Тихий час

«Включаем телевизор на 32-ом канале», - очерчивая воздушный квадрат перед лицом, сказала Машенька Цибань, занимающая постель у окна в самом углу комнаты. Большинство детей как обычно сели на своих кроватях, вооружились призрачными пультами, включили нужный канал и притихли, ожидая голоса Машеньки.
Машенька не особенно торопилась, она впитывала в себя внимание своих товарищей и знала, что большая часть ее восторженно слушает. Будучи самым маленьким ребенком в семье, Машенька верила в очевидное: что в конце концов все закончится хорошо.
«Итак, новости, - наконец сказала Машенька, - вчера у магазина игрушек неизвестный встретил Митю и намазал ему зад зеленкой». Все зло заржали. Кроме Мити, который лишь вяло поджал губки и сказал: «А что всегда я?». «Тихо», – шикнула на Митю толстая девочка со смуглой кожей, по имени Женя (Родичева). Женя ненавидела Машу, впрочем, Женя всех ненавидела, потому что как-то после разгромной игры в фантики, Женя неожиданно пропала. Все ее искали, Тамара Васильевна плакала. К тихому часу Женя вернулась, хитро улыбаясь и боком на всех поглядывая. Когда Тамара Васильевна удалилась, все окружили Женю и потребовали свои фантики назад. Женя засунула руку в трусы и вынула оттуда мятый комок. Все ахнули и отошли на шаг назад. «Воняет аж», - сказал печально Митя. «Коза», - сказала Машенька Цибань. Все молча поддержали Машеньку и разошлись по своим кроватям. Женя весь тихий час пролежала лицом к стенке, а на прогулке сидела одна в дальнем грибке и плакала. Тамара Васильевна, правда, пыталась устроить допрос на тему «что произошло», но все непонимающе промолчали. После этого случая Женя стала всем улыбаться и постепенно с ней снова заговорили.
Машенька спокойно продолжала: «А у сторожа Евгения Палыча на голове маленькая ракетная подстанция. Он как-то своровал вертолетик в песочнице и весь день носил его на голове, пока тот не взлетел. «А, видели», сказал Розов Витя. «Тшшш», - огрызнулась удивленная Женя Родичева. «Почему ты постоянно командуешь, может, я тоже веду новости, просто по другому каналу – а они везде одинаковые». «Нет, - ответила Женя Родичева непонятно на какой вопрос, но очень веско, отчего Витя притих и казалось, что даже затосковал.
В это время Паша и Аня играли тапочками в Морфлот. Пока Аня тянула худую длинную руку к тапочке, Паше уже удавалось наскочить на ее корабль своим и окончательно потопить. Аня всегда злилась и плакала, но Паша ей очень нравился, и она старалась быстрее реагировать на Пашину команду «якоря!», она даже специально ставила тапочки почти под кровать, чтобы Паше было труднее до них достать. На этот раз Аня снова не успела, но зато она приметила подкрепление в виде тапочек Кости Белочкина – и ловко ими воспользовалась. До такого даже Паша еще не додумывался, Аня ликовала, она прыгала на кровати и истерично гоготала, поэтому не услышала голоса Жени Родичевой, кровать которой находится так, чтобы обозревать дверь. «Шухер», – прокричала Женя и показалась голова Тамары Васильевны – воспитательницы. «Ага, кто галдит»???
Все по команде нырнули под одеяла. Только Аня была так счастлива, что ничего не слышала, поэтому ее развернули на живот и крепко отшлепали. «Всем спать, - сказала Тамара Васильевна, а то…». Она огляделась и только потому, что ее фамилия Родичева, грозно спросила: «Женя, кто галдел?». Женя открыла сонные глаза и указала пальцем на Митю – он! Тамара Васильевна повернула Митю на живот и отшлепала. А новенькая? Все в полглаза посмотрели на Симу. Сима делала вид, что спит. «Ну и хорошо, - сказала Тамара Васильевна, - все берите пример с Симы». Сима открыла на радостях глаза и сказала: «Тамара Васильевна, можно мне кое-что сказать…». Все замерли. Тамара Васильевна склонилась к Симе, и все видели, как та ей что-то шептала на ухо. Тамара Васильевна поморщилась и Сима без слов повернулась на живот. «Нет, не сейчас, - сказала Тамара Васильевна, - перекладывайся к… она оглядела комнату… к Тишковой. Сима послушно встала. «Только переодень трусики», - властно скомандовала Тамара Васильевна. Сима заволновалась. Тамара Васильевна вышла и вошла с чистыми трусами и протянула их Симе. Сима взяла их в руки и стыдливо замерла. «Ну, давай, живо, кого ты стесняешься, все спят давно». Сима медлила. Тамара Васильевна прикрикнула. Сима посмотрела на Пашу, который тут же прикрыл глаза, потом на Митю - тот резко зажмурился. Я не могу здесь, они смотрят. Тамара Васильевна с жаром рассмеялась. «А как писать в кровать при всех? А?». Сима опустила стыдливо глаза. «Ну?», - скомандовала Тамара Васильевна. Сима стояла, уставившись в пол, по ее щекам текли слезы. «Нет, ну, вы посмотрите, какая неженка», - решила добить Симу Тамара Васильевна. «Тебя почему в новый садик-то перевели, небось, ссышься постоянно?». Сима всхлипнула. «А! Тогда все понятно… Ну, привыкай тогда… Я что, думаешь, нанималась что ли белье стирать обоссаное. Я тебе пеленочку, как маленькой подстелю, а то у меня матрасов не хватит на такую зассыху». Сима плакала в голос. «Тамара Васильевна, зачем вы так с ней?», – еле слышно сказала Юля Тишкова. «Тиша! Ты у нас заступница, оказывается, ну, давай, на живот». Тиша бесшумно перевернулась. Тамара Васильевна отшлепала ее. Все притихли. Сима спустила трусы, переминаясь на мысочках в нелепой стыдливой позе. Ноги не слушались. Она попыталась впрыгнуть в трусы для скорости обеими ногами, но вместо этого поскользнулась и упала, что вызвало бурную реакцию смеха. Сима сжалась в комочек на полу и зарыдала. Тамара Васильевна подняла ее с пола и милосердно вывела из комнаты. Женя обрадовано подумала, что ее ад закончился.
«Все видели симины…», - начал было обрадованный Митя. «Заткнись», – сказала Юля Тишкова, все резко замолчали и закрыли глаза.
Когда все проснулись Симы не было в садике. И завтра, и послезавтра, и потом в наш садик Симу уже не приводили.