До последнего вздоха

Татьяна Прохоровна умирала на своей старенькой кровати, в маленькой комнатке коммунальной квартиры, в доме старого фонда на Васильевском острове. Её измождённое непосильным трудом тело было почти незаметно под тёплым одеялом. В квартире было холодно. Постоянные перебои с отоплением не давали комнате прогреться. Соседка, присматривающая за Татьяной Прохоровной, принесла в комнату электрический обогреватель. И если бы не её заботы и постоянная опёка, то дни Татьяны были бы давно сочтены, а смерть мучительной и в полном одиночестве. Людмила присматривала за Татьяной уже три года, и не только она. Помогали и дети, и муж.

А три года назад, похоронила Татьяна своего единственного сына, инвалида  детства. Врачи поставили неправильный диагноз. Болезнь осложнилась тяжёлым менингитом и ребёнок остался в инвалидной коляске. Обездвиженный малыш не упал духом. Вопреки страшному приговору он успешно обучался, его интеллектуальные способности поражали учителей. Но была одна тайна, тайна на двоих. Сынишка Татьяны видел своего Ангела и постоянно вёл с ним беседу. Это не пугало Татьяну, наоборот, она знала, что это та сила, которая не даёт упасть духом её сыну, которая ведёт его вперёд. Не было у ребёнка  никаких психических отклонений. Наоборот, он был намного полноценнее своих сверстников и спокоен, как мудрец.

Но только один всевышний знал, каким трудом всё это давалось Татьяне. Она гнулась на трёх работах, с раннего утра до позднего вечера на уборке. Между работами успевала и по магазинам пробежаться, и с сыном погулять, вывозя его на улицу в инвалидной коляске. А поздним вечером стояла у плиты. Если она спала пять часов в сутки, то это считалось роскошью. Подачки государства, которая называлась пенсией по инвалидности, не хватало даже на то, чтобы обеспечить нормальное питание подростка. А ещё надо было платить за комнату, свет, медикаменты, которые были необходимы, чтобы поддерживать постоянно хватающего простуду сына. А что стоило его обучение, репетиторы бесплатно не работают. Экономила на себе. Годами ходила в одном пальто на тоненькой подкладке, обувь только с комиссионки, а уж об обновках и мечтать не смела.

Ни о чём не жалела, лишь бы только с её мальчиком ничего не случилось. Но его карта легла не так, повернулась чёрной рубашкой. А он знал, знал заранее, знал всё, что и когда случится. Матери долго сказать не мог, время тянул, да всё думал, как сделать это безболезненно.

В мае месяце, когда была короткая передышка в работе, на праздники, гуляли они в сквере. Татьяна присела на скамеечку, коляска с сыном стояла рядом. Мальчик подставил лицо тёплому солнышку и закрыл глаза. Он стал рассказывать матери о другом мире, о том, как там прекрасно всё устроено и что ему там было бы намного лучше, потому что он там будет абсолютно здоров. А Татьяна, слушая сына, ответила, что она хотела бы, чтобы ему было хорошо. И он решился. И всё рассказал. И Татьяна всё поняла, поняла своим материнским сердцем, что это не просто мечты, уставшего покалеченного подростка, и этого не миновать.

Ночи не было. Она глаз не сомкнула. Лежала и всё думала, думала о том, как она будет без него жить.

Болезнь навалилась внезапно. Мальчик в полдень пожаловался на плохое самочувствие и боль в горле. Татьяна посмотрела зев, он был воспалён. Вызвала участкового. Ждали до позднего вечера. Врач осмотрела ребёнка, поставила диагноз и назначила лечение. Людмила сбегала в ночную аптеку, принесла все лекарства. Температура немного снизилась, мальчик уснул. Татьяна провела у его кровати всю ночь. Под утро ребёнку стало тяжело дышать. Вызвали скорую. Через час мальчик был уже в стационаре с диагнозом паратонзиллярный абсцесс. Прооперировали и положили в общую палату. Татьяна дежурила рядом. Сестёр и нянек не хватало, а оставлять сына одного Татьяна не собиралась. Через три дня он почувствовал себя лучше. И всё бы обошлось, если бы не холод в палате. Постоянные сквозняки и плохое отопление сделали своё дело. Мальчик снова затемпературил через два дня после выписки из больницы. Двухсторонняя пневмония оказалась приговором для подростка. Он сгорал на глазах. Что только не пробовали, как только не лечили, ничего не помогало.

Татьяна смотрела, как угасает жизнь в этом хрупком теле, и не хотела верить, что это конец. А сын смотрел на неё помутневшими от болезни глазами и улыбался. Улыбался чему - то своему, что только он один знал. А потом сказал Татьяне, что он будет с ней до самого её конца, всегда будет рядом. И что она будет его видеть по ночам, а днём будет слышать его голос.

После похорон сына Татьяна слегла и долго болела. Сын  был рядом, не обманул. Он заставил её подняться с постели, да и Людмила была рядом. Людмила всё знала. Но в том, что с рассудком Татьяны всё в порядке, она не сомневалась. Да и Татьяна больше никому и ничего не рассказывала, только ей, самой близкой подруге. А рассказать было что. Когда сын приходил по ночам, он часто делал акцент на том, что Татьяна совсем перестала принимать пищу и это его сильно беспокоит. Он просил её, чтобы она больше отдыхала и бывала на свежем воздухе. Просил, чтобы она о нём не волновалась, потому что у него всё хорошо и он здоров. Он  о ней заботился. А Татьяна старалась и боролась за жизнь. Но подорванное здоровье дало о себе знать. Стала часто болеть. Болели суставы от постоянной тяжёлой работы, болел натруженный позвоночник, болели опустившиеся почки. Стала сдавать печень от приёма медикаментов.

Три года она билась за свою жизнь, но и её карта легла тёмной стороной. Умерла она под утро. Взяла за руку сидевшую рядом с ней Людмилу и сказала:- « Людочка, всё хорошо! Мой мальчик здесь, рядом, и он меня встречает». И в этот момент она была в полном сознании, что Людмилу и смутило. Она уже было подумала, что Татьяне стало лучше. Но Татьяна посмотрела на неё полным нежности взглядом, будто просила прощения за все хлопоты, потом глаза закрыла и сделала последний вдох.