Без названия..

1568 год от пришествия Спасителя.
Конец лета. Начало сентября.

И мы знаем, что так было всегда,
Что судьбою больше любим
Кто живёт по законам другим
И кому умирать молодым.
Он не помнит слово «да» и слово «нет»,
Он не помнит ни чинов, ни имён,
И способен дотянутся до звёзд,
Не считая, что это сон.
И упасть опалённым звездой по имени Солнце.


Почти год Эгмонт добирался до Лороса. Ему пришлось перенести множество трудностей то и дело возникавших у него на пути. Поэтому его одежда превратилась в лохмотья. Его даже несколько раз пытались ограбить. В первый раз разбойникам повезло, но во второй - нет. Наученный горьким опытом, мальчик старался без необходимости не связываться с людьми.
Но не только разбойники, но и проклятые дожди, которые, почти не переставая, шли на севере в конце лета, мешали Эгмонту как можно быстрее дойти до Лороса.
Эгмонт редко останавливался в трактирах или тавернах на ночлег, предпочитая ночевать под открытым небом. Да и денег у него было с собой не очень много. А они ему пригодятся в Лоросе, если он окажется там, на несколько дней раньше, чем нужно.
Так же во время своего путешествия Эгмонт старался не вспоминать о своей семье, оставшейся далеко на Юге. Он и так практически сбежал оттуда. Его мать была против того, чтобы её сын поступал в Академию Магии и Чародейства в Лоросе, но ещё больше ей не хотелось, чтобы Эгмонт разыскал Стоящего Во Главе Храма Войны. Отец Эгмонта был Рыцарем Храма, а также лучшим другом Короля Храма, но этого Эгмонт не знал. Он не знал ничего о своём отце, кроме его имени. Кристофер Нортон. Мать никогда не рассказывала Эгмонту про его отца. Боялась,… боялась за сына. Но Эгмонт поймёт это через много лет, а сейчас ему казалось, что его мать предала память отца.
Они часто ссорились. Эгмонт так и не смог простить своей матери то, что через два года после смерти отца она вышла замуж. Отчим Эгмонта был богатым купцом. Мирским человеком, далёким от войн и сражений. Этот степенный человек в равной степени ненавидел и Магов и Рыцарей Храма. Первых он называл – шарлатанами и жуликами, вторых – подлецами и убийцами. И с теми и с другими он предпочитал не связываться. Естественно, что отношения Эгмонта с отчимом не сложились. Они ненавидели друг друга. Рауль Онфим часто говорил пасынку, что он думает об его отце. Рауль много раз думал о том, не сослать ли этого «храмовского выродка» куда-нибудь подальше. Но этого он себе позволить никак не мог, его жена очень любила Эгмонта и по мере своих скромных сил пыталась не допустить стычек между сыном и мужем.
Если честно Эгмонт, будучи ребенком, просто не понимал многих вещей. Ему и в голову не могло прийти, что его мать была глубоко несчастна. После убийства Криса мир для Мелисы Моро перевернулся. Так как лишь один человек в Храме знал, что у Криса была жена и ребёнок (его умершая сестра), то у неё не было никаких прав на наследство и имя своего мужа. Мелисе пришлось выйти за Онфима по расчёту. Она не любила его, но надеялась, что он поможет ей не только выбраться из нищеты, но и спасти Эгмонта. Она очень боялась за него. После свадьбы они уехали с запада на Юг. И жизнь как будто наладилась. Онфим получал большой доход, купил дом в Леоране, столице Южной Коалиции, куда переехала вся семья (к тому времени Мелиса родила Раулю сына). Но это была лишь видимость. Отношения Мелисы с Эгмонтом быстро портились, мальчик не хотел признавать ни отчима, ни брата. Пропасть между матерью и сыном увеличивалась. Это причиняло страшную душевную боль Мелисе. Положение усугублялось тем, что Онфим не разрешал говорить о Крисе и о Храме. На все вопросы Эгмонта он отвечал: «Выкинь эту чушь из своей головы, мальчик! Твой отец был убийцей, и получил сполна за свои злодеяния!» Вот и весь ответ на множество вопросов, и естественно это приводило Эгмонта в бешенство. Для него всё было ясно и просто: его мать – предатель! Это мнение укрепилось в нём на довольно долгий срок, так как он не видел (или не хотел видеть) никаких глубоких причин поступка своей матери. А она на самом деле тряслась от страха при одной мысли, что с Эгмонтом может что-нибудь случиться. Глядя, как растёт её старший сын, она с ужасом понимала, что Эгмонт точная копия своего отца. Всё: внешность, характер, манера говорить и одеваться, и даже привычки были отцовскими. От неё Эгмонт ничего не унаследовал. Именно это больше всего пугало Мелису. Она была уверенна, что до добра это не доведёт. Если бы Король Храма знал о существовании Эгмонта, их с Крисом сын жил бы в Храме Войны. И, несомненно, никто не допустил бы его смерти. А так… Кто такой Эгмонт для Храма? Никто и ничто. Пылинка в людском океане.
Мелиса прекрасно понимала, почему Крис не говорил никому в Храме о том, что у него есть семья, есть сын. В то время шла война между Магами и Рыцарями Храма. Позже эти две стороны заключили между собой союз. Раньше такого никогда не было. На протяжении многих веков Маги и Рыцари Храма вели войны на уничтожение. Убей или убьют тебя. Третьего не дано. Но в этот раз судьба преподнесла сюрприз, которого никто не ждал. У враждующих сторон появился общий враг, которого они могли победить только сообща. И им ничего не осталось, пришлось заключить мир. Это шаткое перемирие длится до сих пор. Так как и Рональд, так звали Стоящего Во главе Храма Войны, и милорд ректор Алантро прекрасно понимают - им нужен мир. В противном случае Маги и Рыцари Храма просто уничтожат друг друга. В войне если она когда-нибудь начнется, не будет победителей и проигравших. Та давняя война закончилась победой союзников, так считали ректор Академии Магии и Чародейства и Король Храма. Это была их война и их победа. Но Крис, лучший друг Стоящего Во Главе Храма, сомневался, что всё закончилось. Он считал, что их враг жив. И что эта «победа» - затишье перед бурей. Рыцарь Храма пытался убедить в этом и Главу Совета и своего Короля. Но у него ничего не получилось, ни тот ни другой – ему не поверили. Произошел раскол. Крис, так и остался при своем мнении, а Рональд, соответственно, также не сдавал свои позиции. И поэтому, он никому и ничего не сказал. Зачем говорить, когда заведомо знаешь, что где-то рядом есть предатель? Может, ты ешь и пьешь с ним за одним столом, а возможно называешь его своим другом?
Как окажется, в будущем Крис был прав, и за это он заплатил своей жизнью. В Храме же так и не узнают правду. Рональд будет думать, что Крис просто ушёл от них. Все их поиски не увенчаются успехом. Да и не только Храм, но и Совет Магов до сих пор находится в счастливом неведение. Для них всё давно закончилось.
Но не для Мелисы. Её страх усиливался, желание убежать как можно дальше от Лороса и от Храма становилось просто невыносимым. Именно оно и привило её в Леоран.
Эгмонт этого всего просто не знал и не замечал. Мать никогда не рассказывала ему ни о той войне, ни о Храме, ни о Совете Магов. Нет, он знал, что они существуют. Знал, что его отец был Рыцарем Храма. Мальчик, естественно, слышал об Алантро, главе Совета, и о Рональде, Короле Храма. Знал он и о Мире. Но без всяких подробностей, так слухи и сплетни. И больше ничего. Это злило его.
Мелиса не знала, что её сын видел убийцу своего отца. Эгмонт никогда не делился с ней своим знанием, так как считал, что мать ему не помощник. С каждым годом желание отомстить становилось сильнее. Оно прожигало душу мальчика из нутрии. И вот в пятнадцать лет Эгмонт решил уйти из дома. Его путь лежал в Лорос, город магов. Там была прославленная Академия Магии и Чародейства, там был Алантро, Глава Совета и там в это время жил Король Храма. Его отец часто в своих разговорах с матерью упоминал этих людей. Эгмонт, естественно, запомнил. Может они помогут ему? Может они знают убийцу? Скорей всего знают,…думал Эгмонт. Его внутреннее чутьё подсказывало ему, что он прав.
И поэтому ни с кем, не попрощавшись, Эгмонт отправился в путь. Захватив с собой два отцовских боевых ножа (подарок Короля Храма). Путь был долгим и трудным, а иногда и опасным, но это нисколько не охладило желание Эгмонта добраться до Города Магов.
Двадцать девятое августа. Эгмонт прошёл в Лорос через Южные Ворота. Солдаты, нёсшие караул, были удивлены. За всё время службы они в первый раз встречают такого странного гостя. Вроде бы придраться не к чему, но что-то вызывало недоумение. И уже позже, когда мальчика пропустили в город, начальник стражи понял, что его смутило. Несоответствие манер и одежды. Одежда-то была обычной, ничем непримечательной. Грязная от дорожной пыли: льняная рубашка, тёмные штаны, безрукавка из недорогой кожи, плащ и сапоги, уже видавшие виды. Да ещё небольшой заплечный мешок. Вот собственно и всё. Оружия при мальчике не было (ножи Эгмонт спрятал, да так что их не нашли). Но его собственно не очень тщательно осматривали. Наверняка сочли чьим-нибудь подмастерьем. Но его внешность. Короткие светлые волосы, аристократические черты лица, голубые глаза, в которых не было и тени сомнения и страха, гибкое тонкое тело, могущее служить беспощадным оружием. Мальчик держался уверенно, не выказывая никаких признаков раболепства, что свойственно людям мастерового склада или крестьянам. И те и другие боялись солдат. Да и к тому же Эгмонт не умел гнуть спину. Вообще это было странно: по одежде – Эгмонт выглядел простолюдином, а по манерам … неясно кто. То ли дворянин, то ли шпион. Странно… Но, к сожалению, когда начальник стражи решил задержать странного парня, Эгмонта уже и след простыл. А искать его в бесконечном лабиринте Лороса гиблое дело. К тому же никаких особых примет у мальчика не было. Проще найти иголку в стоге сена. Так что начальник стражи решил даже не пытаться что-либо сделать. Ну, попался странный путник. Ну и что здесь такого? Так что никаких попыток найти Эгмонта стража Лороса не предприняла. Это происшествие даже не дошло до высших чинов.
А Эгмонт в это время спокойно осматривал город. Да, необычайно красиво. По мнению мальчика Леоран по своей красоте и изяществу уступал Лоросу. Хотя как сказать, когда стоили столицу Южной Коалиции, думали о крепости и добротности, а не о красоте и изяществе. Южные государства часто подвергались набегам кочевников, поэтому строили на совесть. А Город Магов, хотя и казался хрупким, но также был крепостью. Не нужно забывать о войнах между Храмом Войны и Советом Магов. На улицах этого города не редко шли кровопролитные бои. Так что здешние строители построили неприступную крепость, не забыв придать ей внешний блеск и лоск. А если вспомнить, что между враждующими сторонами заключён мир, то город казался беспечным. Эгмонт почему-то был уверен, что если война начнётся снова, то половина города будет уничтожена. Центр выстоит, а окраины обратятся в руины. С тех давних времён город сильно разросся. То, что раньше было твердыней магов, превратилось в центр города. Его окружала каменная стена, которая раньше была городской стеной. А теперь отделяла бедные кварталы города от богатых. Естественно Лорос был также окружён внешней стеной. Так что получалось два рубежа обороны.
Первый пройти довольно легко – размышлял Эгмонт – второй гораздо сложнее. Берегутся господа маги. Значит, не забыли о Храме. Интересно…они боятся Храма или ненавидят его? Скорее и то и другое.
Да, и улицы, узкие, на таких не удобно вести бой строем. Вот по одиночке ещё можно. А если пойдёшь толпой, тут-то тебя маги и перестреляют фаерболами. М-мда, что-то я не о том думаю. Я же сюда не воевать пришёл, а поступить в Академию Магии и Чародейства. И по возможности разузнать про своего отца. Но это только для начала. О мести пока думать рано. Что-то мне подсказывает, что убийца не имеет отношение к Храму, да и к Совету Магов то же. Я помню, они сражались на мечах. Понятное дело мой отец использовал технику Храма, а вот его противник… нет, конечно, было, похоже, но весьма отдалённо. Да и магия там тоже присутствовала. А вот это уже более чем странно. Насколько мне известно, если ты маг, то оружием пользоваться уже не сможешь, и наоборот. Правило одного дара. Или то или другое. Третьего не дано. Ну, на самый крайний случай можно владеть оружием до того как изберёшь стезю мага. Но эти два дара вместе…Возможно ли это? Ладно, нечего гадать. Поступлю в Академию. А там уже по обстоятельствам.
Эгмонту как-то не пришло в голову, что в нём тоже два дара. Он и маг и воин. В будущем этот мальчик станет полумагом-полувоином. Но он об этом даже не подозревает. Эгмонт решил, что он пока не будет соваться в центр Лороса, а остановиться где-нибудь на окраине. Ему не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Тем более до Дня Набора Учеников осталось три дня. Будет весьма обидно, если его посадят в тюрьму за излишний интерес к Совету и его Главе. Да и связываться с Королём Храма ему тоже пока не с руки. Вот, выучится на мага,…и можно будет действовать. Пока он никто и ничто. Да, и связей у него никаких, поэтому чтобы разобраться в смерти отца он должен стать либо Магом, либо Рыцарем Храма. Но так как дорога в Храм ему закрыта, остаётся только первый вариант. Всё-таки Магом может стать любой, у кого есть дар, а вот чтобы попасть в Храм нужно иметь Путевой Камень, который указывает путь в цитадель ассасинов. Но Путевой Камень, принадлежавший его отцу, уничтожен. Так что найти дорогу в Храм он не сможет.
Рыцари Храма очень тщательно подбирали себе учеников. У желающих попасть в Храм было всего два пути: первый – это Путевой Камень, который ассасин Храма давал претенденту на обучение и уже с помощью него добираться в обитель воинов. У каждого война Путевой Камень был свой. Индивидуальный; а второй способ – это попасть в Храм вместе с его воином. Такое иногда случалось, Рыцари Храма находили способных и привозили их с собой. Ну, и, конечно же, право рождения, право крови. Но Эгмонт не мог им воспользоваться. Ни одним из этих способов. Так, что, решив стать магом, он принял единственное правильное решение.
Конечно, Эгмонт будучи по рождению Рыцарем Храма не испытывал особого восторга от того, что ему придётся стать Магом, кровным врагом Храма. Но другого способа разобраться в смерти отца он не видел. Ему оставалось понадеяться на то, что война не начнётся и не придётся убивать своих же собратьев.
Мальчик задумался над тем, в каком трактире ему обосноваться на три дня. Не ночевать же на улице. Эгмонт ещё некоторое время побродил по Лоросу, высматривая постоялый двор и заодно изучая город. Наконец-то Эгмонт нашёл то, что искал: трактир – «Голубой Фазан». Странное название. Вы когда-нибудь видели голубых фазанов? Эгмонт не видел, да и был вполне уверен, что таких не бывает. Но он привык доверять своему чутью, которое говорило ему, что здесь можно остановиться за вполне доступную цену. И как всегда Эгмонт оказался прав. Постоялый двор был приличным, да и хозяин оказался вполне честным человеком. Мальчик снял маленькую комнату на самом верху. Эгмонту не нужны были хоромы, сойдёт и так. Да, и к тому же какая разница, где спать? Так что Эгмонт остался, весьма доволен своим выбором. Он вовсе не собирался просидеть все три дня в комнате, у него были более важные дела.

***
Прошло три дня. Наступил день набора учеников. Лорос превратился в жужжащий муравейник. Все суетились, стараясь подготовить Город Магов к этому важному событию. Лорос постепенно превращался в «новогоднюю ёлку». Все улицы были украшены. Ночью город выглядел ещё более восхитительно, чем днём. А уж, сколько народу приехало. Желающих поступить в Академию было, просто не счесть. Их размещали в особых гостиницах, как раз предназначенных для этой цели. Вообще на улицах города царило что-то невообразимое.
И вот в назначенный срок все желающие стать Магами собрались на Площади Побед, которая находилась прямо перед зданием Академии Высокого Волшебства. Эгмонта больше всего поразила не сама площадь, а вход в неё. Это была арка из жидкого огня. Другого входа на площадь не было. Арка завораживала, огонь в ней переливался всеми светами красного: от кроваво-алого до ярко-оранжевого. Огонь вырывался из-под земли и в неё же и уходил. Получался довольно высокий вход. К арке можно было дотронуться и не обжечься. Сама площадь была покрыта разноцветными камнями. Насколько Эгмонт мог судить, здесь были все самые редкие горные породы. Они казались абсолютно новыми, как будто их только что вытащили из рудника. Мальчик даже не сомневался, что всё это великолепие поддерживалось с помощью заклинаний. Не могли же эти породы выдержать такое количество народу, которое по ним ходит. А это поверьте немало… Деканы, профессора, господа Совет и, наконец, просто ученики. Да эта площадь просто потеряла бы своё великолепие без магии. Некоторые из булыжников были довольно из хрупких пород. Так что без магии здесь явно не обошлось. Эгмонт был уверен в этом. Присмотревшись, повнимательнее мальчик заметил, что все булыжники сливаются в какой-то то ли рисунок, то ли узор. Ага, герб Академии понял Эгмонт. Грифон, побеждающий Гигантского Змея. Площадь имела форму круга. Сам контур узора состоял из красных пород. Затем следовал светлый фон. Грифон был изображён в жёлтых и белых тонах, змей – во всех оттенках зелёного. Красиво нечего сказать. Интересно, кто изображён в виде Змея? Храм или все враги магов? Площадь окружало здание Академии. В центре был главный вход, по бокам словно рукава, были здания пониже. То есть получался замкнутый круг: с одной стороны – здание академии, с другой – забор из каких-то экзотических растений и огненная арка. Само здание было ослепительно белого света, ярко светящее солнце причудливо играло на стенах и окнах. Академия напоминала дворец.
Эльфийская работа – предположил Эгмонт – слишком изящно, не похоже на работу человеческой расы.
Скоро начнётся церемония Набора Учеников. Как слышал Эгмонт, церемония ни разу не повторялась. Каждый год маги придумывали что-то новое. Единственное что осталось незыблемым – это Речь, которую каждый год произносит ректор Академии, маг Алантро. Естественно, каждый раз это было что-то новое, а точнее старое только переделано на новый лад. Смысл был один.
Заиграла музыка. Эгмонт никогда такой не слышал. Мелодия завораживала. Сначала она играла тихо, а затем всё громче и громче. Мальчику показалось, что в этой мелодии слышится «триумф жизни». Дань миру? Вот из главного входа показалось двое детей. Мальчик и девочка. В нарядных белых костюмах, с венками из цветов на головах. Дети несли две корзины. В них, знал Эгмонт, лежали небольшие разноцветные шарики. Каждый из присутствующих на площади должен вытащить шарик, на котором появится имя взявшего его. Этот шарик студиозус должен будет отдать декану того факультета, на который хочет поступить.
Пришла очередь Эгмонта вытянуть шарик из корзины. Недолго думая, мальчик вытянул первый, попавшийся на глаза шар. Он оказался кровавого цвета. Не тёмно красный, а именно цвет крови. На шарике высветилось имя: Эгмонт Нортон. Всё правильно именно так его и зовут. Мальчик сунул шарик в карман штанов. Ему уже изрядно надоело стоять на площади. Сколько можно?
Вслед за детьми появился милорд ректор Алантро. Как всегда в Белой Мантии и с белым посохом. Посох знак власти и силы. Такой мог быть тока у Главы Совета, остальные маги и члены совета носили скипетры.
Насколько знал Эгмонт, белый цвет – цвет воздуха. А милорд ректор как раз и был Стихийным магом, магом воздуха. Ректор начал произносить речь. У него оказался сильный, хорошо поставленный ораторский голос. Площадь замерла. Люди ловили каждое слово ректора. Эгмонт пропустил речь Алантро мимо ушей. Ему это было не интересно. Ректор говорил о мире, о том, что будущим ученикам нужно послушаться своего сердца перед выбором факультета и всё в таком духе.
Эгмонт знал, что всего факультетов было одиннадцать. Первые четыре – это стихийное волшебство (Воздух, Земля, Огонь, Вода). Затем следуют: Общее Волшебство, Древнее Волшебство, Алхимия, факультет Инквизиторов, Целительство, Боевая Магия и Факультет Тьмы.
Наконец-то появились деканы. Они выстроились полукругом сзади милорда ректора Ането. Каждый из них был одет в мантии своих факультетов: белый, голубой, красный и т.д. Все деканы держали в руках скипетры.
В бою эти красивые игрушки будут только мешать. – Промелькнуло в голове у Эгмонта.- Хотя таким посохом легко можно разбить голову…
Каждый из магов произнёс короткие речи. Эгмонт совсем заскучал. Время тянулось слишком медленно. Казалось, что эта церемония никогда не кончится. Ноги затекли. Тело начало предательски ныть. Наконец-то пришло время отдавать свои шарики деканам. Начиналось самое интересное. Эгмонт знал, что примерно одну треть учеников отсеивают, то есть выбор факультета не совпадает с силой самих учеников. Например: ты отдаёшь свой шарик, скажем декану факультета Воздуха, а на деле ты целитель. Вот так и получается, что твой Дар не совпал с выбором. И ты не зачисляешься. Всё просто.
Мальчик заранее решил, что хочет быть Боевым магом. Поэтому Эгмонт отдал свой шарик цвета крови декану этого факультета.
Наконец все сделали свой выбор. У каждого декана было множество шариков, застывших над их головами. Даже у декана факультета Тьмы было несколько шариков.
Темные,…некроманты-охотники, в простонародье - оборотни. Самые страшные и опасные создания на земле. - Эгмонта передернуло – даже в самом страшном сне мальчик не хотел повстречаться с боевой элитой Совета один на один. Охотники давали фору даже самому умелому войну из Храма Войны, всерьез уступая лишь его высшей иерархии – Королю Храма и его советникам, одним из которых и был его отец. Так же темные опережали - боевых магов, магия которых базировалась на самых банальных и общеизвестных вещах. Охотники же это совершенно иное…некромантия, увы, только то, что видно снаружи… Бррр..
Деканы взмахнули скипетрами. И шарики полетели к своим хозяевам. Тем, кому повезло - шарики опускались на протянутую ладонь, становясь чем-то вроде амулетов. Эти амулеты отражали истинную сущность своих владельцев. Естественно, они окрашивались в цвета факультета. Шарики тех, кто ошибся в своём выборе, подлетели к своим хозяевам, но не превратились, а застыли над их головами.
Шарик Эгмонта подлетел к нему. Мальчик вытянул руку, и маленький сгусток чистой энергии опустился на ладонь, превратившись в фигурку волка. Прежде чем нацепить амулет на шею Эгмонт внимательно его рассматривал. Волк…очень странно, что это могло значить? Фигурка казалась живой, мальчик провел по ней пальцем и ощутил легкое покалывание по всей длине руки. Отбросив все сомнения, Эгмонт надел амулет. Он зачислен. Первый этап его замысла пройден…
Над площадью раздались крики ликования тех, кто поступил и плач не поступивших в Академию. Всё смешалось. Гомон стоял ужасный. Это продолжалось до тех пор, пока милорд ректор не поднял руку и не начал говорить прощальную речь. Голос у него был торжественный, но печальный. Он говорил, что им хотелось бы взять всех, но судьба распорядилась по иному. Ректор говорил, что все кто не поступил в этот раз, могут вернуться в Лорос на следующий год. И попытать своё счастье снова. Просто нужно внимательнее прислушиваться к голосу своего сердца и тогда вы точно не ошибётесь. На этой лирической ноте церемония закончилась.
Так начался путь Эгмонта, полумага-полувоина. Путь полный невероятных открытий и трудностей.