Алюся моя - ч. 1

Рассказ

С самого утра Зинаида поняла, что это не её день: опоздала на секунду к лифту, и пришлось бежать по лестнице. В итоге дверцы троллейбуса захлопнулись перед самым её носом, а пока подошел очередной, она вся издёргалась – время бежало неумолимо и опоздание на работу становилось реальностью. Такое с ней было впервые, но что толку от того? И как раз сегодня решался вопрос об отправлении в административный отпуск на месяц. Не было заказов, и начальство распорядилось большинство сотрудников пустить «в свободное плавание».
Зинаида влетела в отдел вместе с боем часов и встретилась с колючим взглядом начальника. Стало ясно, что список начнётся с её фамилии. И она не ошиблась: в обед озвучили приказ, и назавтра она была уже свободна. Хотя, если честно признаться себе, то она уже неделю ждала подобного решения. Да, с самого первого момента появления в отделе молодой Леди – девицы двадцати лет, но уже имеющей университетский диплом юриста. Сотрудники отдела головы сломали, строя разные предположения, каким чудом диплом мог оказаться в её холеных ручках.
 Зинаиде было приказано ввести в курс дела, ознакомить с текущей работой. И уже в первый день общения стало ясно, что Леди с госпожой Юриспруденцией имеет весьма отдалённое знакомство, похожее на ресторанно-пикниковое. Было не понятно, как она собирается работать? И на прямой вопрос, заданный Зинаидой в конце недели, Леди удивлённо ответила: «А вы что, разве не слышали, что создаётся юридическое бюро, которое возглавлю я. А вы скажите спасибо, что останетесь работать здесь». Зинаида тогда не смогла ничего ответить на такую наглость. А вот теперь у неё было двоякое чувство: с одной стороны хорошо, что не придётся пахать за сверхнаглую Леди. А с другой стороны встали острые вопросы: на что жить, чем платить за снимаемый угол. А если ещё и хозяйка, узнав о её безработице, погонит с квартиры, то ей прямой путь к бомжам.
С работы решила немного пройти по парку и сразу пожалела об этом: впереди, у самого выхода из парка заметила подозрительную троицу – девушку и двух парней. Девица то висла у них на плечах, а как Зинаида вышла на прямую аллею и попала в их поле зрения, то парни стали стаскивать с девицы куртку, а она вырывалась от них и громко кричала.
Зинаида всё ближе приближалась к ним, так как здесь оставался самый короткий путь до выхода из парка. Парк был совершенно безлюдным, и ей стало страшно. Неожиданно для себя она громко запричитала:
– Да что же это такое? Два дня во рту ни крошки не было, за квартиру платить нечем, хозяйка выгоняет. А тут ещё болезнь по-женски прицепилась. Люди, да кА же жить-то?!
Она заметила, что троица дружно юркнула в кусты. Зинаида прибавила шаг, и уже бегом выскочила из парка прямо на проезжую часть дороги, пытаясь остановить одну из машин, мчащихся на бешеной скорости в общем потоке. И вот, заскрипев тормозами, одна резко вильнула в сторону, объезжая её, и чуть проехав вперёд, остановилась. Из неё выскочил взбешенный водитель. Он хотел сказать что-то резкое, но, взглянув на всклокоченную Зинаиду, растерянно произнёс:
– Садись. Тебе куда?
Зинаида открыла дверцу и увидела двух бритоголовых амбалов на заднем сиденье. Она хотела ретироваться назад, но водитель сердито прикрикнул:
– Ты что застряла? Говори, куда ехать.
И тут у Зинаиды внутри сработала какая-то кнопочка, и её понесло.
– Вон, видишь впереди светлую «Ауди»? Поезжай за ней. Не, ты представляешь, он со своей чувихой крашеной на машине разъезжает, по ресторанам шляется, а я с его детьми должна дома сидеть? Да ты пойми меня, парень, этот козёл ей всю зарплату отдаёт, а мы впроголодь живём. Ну ладно, я нелюбимой стала. А дети при чём?
Машина вдруг резко затормозила, потому что белая Ауди остановилась. Из неё вышел водитель и поспешил к правой дверце, помогая выйти женщине. Он очень бережно и даже нежно держал её под руку и что-то не переставая, говорил с улыбкой. Женщина выглядела старше мужчины.
Зинаида стремглав выскочила из машины и бегом промчалась мимо пары к входной двери дома. Она распахнула её, увидела охранника и остолбенела от одной только мысли, что влипает куда-то не туда. Подошедшая пара с удивлением смотрела на неё, а мужчина готов был расхохотаться.
– Милая, ты не ошиблась адресом? – с улыбкой поинтересовалась дама.
– Подожди, мама, видишь, как испугана девушка. Кто посмел обидеть бегущую Лань?
– Ой, вы только не смотрите назад – там стоит машина, а в ней три амбала. Мне надо было срочно ехать, я «тормознула» машину, а там эти… Хорошо, что вы остановились, и та машина вслед за вами встала.
Вы разрешите войти в подъезд, я несколько минут пережду, пока они уедут. Не будут же они до ночи тут торчать.
– А почему бы и не войти?! Проходите. – Мужчина кивнул охраннику и тот пропустил Зинаиду. Следом прошла Дама, укоризненно выговаривая сыну:
– Ну что ты делаешь, Алёша? Зачем тебе это надо?
– А что я противозаконного делаю? – Глаза у мужчины светились лукавой улыбкой. – Я пригласил красивую девушку в гости. Только и всего. И у меня такое предчувствие, что она и вам будет очень полезна.
Они поднялись на лифте, вошли в квартиру. Зинаида нерешительно остановилась у двери и смущённо бросала взгляд то в одну сторону, то в другую. Ей казалось, что она попала в царские хоромы: просторная, метров пятнадцать прихожая, залитая нежно-матовым светом. Из открытых дверей виднелись такие же просторные комнаты и кухня. И ещё один проём без дверей, завешанный шторой из макраме, скрывал что-то находившееся за ним. По сравнению с той квартирой, где она жила, эта не броская на первый взгляд обстановка казалась недосягаемой роскошью.
Зинаида посмотрела на мужчину, не понимая, зачем он её сюда привёл? И ей было ещё не ясно – то ли она спаслась, то ли попала в новую неприятность.
– Ну вот, наша гостья в такой растерянности. – Мужчина помог матери снять замшевое полупальто и подошел к Зинаиде, решительно расстегнул пуговицы и снял с неё лёгкую курточку.
– Как зовут нашу красавицу?
– Зинаида. И не называйте меня красавицей, нечего смеяться надо мной, – она готова была разреветься, не зная от чего.
– О, как я не мог сообразить, что передо мной – Божественная! – Он продолжал также непринуждённо улыбаться. По-видимому, ему доставляло удовольствие наблюдать за её смущением. – И не мечите столько гневных стрел в мою сторону. Это ваше имя означает – Божественная.
– Алёша, ты говорил, что у тебя много работы. Так иди к своему компьютеру и работай. А мы с Зинаидой пойдём в наши владения. Меня зовут Любовь Николаевна.
Они прошли в просторную кухню, со вкусом обставленную мебелью. Отовсюду исходил мягкий свет. Он как будто вслед за ними пришёл из прихожей. Может быть, это хозяйка излучала его?
– Так, нам в первую очередь надо что-то приготовить для мужчины, чтобы насытить его. Голодный мужчина – первый враг для женщины. А когда он сыт, то как нежный котёнок: с ним можно поиграть и отправить спать, а можно приласкать, и он замурлыкает и отдаст тебе всю свою нежность. И готов будет защищать тебя, чтобы получать порцию нежного допинга ежедневно.
Как ты думаешь, Зинуша, что можно быстренько приготовить? Посмотри в холодильнике, что там у нас есть, и сообрази что-нибудь.
Я отвыкла готовить для мужчин – сын живёт самостоятельно, а муж год назад погиб. А одной и готовить не хочется – сижу на полуфабрикатах. А чтобы мужчину удержать в доме, надо что-то домашнее готовить, чтобы его тянуло к столу.
Любовь Николаевна следила за ловкими движениями Зинаиды, и чтобы не мешать ей, села на стул возле окошка.
– Это любимое место Николеньки. Он и в окошко поглядывал, и за мной следил – когда надо, всегда на подхвате был: и картофель почистит, и овощи порежет. Всё умел делать. И Алёша весь в него. И такой же сообразительный. Как он мог догадаться, с первого взгляда рассмотреть в тебе хозяйскую жилку?
Зинаида смущённо пожала плечами. И в этот момент в кухню вошел Алексей.
– Ну, мои дорогие, по всей квартире такой аромат разносится, что нет никаких сил, чтобыэто выдержать.
– А всё уже готово, садись, Алёша. Ты оказался прав, Зина для меня будет просто необходима. Зинуша, а ты где и с кем живёшь? – Любовь Николаевна смотрела с доверительно-нежной улыбкой.
– У одной женщины угол снимаю.
– Это как так? – удивилась Любовь Николаевна.
– У неё одна комната с кухней на три хозяина. Комната разделена шкафом на две части: в одном углу её койка, а за шкафом – моя, – Зинаида грустно улыбалась.
– И как живёте, дружно? – Любовь Николаевна не могла себе представить такое положение.
– А в такой обстановке нельзя ссорится, иначе сразу мировая война начнётся. Да мне грех жаловаться, Хозяйка хорошая, сердечная попалась.

Алексей не вступал в разговор, но внимательно слушал и изредка бросал взгляд на Зинаиду. А она посмотрела на часы и заторопилась:
– О, мне уже давно пора быть дома. Валентина Григорьевна теперь волнуется.
Алексей встал из-за стола.
– Я отвезу вас.
– Ой, что Вы, что Вы, я сама быстренько доберусь, – засмущалась Зинаида.
Любовь Николаевна тоже встала.
– Зинуша, я надеюсь, что мы ещё увидимся. Оставь мне свой телефон.
– Обязательно встретимся. Мне у вас понравилось.
Когда подъехали к дому, то увидели машину «Скорой». Зинаида заволновалась:
– Ой, это к Григорьевне. Спасибо Вам за помощь, я побежала.
Действительно, врачи были в их комнате. Валентина Григорьевна беспомощно лежала на диване, а медсестра склонилась над ней и громко говорила:
– Бабуля, ты слышишь меня? Скажи, где у тебя деньги, мы тебе лекарства купим.
Зинаида поспешно подошла к дивану, взяла руку хозяйки, и посмотрев на медсестру, с усмешкой произнесла:
– А вы выписывайте, я сама куплю. И если надо уколы делать, я проколю.
– А вы кто такая? – медсестра отстранилась от хозяйки, недовольно глядя на Зинаиду.
– Внучка я, живу с бабушкой. Все соседи подтвердят.
Она вдруг увидела на столе сумочку хозяйки, в которой та хранила документы. Подумала: "Подойти и посмотреть, все ли целы?" Но она не знала, какие документы там хранились, а спрашивать Валентину Григорьевну нельзя, волнение для неё излишне.
       Медсестра заметила взгляд Зинаиды, брошенный на стол, переглянулась с доктором, и где-то молниеносно выскользнули из комнаты.
– Баба Валя, они какой-нибудь укол тебе делали?
– Нет, Зинуша. Я сказала, что у меня аллергия на все лекарства. Не понравилась мне медсестра. Она не в первый раз тут была. Да и ты вовремя вернулась. А то бы она вколола снотворное.
– Баба Валя, а как сердечко сейчас?
– Да как будто успокоилось.
– А почему приступ начался? Кто разволновал? – Зинаида тихонько гладила руку хозяйки и незаметно нащупала пульс – он был хотя и слабый, но ровный, по-видимому, низкое давление дало о себе знать. Отметила про себя, что надо провести курс лечения.
– Да сама себя напугала, – Валентина Григорьевна привстала, а затем села на диване. – Разбирала документы и не нашла ордер. Сразу кольнуло в сердце, я и вызвала «Скорую». Страх – первый враг сердечников. А тут соседка пришла и принесла документы. Оказывается, я отдавала их для оформления компенсации за квартплату. Ох, Зинуша, какая же беда эта старость.
– Да какая вы старая, баба Валя?!
В это время в комнату вошел Алексей.
– Зинаида, моя помощь не нужна? Может быть лекарства купить? Что-то врачи выскочили из подъезда как ошпаренные.
Валентина Григорьевна рассмеялась.
– Так Зинуша их спугнула. Эта шмакодявка в первый раз кольцо с тумбочки умыкнула, а второй раз после укола серёжки из ушей выдернула. Вот алчность развилась. Она с соседнего дома, знаю её: ещё в школе страдала этой болезнью. Потом притихла. А сейчас, похоже, в самую силу вошла. И пожаловаться нельзя – у неё брат из тюрьмы не выходит, с такими связываться опасно.
А ты что стоишь у двери, соколик? Проходи, садись.
Алексей подошел к Валентине Григорьевне, неуверенно произнес:
– Алюся, это ты?
Валентина Григорьевна вздрогнула, впилась взглядом в лицо Алексея.
– Неужто Алёша?! Только мой Зайка Серый так называл меня, – она смотрела удивлённо – радостно, растерянно переводя взгляд с Алексея на Зинаиду.
– Алюся моя, – Алексей встал на колени перед диваном и ласково целовал руки Валентины Григорьевны, заглядывая то и дело в её глаза, заполненные влагой. – Вот ты и нашлась… Нашлась….
Вдруг он резко встал:
 – Все расспросы потом. Я поехал к маме, сообщу эту радость.
Он стремглав выскочил из комнаты. И тут же в дверь заглянула соседка.
– Григорьевна, ты живая? Что-то от тебя все выскакивают как из котла с кипятком.
– Живая, как видишь. Я теперь долго должна жить, – загадочно улыбнулась Валентина Григорьевна.

       (Продолжение следует)