Существо

Нет смысла рассуждать о причинах. Их слишком много, они слишком запутаны, цепляются одна за другую, создавая неразрешимые положения, рисуя замкнутые круги. Так было и с Существом. Оно, само того не замечая, внезапно попало в лабиринт самых разных обстоятельств и ситуаций и, не обладая от природы логическим мышлением, чтобы выбраться оттуда, сразу потерялось в этих серых кубиках, линиях и зигзагах, для него таких страшных.
Мотыльком оно билось там, тоненьким голоском безутешно и напрасно звало на помощь. Но совсем скоро один день стал похож на другой. С наступлением темноты Существо забиралось в самый далёкий, самый безопасный угол и укрывалось принесённым ветром лоскутом материи. Эта жалкая тряпица, которую Оно так отчаянно к себе прижимало, согретая его теплом, стала для Существа чем-то живым и одухотворенным среди серого холодного камня. Всю ночь из под тряпицы сверкали два огромных настороженных глаза и тощее тельце дрожало под своим одеяльцем. Самым злым врагом был ветер. Он доставал везде, со зловещими звуками гуляя по коридорам лабиринта. Существо чутко прислушивалось к посторонним звукам. У Существа было подозрение, что Оно не одно обитает в стенах лабиринта. Был некто иной, неведомый. Он был железным, как казалось Существу, и появлялся только по ночам. Его не было видно, но его присутствие ощущалось по едва уловимым теням, хрусту и скрипу. А еще он приносил с собой липкую чернильную густоту с неприятным сладковатым привкусом. Из за него Существу удавалось заснуть лишь на рассвете, когда обессиленное страхом, оно погружалось в тяжелую дрёму. Чаще всего сны являлись продолжением страшной однообразной реальности: постоянное чувство опасности и бегство от неё. Но иногда…Иногда во сне Существу приходило нечто давно забытое из прошлого времени….
Надо сказать, Существо уже ничего не помнило о своём прошлом - ни кто оно, ни откуда взялось, ни-че-го. Оно словно отупело от постоянного холода и страха. Сначала, когда помнило, рвалось обратно, искало путь, пыталось решить дьявольскую комбинацию лабиринта, а потом в отчаянии плакало, протягивая к небу худые руки. Но не менялось ничего. Даже небо над Существом никогда не менялось, оставаясь неизменно серым и невнятным в своей бездонности. Никогда на этом небе не появлялось ни облаков, ни солнца, ни звезд. Свинцовый дневной цвет ночью сменялся на черный- только и всего.
А на том небе, из прошлого, солнце появлялось так часто…Эпизод из прошлого, иногда снившийся Существу был следующим. Летнее утро. Распахнутое окно, солнечный свет и запах свежести. Доносящийся шум моря и шелест листвы. Нежный голос, вселяющий в душу умиротворение и покой…
Как ни странно, Существо не любило эти сны. Целый день после них Оно страшно мучилось. Его охватывала острая тоска и тревога. Чувства, пережитые во сне слишком не сочетались с настоящим, были слишком недоступными сейчас, но в то же время волновали и будоражили. Существо испытывало их и не знало, куда деться. В глубине запуганной, отчаявшейся души тлело нечто похожее на надежду. О, как же Существо боялось её и гнало прочь!
Возможно, Оно, само того не осознавая, еще помнило тот день…Тот первый день начинающихся невзгод, когда сердце его, исполненное искренней надежды и светлой веры в Добро и Чудо, так равнодушно уронили чужие руки. Прежде лёгкое и невесомое, утратив связь с теплотой чужих ладоней, оно стало вдруг невероятно тяжелым и полетело к земле со страшной силой, разбившись на мелкие осколки. Кто-то помнится пробовал собрать их, но порезался. Горячие струйки крови пролились на безжизненные стекляшки, но не могли их оживить. Было слишком поздно, из сердца успело улететь то, что делало его живым.