Матушкин клубочек

       
В некотором царстве, в русском государстве жил-был царь Анд-рей. И уже 20 лет жила в мире его страна, с той самой поры, когда прогнала верная рать поганое вражье войско за Черную реку. Тяжело тогда пришлось русской земле. Был год на ней голод. Но поднималось да опускалось ясное красное солнышко, строились избы, колосились золотые поля. И вот уже 20 лет цвела прекрасная русская земля. И 23 года исполнилось сыну царя Андрея царевичу Владиславу.

Однажды пошел Владислав с матушкой царицей Людмилой в цер-ковь. Помолился. Государыня остановилась с батюшкой поговорить, а царевич вышел ждать ее у витой ограды, загляделся на голубей. Те вспорхнули в голубое небо, сияя сизым да белым опереньем. И столкнулся с царевичем Владиславом старец.

-Прости, дедушка. Не ушиб ли я тебя? – спросил Владислав.

-Как же ты мог, добрый молодец? – молвил старец. – Ты стоял, а я шел. Слеп я.

Царевич увидел в его руке длинный дорожный посох. Лицо старика было светлым, с полосочками морщин, волосы и борода белыми и длинными.

-Не нужна ли тебе помощь, дедушка? – спросил Владислав.

-Ищу я, где присесть. Устал с дороги, - ответил седовласый старец.

-Подожди, дедушка, сейчас я вернусь, - проговорил царевич и по-шел на церковную землю в батюшкин дом, да принес оттуда скамеечку, помог старику присесть, сам опустился рядом.

-За доброту твою, молодец, спрашивай у меня , что хочешь, из того, что было, есть или будет. Все расскажу, - молвил старее. Не поверил вначале Владислав этим словам.

-Скажи мне, дедушка, что сейчас делает моя матушка? - спросил он. А царица Людмила у церкви говорила с батюшкой на глазах у сына.

-Матушка твоя сидит у окошка и нить прядет. Грустит она, что младший сынок уехал, хоть и обещал скоро вернуться. Тишина в избе. Никто мысли матушки твоей Аксиньи не тревожит. Лежит на порожке верный пес Сторожко.

И тут всплыли в памяти царевича вопросы, что в отрочестве он задавал матушке своей царице Людмиле: не было ли у него когда нянечки, или не было ли в доме когда горничной Аксиньи? Да еще спрашивал Владислав, не играл ли он когда в детстве с собачкой. Матушка отвечала: «Нет, не было такого, сынушка.»

-А где же находится тот дом, где матушка моя горюет? – с замер-шим сердцем спросил царевич.

-День езды до моста через Черную реку, в православной деревне среди раздольных полей. В том доме, где Петр хозяин, а Аксинья – хозяйка, где на окнах резные ставни, а на ставнях, деревянные петушки, где яблонька молодая у дороги растет. А зачем ты спрашиваешь? Али сам не знаешь? – молвил старец Владиславу.

-Не знал, дедушка, - ответил тот. – Но словами своими зла ты мне не сделал. Ты прости, матушка моя идет, поднялся со скамейки царевич. К церковной отворенной калитке подходила царица Людмила.

Как пришли домой, рассказал Владислав матушке все, что молвил ему вещий старец, и попросил разрешения и благословения навестить матушку Аксинью. Плакала царица Людмила, хотя и видела, что не потеряла любящее сердце своего сына, и отпустила Владислава в дорогу.

На третий день пути ехал царевич Владислав через город и увидел нерусскую богатую карету. Та стояла у торгового дома. А в карете за окошком закрытой двери сидела красная девица : лента на голове, волосы русые в косу собраны, ситцевый сарафан. Обернулась девица, увидела Владислава. Грустно было ее лицо. Моргнула девица, и с длинных ресниц сорвалась слеза. Тронулась карета. Посмотрел Владислав вслед и поехал дальше. А сердце почему-то забилось неровно.

На следующий день, когда солнышко поклонилось к закату, въехал царевич Владислав в большую просторную деревню. Издалека был виден купол ее церкви, еще когда вела молодца дорога посреди полей. Здоровался царевич с людьми. Те почтительно кланялись. Шагом ступал конь. И подъехал Владислав к забору, где к дороге тянулась молодая яблонька, а на резных ставнях в разные стороны глядели деревянные петушки. Он не мог оторвать глаз от женщины, что сорвала яблочко, да не попробовала его, а грустно стояла у забора.

-Угости яблочком, матушка, - попросил молодец.

-Владиславушка! – узнала сына женщина и бросилась к калитке. Долго они обнимались и плакали. Пришел из кузни отец, Петр, тоже не су-мел сдержать слезу. Узнал Владислав, что в три годика долго болел. Была война, а после настал в стране голод. Не чаяли уже родители сыночка здоровым увидеть, все плакала Аксинья, да ходил отец чернее тучи. Ездил тогда по государству своему царь Андрей с обозами крупы да муки, развозил последнее по самым голодным деревням – поля да сады пожгли в войну враги. Остановился он у из дома, расспрашивать стал, в избу прошел, на Владиславушку посмотрел и молвил :
-Отдайте мне, люди добрые, сына своего. Очень он болен, а полю-бился мне с первого же взгляда. Не дал бог нам с женою Людмилою детей. Созову я лучших лекарей, буду молиться за дитя. Бог милостив, выздоровеет Владиславушка. Вырастет, будет мне на смену царем.
Расплакались тогда Петр и Аксинья, да хотели больше всего, чтобы жил сыночек, и отдали его царю Андрею. Молчал на порожке, когда увозили Владислава, пес Прыгунок, с которым любил играть мальчик. С той поры минуло 20 лет.

Узнал Владислав, что есть у него младший брат Мирослав восемнадцати лет и уехал он за девушкою, по которой грустил. Полина ее звать. Приехали за нею, красавицей, знатные люди, сватать, увезли. Да не смирился Мирослав, собрался в дорогу, искать Полину, чтобы не пустить ее к венцу.

Как лег спать Владислав, все ворочался, не мог уснуть. Виделась ему та девушка-незнакомка да слеза ее, и сердце сбивалось с ровного шага. Все думал и думал он о ней, заснул только на рассвете, да недолго проспал. Оделся и сказал матушке да отцу :
-Встретилась мне по дороге к вам красная девица. Не знаю, кто и чья она, да не могу сердцу приказать, еду за ней. Бог поможет мне ее найти.

Опечалилась матушка Аксинья. Вернулся сынок, лишь ночь погостил и уезжает.
-Вот тебе клубочек шерстяной, - сказала она. – Поможет он девицу, сердцу милую, отыскать, путь укажет. А когда найдешь, собери нить, чтобы обратную дорогу клубочек указал. Коротка нитка, не хватит ее два раза один и тот же путь пройти.

Взял Владислав матушкин подарок, попрощался с родителями и поехал в город, где нерусскую карету видел. Положил клубочек наземь, тот на одном месте покрутился и покатился, да так быстро, что только успевай следить. Разматывалась нитка, скакал резвый конь. Привел клубочек царевича к сторожевому посту, к чернореченскому мосту, остановился, чтобы Владислав с воином, сто назначен руководить сторожевым отрядом, поговорил. То был ратник Данила Алексеич, угрюмый, огромный, а в душе добрый.

-Здравствуй, царевич Владислав, - ск5азал он. – Что привело тебя в наш дикий край? Али батюшка, царь Андрей, созывает прежних дружинников?

-Здравствуй, Данила Алексеич, - ответил царевич. – Не государст-венные дела привели меня сюда, а сердечные. Проезжала ли здесь вчера или сегодня карета за Черную реку, богатая, на резвых скакунах?

-Вчера, как темнеть начало, пропустили мы ее. Разве был в ней вражеский умысел? – нахмурился богатырь.

-Сидела в ней девица русская, - ответил Владислав.

-Просмотрели мы карету насквозь. Не было девицы. Все платья да туфельки, ожерелья разноцветные. Пустая была карета. Сидели на своих местах два кучера, те же, что семь дней назад из-за Черной реки сюда приехали.

Выдохнул Владислав-царевич, понял он : «Колдовством скрыли вражьи люди русскую девицу.»
-Не было, значит, не было, - ответил молодец. На поясе висел меч. «Хитростью с врагом надо действовать и одному идти», - понял он, распрощался с Данилой Алексеичем и поскакал вслед за клубком. И как переехал мост через Черную реку, ворон черный на сухом дереве гаркнул и потянуло холодом от земли.

Катился по дороге матушкин клубочек. Тревожно и стойко было на сердце у Владислава-царевича. Скрылось за черным лесом красное солнышко, ночь начала спускаться. Завела дорога в лес. Обступили молодца непроглядные деревья.

Знал Владислав-царевич, что за Черной рекой – царство Длинноухого колдуна, где по лесам бегают упыри да лешие, а на лугах ведьмы пляски устраивают. Говорили, что у колдуна мочки ушей висят до самой земли, но самого его никто не видел.

Темнело небо. А за Владиславом потихоньку следовала стайка во-ронов. Оглядывался царевич да Богу молился. Бежал клубочек вперед, но плохо его было видно. Вдруг заметил молодец огонек окошка впереди. Как подъехал, видит : стоит на поляне избушка на одной курьей ноге, из трубы дым клубами идет.

-Эй, избушка, - крикнул царевич, - повернись ко мне передом, а к лесу задом!

Запрыгала избушка на курьей ноге, затряслась да развернулась. Дверь распахнулась.

-Чую, русским духом пахнет, проскрипела горбатая бабка с прищуром на один глаз, стуча железными зубами. – Чего тебе надобно, молодец? Али нужно такой погром в моем доме устраивать? Едва прибралась. Иди да глянь : изба скачет, все с полок на пол.

-Нет, не пойду я к тебе в гости, - ответил Владислав-царевич. - Спешу я. А к тебе постучался с просьбою, чтобы ты воронов черных, что позади меня на елках сидят, отвела.
 
-Ах, не пойдешь в гости...! – застучала бабка вверх по ступеням своею костяною ногой под длинным подолом и бросила через плечо. – Не знаю я этих воронов и языка их не знаю.

-Погоди, бабка Яга, - остановил царевич. – Я же тебе подарок привез.

Заблестел кривой бабкин глаз, обернулась она. Снял Владислав перстень с пальца да отдал в костлявые да когтистые старухины руки. Гаркнула она по-вороньему, сорвалась черная стая с еловых лапок да и залетела в избушку через открытую дверь.

Поехал царевич дальше, пригнувшись вниз, разглядывая в темноте клубочек. Черна была ночь, ни одной звездочки. И вдруг споткнулся верный конь, дернулся взад, вперед, сорвался Владислав из седла, на мгновенье лишь уцепился за каменный край пальцами и упал на дно ямы.

«Вот где было бы лакомство воронам, - подумал он. – Только подниматься пора.» Встал царевич на крепкие ноги, ощупал в темноте стену ямы, полез. Топтался вверху конь.

-Дружко, - позвал царевич. Заржал конь. Нащупал молодец над головой узду, схватился. Потянул верный конь и вытащил хозяина. – А где же клубочек матушкин? – стал трогать по земле Владислав, нащупал нить и нашел клубок. Тот лежал в стороне от ямы. – Нельзя ждать, Дружко, - сказал молодец. – Пошли.

И, пропуская сквозь кулак шерстяную нитку, повел коня под уздцы.

Шел Владислав-царевич всю ночь. Когда небо на востоке начало светлеть и алеть, пробрался он между деревьев ближе к высокому огромному терему каменному. Клубочек остановился у куста. В окне на втором этаже в свете свечей стояла русская девица и утирала слезы. Загляделся на нее Владислав. Забилось сердце чаще. «Высвободить скорее нужно ее», - подумал он и забыл про матушкин клубочек. Под покровом еще не отступившей полутьмы взобрался царевич к окну девицы – та спиной к нему лежала на постели – и тихонечко застучал.

-И чего это ты лазаешь здесь?! – раздался снизу голос. Под Владиславом на балконе первого этажа стояла руки в боки резвая девица, волосы за спину – смоль, лицо – мрамор, глаза кошачьи большие. – Или с отцом моим повидаться с раннего утра захотел?

-Так ты – дочь Длинноухого? – спрыгнул на балкон царевич.

-Нет! – огрызнулась девица, что была еще совсем молода. – Я та, что одним словом может скинуть тебя наземь! Потому меня зовут прекрасная Максимилиана. Или ты скажешь, что я некрасива?

-Нет, ты очень красива, - ответил Владислав, глядя в ее округлое лицо с большими кошачьими глазами и маленькими заостренными носиком и подбородком.

-Почему же тогда ты стучишь в окно к этой бледной, как тень, плаксивой поганке, словно все помешались на ней, а не ко мне? – глядя в глаза царевичу, спросила прекрасная Максимилиана.

-Твой брат привез русскую девицу для себя? Ответил вопросом на вопрос царевич.

-У меня нет ни братьев, ни сестер! – отрезала колдунья. – А теперь еще мне приходится сидеть взаперти и выть от скуки, потому что отец никуда не ездит со мной, он хочет жениться на этой бледной поганке! Он совсем забыл мою бедную маменьку!

-Прекрасная Максимилиана, - вдруг величественно обратился к девице Владислав-царевич, - а не будешь ли ты рада, если я увезу невесту твоего отца? – и добавил. – Она мила мне.
-Увези, ответила колдунья. – Я уже замышляла отравить ее, до того мне надоели отцовы глупости. Ей накупили сундуки платьев и украшений, а мне он не дал ни единого подарка из того, что вчера вместе с ней привезли с вашей земли. Только знаешь ли ты, что от ямы до Черной реки для чужестранцев дороги плутают? Найдешь ли ты путь обратно?

-Найду, - вспомнил царевич про матушкин клубочек, что лежит под кустом, да о том, что прибрать его надо было.

-Ну так хорошо, - ответила колдуна дочка. – Не стучи в окошко, не ищи двери в дом. Милая твоя тебя не услышит – окошки-то колдовские, да и девица заколдованная – не хочет она замуж. А в дом не войдешь. Для чужих в него дверей нет. Слушай : сегодня после обеда поедет отец платье подвенечное забирать, вернется только к ночи. Спрячься в саду. Как уедет он, я к тебе твою милую выведу сюда на балкон. Да смотри, если кого встретишь, про меня ни слова и имя свое никому не говори. Ведьма с тобой по имени погибель сотворить может.

Скрылся после этих слов среди деревьев Владислав-царевич, понимая, почему дочка колдуна не боится называть своего имени. Конь тут же затаился. Устал молодец и вновь не вспомнил о матушкином клубке.

-Ты лучше слышишь, чем я, Дружко, - взял коня за узду Владислав. – Навостри уши, сослужи еще одну службу, - и опустил ресницы, шедши всю ночь, задремал.

А прекрасная Максимилиана чесала на балконе свои смоляные во-лосы да глядела, нет ли среди них золотых, что любые желания исполняют. Обернулась – молодец статный, резвый, в накидку укутанный.

-Чей ты? – удивилась она.

-А что ж не спрашиваешь, кто? – схватил девицу за плечи и зашел тот в дом.

-А неважно, - скинула она с плеч его руки и положила гребень в камушках к зеркалу. – Неужто вновь к той бледной, что наверху томится?

-К ней, - ответил молодец.

-Что ж ты нашел в ней?! – схватилась за голову колдунья. – Или она каждому подмигивала?! Верно и тебе тоже!

-Нет. Не мил я ей, - ответил молодец. - Но твоему отцу-колдуну не отдам.

-Не понимаю! – всплеснула руками прекрасная Максимилиана. – Отвернись, я платье надену.

-Так и так на сорочку надевать. Зачем мне отворачиваться? Улиз-нешь, - сказал молодец.

-Отвернись!

-Не шуми! Какая тебе разница!

-Думаешь, мне в радость в сорочке перед тобой гулять?! – вскипела девица. – Или я, по-твоему, бесстыдная?! – моргнув, густо покраснела она.

-Красивая ты, когда злишься, - вдруг улыбнулся молодец.

-Красивая? – тише, глядя ему в лицо, произнесла колдунья.

Молодец взял со стула и натянул на девицу платье, пояс завязал.

-Где ключ от комнаты, в которой невеста твоего отца томится? – спросил он.

-Нет ключа, но дверь ты не откроешь. Дверь-то колдовская, - ответила прекрасная Максимилиана, не сводя с молодца глаз. – После полудня я выведу ее к тебе. Отец уезжает до вечера. А мне его невеста не мила. Жди.

Оглянувшись в дверях балкона, молодец скрылся в саду, а колдунья пошла к русской девице, что взаперти сидела в своей комнате на втором этаже.

Открыл глаза Владислав-царевич – дернул в его руке узду конь Дружко. Из листвы шагнул и замер статный молодец в накидке. Казалось, он что-то прижимал к себе под локтем.

-Ты кто? – вскочил, держась за рукоять меча, Владислав.

-Не тебе мое имя знать, - ответил тот. – А ты чего здесь сторожишь?

-А это не по тебе, - глядел на молодца царевич. – А не русский ты?

-А ты?

И сели оба на траву, поглядывая друг на друга и молча. Разливался новый день, сияло ясное солнышко. Медленно шло время.

«Клубочек матушкин!» - вспомнил Владислав-царевич. Незваный молчаливый гость смотрел на балкон прекрасной Максимилианы. Оставив коня, отлучился царевич. Поднял кустик, взял клубочек. Тот завертелся на ладони и заме, хвостик торчит. Да только маленький совсем он получился, оборвал кто-то нитку! Не зря говорила матушка, - дойдешь, подбери клубочек. «Хоть на полдороги, да хватит. А дальше с божьей помощью», - подумал Владислав и вернулся к коню да молчаливому молодцу, спрятав клубочек в рукав.

-Эй, - тихо позвала с балкона прекрасная Максимилиана. Оба мо-лодца двинулись к ней, глядя друг на друга.

-Говорила я с твоею невестою, - сказала колдунья царевичу, - знает она теперь, что сегодня свободна станет. Ну так кто из вас ее повезет? - молодцы странными взглядами посмотрели друг на друга. – А ты, - обратилась прекрасная Максимилиана к Владиславу, - даже и не знаком с ней? Но она тебя помнит, как глядел ты, когда ее увозили. Она думает о тебе и все это время плакала, что не увидит тебя. А ты приехал. Вот ей какое счастье…
улыбнулся таким словам Владислав-царевич.

-Как скоро ты ее выведешь, прекрасная Максимилиана?

-Отец уже собирается к отъезду. Ждите, - сказала она, глядя в лицо второму, что помоложе.

-А ты не хочешь поехать с нами? – вдруг спросил он.

-Почему ты спрашиваешь? – покраснела девица.

-Так тебя же засватают, стоит мне отвернуться, - ответил он.

Вихрем мчались кони, катился впереди шерстяной клубочек. Крепко держал в объятьях свою милую, полусонную, царевич Владислав. Оглядывалась на своего жениха веселая резвая Максимилиана. Тот любовался ею, не в силах оторвать глаз, аж сердце замирало. Летели кони. Обнимал молодец свою колдунью. Колыхалась на ветру длинная тяжелая черная коса. Но в то же время поглядывал молодец на того, второго, по одежде русского, да на его маленький клубочек шерстяной. Летели кони среди леса.

-Эгегей! – кричала Максимилиана. Впереди показалась яма и, развернувшись, закончилась ниточка. Затормозили кони, топча траву. И вдруг лес за ямой словно шевельнулся, и превратилась дорога во множество дорог, идущих в разные стороны.

-Нет! Только не это! – закрыла лицо руками прекрасная Максимилиана.

А Длинноухий колдун ехал в своей карете да думал о своей невесте. Видел он ее, наряженную в свадебное платье, всю в каменьях драгоценных, видел гостей да праздничные столы. Вспомнил колдун о дочке Максимилиане, невзлюбившей будущую мачеху-ровесницу, да о том, какая незлобная да словно веселая была сегодня его Максимилиана. «Уж не извести, не со свету ли сжить задумала она мою красавицу, пока я за нарядом съезжу?!» - встрепенулся Длинноухий колдун и крикнул :
-Разворачивай назад да гони посильнее!!!

-Что ж нитка такая короткая? – вздрогнул жених Максимилианы, заподозрив неладное.

-Оборвал кто-то, - ответил Владислав, глядя на него и на десяток дорог впереди.

-Чую, отец развернулся. Будет за нами погоня, - проговорила колдунья. Ее жених перевел взгляд с милого лица на того, кто держал в объятьях полусонную, все еще заколдованную девушку. «Неужто все обман? - подумал он. – Неужто я в ловушку попался, в сети, дочкой колдуна наплетенные?»

-Максимилиана, ты же говорила, только для чужеземцев дороги плутают. Покажи нам путь, - обратился за помощью к колдунье Владислав-царевич.

-Для этого мне нужно встать на землю. Тогда отец сразу же узнает, где мы! – ответила девица. Владислав вновь глянул на ее жениха. «Не ты ли нить оборвал?» - прозвучало в голове царевича. «Если же это западня, нельзя им последнюю мою надежду отдать», - подумал свое тот, разрываясь между любовью и недоверием к Максимилиане.
 
-Но ты же как-то нашел дорогу, милый? – обернулась колдунья к жениху. Все на секунду замолчали.

-Полина, скажи хоть слово, промолвил тот, обращаясь к девице, за которой приехал.

-Почему же мы не едем? – тихо спросила она. – Верно, колдун уже послал погоню.

-Полина? – удивленно проговорил Владислав-царевич, глянув в лицо к девице, и обернулся к молодцу. - Значит, ты Мирослав?

-Верно, ты колдун, - выдохнул молодец. – Пропал я.

Прекрасная Максимилиана моргнула.

-Не колдун! – отрезала она и обняла милого. – Мирослав твое имя… Красивое, - ласково проговорила. – Но погоня за нами, - добавила девица серьезнее. – Будь он колдун, дорога вывела бы нас на чернореченский мост.

-Нет, не колдун я, - продолжил царевич. – Я брат твой Владислав. Говорила ли матушка когда-нибудь тебе обо мне? Клубочек этот она мне дала, да я его не уберег. Загляделся на Полину, а кто-то нитку оборвал.

Громко выдохнул от неожиданности молодец.

-Брат? – прошептал он, глядя в Лицо Владиславу. – Вот и свела нас судьба. Теперь я вижу, что ты на отца похож. Матушка говорила, что в детстве отдали тебя знатным людям на лечение и усыновление, надеялись, что выздоровеешь. А я-то думал, откуда у тебя шерстяной клубочек. А я боялся, что предательство. Скачем скорее! – и с этими словами он снял с пояса под накидкой платяной мешочек и вытряхнул из него шерстяной клубок. Соскочил с коня Владислав, подобрал свою ниточку в клубочек, и переменились дороги среди леса, превратились в один путь. Обошли яму и понеслись верные кони.

-Скорее! – кричала веселая Максимилиана. Летела под копытами пыль. Вихрем разворачивался матушкин клубочек.

Длинноухий колдун, волоча мочки ушей, ворвался в комнату дочери. Пусто. Распахнутый балкон.

-Максимилиана! – прокричал он так, что дом задрожал, и побежал вверх по лестнице. – Полина! – разлетелись в стороны двери. Пустая спальня. – Не зря мне показалось, что у Максимилианы русским духом пахнет. Сбежали! Обе! Погоня!

-Отец за нами погоню выслал. Летят черные вороны на крыльях ветра, и он с ними. Скорее, Мирослав, - обернулась к жениху колдунья. Скакали кони через лес. Проносились мимо деревья.

-Ближе вороны. Чует отец русский дух, хоть и слепит ему глаза шерстяная ниточка, мешая лететь. Скорее, - торопила Максимилиана. Гудел в ушах ветер. Изо всех сил летели верные кони по узкой дороге среди хмурого леса, высоких елей.

-Скорее! Скорее! Погоня уже совсем рядом! Нужно мост пересечь, прежде чем нас нагонят! За мостом колдовство рассеется, а иначе вороны выклюют нам глаза! – кричала Максимилиана.
Распахнулось за лесом поле. Вихрем летел шерстяной клубочек. Сильнее пришпорили молодцы коней.

-Летят! – обернувшись, прокричала колдунья. – Скорее!!!

Все быстрее мчались кони, все ближе становились черные вороны. Били воздух черные крылья, полетел над полем леденящий вороний крик. А дорога с холма спускалась к реке с сухим деревом у моста. Победно гаркнул на нем ворон. Выбежали к мосту ратники из сторожевого поста. Мчались кони, несколько минут отделяло их от реки. Настигали вороны, а первым летел длинноухий ворон с черными качающимися на ветру мочками. Раскрыл он загнутый клюв, маша широкими жесткими крыльями. Увидев его, вскрикнула Полина и словно вышла из сна. Вложил ей в руки поводья Владислав-царевич и вынул меч.

-Не убивай отца моего! – жалобно прокричала Максимилиана. Ворон копьем летел на Владислава.

-Не случайно он длинноухий, - вымолвил царевич и в тот самый миг, когда колдун должен был ударить его клювом в спину, чиркнул мечом позади себя. Отлетели в сторону черные вороньи уши, и на землю в человечьем обличье на всей вороньей скорости рухнул колдун да покатился вслед за конем Владислава-царевича. Закружили вдруг на месте вороны, давая уйти двум резвым скакунам. Пронесся назад под копытами мост. Затормозили кони, развернулись.

На вражьей стороне, держась за уши, плакал колдун. Вокруг него стояли, глядя через реку, другие ведьмаки, что только что были воронами.

-Теперь он обычный человек, - выдохнула после волнения Макси-милиана. – Спасибо тебе, Владислав, что не убил моего отца.

Радостно вскрикнули сторожевые ратники.

Скоро сказка сказывается, и за делом в этот раз промедления не стало. В один день сыграли свадьбы Владислав и Полина да Мирослав и Максимилиана. Пир был в царском тереме. Столы ломились от яств. Любой мог прийти на праздник. И не было на свете невест краше, чем наши. А матушкины клубочки с тех пор лежат в резном коробочке как самые дорогие подарки к свадьбе.

На этом сказке конец. То значит, что уже поблизости другая сказка.