Все ли смешалось в доме Облонских?

- Дорогой, ты с ума сошел?...Связаться с командировочной!... Ну и что, что архивариус!...Тем более! Боже мой… архивариус! Черная с ног до головы… Да, да.. Я полюбовалась. Заурядная ижевская разночинка с широкими скулами… А вообще, дорогой, ты меня удивил! Оказывается, ты не импотент!... Или все же импотент? Чем вы, интересно, занимались, кроме переписки? Хотя, да… Ты можешь уболтать любую экзальтированную провинциалку… Дорогой, ты очень неосторожен. Увлекся не на шутку… Эти взращенные в провинциальных архивах сони серебряковы способны на разрушительную самоотверженность. Разрушительную – разумеется – не в своем гнезде. А в чужом, куда более благополучном, чем ее собственное. В данном случае – в нашем с тобой гнезде. Тааак, ты роняешь слезы… Ловко она тебя… Что у вас уже произошло? Вспыхнувшее чувство двух израненных душ? Сколько можно, дорогой?! Тебе не достаточно всех этих твоих «ран»?... Тебе неймется?... Ты решительно меня обескуражил. Посреди проблем, в которых мы – как в шелку, ты завел интрижку… В конце концов, ты не так состоятелен… А-а-а, за все она платила?.. Все ж полегче… Не такой ты и дурак, дорогой. – Развлечься в изысканном формате интеллигентного пронзительного адюльтера за копейки… Это разумно. Для отца семейства с обязательствами это – не так уж и глупо… Но. Дорогой мой, хватит этой неразборчивости. Честно говоря, ты меня удивил своим скотским вожделением… Все вокруг, и я – в том числе, были в полной уверенности, что ты весь – в науке… Мдаа… Наука, оказывается, легко терпит присутствие архивариусов из Ижевска. Ну-ну, не вскакивай… Я признаю – проглядела!... Проглядела твой ренессанс. Винюсь. Но теперь мы вооружены. Правда, дорогой?! В конце концов, у нас дети. Было бы обидно, если б они лишились хорошего отца из-за какой-то восторженной, злоебучей курицы… Как это я не предусмотрела варианта воздействия «живительной народной струи»?!...Ну, раз уж ты не импотент (честно говоря, это непредвиденное осложнение всерьез нарушает нормальные бытовые отношения), то нужно отыскать тебе что-то более сепаратное. И, слава Богу, тут объявилась очень подходящая кандидатура. Переводчица Римма. Она будет жить у нас пару месяцев. Полагаю, тебе будет достаточно. В отличие от твоей вакханки из ижевского архива она ограничится лишь скоротечными совокуплениями в потемках, без внедрения в тонкие сферы духовности и душевности. У человека реальная работа. И у нее виды на свои публикации, а не на сомнительное счастье в редких половых связях с немолодым, бесхарактерным ученым, в чьем доме она нашла приют и взаимопонимание с очаровательными детьми и мудрой супругой… Она легко поймет, что здесь царит дух здоровой рассудительности и правильного расчета, что физиологический голод – одно, а добрые человеческие отношения – другое. При этом, мои лесбийские пристрастия не распространятся на нее. – Мне не нравятся спортивные шатенки.. И вообще… Я пока вполне довольна своей Алусей…