Казанская Амвросиевская женская пустынь. Часть10

X
Судьба обители после кончины Старца. – Устройство различных мастерских – Построение трапезной. – Решение продолжать приостановленное построение храма. – Преемники почившего Старца, иеросхимонах Анатолий и иеросхимонах Иосиф. – Их влияние. – Рудново. – Келья, где скончался Старец.

После кончины Старца в судьбе его обители, оставшейся без всяких средств к жизни, стало особенно проявляться чудесное Божие Промышление. Господь по молитвам свято почившего основателя послал обители благодетелей, которые стали относиться к её нуждам с самым горячим участием.

Главной же заботой было поддержание тех благотворительных начал, которые положены были Старцем в основание его обители,- и приют, больница, богадельня поставлены в лучшие условия, впоследствии были выстроены два каменных корпуса, в них помещались богадельня на 60 человек неизлечимо больных с церковью и больница на 60 кроватей.

Кроме того, были заведены разные мастерские, которые впоследствии могли бы быть источником доходов. Так, устроены мастерские: живописная, чеканная, золочения по дереву, металлических изделий, золотошвейная, коверная, переплетная, башмачная, швейная, фотография и в самое недавнее время ещё прибавилась типография. Успехи сестер в различных отраслях искусства как нельзя более утешали их.

Частые приезды благодетелей в обитель и неудобства маленькой монастырской гостиницы заставили испросить разрешение архиерея построить за оградой монастыря отдельное помещение, и вскоре красивый каменный домик приютился у опушки монастырского леса. Это обстоятельство ещё более сблизило и сроднило их с обителью, и между ними установились самые сердечные отношения. Теперь, когда живы эти дорогие для обители люди, не время распространяться подробно о их жизни и деятельности, но история обители отведет им не одну страницу: речь идет о С. В. и А. Я. Перловых.

Нужды в общине увеличивались, и зоркий глаз попечителя все усматривал, и благодаря этому мало-помалому обитель разрасталась, украшалась новыми зданиями и снабжались всем необходимым. Старый трапезный корпус приходил в совершенное разрушение, и решили построить каменную трапезную. Начались толки о выборе места; существовали различные предположения, но все как-то не приходили к окончательному решению. Наконец выбрали место, и так как для копания фундамента необходимо было потревожить две могилы (на старом кладбище, находящемся ныне посреди монастыря), то послано было о разрешении к губернатору, которое и было вскоре получено. Оставалось только приступить к делу, но между тем явились разные препятствия и неудобства, так что пришлось искать другое, более подходящее место. Придумывали и изменяли и наконец остановились на том месте, где стоял так называемый старый дом (где жил ещё Калыгин). Здесь все как нельзя более подходило к условиям и удобству, и в мае 1893 года была совершена закладка новой трапезной вблизи строящего соборного храма. И только тут вспомнили, что Батюшка отец Амвросий давно поминал, что тут нужно поставить трапезную. Таким образом, прозорливость Старца сказалась сама собой. В декабре, в Рождественский сочельник, трапезная была освящена, а на первый день Рождества все сестры обедали в новом чудном, в светлом и просторном здании. По окончании обеда все принесли Господу, Милующему и Питающему их, усердное благодарение и провозгласили от всего сердца многолетнее здравие и благоденствие своим благодетелям и пропели «вечную память» неусыпному молитвеннику – Батюшке отцу Амвросию.

Строительство храма в честь Казанской иконы Божией Матери, заложенного на месте первоначальной церкви ещё при Батюшке, после его кончины было приостановлено за неимением средств. Господу угодно было сотворить новое чудо, и снова закипела работа. Сестры с матушкой во главе носили кирпичи, песок и тому подобное, и через несколько лет вчерне он был готов. Мастерские стали готовить все необходимое для внутренней отделки.

Жизнь в общине шла своим порядком, все понемногу приходило в надлежащий вид; сестры приобретали опытность в хозяйстве и справлялись везде сами. Духовная сторона монашеская также не была забыта: сестры постоянно пользовались руководством и наставлениями преемников старца Амвросия – его присных учеников отца Анатолия и отца Иосифа, к которым теперь шли со всякой своей скорбью и искушением. Первый, будучи с самого основания общины духовником сестер, продолжал приезжать в общину и с любовью трудился в духовном вертограде, порученном ему великим Старцем. Сестры имели к нему искреннее расположение и веру и подчинялись его доброму влиянию. Но Господь ненадолго оставил им это утешение, и в 1894 году, после тяжкой болезни, искренне оплакиваемый всеми, он почил о Господе. О жизни и значении иеромонаха Анатолия для Шамординской обители издается отдельная брошюра.

Иеромонах Иосиф был менее известен – его знали лишь как только старшего келейника Батюшки отца Амвросия, 30 лет неотлучно при нем находившегося, и только в последний год жизни Старца пришлось ближе его узнать, так как Батюшка, ослабев телесно, не всегда мог исповедовать своих духовных детей и посылал их для исповеди к иеромонаху Иосифу. После кончины старца Амвросия, иеромонах Иосиф сделался для них руководителем и старцем. Его кристально чистая душа и глубочайшее смирение значительнее слов влияли на душу. Он не был похож на своего дивного учителя, но весь был проникнут его духом и сам – как говорится, только и дышал им. Отличительными его качествами нужно считать искренность, не искание никакой чести и смирение; все эти свойства, несомненно, привлекли особенную благодать, которая нередко так ощутительно действует на его духовных детей, удовлетворяя самые глубокие потребности их духа. Его искренние, простые речи, но полные всегда высокой духовной мудрости, благотворно влияли на беседующих с ним и, как плод многолетнего монашеского опыта, никогда не бывали пустым звуком, а проникали в самую глубину сердца и производили там переворот, вызывая на борьбу с ветхим человеком. Кроме сестер Шамординской и других обителей, к нему стали приезжать многие из разных мест и, успокоенные и ободренные, делались его усердными почитателями.

В Оптину пустынь и в Шамордино постоянно приезжали люди, чтившие память покойного Старца. Нередко посещали многие и монастырский хутор Рудново, куда любил уезжать Батюшка и где столько забот положил он, предрекая особенную святость этого места.

Келья Старца – место его упокоения – особенно чтится его почитателями: все приезжающие в обитель считают своим долгом посетить эту келийку и поклониться Старцу, а лица, имеющие священный сан, служит там панихиды. Особенно трогательно торжественны бывают панихиды, совершаемые преосвященными архиереями. Облачившись в архиерейскую мантию, малый омофор и с посохом в руках совершает Преосвященный служение с протодиаконом; поют обыкновенно лица его свиты, и невольно всякий раз приходит на мысль: жил Старец смиренно, просто, не искал славы и не имел никаких высоких должностей, а по смерти не только не умерла память о нём, но почитается благоговейно лицами высокопоставленными, нередко даже не знавшими его лично. Сестры приходят в хибарку к Батюшке со всеми своими скорбями, поплачут там, почитают Псалтырь, поговорят с ним, как с живым, и станет легче. Однажды у некоей монахини были скорби; она не могла никому всего рассказать и, не имея духовной поддержки, стала упадать духом. Батюшка явился ей во сне и сказал с упреком: «Отчего ты никогда не ходишь ко хибарку?». «Батюшка, - ответила монахиня, - да что же туда ходить? Ведь вас там нет». «Ходи, - сказал Старец, - и все говори, как говорила живому: я всех слушаю там». И действительно, так бывает и на самом деле, что Батюшка в своей хибарке не только слушает, но и дает ответы – ясные, поразительные… или дело устроится само собой, или сердце успокоится и на душе сделается легко.