Случайный взгляд на мир с изнанки. Глава 41

    Станислава Сергеевна сегодня утром торопилась на переговоры в одну из компаний, с представителями которой состоялось знакомство на выставке. Между ними складывались перспективные взаимоотношения, и видела Стася новый интересный виток в бизнесе после знакомства с их генеральным директором.
Хотя слово «торопилась», как понимала теперь Елисеева, к ней уже не относилось. Она появлялась теперь во всех местах не к назначенному часу, а именно вовремя, причём, удивительно вовремя, не держа вообще такие мелочи в голове.
     Она надела свой серый деловой костюм с юбкой, чуть открывавшей колени, и посмотрелась в зеркало. Что-то необычайное и с внешностью происходило последние дни. Выглядела она на редкость молодо и свежо. Она не отмечала, сколько спит и ест, и ест ли вообще. Ничего обыденного она не хотела, ей было комфортно и, главное, - очень интересно. Первое время она продолжала по привычке красить глаза и губы. Но, заметив, как много забирают у неё энергии взгляды мужчин и даже женщин, как отвлекают от внутренней жизни их назойливые приставания под видом разговоров невзначай, она вообще перестала краситься, а одеваться старалась максимально незаметно.
     Но сейчас, да ещё на фоне серенького костюма, ей захотелось что-то выделить на лице. Она взяла тушь для ресниц и приблизила к зеркалу глаза. Они у неё стали какими-то бездонными, очень чистыми и их выражение таило в себе воплощённую в самых смелых фантазиях мечту. Она отложила тушь в сторону. Порылась в косметичке, нашла блеск для губ земляничного цвета, провела кисточкой по губам и сразу поняла, что это явилось лучшим дополнением к её слегка золотистой коже и серому цвету пиджака.

***Сияющая, одной силой мысли Стася и влетела в Преддверие Вечной Жизни. Волею судеб являлась она сюда, как другие ходят на работу. На третий день своей "службы", она уже подружившись с Встречающейвсех. Та ей демонстрировала свои новые обличия и ждала совета, что же можно окончательно оставить в арсенале. Станислава одобрила вид темнокожей индийской танцовщицы, увешенной драгоценными камнями, забраковала Диву с перьями и хвостом, и тронулась вверх по Золотой Лестнице, загадывая, на какой же ступени она сегодня сместится на противоположную сторону. Но прерван был её лёгкий подъём, и застыла она, прикованная совершенно не божественной силой избирательного притяжения, а нелепейшей для сих возвышенных мест картиной. На ступенях развалился полуоборванный и дурно пахнущий гражданин с молящим и пустым взглядом, обращённым к ней, Стасе. Короче - бомж.
Увиденное настолько не вписывалось ни в окружающее, ни в представления самой Станиславы, что она зажмурилась, в надежде открыть глаза, когда дурной мираж рассосётся. Глаза она открыла, а видение стало ещё крупнее, а его ухмылка только наглее. Он не собирался пропускать Станиславу наверх, удлиняясь до невероятных размеров при попытке его обойти.
- Да вы кто, в конце концов, и что тут делаете?! – возмутилась она.
- О, русская! – воскликнул он, - а я думаю, кто тут из живых ходит третий день. Раз ты россиянка, то я – Гриша! – сказал он, поднявшись во весь рост, ударив себя в грудь и протянув ей для знакомства мыльный пузырь на ниточке, который тут же и лопнул.
И что-то давно знакомое и абсолютно нелепое было во всей этой сцене. Станислава опустила голову, закрыла лицо руками, постояла немного и снова посмотрела вперёд, ни на что хорошее уже и не надеясь.
И правильно, что не надеялась, потому что ничего и не изменилось.
- Так ты не пропустишь меня? – спросила она тихо.
- Нет, не пропущу, - он стоял на своём почти насмерть.
- И что тебе от меня надо? – обречённо спросила она.
- Половину той энергии, что занесла тебя сюда, - он окинул взглядом её формы и, видимо, пожалел. - Ну, ладно, одну треть, и пойдёшь по своим делам.
- И зачем она тебе нужна? – спросила полушёпотом Стася, совсем растерявшись.
- Тебе, значит, нужна, а мне – нет? – взвыл он голосом, качающим права. – А жить я, по-твоему, как должен?
Станислава стояла на лестнице, по которой вниз пути нет, теряя силы и время. Решив, что лучше успеть хоть как-то, чем пропустить день вообще, тихо и потерянно сказала, – Забирай!
Гриша наполнился радостным светом, подкрутил что-то в своих наручных часах и, освобождая ступеньку, пожелал ей счастливого пути и всяческого благополучия.
Внизу, наблюдая эту сцену, рыдала Встречающаявсех в образе «Девочки с персиками» Серова. От избытка чувств её шевелюра приобрела вид воинствующего Ёжика, она, всхлипывая, возмущалась в трубку недоступным вне лестницы и телефона - мирам.
 – Да, что я вам, - девочка? Не хочу работать в таких условиях!
И на пол падали ни в чём не повинные персики.
У Станиславы же появилось ощущение не начала дня, а, скорее, его конца. Длящийся доли секунды то ли полёт, а возможно – падение завершил формирование окружающей реальности, и она оказалась в каменистой местности с жалкой растительностью. Тут же перед ней возникла огромная черепаха, уставившаяся на Стасю вековой древности полумёртвым взглядом. Она покачала своей небольшой головой на длинной морщинистой шее и, резко её вытянув, клюнула женщину прямо в локоть. Голубое сияние Ободка ударило своим светом в глаза черепахе, и она отступила. И поняла Стася, что произошло непоправимое. И второй раз за сегодняшний день закрыла лицо руками, надеясь заново раскрыться в другом мире.
- Не печалься, Станислава, - произнёс чистый голос Ободка. - Зерно души уже перемещается в область солнечного сплетения, Черепаха лишь слегка повредила оболочку. Будут теперь в его теле и мыслях некоторые изъяны, ну так все вы их давно имеете и не по одному.
- Но почему? Что же у вас тут происходит? – тихим убитым голосом вопросила она.
- Это не у нас, а у вас, – печальным, но по-прежнему чистым голосом продолжало Мерцание. - Выстроенный нами совершенный мостик между Мирами вы давно перемостили по-своему.
- Да кто же он такой, этот Гриша?
- Вот и спросишь у него сама, он ближе к людям, чем к нам. И повторной встречи тебе, скорее всего, не миновать.***

    А Станислава в сером деловом костюме сидела в приёмной, заставленной офисной мебелью и пила хороший кофе, но не с генеральным директором, который на встречу не явился, так как застрял где-то в пробке.      
     Перед Елисеевой после долгих извинений секретаря возник другой сотрудник, с которым они и смаковали напиток, беседуя о жизни и делах. Только этот человек не мог принять ответственных решений, и они старательно выбирали день новой встречи.