Расстрел

Где-то в уголках губ скопился долгий, протяжный, щемящий душу ужас. Тоненький скулящий страх, а вдруг и меня, а если по ошибке, случайно это произойдет со мной?
       Зима, сосновый бор, мороз, леденящая тишина разорвана звериным, нечеловеческим криком. Так кричит зверь с отрубленной лапой или раненый в бою солдат с вывалившимися наружу внутренностями. Так кричат тогда, когда знают - смерть неизбежна. О, как же не хочется умирать! Умирать мучительно, обрывая связь с этим миром, с этим непрекращающимся, бесконечным морозом и желтыми соснами. Молить палачей бессмысленно. Можно только кричать. Убийцы желают, чтобы жертва кричала. Каждый охотник желает знать...
       Опять мои чего то напортачили. Спокойно выхожу из теплушки, передергиваю затвор наградного "ТТ" и прекращаю этот леденящий душу крик.
Обычная работа исполнителя, где-то даже рутина.
- Товарищ майор, а будут ли расстрелы при коммунизме?
- Расстрелы будут всегда!
       Нельзя быдло наказывать, нельзя одергивать. Привыкли к безнаказанности, порвут за запреты необоснованные. Вы, говорит, товарищ начальник, хоть застрелите меня из своего реворлюционного револьверта, а головы резать не перестану. Быдлу крови хочется, крови и власти.
       Тихо в сосновом бору, тихо и страшно. Почистить наградной? И вправду редко на исполнениях бываю, навыки теряю. Штабная бухгалтерия порядка требует, по каждому исполненному картотека, дело бля заведено. А кто вспомнит то? Кому надо? Вот пройдет триста лет, и обнаружат записи майора Петухова: исполнен 26.12.1... года Ивашкин В. А. 12.03.1... года рождения, исполнитель т. Трошин. Смешно... Ах да! Ивашкин,. это ж тот, что кричал намедни так истошно, вспомнил!
       Целует майор граненый стакан, пишет бумаги и целует, ибо истина в вине, только так забыться может, только так от снов кошмарных избавляется. Пьет майор всю ночь и лишь под утро удается забыться, но пляшут, пляшут во сне кровавые мальчики, то ли от водки, то ли от чего еще доселе науке неизвестного...
       Проснулись орлики по баракам, ходят, песни по утру уже горланят. Нет работы на сегодня, вот и шляются, надо ротному сказать, чтобы оружие чистить заставил. А ну его к херам!, рука сама к стакану тянется...
       Что было, что будет? Уйти из системы, попытаться поломать ее? Мысли крамольные лезут как крысы. Чего тебе здесь не сидится? Жопа в тепле, водка в графине, работа не пыльная. Сиди, бумажки пиши на исполненных. А ведь и правда, будут расстрелы при коммунизме? Что за бред в голову лезет? Думал что ли на Финской, замерзая в землянке под пулями? Нет, не думал, о другом думал, как бы выжить больше мечталось. Ну а сейчас что? Зажрался, зажирел? Будет тебе встряска товарищ майор, только держись, и лучше зубами.
Вечер в декабре наступает рано, да и не вечер еще, а глядишь небо сумраком подернулось, на снегу красное от черного уж и вовсе неотличимо.
       Достал майор оружие наградное подаренное, рукоятка ствола удобно устроилась в ладони, провел указательным пальцем по краю ствола и улыбнулся. Взглянул на гравировку со знаменитой фамилией, взвел неумолимый курок и положил палец на спуск.
Последнее, что думалось майору Петухову, зачем он так истошно кричал этот Ивашкин? Умирать не страшно и не больно. Все становится на свои места. Смерть проста и понятна, это жить страшно...