Горшечник

Мусаси как обычно проснулся очень рано, бесшумно оделся и вышел во двор. Подойдя к кадке с водой, ополоснул лицо и двинулся в горшечную мастерскую. Ему было одиннадцать, но уже целых два года он работал в этой мастерской. В начале он развозил заказы на тележке, потом ему доверили подметать и собирать мусор, а сегодня Уфаи попросил его прийти пораньше. Мастер сидел на циновке, держа спину прямо, это выдавало в нем старого самурая. Еще в начале военной службы его придавила лошадь, и поврежденная нога неправильно срослась, и дабы не обременять семью Уфаи начал горшечное дело. Мусаси сел перед ним, низко опустив голову, и ждал слов, что скажет его хозяин. Уфаи долго разглядывал мальчика, но потом изрек: «Я беру тебя в ученики, будешь помогать, но с одним условием: каждый разбитый заказ, каждый неудачный обжиг я вычитаю из твоего жалования». Мусаси не знал, что делать. Сейчас он получал как раз столько, сколько хватало на еду себе, сестре и матери. Но если его жалование будет уменьшаться, он не сможет прокормить семью. С другой стороны думал Мусаси, если обучиться, то можно самому изготавливать заказы, а значит можно и семью прокормить, и даже скопить сестре приданное. Мальчик принял решение: «Я благодарю вас, учитель, за оказанную честь и с радостью принимаю ваше предложение».
Жизнь Мусаси изменилась: теперь он дольше находился у огня, чаще наблюдал за работой мастера, подмечал все малейшие детали. За полгода он ни разу ни сделал ошибки. Благодаря этому Мусаси на новый год смог позволить семье съесть по одному рисовому колобку и кусочку мяса. Через четыре месяца мальчик уже сам делал простые горшки и обжигал их, мастер стал ему давать восьмую часть с выручки за изделия. И так настал день, когда он стал выполнять заказы полностью. Однажды в их мастерскую зашел посыльный от князя и велел изготовить сорок восемь кувшинов для масла. Уфаи безоговорочно положился на Мусаси и дал указание слугам целиком и полностью помогать ему. Шесть дней мальчик не выходил из лавки, каждый день он делал кувшины. Спал там же, обмотав большой камень полотенцем. В последний день, когда всё было готово, Уфаи подошел и поставил на каждом горшке клеймо с именем Мусаси. Мальчик был безумно рад – ведь это великая честь, иметь свое клеймо – и начал благодарить мастера. Уфаи ответил, что он давно уже не мастер, а всего лишь старик, который горд, что у него такой прекрасный ученик.
Мусаси лично повез свои кувшины князю. Руки и ноги его были в глине, каждый шаг отдавался в уставших мышцах, но никого не было счастливее на свете. Он уже знал, что еще месяц – и он сможет начать копить приданное сестре и, быть может, даже купит дом попросторнее, а еще, что совсем невероятно – наймет слугу в помощь матери. Не дойдя половины ри, на дороге показались всадники: это были войны клана Такеда. Только сейчас Мусаси заметил, что из замка князя идет дым, и понял – что-то неладно. Но уже было поздно – всадники неслись на него. Сначала мальчик подумал, что они проскачут мимо, так как он оказался в самой гуще, а потом длинное копье пробило его грудь и он начал падать. Последней скорбной мыслью его было «как же теперь моя семья?..»
Через день в дом Мусаси постучали. Старая Осами подошла к двери – ее глаза только просохли от слез по убитому сыну – на пороге стоял Уфаи. Он низко поклонился и протянул большой кошелек и одну вазу. «Ваш сын сделал хорошие кувшины, многие из них сохранились. Князь заплатил полную цену и оставил их лавке. Кувшины продали и деньги, вырученные за них, соединили с деньгами князя. Вот эти деньги. А это – кувшин с клеймом Мусаси, я думаю, он бы хотел, чтобы вы это увидели». По лицу матери побежала слеза, но никто бы не сказал, была это слеза радости или горя. В тот год сестра Мусаси вышла замуж. Говорят, такой красивой невесты и таких пышных празднований в этой деревне никогда не было...