антон засмеялся - посчитал шуткой.
Но Диане от этого было не легче. Опустив глаза в подрагивающий в руках листочек с номером его телефона, она затараторила про себя (и прямое и переносное значения этого выражения в данном случае верны) все нехорошие слова, которые только знала.
- Обязательно позвони!
 Диана не подняла глаз, но прекрасно поняла, что он крикнул это, находясь уже на значительном расстоянии от столика.
- Позвонит-позвонит. Иди давай, - закончила романтическую встречу его раскосая «подружка», но следом не торопилась и, с любопытством разглядывая чашки, блюдца и всё их содержимое, задала вопрос, который хотела задать ей Диана, но, посчитав бестактным, не задала:
- А ты ему кто?
- Кузина из Баргузина! – фыркнула в ответ леди Ди и встала из-за столика.
- Откуда? – девушка недоверчиво сощурила и без того узкие глазки.
- Город такой. В Бурятии, кажется.
Но эффектную и бестактную фигуристку-массажистку это уже не интересовало. Взяв с блюдечка печенюшку, она осторожно притронулась к ней зубами, как обычно проверяют чемпионы свои золотые медали. Но, в отличие от медали, печенюшка оказалась мягкая и рассыпчатая…
«Видать, всё-таки массажистка. У фигуристок диета», - скомкав в кулаке листочек с номером телефона и постепенно ускоряя шаг, Диана покинула кафе, миновала ещё несколько гостиничных залов, взбежала на седьмой этаж, напрочь забыв о существовании лифта, рванула по коридору и со скоростью выстрела влетела в номер.
От сильного хлопка дверью зазвенели окна, зеркало, детсадовские светильники-грибки на тумбочках возле кроватей и звякнуло в голове: «По идее от преодолённой дистанции должна заболеть ушибленная нога». Но как ни странно, даже после воспоминания об этом, нога не заболела. «Замечательно», - подумала Диана, но модельные сапожки стянула как можно осторожней. Мало ли что.
Соседка оторвалась от мобильника и удивлённо уставилась на неё, явно намереваясь что-то спросить. Но не спросила. Телефонной собеседнице повезло меньше, чем Диане – вопросы посыпались в блестящую, говорящую коробочку.

Весь вечер Диана провалялась на кровати, вспоминая проведённый с Антоном день: перебирая в памяти поступки, жесты, реплики, придумывая более остроумные ответы на заданные им вопросы, укоряя себя за глупую необъяснимую скрытность и любуясь едва различимым в приглушённом свете детсадовского «грибка» коротеньким набором циферок на измятой бумажке.
Она ещё никогда не видела, чтоб кто-то так записывал телефонный номер!
Шрифт её лекционных тетрадей напоминал чертёжный: буквы письменные, но несвязанные никакими чёрточками и завитушками, независимые, отстранённые друг от друга. Антон же умудрился соединить даже цифры! Хвостик двойки вытягивался…, постепенно закруглялся… и на конце образовывал ноль… штрих, перечеркивающий семёрку, взлетал дугой вверх и плавно перерастал в носик единички…
Мобильника у Дианы не было, но на тумбочке возле «грибка» находился обычный телефончик с круглым диском, то и дело приковывавший внимание девушки. «Позвонить? Нет. Не буду. Зачем? Что я скажу? И вообще уже поздно. Он, наверное, спит давно. У него завтра соревнования. И у меня», - вдруг вспомнила Диана и оставила в покое уже на сантиметр приподнятую трубку. Впервые со дня приезда в ***ирск «первая винтовка города» совершенно не думала о соревнованиях, а телефонный диск и белое пятно на потолке от света «грибка» совершенно не напоминали стрелковую мишень.
А потом Диана вспомнила ещё кое-что – наказ доктора: вскочила с кровати, отыскала в сумочке флакончик чудо-мази, ещё не открутив крышечку, почувствовала едкий запах хвои и… решила не откручивать. Можно было, конечно, отомстить соседке за салатик (именно из-за него она отправилась на прогулку, столкнулась с Антоном…), но вряд ли потом удастся одно из двух: или уснуть в таком аромате или выветрить его перед сном. Нога, слава богу, совсем не болит… Девушка сунула флакончик обратно в сумку.

 На утро Диана сильно об этом пожалела, в полной мере ощутив, что значит «встать не с той ноги»! Соседки в комнате уже не было, и участница соревнований, которые вот-вот должны начаться, не боясь никого разбудить или напугать, позволила себе от души вскрикнуть и плюхнуться обратно на кровать. Стоило боли чуть утихнуть, Диана схватила сумочку, не теряя драгоценных минут на рытьё, высыпала всё её содержимое на скомканное одеяло, незамедлительно открыла флакончик и обильно покрыла «благовонием» больную ногу. Нога болеть не перестала. От едкого мгновенно расползшегося о комнате и вытеснившего молекулы кислорода «лесного аромата» разболелась ещё и голова. Немного полежав без движения на кровати, но так и не дождавшись улучшения своего самочувствия, Диана нашла в себе силы подняться и собраться.
Пожаловаться на больную ножку и отказаться участвовать в соревнованиях казалось моей принципиальной героине недостойным, трусливым и безответственным поступком. «Мне же не на льду прыгать, в конце-то концов! Потерплю. Да и мазь должна вот-вот подействовать. Сейчас пройдёт. Уже проходит», - успокаивала себя девушка, но ни мазь, ни самовнушение (её излюбленное лекарство) не действовали. О золоте Осенней Олимпиады не могло быть и речи. Цель номер один для стрелка Нечаевой – не потерять сознание. Боль не утихала, а, напротив, только усиливалась. «Может, я переборщила с целебной мазью?» На пострадавшую в результате вчерашнего падения ногу вскоре стало невозможным опираться, а чуть приподняв её, стало невозможным удерживать винтовку. Руки дрожали, глаза наполнялись слезами… Куда уходили выстрелы, девушка не видела… Соревнования продолжались – значит, не в соперников. «Во время ***ирского фестиваля 2001 года Дианой Нечаевой был изобретён новый вид – стрельба из положения цапли», - не помогла и самоирония, не раз её выручавшая. Если бы Диана стреляла из пистолета, наверняка, давно бы уже приставила его к виску, но с винтовкой и к тому же, стоя на одной ноге, проделать подобное очень трудно. Легче всё-таки палить в мишень.
Результат, седьмое место, стал для стрелка Нечаевой неожиданностью. В лучшем случае она рассчитывала замкнуть список результатов всех прочих участников, а в худшем – очнуться на больничной койке. Тренер остался доволен, правда, поворчал немного, что если бы подопечная чуть-чуть постаралась, то вполне могла бы стоять на пьедестале. А подопечная, шныряла глазами по углам в поисках диванчика, скамеечки…, короче того, куда можно СЕСТЬ и с облегчением думала, что СТОЯТЬ на пьедестале ей не нужно.
- Диана, с тобой всё в порядке? Винтовка в твоих руках ходуном ходила! – следом за поздравлениями спросила Пани Жанета – ничуть не обижающаяся на это прозвище женщина лет тридцати пяти со старомодной химией на голове, капитан милиции и отличный стрелок, удостоившийся чести представлять нашу область на ***ирских играх. Но в финальную перестрелку Пани Жанета, к сожалению, не попала, но пришла поддержать одноклубницу, подругу и нашу последнюю надежду.
- Волновалась, - отделалась Диана, наконец-то заметив ступеньки.

Последний и поэтому немножко грустный день Осенней Олимпиады выдался для стрелков свободным от соревнований и тренировок. На вечер назначена торжественная церемония закрытия, а утро и день можно тратить на что угодно. Нога уже совсем не болела, и Диана, правда, обувшись в кроссовки, посетила баскетбольный финал, по его окончанию успела на выступления гимнасток, а потом, желая впитать в себя как можно больше праздничной суеты, застыла перед гигантским экраном, установленным прямо посреди улицы и переливающимся самыми яркими моментами без нескольких часов завершившегося фестиваля:
Высокий мускулистый парень, почти не подпрыгивая, опустил оранжевый мяч в корзину. Худенькая девушка изогнулась причудливее ленты в её руке. Белый кружевной костюм этого фигуриста сливается со льдом. Надо бы что-то поконтрастней. План покрупнее… отошла тётенька, повесившая на шею мистеру в белом золотую медаль… ещё крупнее: «Антон? Он взял первое место? Вот это да! Молодец. «Алка» не зря его «гоняла». А Никольского на пьедестале вообще нет».
- Дина… здравствуй…
«Дина» резко повернулась на голос. Перед ней стоял Антон, но только не в белых кружевах. Чемпион густо покраснел, заметив, что девушка только что видела его на экране. Рядом громко зашептались две малявки, тоже узнав в появившемся молодом человеке экранного героя. Диана выдала ответное приветствие, пытаясь понять, рада она этой встрече или огорчена. Антон определился быстрее:
- Как хорошо, что мы снова встретились! Ты почему не звонила?
 Диана почувствовала, как тоже краснеет:
- Не хотела мешать. У тебя тренировки, соревнования, а теперь, наверное, пресс-конференции.
Антон покраснел ещё гуще и опустил глаза.
- Ты молодец! Это единственная золотая медаль у нашей области!
- Я выиграл её благодаря тебе…, - очень грустно и неуверенно промолвил парень, разглядывая разбросанные на асфальте рекламные листовки.
- Потому что я не отвлекала своими звонками? – хохотнула Диана, решив приподнять молодому человеку настроение. Но тот не приподнял даже глаз:
- Если бы ты позвонила, я бы… я бы шестерной тулуп прыгнул…
Диана совсем не разбиралась в тулупах. Её, как и большинство девчонок, в соревнованиях фигуристов больше привлекали «белые кружавчики». Впрочем, необходимости блистать знаниями в данный момент не было.
- Во время выступления я думал о тебе…, - не унимался Антон, и Диана вдруг почувствовала себя героиней любимых Лизкиных романтических комедий, которые не могла терпеть.
- Кажется, эти девочки хотят попросить у тебя автограф, - Диана обернулась к малявкам и произнесла эту фразу как можно громче и отчётливей.
Девчонки, стеснявшиеся сами подойти, приняли слова Дианы за приглашение и в считанные секунды окружили Антона.
- Привыкай. Ты теперь чемпион! – с хитрой задоринкой прикрикнула девушка: А мне уже пора. Извини.
- Дина! Дина, подожди! – не хотелось позволять ей уйти, но обижать маленьких фанаток - тоже.
Однако, убежать далеко Диане не удалось. Неподалёку под красным изрядно потрепанным зонтиком на раскладном стульчике восседала очень знакомая пани со старомодной химией, а суетящийся радом уличный художник выводил на её щеке наш флажок. Пани Жанета рукой поманила Диану подойти. Флажок будет красоваться на щеке, а не на языке, и то, что пани капитан не гаркнула на всю улицу: «Диана!», было настоящей удачей: для Антона, всё ещё возившегося с поклонницами, девушку с пышными каштановыми волосами звали Диной. Не успела Диана забраться под зонтик, как Пани Жанета приступила к допросу («Лучше бы руками махала!»):
- Ты сейчас с Антоном Марусом разговаривала? С нашим чемпионом?
- Да. Случайно встретились.
- Вы знакомы?
- Да. Немного. Мы в одном вузе учимся, только на разных факультетах. Виделись пару раз. («Какая же я вруша!»)
Антон смотрел по сторонам чаще, чем в блокнотики, но куда подевалась девушка с пышными каштановыми волосами, - не заметил. Под зонтиком, за силуэтом довольно упитанного художника, разглядеть её практически невозможно. Но Диане захотелось сбежать и отсюда. Пани Жанета выразительно гримасничала, давая одноклубнице понять, что не верит ни единому слову и мешая художнику работать, а малявок, жаждущих заполучить автограф Пани Жанеты, поблизости, к сожалению, не было.
- Что это вы себе рисуете? – Диана попыталась сбить пани капитана с темы.
- Прихорашиваюсь к церемонии закрытия!
 Диана побелела. «Церемония закрытия! Антон тоже из нашей области! Нам предстоит шествовать в одной колонне! Как я могла забыть!» Во время церемонии открытия они друг друга не знали и не замечали. Но теперь… Что же делать? Не идти? Притвориться тяжело больной? А может быть, начать прихорашиваться?
- Я тоже хочу себе такой флажок!
- На какой щёчке? – спросил художник, когда Диана, стойко выдержав допрос пани Жанеты, заняла её место – раскладной стульчик.
- На всём лице!

Идея сработала. Глядя в зеркало, девушка не узнавала саму себя: лоб белый, на глазах синяя «повязка», нос и щёки ярко красные. Узнаваемую пышную каштановую шевелюру пришлось стянуть в две дурацкие косички. Диана с детства терпеть не могла косы, конские хвосты и прочие причёски и, как только смогла самостоятельно распоряжаться своим внешним видом, ни одна заколка, резинка и лента больше не касалась её волос. Но сейчас не было выбора. В самом деле? Диана робко взглянула в глаза своему неузнаваемому отражению. «Какая глупость! Зачем это всё? Зачем я сбежала и разукрасилась, как клоун? Мы могли бы вдвоём бродить по улочкам ***ирска, посидеть в каком-нибудь уютненьком кафе… А может, смыть с лица маску, растрепать косы, найти его и больше никогда не расставаться?» Но эта идея в жизнь не воплотилась.
Антону, как нашему единственному чемпиону, доверили нести флаг с символикой области. А Диана тащилась в хвосте колонны и коверкала и без того неузнаваемое лицо активным пережёвыванием жвачки.

Бессонная последняя ночь в гостинице «Олимпия»… Поднявшись утром Диана чувствовала себя так, словно всю ночь не на кровати валялась, а разгружала вагоны.
В автобусе тоже уснуть не давали: «Ну расскажи…», «Признавайся!», «У тебя в самом деле роман с Марусом?», «Меткий выстрел, Нечаева!»

Телефонный звонок, особенно громкий и резкий в тёмной уснувшей квартире… Я вздрогнула. Котя соскочила с кровати. Интересно, кому это так поздно звонят? Вряд ли деду или маме. У Витьки есть мобильник. Посредством домашнего телефона он почти не общается. Следовательно, это мне. Я нехотя выпуталась из одеяла, поднялась, нащупала ногами тапочки… Но к телефону первым подоспел брат:
-Надейку? Она, наверное, уже спит. Срочно? Я посмотрю. Но если она спит – будить не буду.
-Я не сплю! – я выскочила из комнаты.
Витька протянул мне трубку:
- На. Пожелай ему спокойной ночи. Но только недолго и, желательно, потише. Мне завтра рано вставать. Как бы благодаря болтливой сестрёнке не проспать рейс в Гоа.
Я на секунду оторопела (Кряква с четвёртого этажа успела-таки нажаловаться!), но, вспомнив, о дожидающимся меня телефонном собеседнике, поднесла трубку к уху:
-Да?
- Надейка! Ты не поверишь! – голос Макса.
Я в самом деле не поверила. Наш прославленный спортсмен, согласно строгому распорядку дня, давным-давно должен спать. Он последний, чей голос я предполагала услышать в час ночи в телефонной трубке, да и не особо хотела.
- Чего тебе? – я попыталась изобразить как можно более сонный и усталый голос.
- Помнишь тот блокнот?
- А ты помнишь, который час?
Максу не было до этого дела, но была уверенность, что мне в час ночи есть дело до какого-то блокнота:
- Тот блокнот, который забыла в моих руках поклонница, испугавшись Лауриту! Который мы на информатике листали! Розовый, плюшевый в форме сердечка и совсем чистый!
- Помню. Ты отнес его в деканат?
- Я собирался, но там маячила Лаурита. Я сунул блокнот в рюкзак и сбежал побыстрей, чтоб ей на глаза не попасться…
-Надя, кто там? – в дверях, кутаясь в махровый халат, появилась мама.
- Максим.
Мама ничего не ответила. Выражение лица в сумрачной комнате разобрать практически невозможно. Но я прекрасно почувствовала на себе счастливейшую из её улыбок.
- Ты не поверишь! – тараторил мамин любимчик: Я опять в нём расписался! Та девчонка хотела получить мой автограф, и, если возвращать блокнот, то с автографом…
- Как благородно! В самом деле не верится.
- …но он снова исчез! – пропустив мимо ушей мою колкость (видимо, действительно случилось что-то из ряда вон выходящее), продолжал Макс: Я расписался на самой первой страничке, но через пару секунд она стала абсолютно чистой, словно я никогда ничего там не писал! Ты мне веришь?
- ммм…
- Ты же знаешь, я не пью и не псих, - он ответил на все вопросы, которые, по его мнению, я могла задать после услышанного. Почти на все:
- Может, тебе приснилось?
- Я, по-твоему, с тобой во сне разговариваю?! Я до сих пор сижу и пишу в нём, что в голову взбредёт. Надписи исчезают прямо на глазах! Я только что записал твоё имя… Ха! Оно исчезло быстрей, чем мой «трамплинчик»!
- Твой режим тоже был в этом блокноте записан? По-моему, тебе пора спать. И мне тоже.
- Не веришь, да? Значит так: я завтра к тебе заскочу перед тренировкой и захвачу этот блокнот. Сама напишешь в нём, что захочешь и убедишься!
- Ладно… хорошо… увидимся завтра… запиши в своём блокноте, чтоб не забыть!
Но только я вернула трубку на привычное место – телефон забренчал снова. Что на этот раз? Блокнот взлетел? Заговорил? Цапнул за палец?
- Прошу прощения, что так поздно…
Только наша бессменная староста считает себя ответственной за всё на свете!
- В том, что так поздно, ты не виновата, а в том, что звонишь так поздно…
- Мне не ловко беспокоить всех вас в такое время, - Камилле было не до шуточек, но и не до «сурьёза». Обычно чёткий, требовательный голос старосты звучал вяло, неуверенно и в кои-то веки в словах извинения мелькнули виноватые нотки: Раиса Васильевна требует, чтобы завтра утром список дежурных по университету лежал на её столе. Я весь вечер с ним возилась. Теперь обзваниваю всех вас, чтобы сообщить, кто, когда и с кем будет дежурить.
- Мне всё равно…, - меня постепенно уносило в сонное царство…
- Безразличия к студенческим обязанностям я не одобряю, но, если честно, была бы счастлива, если б все отнеслись к дежурству, как ты, - Камилка вздохнула: после каждого звонка перекраиваю этот несчастный список! «Не хочу с Маней! Хочу с Ваней!» Так вот…, - в трубке зашелестела бумага: каждый день дежурят по три человека. Только в субботу получилось четверо...
- Мы же не учимся в субботу! – или я что-то не так поняла? Не удивительно… Что можно понять в час ночи? Беседу с Камилкой закончу - выдерну телефон из розетки, чтобы снова не забренчал.
- Мы не учимся, но университет работает. Многие студенты исправляют в субботу свои двойки, отрабатывают пропуски, посещают читальный зал… Кто-то должен следить за порядком! Короче, ты дежуришь в среду с Коротковой и Фурцем.
- Я не против, – Нормальная команда! Машка моя лучшая подруга. С Сенькой, впрочем, как и со всеми остальными (кроме Анжелки) у меня хорошие отношения: А они?
- Фурц не возражает, а бабушка Коротковой в очень грубой форме попросила меня больше никогда не звонить.
- У Машки температура поднялась…, - я попыталась оправдать грубую Машкину бабушку, но зря:
- Температура? Надеюсь, она поправится к среде? Может, поставить вас на субботу? К субботе она уж точно поправится.
- Нет-нет! Она поправиться к среде! Я обещаю! - путешествие в царство сна резко прервалось.
- Надеюсь.
- Позволь узнать имена четырёх счастливчиков, которым, согласно твоему списку, предстоит следить за порядком в субботу?
Тяжёлый вздох, шелест бумаги… После непродолжительной паузы:
- Ладик, Буйко, Василец и Нечаева.