Годовщина

Режущий свет. Боль. В небольшой комнате едва слышны шепчущие стоны, шуршание чистого постельного белья. В душном пространстве маленькой квартирки повисла неизвестность, перемешанная с «похождениями» минувшей ночи.
- Ты уже проснулась, милая! Вот, выпей свежего бульона. Он панацея от всех болезней…
Голос лился нескончаемой мелодией. Он предлагал, спрашивал, успокаивал.
Когда она открыла глаза, свет больно ужалил ее. Но это было только началом. Несколько секунд спустя ее буквально жалила забота струящегося голоса. За все время она не проронила ни слова, хотя ее мучил пчелиный рой бесконечных вопросов. Голос мягко присел на краешек кровати, заново начав уже знакомую мелодию:
- Что же ты ничего ни ешь? У тебя что-то болит?
- Нет. – последовал короткий ответ-ложь. Болело все тело. Душа ныла, а глаза затравленного зверя выдавали не сумевший скрыться страх.
- Меня зовут Марго. Я нашла тебя вчера на обочине дороги. Ты была без сознания. Как тебя зовут?
- Лена. – так же коротко сказала она. На этот раз правду. Обычно на подобный вопрос она отвечала: Анеле; - это древнее скандинавское имя. Клиентам нравились загадочные девушки. Тем более она ненавидела банальную фразу: а как ты хочешь, чтобы меня звали. Новое имя пришло само собой, вытеснило первое. Имя, которое ей дали родители, стерлось из памяти. Почему она вдруг вспомнила его?
- Очень приятно. У тебя красивое имя – Елена. Ты знаешь его значение?
Вместо ответа последовал короткий кивок головы. Вторая ложь. Она не знала ни значения своего имени, ни что такое Скандинавия. Просто слышала где-то.
- Елена переводится с греческого как солнечная или факел. Твое имя носили…
Марго продолжала говорить об известных личностях, их жизнях. Анеле; не слышала ни единого слова. Ее жизнь скорее была похожа на беспросветную тьму, чем на солнце или свет. В ее подземелье не было даже темного света. Сплошная тьма. Ею пользовались, брали, что хотели, платили. А ей ничего не оставалось как отдавать. Владели только телом, душа была свободна, оставалась в стороне от грязи. Она сама не понимала как ей это удавалось. Хрупкая девушка давно носила в себе всепоглощающую боль. Теперь она вырвалась наружу. По щекам потекли горячие слезы.
- Милая, ты что плачешь? Ты плачешь…
Марго придвинулась ближе, раскрыла объятия. В следующий момент Анеле; рыдала на груди у незнакомки. Она никогда не видела эту женщину, никогда не испытывала столько ласки. Ей казалось, что она могла бы проплакать целую вечность.
***
- Найди мне эту дрянь. Делай что хочешь, но завтра я должна утешать несчастную потаскушку. Ты меня понял?
- Конечно, Марго. Все будет сделано, Марго. Не сердись, Марго.
- Прекрати постоянно повторять мое имя! Действуем по плану. В 11 часов вечера я найду ее на дороге. Смотри, не бей ее по лицу и не перепутай дозу.
- Я все понял. Все будет сделано как надо.
Чудовище упивалось кровью рабского подчинения. Момента финальной расплаты она ждала долгих 3 года, 3 месяца и 3 дня. Внутри ее существа бушевал поток ненависти, охлаждаемый расчетливой решительностью. Завтра еще одной проституткой станет меньше. Многочисленные ночи без сна стоили того, чтобы принести недоступную жертву богу Мести в годовщину смерти.
Сорока пяти летняя женщина так и не смогла оправиться после трагической смерти сына. Ему было всего лишь 22, но за этот короткий промежуток времени он успел испить чашу удовольствий до дна. Последняя капля была отравлена. Его убила ночная бабочка. Он хотел обрывать ее крылышки, получая садистское удовлетворение, но бабочка оказалась быстрее его. Губителя нашли с ножом в сердце, а бабочка упорхнула. Затем последовал длинный список жертв. Ловушка была расставлена только для одной, но в нее попались многие. Однажды начав Марго не могла остановиться. Круг замкнулся на ней, мести и той, которая убила ее сына.
***
Горячие, соленые капли – минуты мучительного счастья. Небольшие капельки просачивались сквозь одежду, кожу, мускулы, кости в самое сердце Марго. Жизненно важный орган превращался в озеро слез. Пришло время положить конец неразберихе в жизни. Свободной рукой Марго нащупала нож. Положение было очень выгодным для удара. Немного отодвинув девушку, Марго занесла нож, вонзив его в грудь, немного левее от центра. Озеро слез вырвалось наружу, смешавшись с горячей кровью. Анеле; вскрикнула, но было уже слишком поздно. Безжизненное тело Марго слегка наклонилось назад, ее глаза были широко открыты. В них не было ужаса, не было страха. Полуживые губы прошептали «спасибо» и замолчали навсегда. Оглушительный крик. Попытки вернуть жизнь, но однажды открытую дверь не возможно закрыть вновь.
***
Пронизывающий осенний ветер играл в прятки с сухими листьями. Кружил их, поднимал вверх, с силой гнал прочь навстречу зиме. Анеле; молча склонилась, чтобы положить цветы – последнюю дань Марго и ее сыну. Она тщательно вслушивалась в мертвую тишину городского кладбища, несколько соленых капель упали на гранитную плиту. Не было пылких речей, громких слов лишь ответное «спасибо» вырвалось из груди. Слово благодарности подхватил ветер, может быть вольный Борей отнесет его той, которая спасла жизнь уличной девке. После того случая Анеле; завязала. Она раз и навсегда покончила с жизнью продажного существа, медленно превращаясь в живого человека. Годовщина смерти сына Марго стала ее вторым днем рождения.