Зарисовки в день десятилетия

       Величие.

- Меня раздражает, что ты постоянно смотришь на всех свысока! – крикнула я ему в порыве гнева.
- А что тут такого? Тебя что-то не устраивает? – начал оправдываться он.
- ДА! Отдай стремянку, урод!


Синий бред.

Всё это так глупо и бессмысленно, что перестаёшь верить в реальность. Угу. Мы покупаем ватные палочки и снимаем ими макияж. Угу! Весь мир у наших ног и мы ищем круг, когда тонем в море! Ага! Мы хотим узнать, что с нами будет после смерти, но сдыхаем, так ничего и, не узнав….Глупо? Нет! Фальшиво, противоестественно! Всё равно все сдохнем! – Вот это порыв! Вот это сила мысли! Вот это напор, который заставляет сопляка бегать по улице и орать. И при этом утверждать, что он не травокур, и даже не наркоман! И даже не конченый алкоголик со стажем и циррозом печени! Странно! Чёрт возьми, это всё очень странно…И очень бесит…Потолок свисает вверх тормашками надо мной и мне очень весело!
- Привет потолок, как дела?
- Нормально.
- Что делаешь?
- Вот на тебя смотрю, любуюсь.
- Ну и дурак!
И кто же из нас еще травокур и просто маразматик? Хе-хе. Не ко мне вопросы! Все вопросы к ПОТОЛКУ!

Фильтры.

Поставлю фильтр на все свои мечты и желания, оставлю только всё самое нужное и важное, отбросив мусор в сторону. Надену ошейник на себя и привяжу себя к дому, чтобы больше не шляться и делать только то, что полезно для меня. Выкину телевизор и компьютер в окно, чтоб они не соблазняли меня. Куплю себе книги, запрусь в своей комнате и уйду в книжный запой. Не буду больше слушать свою любимую музыку, от напора которой шарахались даже соседи по дому напротив. Перестану покупать калорийные пироженые и прочие продукты, которые делают мой организм не таким здоровым. Брошу пить и курить, в дом буду приносить только радость и пятёрки. Откажусь от внимания друзей и противоположного пола. Начну стремиться поступить в самый престижный вуз, затем пойти на хорошую работу. Дальше найду мужа, рожу с ним детей, куплю квартиру и буду работать. А потом сниму закупоренные еще в подростковом возрасте фильтры и застрелюсь.


Дело.

Это не дело вкуса, это дело времени. Полюбить, бросить, а потом вгонять, чего такого ты натворил. Страдать тупостью и плеваться в стены, искать себя на оконных узорах. Швырять деньги, отдаваться каждому встречному и жрать собственный мозг. Вы только посмотрите на этих дебилов, идущих по улице с зонтами и с такими лицами, будто они подвергаются пыткам каждый божий день. Так оно и есть. По водосточным трубам стекает кровь невинных. Порой мы даже не обращаем внимания на эту кровь, в которой мы испачканы, которая каждый день находится на наших руках. Нам уже никогда не отмыться.


Эшелон.

Солнце взошло над его головой и заблестело ярким перламутром. Надоедливые лучи проникли в тесное помещение, где находился Ардинир. Идиотское имя, да?
У него не было желания вставать с постели, на которой не было даже приличного матраца и одеяла, только старые заплатанные шубы былых времён. Я, лежавший на кровати напротив Ардинира, пытался заснуть после столь трудного вчерашнего дня, хотя все попытки были четны, постоянные зевания неказистого друга мешали даже на секунду прикрыть глаза:
-Да хватит тебе сопеть, идиот! – вскрикнул я и стукнул кулаком по уже разваливающемуся столу.
Хотя тот даже и голову не поднял на крик отчаянной души своего соседа. Ведь он всё равно ничего не слышит. Он глухой. Но я был одним из самых терпеливых людей на свете, я предпочёл не будить Ардинира, который видит уже явно совсем не десятый сон…..
Это странное, хмурое утро сковало меня еще давно, я часто вспоминаю былые светлые и беззаботные деньки, когда мне не нужно было наперевес с ружьём ходить по лесам и бороздить партизанские окрестности. Почему-то мирное время длится быстрее, нежели трудные времена. И это уже констатация факта, а не предположение. Прошло всего-то каких-то три года с начала войны, но они равны тридцати годам моей жизни. Я поседел и постарел от страха. Выгляжу я, мягко говоря, старше своих лет, никто не верит, что мне 24 года и я просто лейтенант. Мне дают все сорок.
 То, что я увидел, могло меня состарить до ста лет, но этого, слава богу, не случилось. Но что мне делать с этим французским засранцем? Да еще и глухой вдобавок, он не дееспособен к битвам, вот и таскаем его по окопам, заботимся о сохранности его жопы, кормим, спать укладываем. Будто больше делать нечего. Жалко его до жути, не утопишь как котёнка и в окно не выкинешь. Хотя и окна то никакого нет.
- Этот дневник был найден в 1968 году на месте былого сражения. Возможно, это была бы очень интересная история солдата, но она слишком быстро прервалась.


*Ужас то какой, а? И откуда же раньше в моей голове появлялись такие мысли???*