День, когда ты кричал вместе с толпой

Костер догорел. В воздухе стоял сильный запах гари, смесь отвратительной вони горелой плоти и дерева. Жирная копоть, пеленой повисшая над площадью, медленно оседала на мостовую. Люди неспеша расходились, толпа растекалась по окрестным улочкам.
Они мирно беседовали о насущных делах – о том что надо встать завтра пораньше и сходить в лавку за керосином, хорошо бы после обеда напилить дров, а так же наведаться к мяснику и в овощную лавку…. А всего час назад она кричали : «Ведьма!». Повторяя раз за разом. Все громче. По нарастающей, так что звуки сливались в бесконечный неразборчивый поток: «ведьмаведьмаведьма…»

Она смотрела поверх их голов и ей было отчаянно страшно и одновременно жаль этих людей. Он был среди них. Она заметила его почти сразу, возле маленькой лавки зеленщика, почти на самом краю площади, там, где лентами начинали расходиться мелкие, плохо мощеные, улочки и переулки. «Почти не опоздал» - заметила она злорадно про себя. Он появился, когда толпа еще не заполнила площадь целиком, но так и остался стоять поодаль. Наблюдал. Пробежался взглядом поверх голов, по грубо сколоченному помосту, сложенному кострищу, избегая смотреть на нее. Но потом не выдержал. Быстрый, вороватый взгляд. Вскользь. Она сумела его поймать.
Толпа только начала разогревать себя криками. И, он кричал вместе со всеми. «Ведьмаведьмаведьмаведьма!» И вдруг кто-то выключил звук. Она больше не слышала криков и возгласов толпы, приговора, зачитанного каким-то придворным чином. Она смотрела на его лицо, и читала по губам: «Ведьма!».
И вдруг ушел страх. Осталась только покорность и отчаяние.
Костер, раздуваемый ветром, разгорался все сильнее. И вот уже первые ряди собравшихся заволокло дымом, кто-то закашлялся, послышалась ругань, и толпа подалась назад.
Слез не было, они высыхали от жара костра, так и не успев появиться. Скорее интуитивно, нежели взглядом она снова нашла его в толпе. Пытаясь посмотреть ему в глаза через языки пламени, она сказала всего несколько слов. И по его испуганному взгляду, расширенным зрачкам, мелким капелькам пота, выступившим на лбу, поняла, что он услышал. Она, уже через силу улыбнулась, и мысленно погладила его по щеке. «Ты проживешь долгую жизнь, очень долгую…»


«Ты проживешь долгую жизнь, очень долгую…Тебя будут окружать любящие дети и внуки. Твоя жена до последней минуты твоей жизни будет рядом, и свой последний вздох ты сделаешь у нее на руках. Твое дело будет процветать, унаследованное и расширенное сыновьями, оно разрастется, и это будет предметом твоей гордости.
Но, когда настанет время умирать, ты вспомнишь лишь один день из тысячи. День, когда ты кричал вместе с толпой….»