Не один день не ивана денисовича

Твое сознание вспыхивает за 4 минуты до будильника, и эти четыре самые ясные минуты ты напряженно проверяешь – тот ли ты, что и прежде. Ровно в 8.15 ты рывком встаешь и ведешь себя так, чтобы никого не разбудить. Не потому, что заботишься о спящих соседках – ты их на дух не переносишь. Ведь вот как получается - не любить человека можно, дело личное, но уважать его – уж будь любезен. Вполне нормально считать кого-то идиотом и не одалживать ему денег, но мешать человеку спать – бесчеловечно.
Ты хватаешь плеер как кислородную маску, музыка доделывает реальность до нужного тебе состояния. Ты смотришь в зеркало и видишь там знакомые мысли вроде: «Да, у меня нет квартиры в Москве, пою я отвратительно, у меня не притягательная внешность и не очаровательный голос, да вообще, трусливый урод, вдобавок еще и шибко умный, что всех раздражает, и от этого у меня болото проблем и комплексов, совершенно незнакомых обаятельным блондинкам вроде моих соседок, которые проспят еще до обеда и будут собираться два часа сорок минут на свои свидания со сноубордистами и стилистами». Ты подумываешь накрасить ресницы, усмехаешься мысли, что иногда красила ресницы, только чтобы не расплакаться, тушь текучая - как пошло и некрасиво! Приукрашенные ресницы спасают от слез, хотя и не в тех случаях, когда уже так паршиво, что разрыдаться важнее пристойности внешнего облика. Вовремя меняется трэк в плеере – а в школе-то у тебя были самые длинные и пышные ресницы, улыбаешься ты, да и сейчас наверно они такие, самые красивые ресницы на всем факультете как минимум, и ты смотришь на кисточку – и кладешь ее в чужую косметичку, не до нее сейчас, надеваешь любимые кеды и бежишь вон из комнаты, делать много чего и жить.
Ты здороваешься с охранником, размышляешь, что за дурацкая работа, сидеть днями и ничего не делать - вся его работа заключается в том, чтобы приставать к людям, проходящим мимо, люди спешат домой или опаздывают на учебу, приходят в гости утром с пирожными или на ночь монтировать фильм, и никому не нужен охранник, который никого ни от чего не охранит, а за шоколадку или стольник кого и куда угодно пропустит. Вы подумайте - предаст свое дело! Здоровый мужик, а ему днями и ночами на посту нечего делать, он ведь даже книг не читает, не вяжет, не решает уравнений Римана. Был такой персонаж – Мариус, он ушел из дома, и у него не было средств даже на еду. Друг предложил ему работу переводчиком. «Я не знаю языков», - сказал Мариус, «Так выучи», - ответил друг. И этот Мариус взял и выучил за полгода два языка, видать, неплохо выучил, потому что через полгода он уже ел мясо, вот как люди распоряжались своим временем и силами. Ты думаешь – угораздь меня быть охранником, точно бы выучил итальянский язык или хоть HTML, но сидеть весь день и глупо придираться к проходящим мимо людям, за шоколадку предавая свою работу – с ума сойти, какой отстой.
Ты забегаешь в университет, к одногруппникам - сдают экзамен. Ты-то сдал уже давно, досрочно, и тебя ждали, ты помогаешь им, объясняешь, хотя сложно объяснять элементарные вещи людям, которые весь семестр сидели на форумах или в барах и не знают основополагающих понятий вроде альмукантарата или коэффициента спектральной яркости. Ты помогаешь всем, кому успеваешь, общаешься и смеешься, и настроение у тебя летящее бодрое, и тебе радостно, что не думаешь, как прежде: «Они общаются со мной только из-за учебы, моих распроклятых мозгов, я интересен им только как ходячий справочник, и я вас за это ненавижу и презираю». Сейчас все немного не так, у тебя есть настоящие друзья, а мнение остальных тебя не тревожит, пусть думают что хотят, ты объясняешь им простейшие вещи из любви к астрономии - не чтоб заслужить порцию общения и признания.
Ты бежишь на работу. Работа сильно отличается от учебы, ты работаешь по таланту, а учишься, где всегда хотел и считал нужным учиться, совершенно разные предметы, разные философии, и ты иногда сам диву даешься, как это такое разное в тебе уживается и помогает друг другу, ты изумляешься себе, что уж говорить про твоих близких. Ты бежишь на работу в редакцию, редакция – это не место и не коллектив, это прямо-таки социальное явление, один твой редактор чего стоит, потрясающий человек, пять минут общения с ним дают тебе больше, чем десятки книг и годы повседневного опыта. Это мастер его, редакторского дела, а еще - мастер жизни. Ты думаешь, как мало таких умных и толковых и по-своему добрых людей, хотя нет, много конечно, но они вечно так всем нужны, их так трудно застать сидящими спокойно на одном месте, так трудно заполучить пять минут общения с ними, так что кажется, таких людей все-таки мало.
В редакции твои напарники и друзья, новости, истории, новости и истории их коллег и друзей. Вы много и интересно работаете, и тебе думается иногда, что суть этой работы - чтобы люди, которым хорошо общаться и работать вместе, вместе и были, и все делается только для них, для вас то есть, и журналистика – это никакая не четвертая власть в государстве, а власть в твоих душе и жизни, которую ты добровольно и с удовольствием провозгласил, чтобы делать любимое дело и быть с любимыми людьми. Если задумываться об этом чересчур глубоко, то смысл вообще Всего становится пугающе неузнаваем, и ты попросту плохо сделаешь свою работу, не там расставишь акценты, неправильно передашь факты, допустишь скуку и серость, а то и с русским языком напортачишь, а такому вовсе никакого прощения.
Ты добираешься до Инета, проверяешь почту, здорово, когда мама пишет тебе электронные письма, пеняет, что ты еще не настроил веб-камеру, и рассказывает о новостях из Ирака и ситуации на рынке недвижимости, и комментирует истории про твоих приятелей, которые ты ей рассказывал в прошлом письме. Проверяешь свою страничку и тебя берет досада, что нет новых комментариев к твоим гениальным фоткам, тебя это раздражает, как же так, ведь хочется немного одобрения и признания, ведь ты все еще так зависим от мнения людей – хотя уже только уважаемых тобой людей, и это несомненно шажок к совершенству. Тогда ты припоминаешь, когда же сам последний раз писал кому-нибудь комментарии? Давно, и редко. Тут ты яростно просматриваешь странички друзей, комментишь, а потом втягиваешься, и уже забыл, что делаешь это, чтобы получить от них что-то в ответ, уже просто приятно смотреть на их жизни и комментировать, и шутить, и поддерживать, и благодарить, и радоваться, что ты знаешь столько замечательных людей.
Вдруг на фотке знакомый - близкий когда-то друг, ты даже была в него влюблена, но потом уехала в другой город, в Москву, вы перестали общаться. А бывший друг женился, на твоей тоже когда-то бывшей близкой подруге, она родит ему сына. Вы дружили, отдыхали и спорили, вместе гуляли и мечтали, вы во многом похожи, но они вот дома, друг с другом и счастливы, и всё у них правильно, а ты одна, далеко-далеко, в мыслях у тебя бардак, а в душе неразбериха, и сдается тебе, многое в твоей жизни совсем неправильно. Ты рада за них, но пальцы дрожат, так, что хочется надеть перчатки, чтоб не слышно стука колечек. Радоваться за других – очень сложное чувство, и еще долго учиться ему, но тебе хочется научиться, именно сейчас – самое время.
Когда одиноко, хочется звонить кому-нибудь, ты хватаешься за мобильник, денег осталось - минуты так на три. Думаешь позвонить какому-нибудь мальчику, который может быть в тебя влюблен, или какой-нибудь подруге, которая знает все мелочи о твоей жизни, но ты звонишь родителям. Надо в первую очередь звонить родителям, потому что как ни крути, родители – всегда рядом, родителей ты по-настоящему любишь, и эта любовь - не проходит и не меняется, самая надежная. Звонишь отцу, хотя иногда тебе трудно с ним, а отец счастливый, он рассказывает тебе про свою невесту и новый проект, отец радостный и хочет, чтоб и ты была радостная, ты, со смешком отшвыриваешь в угол ревность к невесте и впрямь радуешься за папу. У тебя получилось, это чувство у тебя получилось, это здорово, и ты чувствуешь себя не таким уж плохим человеком.
Тебе звонит Фауст - эй, не забыла про концерт, ой да, конечно! Вы встречаетесь на Чеховской, там Фауст, Геворг, Корж, и Хобба, и Ветка, и еще пара человек, все веселые и общаются, твоя компания, твои друзья, ты их любишь и гордишься ими. У вас общая главная черта, называется – творческие люди, понятие такое, творческие люди, включает в себя не только творчество, а вообще - сознательность, направленность жизни, и порядочность, и ценности, и красоту, о которой Мышкин говорил. Ты любишь таких людей и чувствуешь себя с ними самим собой. Для Ветки у тебя подарок, без повода, ты вручаешь его, сделано твоими руками, лучшие образцы творчества, отличные ее фото и текст про нее же, твои друзья любят и ценят созданные тобой фото и тексты, и Ветку они тоже любят, все в восторге, Ветке безмерно приятно, и тебе приятно, что всем приятно и что ты все-таки не бездарность, а хоть чуть-чуть, но талант, и можешь радовать важных тебе людей. Вы на концерте, Safety Magic, отличный коллектив, играют психоделик-этнику, слушать их заметно лучше живьем, потому что у них много-много инструментов, и основа их композиций – импровизация, прямо на сцене несколько человек импровизируют на сложных странных инструментах, слышат друг друга и сразу все понимают и слаженно дополняют друг друга до живительной красоты, это удивительно, чудесный концерт. Ты ведешь беседу с Фаустом, его голос размеренный и вдумчивый, таким бы голосом вселенские истины разъяснять. Фауст доверяет тебе свою теорию о стирании всяческих рамок, и ты думаешь - во многом верная теория. Фауст учился в Менделеевском, а сейчас программист, по-любому он в чем-то умнее тебя, и это приятно, слушать про то, в чем человек лучше разбирается, про жизнь и смыслы. Да, пора бы стереть пару рамок, и ты решаешь сегодня же стереть какую-нибудь. Ты болтаешь с Хобой про жур-фесты, вы вспоминаете бессчетно знакомых имен и забавных событий, планируете - обязательно поедем на «Волжские Встречи-19» в Чебы, и на «Зимовку» в Уфу, и на Дельфийские игры, где они там будут. Вы разговариваете с Коржом про машину Тьюринга и исследования льдов Арктики методами GPS-навигации, вы разговариваете с Геворгом о фильмах Тарковского и Вармердама, во всем этом есть смысл и красота, что и делает тебя счастливым.
Поздно вечером ты снова в любимой-опротивевшей общаге, тебе до зарезу нужен некий диск, на ноуте что-то слетело, реестр почистить да заодно уж и шрифты с кистями установить. Ты бегаешь ко всем знакомым и малознакомым. Тебе приходится здороваться с кучей людей, с которыми здороваться совершенно не хочется и главное, бессмысленно, потому что вы не общаетесь, не хотите и не будете. Ты терпеть не можешь такие ненужные вещи, но ты все равно почему-то здороваешься, пока наконец не вспоминаешь, что собиралась стирать рамки, и первая изничтоженная рамка – здороваться с людьми, с которыми не хочется. Диск не находится, один парень задерживает тебя попить чайку, ты говоришь – Дичь, я спешу, хотя в общем-то уже не спешишь, Дичь, такое у него прозвище. Но Дичь тебя не слушает, он частенько такой, Дичь, а тут заходит его брат, Байкал, так его с первого курса называют, они оба приехали с Байкала, у них там все такие видимо, со странным байкальским юмором, благородными принципами и силой воли, которая заставляет тебя остаться на чай. Почему бы и нет, тебе ведь занятно, как там Байкал получает допуск у профессора Баранова, вы же учитесь вместе и приятели, и брат его, Дичь, тоже забавный тип. Вы пьете чай и конструктивно общаетесь, но вот Байкал выходит позвонить своей девушке. Это такая чудная пара, высокий и худощавый Байкал и его ранимо-прекрасная Люс, она приехала ради него с далеко Байкала в эту дурацкую ненужную ей Москву, и он никогда не даст ее в обиду и никогда не скажет ничего, что ей неприятно, не потому, что боится потерять ее или поссориться, а потому, что любит ее. Байкал выходит говорить с Люс, и сразу становится паршиво и неловко, потому что Дичь, огромный такой, Дичь, недавно признался тебе в чистой байкальской любви. Совершенно серьезно, обухом по голове, так странно, такая крепкая личность, из Сибири, дзюдоист, а тут признается, а тебе казалось, что он за подругой твоей Дэфи ухаживает, фрукты ей носит и полки прибивает, и вдруг - большое и светлое чувство со всей серьезностью. Байкал ушел, Дичь молчит, а ты смотришь на него и вспоминаешь, сколько раз была влюблена, безответно влюблена, страдала и мечтала - пусть кто-то заметит тебя, но это было прекрасно. А сейчас, когда ты многим нравишься, они делают комплименты и дарят ананасы, но тебе плевать, у тебя к ним ничего – именно сейчас стало ужасно. Ты искренне надеешься, что Дичь в итоге найдет, чем заняться, спорт и работа, и он бросит глупости, и пригласит на свидание твою маленькую любимую подругу Дэфи.
Ты все-таки отыскиваешь диск, музыка переливается у тебя в голове, настроение отличное, ты вручаешь ноутбук в умелые руки и в той же комнате здороваешься со старым знакомым, Илюхой. Он грустный, вы идете на подоконник курить и разговаривать, точнее, он курит и говорит, а ты не куришь и слушаешь, потому что тебе всегда было важно - что он чувствует и что думает. Илюха редкостно хороший человек, и наверно, ты можешь сказать себе, что любишь его, в том году ты верно была в него влюблена, все как-то печально кончилось, и с тех пор много случилось. Но вы по-прежнему общаетесь, одалживаете друг другу деньги и угощаете кофе, разговариваете на серьезные темы и поздравляете с праздниками. Ты слушаешь Илюху и думаешь, что его недостатки тебя не раздражают, и когда он говорит неинтересные тебе вещи, тебе все равно приятно его слушать, и ты все бы сделала, чтоб он был счастливый, если б он этого захотел, если б только разрешил. Илюха вдруг спрашивает, действительно ли ты его любила когда-то, по-настоящему ли ты его любила, а тебе делается ужасно больно и тоскливо, ты впиваешься в него взглядом, а потом молча встаешь и уходишь, ноут тебе занесут, потому что когда тебе очень больно, то помогает собраться с силами только гордость, какая-то странная гордость, которую должна видеть и знать только ты.
Тут вдруг звонит Таске, твоя близкая подруга и твоя землячка, так и так, куча обстоятельств, ключи и хозяйка, в итоге – ее другу негде ночевать, он из Питера проездом, замечательный друг. Конечно, приходите, приходите оба, ты рада выручить, хотя тебе это и будет стоить некоторых усилий. Тебе хочется пожаловаться на душевные терзания, но ты не считаешь, что стоит портить любимой подруге настроение, друзья на самом деле не для этого существуют, они существуют, чтобы помогать, а не чтобы утешать и слушать, как ты портишь им настроение. Тебе удается организовать даже пустую комнату, и вы с Таске и ее питерским приятелем проводите всю ночь за разговорами, чаем, музыкой, возней, общением, общением, и именно так тебе становится лучше, гораздо лучше. Таске - о, это такая девушка, красивая и совершенно смелая, она самодостаточна, гениальна и добра – редчайшее сочетание. Приятели ее всегда странные и обаятельные, знающие что-нибудь редкое и независимо мыслящие. Ты задаешь гостям вопросы. Приятель Таске просит называть его Гермоген. Герми. Гера. Он всегда так представляется. Он говорит о политике, об эпистемологии Поппера, об альтернативной культуре, автостопе. У него странное мнение и непривычное отношение, но все это слаженно, разумно обоснованно и совершенно спокойно, и ты восхищаешься такой стройностью взглядов, и берешь себе на заметку, что пора бы уже и в своем мире навести подобный порядок. Таске слушает ваш стройный спор, одобрительно и хитренько улыбается, она другая, но ей здорово с вами. Вам троим хочется быть вместе, потому что это забавно, красиво и определенно содержит смысл. Ты все больше восхищаешься своей подругой и питерским гостем, хотя Таске ты знаешь уже давно и глубоко, а Гермогена, вероятно, никогда больше не увидишь. Ты знаешь, что они лучше тебя, во многом качественно и количественно, это немного дразнит. Примеряешь на себя их жизни, но замечаешь, что есть некоторые сущности, которых в их жизнях ты никогда не получишь и не поймешь, и тебе не хочется расставаться с этими вещами даже ради этих чужих лучших жизней. Вот тогда ты чувствуешь себя целостней, спокойней и – не таким уж плохим человеком.
Когда наконец-то уснешь, под утро или следующей ночью, уже уютно свернувшись и с наслаждением закрыв глаза, много мыслей придет тебе в голову. О том, что нужно сделать и что сделать хочется; важно ли, что ты сделал сегодня хоть что-то полезное и созидательное, или важно то, что тебе есть что вспомнить, что весь день ты чувствовал себя живым и счастливым. Но в самый последний момент, перед тем как уснуть и может быть даже выспаться –
Не забудь про себя сказать "спасибо". Неважно кому, Богу, Вселенскому Дао, родине, законам физики или родителям - скажи спасибо за еще один день твоей прекрасной жизни.