Весьма нелогичный рассказ

Записки о современном искусстве и вечных характерах.

«ВЕСЬМА НЕЛОГИЧНЫЙ РАССКАЗ»

Его фотографии не представляли никакой художественной ценности. Или какой другой ценности, если только её могут иметь фотографии. Да и снимал он в основном кирпичные стены, нищих и голубей, которые были такие же грязные и потерянные, но, в отличие от нищих, чрезвычайно толсты. Самому же герою этого весьма нелогичного рассказа свои работы нравились, о чём свидетельствовало его необычайное упорство, с которым он носил их из фотолаборатории знакомому фотохудожнику, оттуда в издательство, из издательства в галерею, или снова в издательство, или ещё какую галерею, коих развелось в столице немерено. Но везде, где робко, где с сочувствием, а где без, отрицательно качали головой. И когда количество обойдённых им публицистических и просто культурных заведений превысило количество фотографий в его всепополняющейся коллекции (но вовсе не поэтому), наш герой
остановился.
Он вдруг ясно осознал:
«Хватит.
Этого хватит, чтобы написать роман!»

И вот уже строчка за строчкой, клише за клише, вычурная аллегория за пафосной гиперболой стал рождаться роман о том, что всегда так заботит юное поколение, и о том, что всегда так раздражает поколение более зрелое.

-О чём роман?- лениво спросит читатель.
-Конечно же о непризнанном гении!- с радостью ответит словоохотливый автор.

«А птицы всё так же бродили в пыли, спотыкаясь о драные колени привокзальных бомжей, и упирались в стены»,- закусив нижнюю губу, он быстро и угловато вывел буквы и, шумно выпустив воздух из лёгких, поставил жирную точку. От слишком сильного нажима она превратилась в запятую, и уже более аккуратно и сосредоточенно он сделал из неё действительно жирную точку. Потом, внимательно оглядев пятна на потолке, он переправил «упирались в стены» на «возносились в небо над Винзаводом» и ещё раз обвёл и без того чёрную точку.
А ночью случился пожар, и наш герой, как и многое другое, сгорел. Но только, как известно, не рукописи. И фотографии при тушении огня не утонули.

«Гений»- соглашались друг с другом теперь уже нам знакомый фотохудожник и главный редактор, держа, каждый в своих в руках, свежий, только что вышедший из типографии экземпляр книги со страницами глянцевой бумаги, на котором золотом было выдавлено «Генний Неризнаный “Всё. Уцелевшее”».
«Гений»- шептали ценители искусства, соглашаясь друг с другом и кивая головой, кто безнадёжно, кто с сочувствием, а кто не кивал- в галерее, над которой возносились голуби, не понимая (да и не особо задумываясь) чем они так привлекли внимание автора.