Хранитель

     Я - обычный рядовой инженер, с физиономией ниже средней. Бесконечно ленив и страшный зануда. В шестьдесят два наконец  понял, если хочешь быть богатым, работай на себя.
А потому небогат и скуп.
Когда-то меня любила жена, теперь   я противен   сам себе. Да за что меня  любить? Диван и телевизор. Поесть и выпить пива.   Пару лет назад пытался прибить полку. Итог - месяц в гипсе от упавшего на ногу молотка и разбитый ноготь на пальце левой руки. 
- Ты уже на диване? Скоро дырку протрешь, – с недовольством произнесла моя «ненаглядная».
- Тут одна передача, про Японию, - начал оправдываться я.
- И не надоела тебе эта Япония? – ворча, жена удалялась  на кухню. – Когда же он что-нибудь сделает в этом доме?
Забыл сказать. У меня есть  Япония.
Стоит мне услышать что-нибудь о Японии, как я мысленно улетаю в другой мир. Как-то хотел даже изучить японский, но через месяц понял, что лень вперемежку со склерозом, будет основным препятствием моему образованию на старости лет.
Единственное, что я умею, - бесконечно, безотрывно смотреть и слушать передачи про Японию. При этом я почти ничего не запоминаю.
              Это произошло пару дней тому назад. На одном из многочисленных каналов TV попал на передачу про императорский дворец в Токио. При показе одного из зданий дворца камера наехала на стену в парке, всю исписанную иероглифами. Мне показались они знакомыми. Но я точно знал, что их раньше никогда не видел.
Это было настолько странным, что я позвонил на 8-й канал телекомпании и попросил видеодиск с этой передачей, объяснив им, что я считаю себя ярым поклонником их канала, и если они мне откажут, то их рейтинг упадет ровно на одного телезрителя. Оценив мою шутку, как ни странно, мне предоставили диск за чисто символическую сумму. И вот я  снова смотрю эту передачу. Наконец опять эта стена, сплошь покрытая иероглифами. Я остановил просмотр, нажав на «паузу», и уставился в экран. Чем больше я всматривался в красивые изгибы линий  иероглифов, тем больше я понимал, что знаю их. Я перематывал этот небольшой фрагмент взад и вперед и все больше и больше удивлялся тому, что у меня в мозгу еще есть хоть одна извилина.
- Чего ты уставился в эти закорючки? – я не заметил, как подошла жена, мое настойчивое любопытство ее очень удивило.
- Дора, я знаю эти иероглифы. Я могу поклясться, что прочитаю эти надписи.
- И что там написано? – с насмешкой спросила она.
- Не знаю…
 жена усмехнулась,
           - но я могу прочитать вот этот иероглиф, - показал я на одну из загогулин. – Нээээддддииибууу, - произнес я и сам удивился своему голосу - он прозвучал как будто  изнутри.
- Боже, как странно звучит, это так произносится? – удивилась Дора. – Ты никогда не разговаривал таким басом.
  - Нээээддддииибууу, нээээддддииибууу, - повторил я во весь голос, с еще более сильным басом. - Здорово! - с восторгом произнес я.
Жена смотрела на меня круглыми глазами, словно была загипнотизирована.
- А вот этот иероглиф произносится «боооооаааахххх»,.- опять во весь голос произнес я, да так, что стекла в серванте задрожали. Звук резонировал во мне, возбуждая неведомые чувства.
Дора перепугалась не на шутку, когда я произнес повторно «боооооаааахххх», словно тренируясь в произношении. Звук начинался где-то в желудке, а,  проходя  через гортань, приобретал дополнительный тон от голосовых связок.
- Дора, я это читаю, – удивлялся я все больше и больше своему неожиданному прозрению.
- Ты меня напугал! Это самая дурная шутка, я не ожидала от тебя, немедленно перестань! – чуть не плача, произнесла она.
           - Дора, это не шутка, я сам не понимаю, откуда это у меня. И…   это не похоже на японский. Извини, я честно не знаю.
Дора ушла на кухню, а я стал перерисовывать  на чистые листы бумаги иероглифы.
Всю ночь из головы не выходила мысль, откуда я мог их знать. Но мне нравилось смотреть на них и произносить.
Утром жена, как всегда, позавтракав со мной, быстро села в машину и укатила в свой супермаркет, где работала продавцом.
В моем возрасте я мог себе позволить опоздать на полчасика. Усевшись на диване,  разложил иероглифы на полу, стал разглядывать и произносить их. Я не понимал, что означают эти звуки, но, произнося их, чувствовал, как изменялось мое «я», словно этому  давно учился и что эти звуки именно такие, какими я их произносил. Вспомнил, что у меня есть знакомый – одноклассник, который работал с японцами. «Он наверняка сможет помочь мне разобраться в этих иероглифах», - подумал я. Не без труда нашел его сотовый телефон. Обменявшись приветствиями, мы договорились о встрече,  после работы, у него в офисе. Вальтера я знал со школьной скамьи. Он еще тогда был серьезным малым и терпеть не мог шуток. Когда я ему рассказал все и произнес пару иероглифов …
- Ты же знаешь, Фат, я не люблю шутки, – с угрюмым лицом произнес он.
- Это не шутка, Вальтер, помоги разобраться.
Угрюмость приятеля сменилась удивлением.
- Это не японский, есть что-то отдаленное, – задумался он, - но это точно не японский, и иероглифы… я таких никогда не видел. Они не характерны для японского языка. Это очень и очень странно звучит.
- Но они же написаны на одной из стен императорского дворца, как ты это объяснишь?
-Не знаю … не знааааю  … - задумался он. – нет, извини, помочь не смогу
Больше месяца я мучился этим, даже беседовал с одним японцем в гостинице.
Но также безрезультатно. Потихоньку стал забывать, как вдруг к нам пожаловали очередные бизнесмены из Японии. Узнав об этом,  я стал крутиться около них, чтобы найти момент поговорить. Наконец поймал одного, отставшего от «стада». Я рассказал ему о своей «болезни», но увидел в его глазах только усмешку.
Тогда я решил окончательно забыть про Японию и дал слово жене, что больше никогда не буду смотреть «японские новости», чем наконец-то успокоил ее.
На следующий день, когда я пришел на работу, как обычно, опоздав на полчаса, ко мне подошел наш менеджер и попросил немедленно зайти к генеральному директору компании.
- Хорошо, – спокойно сказал я, мысленно пакуя вещи, а про себя подумал: «Выгоняют. Права была Дора, когда предупреждала меня, что эти опоздания добром не кончатся».
Зайдя в огромный кабинет, я увидел нашего босса, второй раз в жизни, и японцев, которые тут же встали.
Увидев такое, нехотя встал и шеф. Один из японцев, видно, старейший, не произнося ни звука, остановившись на почтительном расстоянии, приветствовал меня, склонив голову, и, не глядя мне в глаза,  вытянул левую руку перед собой, потом согнул ее в локте с вытянутыми пальцами на уровне груди. После пальцами правой руки, указательным и безымянным, прикоснулся к указательному пальцу своей левой руки. Это был какой-то жест. Неожиданно для себя я сделал то же самое, только пальцы указательного и безымянного у меня легли поверх сложенных вместе этих же пальцев левой руки. Увидев это, японец отскочил еще на 2 шага назад от меня и склонил голову еще ниже.
- Сооааааннннккккииииим, - произнес я в полный голос, густым, непривычным для себя басом.
Все японцы, как по команде, сделали шаг назад и еще больше склонили головы, почти до пояса.
Мой шеф, генеральный директор компании и все остальные, включая меня, ничего не понимали. Подойдя ко мне, босс произнес:
- Почему я не знал, что ты знаешь японский? Чееееерт побери, что здесь происходит? – прошипел он, явно намекая на командно-повелительный бас с моей стороны.
- Это не японский, я не знаю, что это за язык, – своим голосом сказал я.
Видя мое замешательство, наконец-то ближе подошел старый японец. Он медленно поднял голову и, словно боясь смотреть мне в глаза, произнес:
- Это – древне-японский. Мне можно поговорить с вами? - обратился он ко мне. 
           -Мне доложили, что вы странно говорили с одним из наших инженеров, я сразу все понял, – сказал он мне.
- Древне-японский? – удивленно произнесли гендиректор и я одновременно. -  Я рад, что мои сотрудники смогли его изучить. Вот видите, как мы любим Японию, – добавил шеф.
- Этот язык невозможно изучить, - сказал старый японец. - Этот язык принадлежит конкретным людям, определенному клану. Вы - один из них, – опять обратился он ко мне.  - Я не могу определить ваш статус, но он высок.
Все окружающие были потрясены. Мне не терпелось получить ответы на мои вопросы. Старый японец повернулся к гендиректору и почти в приказном тоне произнес:
- Надеюсь, вы не против, если мы   удалимся с господином Фатом.
- Разумеется, – поморщившись, сухо произнес он.
Я со стариком и в сопровождении двух молодых японцев вышел из офиса. У входа нас ждало шикарное авто.  Старик усадил меня на почетное заднее сидение, но сам рядом не сел, а  устроился рядом с водителем. За все время, пока мы ехали до посольства, старик не проронил ни слова.
Уже у входа в посольство нас встречали две девушки, одетые в роскошные кимоно.
Пройдя лабиринтами коридоров и лестниц здания, мы оказались перед комнатой для почетных гостей. Когда раздвинулись   двери, и мы вошли,  перед нами предстала   стена,  расписанная в национальном стиле. Простота и изысканность поражали меня всегда, но я никогда не мог представить, что смогу увидеть все  воочию.
Старик сделал знак одной из девушек, она подошла, держа в руках сверток. Старик развернул его, и перед нами предстало шелковое кимоно благородно-зеленого цвета, расписанное иероглифами.
- Это подарок, – произнес старик. – Кимоно расписано известным мастером.
Видя мое смущение, старик добавил:
           – В нем Вам будет легче-оно вам поможет.
И, действительно, стоило мне надеть его, не без помощи двух девушек,  дух самурая вселился в меня. Даже без  зеркала я почувствовал, как стала меняться моя осанка. Я как бы увидел себя со стороны совсем другим, тело словно по приказу неведомой силы выпрямилось, руки стали спокойнее и тверже, мышцы напряглись.
Я с трудом сдержал себя, чтобы  не произнести один из иероглифов, который звучал во мне.
После общения со стариком в комнате для гостей вопросов стало еще больше. Старик был помощником посла по культуре. Несмотря на его энциклопедические знания и великолепную память, он не знал ничего о происхождении клана людей, к которым принадлежал  я. В Японии их насчитывалось, как утверждал он, всего 64, и только я был вне Японии. Но, в отличие от меня, они понимали, что означают некоторые иероглифы, а я не понимал ничего, только чувствовал, какой из них надо произнести  при определенном моем состоянии.
 - Что можем мы сделать для  вас? - в конце разговора спросил старик.
- Я очень хотел бы иметь фотографию стены.
Старик взял одну из книг с журнального стола, открыл ее на отмеченной закладкой странице и передал мне. Когда я взял книгу и увидел четко расписанные все иероглифы, у меня затряслись руки. Неведомые мне символы словно вливались в меня, я чувствовал их, почти физически ощущая в себе.
Неожиданно для окружающих для самого себя я выдал:
- Здесь не все иероглифы, 28. Я знаю больше – 32, – сказал я, не поняв, когда я успел сосчитать их, ведь они замысловатым образом переплетались между собой, создавая неразрывный узор.
- Удивиииительно, - произнес старик, от неожиданности он даже стал заикаться. – Я немееееедленно оообо всем доложу.
- Почему я? У меня не было в роду японцев, – растерянно произнес я.
- Дело в том, – многозначительно произнес старик, – этот род не японского происхождения, а персидского. Мой прадед был персом и от него я знаю несколько жестов, он служил в охране императора. Мистер Фат, вы хотите увидеть стену?
- Да, да, - от волнения у меня сдавило горло, – больше своей жизни.
Старый японец предупредил меня: для того, чтобы посетить императорский дворец, понадобится разрешение ведомства императорского двора, которого придется ждать несколько недель.
Я особо не расстроился, это давало мне возможность подготовиться.
Старик протянул мне визитку
- Это мой личный номер телефона. Звоните по любому вопросу. Наш водитель, мисс Токо, доставит вас в любое время и в любое место, куда вы пожелаете, – старик взглядом указал на молодую японку лет 25.
Она уважительно   сложила руки и склонила  голову.
          Машина с японским флажком на капоте плавно остановилась около офиса.     Токо, одетая  в   по-восточному роскошное   кимоно, открыла мне дверь машины. Все в офисе, чьи окна выходили на парадное крыльцо, прилипли к окнам.
Шефа всего передернуло, когда он увидел меня, выходящего из лимузина в шелковом кимоно.  Зная, что я могу продвинуть проект отдела, любезности не было предела, его словно подменили, лишний раз убедив меня в его лицемерии.
  Гендиректор был более сдержан в похвалах. Каждый из них строил свои планы на меня. Расспросы в офисе не прекращались до самого вечера. A я думал только о стене и о том дне, когда  увижу императорский дворец, а, может быть, и самого императора.
Токо предупредила меня, что теперь она будет сопровождать меня, став моим персональным водителем. Когда я вышел из офиса в конце своего рабочего дня          , она уже стояла и вежливо открыла мне дверь, опять изумив всех моих сослуживцев своей грацией.
Жена, увидев меня в шелковом кимоно с огромной книгой, первые пять минут вообще не могла произнести ни слова. Я театрально, статным шагом, почти как японец-самурай, демонстративно вошел в комнату и сел на свой любимый диван, как император в своем диванном королевстве.
- Мы едем в Токио, в императорский дворец, – гордо заявил я.
Около часа я рассказывал ей о моем визите в посольство Японии. Наконец, на  15-ом повторе, она поняла меня, после расплакалась и стала признаваться мне, что уже давно ко мне относилась с презрением и уже много лет не любит меня.
- Моя дорогая, я понимаю тебя и совершенно не осуждаю. На твоем месте другая давно бы бросила меня. Я благодарен тебе, что ты терпела меня все эти годы. Я надеюсь, сейчас смогу сделать для тебя что-то.
Я поцеловал ее, впервые за несколько последних лет. Дора расплакалась и ушла на кухню, а я стал изучать книгу, готовясь к поездке.
Прошло 2 дня. Токо отвозила и привозила меня. На третий день, утром в 8:30, как всегда, приехала Токо, чтобы отвезти меня на работу.
- Мистер Фат, мне поручено срочно доставить вас в посольство. Хорошие новости от мистера Акахито, вам с женой разрешили посетить императорский дворец.
В посольстве старик подтвердил и в официальной форме произнес все на японском, после вручил мне приглашение.
- Когда мы можем выехать? – спросил я.
- В любое время,  включая сегодняшний день. Таково единогласное решение ведомства императорского двора.
- Я с женой  хотел бы вылететь завтра. Это возможно так быстро оформить?
- Мистер Фат, для меня  большая честь встретиться с вами. Завтра в 11:00 Токо заедет за вами, – с волнением сказал старец.
На следующий день с представителем дипломатического лица, молодым парнем лет 30, мы прилетели в Японию. Устроив нас в отеле, он предупредил, что утром в 9:00 заедет за нами.
Все происходило так, словно снимался какой-то фильм с моим участием.
Чудо под названием «императорский дворец», двери которого открывались для обычных посетителей  всего два раза в год, 23 декабря и 2 января, предстал перед нами во всем великолепии. Дора была в полном восторге, она восхищалось дворцом и мной одновременно.
Ей все еще  не верилось, что это все происходит с нами
После небольшой  прогулки по дворцу я понял, что мы направляемся к стене.
- Тебе туда нельзя, - сказал я жене. Она все поняла и осталась у пруда в компании двух японок.
К этому времени в срочном порядке по приказу императора прибыли все 64 японца, владеющие древним языком. Когда мы подошли к стене, они, все в необычных одеяниях, которые одновременно напоминали японские кимоно и персидские одеяния с мечами за спиной,  стояли вдоль стены, заслоняя ее. По возрасту от 70 до 20 лет, они стояли молча, и только глубина их глаз отражала их познания.
Когда я увидел людей, близких мне по духу,  во мне все перевернулось. В какой-то момент я почувствовал уверенность, дав знак сопровождавшим меня японцам, чтобы они остановились, я сделал 12 шагов вперед. В эти мгновения это был уже не я. Все это было настоящей магией. Походка, осанка - все изменилось. Я  вытянул левую руку на уровне груди, потом согнул ее в локте, после положил только указательный палец поверх левой руки. Медленно опустив руки, слегка отведя их от бедер, произнес:
- Меееееенннгельььдиииииммммм.
Такого сочетания звуков и с такой силой я еще никогда не произносил.
Звук, сгенерированный внутри, с бешеной силой покинул меня, ударил в стену, странно медленно отразился от нее и вернулся к нам мощным потоком.
Стража стены качнулась и, разделившись ровно пополам, встала по обе стороны стены.
Из строя донеслось, как выдох:
-«Мори, мори»!
 Впервые я увидел стену целиком. Неведомая сила влилась в меня, я понял свое предназначение и, подойдя ближе к стене, произнес:
- Буууууррдаааааяяяяямммм.
Потом повернулся и подошел к сопровождавшим меня японцам.
- Попросите императора встретиться со мной в сторожевой башне Фудзими, под ней должны быть старинные тайные комнаты, соединенные с замком   Эдо, – спокойно сказал я главному смотрителю императорского двора, который был потрясен всем увиденным и услышанным.
– Мы сможем посетить одну из комнат, – добавил я, зная, что и сколько можно сказать здесь и сейчас.
Уж он точно знал - только избранные знают о тайных комнатах покойного императора Хирохито.
- Я доложу, – сказал он и потом добавил, -  немедленно.
- Что такое «мори»? – спросил я у старейшего смотрителя императорского двора.
- Хранитель, – коротко сказал он, склонив голову. – А эти люди - ваша охрана, они принадлежат вам душой и телом.
Прошло около часа. К пруду, где мы прогуливались, подошел знакомый нам смотритель.
- Император дал свое согласие, – сказал он. – Следуйте за мной.
В сопровождении охраны из двух десятков стражников и  64 вооруженных японцев мы подошли к одному из дворцовых зданий. Охрана осталась, а мы со смотрителем вошли. Я был в своем халате – подарке.
Пройдя в одну из комнат, старый служитель сказал:
- Сейчас вам помогут переодеться в приличествующую Вашему рангу одежду.
          Переодевание длилось около часа, все это время все терпеливо ждали моего появления. Когда я показался в проеме, первой отреагировала моя охрана, они дружно прокричали один из тайных символов стены.
         - Хайтттттттооосигосааааа! – впервые я сам и  все присутствующие услышали такое приветствие.
Великолепное кимоно,   расписанное золотом,   стянутое поясом оби, колыхнулось от дуновения слабого порыва ветра.
Верхнее одеяние - Хаори  добавляло наряду официальность.  Я уже не выделялся среди   японцев.
Наряд придал мне уверенности и силы воина сегуна.
Подойдя к   старой сторожевой башне Фудзими, мы остановились и стали ждать появления императора. Никто не смел пошевелиться и тем более говорить. Раздались удары барабана, и через некоторое время появился сам император в сопровождении многочисленной охраны. Все присутствующие и я опустились на колени.
Император подошел ко мне и на чуть жестком английском попросил меня подняться. И спросил:
- Вы уверены, что сможете пройти все тайные ловушки подземелья? Немногие пытались и погибли.
- Для меня   будет великой честью  пройти этот путь с Вами. Я много раз бывал там, не беспокойтесь, я знаю все ходы и все ловушки, их - 48.
Императора в его 75 лет ничего не могло удивить, но моя уверенность, видимо, повлияла на него.
- Что я должен делать? – спросил он меня.
- Вы всегда должны   находиться за моей спиной, повелитель, – почтительно, но твердо сказал я.
- Хорошо, – спокойно сказал император и поднял  правую руку.
Все встали. Открылись двери.
Я остановился перед ступенями, которые вели вверх к следующим дверям, расписанным древними узорами.
У самой двери я повернулся к императору, и громом прозвучал  один из иероглифов стены:
-Деееерддддбууучаааааххх.
Странный звук, непонятный никому, кроме моей охраны, пронесся по всему дворцу.  Был повторен эхом, потом еще и еще раз. Если у императора и были сомнения, теперь они отпали полностью.
Я повернулся лицом   к двери с узорами и замер. Охрана распахнула их.
Мы вошли в большой зал,  у противоположной стены   ступени вели вниз.
Из моей охраны вышли 8 молодых парней. Разделившись на две группы, они встали позади меня по левую и правую руку. Все опять замерли. Император медленно подошел и стал  за моей спиной.  Замкнули квадрат вокруг императора двое из моей охраны.
- Иииреееееелиии, – скомандовал я, и мы пошли.
Остальные 56 охранников шли в две шеренги за нами. А уже после нас - охрана императора.
Ширина старинных ступеней со времен императора Хирохито не изменилась, она позволяла нам пройти, не нарушая строй.
Спустившись метров на 10, мы оказались в первом большом   зале, вырубленном   из цельного камня – известняка. Стены были рыхлыми, словно мягкими, но это только казалось.
Вправо и влево уходили коридоры,  в которых виднелись многочисленные ниши в рост человека.
 - Геееетуууууураа, – сказал я, повинуясь определенной последовательности символов, которая вела меня и подчиняла себе.
Охрана, повинуясь моему жесту, взяла факелы и зажгла их.
Мы двинулись вперед. Перед нами был виден центральный коридор, но неведомая сила повернула меня в правый коридор. Пройдя метров 20, я скомандовал следующий иероглиф:
- Буууубир.
И сразу же двое из охраны встали в нише с факелами в руках.
По прошествии еще 10 метров коридора опять стали видны еще два коридора вправо и влево. Все понимали, что это не лабиринт.
Все коридоры были строго перпендикулярны и параллельны, с нишами для охраны. В каждой нише стражник блокировал очередную ловушку, давая возможность пройти дальше. Пройдя еще 10 метров, я произнес:
- Бууууииикии.
Еще двое стали в нише. Звуки, произносимые мною гортанным голосом, звучали с огромной силой, все сильнее и сильнее резонируя и проникая во все тайные уголки подземелья. Мы повернули еще раз налево и, пройдя метров 30, оказались в центральном проходе, который выделялся орнаментом и был шире остальных.
- Уууучууу, - произнес я.
Еще двое разошлись и встали в нишах.
Пройдя центральным коридором, я в очередной раз скомандовал, и очередная пара стражников стала в проеме. Они вставали только в те проемы,  у которых я останавливался, остальные оставались пустыми. Так мы углублялись, повторяя то же самое влево и потом опять вправо. Когда остались только 16 моих стражников, мы   вышли через центральный коридор в огромный зал.
Он был украшен статуями драконов, которые были высечены вместе с постаментами  из камня стены. В стене напротив были видны каменные  двери, раздвинутые на ширину около метра  Подойдя ближе, мы рассмотрели 2-х гротескных  драконов, выполненных, вероятно, из бронзы, которые смотрели друг на друга.   Вид у их был угрожающим, они, видимо, предупреждали всех, кто рискнет пройти мимо них.  За ними виднелась небольшая комната. Я, император и мои 9 стражников остановились в 3-х метрах от проема.
- Мееееннннгеееелдиииим, – произнес я, и эхо  рванулось по всем коридорам.
Когда   затихло, я, набрав полные легкие воздуха,   прокричал 2 иероглифа, которых не было на стене и, кроме меня, их никто не знал.  Это было как заклинание:
- Бууууууумееееееннннн! Ачччуууууууррррр!
А потом  голоса охраны, всех  оставшихся в нишах воинов и даже императора слились в один:
- ААААААЧЧЧЧ!
Все загремело, звук срезонировал в коридорах,  вернулся и обрушился  на драконов. Посыпалась пыль, зашуршали мелкие камни. Неожиданно на глаза бронзовых стражей  опустились  веки цвета темного золота. 
Я поднял правую руку, предупреждая. Император и остальные поняли, что двигаться нельзя. Сделав   4 строго одинаковых шага вперед, я оказался между драконами. Осторожно, чтобы не задеть зубы драконов, острые, как   лезвия ножей, я просунул  обе руки им в пасти, где  нащупал   вертикальные гладкие на ощупь рукоятки.  Крепко охватив ладонями, я повернул их, руки сами выполняли нужные действия. Как только сделал это, пасти драконов сомкнулисть  , сжав мне руки выше   локтей. Два зуба–лезвия прошли, не задев руку, и  замок, скрытый внутри пасти, защелкнулся кольцами у меня на запястьях. Большими пальцами обеих рук я нажал на какие-то  выступы. Сработали вторые «браслеты»,  сжав мои руки выше первой пары   и   сильнее. Следующим движением я одновременно провернул обе руки вместе с замками в противоположные стороны. Кроме меня, никто не знал и не видел, что происходит в пасти драконов, они слышали только  лязги и скрипы. Последние браслеты сработали почти около локтя. Одно неверное движение - и я навсегда останусь распятым с зажатыми в пастях драконов руками. Я сделал последнее движение, как бы оттолкнув от себя обе рукоятки, которые я держал. Где-то за стеной тяжело и глухо упало что-то каменное,  явно сработал последний замок, пасти драконов раскрылись, но каменные головы продолжали медленно запрокидываться назад, обнажая   мои руки. Я стоял неподвижно, чтобы зубы драконов не зацепили  меня.  Я и все окружающие, до этих пор стоявшие неподвижно и молча,  увидели два великолепно выполненных  обоюдоострых клинка в каждой моей  руке.
Это было единое целое - рука, браслеты и клинок. Я был вооружен и довольно неплохо- древними и грозными мечами. Охрана императора беспокойно качнулась.
Мы прошли в последнюю комнату. Освещенная факелами, комната ничем особо не выделялась, только в упор на нас смотрели два  зверя темного металла, в глазницах, на месте  зрачков которых были глубокие вертикальные щели.
Я подошел к ним вплотную,  и оба клинка пришлись впору и ушли в щели по рукоятку. Небольшая часть стены вместе с драконами в виде одного монолитного каменного блока стала медленно отступать вглубь, открывая  Проход. Когда  оба клинка освободились  из глаз драконов, я отошел в сторону и опустился на колени, - моя миссия была выполнена. Теперь  мог  войти только император.
Ни секунды не сомневаясь, император взял факел у  ближнего из охраны и шагнул в Проход.  Свет факела за дверью стал медленно удаляться и через некоторое время окончательно исчез. Прошло около 10 минут. Охрана стала перешептываться. Прошло еще минут 5. Стоило старейшему смотрителю сдвинуться с места, моя охрана решительно заслонила вход,  показав охране императора, что в данный момент нельзя тревожить повелителя. Увидев это, старейший из охраны императора остановил стражников, подняв правую руку. Прошло еще минут 10, беспокойство охватило и меня, но я по-прежнему стоял на коленях, не шевелясь. Наконец мы увидели слабый проблеск факела в темноте подземелья. Свет за дверью становился все ярче и ярче. Император вышел из подземелья спокойным. Он подошел ко мне.
- Исин-дэнсин, – произнес он и потом сам же перевел:  - Это означает - чувствовать душой.
Около недели мы с женой гостили в специально отведенных апартаментах. Я во всех деталях рассказал все Доре. Она была  тихо счастлива. Среди многих подарков был один, подаренный самим императором, - жемчужное ожерелье. Домой мы прилетели под вечер. Сев на диван, я  увидел на старом месте книгу, открытую на той самой странице, где красовалась Стена.
Я сидел неподвижно, уставившись взглядом в никуда или, скорее, в себя. Молча подошла Дора.
- Я все время хочу спросить тебя, Фат, что было за Стеной?
- Этого никто не знает, кроме императора.
- Так в чем же смысл всего этого?
- Каждый человек должен открыть кому-то дверь, – спокойно сказал я. – Я открыл ее  императору.
Немного помолчав, она, вздохнув, устало произнесла:
- Жаль! Завтра опять на работу…
- Дора, нам не надо ходить на работу, я служу  императору и раз в год мы будем ездить в Токио. – Я вытащил из бамбукового пенала свернутый в  свиток.
- Это - мое назначение, оно подписано императором. Кроме того, он распорядился, чтобы мне выплатили жалование за предыдущие 10 лет.
- И кем тебя назначили? – изумленно спросила Дора.
- Хранителем, – и потом добавил: - МОРИ.

Конец.