Они

Привалившись спиной к стволу старого дерева, я не спеша ворошу палкой угольки почти догоревшего костра. Я прислушиваюсь к лесным звукам. Наслаждаюсь ими. Ими, и коктейлем осеннего воздуха, в котором – чего только нет. Я вдыхаю этот многовековой настой и чувствую, как сила и мудрость приютившего меня леса растекается по всему моему телу, обновляя его, делая его здоровее и моложе.
«Вот она – Реальность», - думаю я. «Вот она – Действительность. Вот она – Истина, заключающаяся в том, чтобы жить в гармонии с миром, частичкой которого ты являешься».
Но в следующий момент до меня доходит, что за несколько тысяч километров от того места, где я нахожусь, в другой части света, возможно сейчас, вот в этот самый момент, какие-то нелюди в чёрных масках отрезают заложникам головы и снимают этот кошмар видеокамерой, чтобы потом, в Интернете, продемонстрировать всем «расслабившимся», свой взгляд на реальность, свой подход к истине.
И я понимаю, что это их грязные мысли дотянулись до меня. Нашли меня даже здесь и утверждают: - Вот она – реальность. Вот она – действительность. Вот она – истина...
Да, - хочу ответить им я, - раковая опухоль – это реальность, но зная о предрасположенности организма к этому заболеванию, можно ведь его и избежать. Можно не брать фальшивые ноты, называя эту какофонию новым стилем. Можно не отравлять воздух и воду и таким образом, простите за банальность – не отравится самому.
Но!
Но они... Опять эти «они»... Они сами и есть - и раковая опухоль, и отрава, и преднамеренно расстроенный музыкальный инструмент.
Моральные недоноски, совокупляющиеся в алкогольном беспамятстве под звуки разрушающегося мира, плодят монстров с такой сложной генетикой, что все великие злодеи меркнут перед новыми именами.
Для них реальность – это страх. Действительность – слёзы. А истина, говорят они - у каждого своя. Твоя истина, например, меня не интересует.
Дети просыпаются среди ночи и плачут. Их невозможно успокоить. Они никак не отойдут от приснившегося кошмара, а он, кошмар этот, всего лишь - ход мыслей некоего существа, рассматривающего мир через узкие щели зло прищуренных глаз, скрытых за солнцезащитными очками. И существо это считает себя человеком, а всех остальных, тех, кто не способен унижать и угнетать, их [оно] считает тварями... Скорее всего – "тварями дрожащими".

Потрескивает костёр. Где-то, очень далеко, «ругаются» вороны. В нескольких метрах от меня поёт, играя на камнях, речная вода. Возвращаются звуки. Возвращаются лесные ароматы, чуть приправленные дымом от костра. Не возвращается только душевное равновесие. Оно ещё не скоро вернётся.