Воспоминание - Ницше

Мой учитель сидел понурым за своим обычным столом.

- Учитель, что с Вами? – тихо подошел к нему я, спросил.

- Плохие новости, дружок, плохие новости. – отвечал он, кажется, его тон был очень серьезен.

- Вы узнали что-либо неприятное? – побеспокоился я.

- Да, я, кажется, понял, что величие, о котором мы рассуждали, не более, чем фикция из фикций. – он посмотрел мне в глаза.

- Просто Вы устали. Вы и есть апологет величия, Вы – само величие. К чему опровергать это, да и как это можно опровергнуть!

- Все, что я когда-либо измыслил, я легко могу переложить в цепочки мыслей, доступные любому – тебе, прохожим, студентам. В рассуждениях нет ничего величественного. «Величие» рассуждений обусловлено порождено самой возможностью рассуждать. Забудь о величии рассуждений – в этом смысле каждый может быть «велик».

- Но ведь Вы сделали великие открытия! – удивлялся я.

- Вскоре, увидишь, они будут уточнены, изменены, включены в состав новых открытий, через некоторое время они будут расценены наукой не более, чем небольшой прорыв в достаточно узкой области знаний.

- Но ведь, все равно, в прошлом, в том же Древнем Риме есть величие!

- Это не величие, а твой юношеский восторг. Разве можно называть великой цивилизацию, которая и в подметки не годится цивилизации, которая сродни тебе самому, цивилизации твоего времени?

- Если смотреть на Древний Рим так – то, конечно, нет.

- Величия нет, друг мой. Ему тесно в известном нам мире, ему тесно в нас – и потому ни в нашем мире, ни в нас оно не задерживается. Скорее, в нас оно не живет. А следовательно, нам оно неизвестно. Мы рассуждали так долго о том, чего нет.

- Вам нужно отдохнуть. Вы слишком много работаете. – отговорился я.

- Конечно. Мне нужно чем-то занять себя и я знаю как это сделать. А так как времени у меня много, то и работаю я – столько же.

- Я провожу Вас домой.

- Дом там, где я сам.

- Как скажете, учитель.

Затем он попросил меня уйти.