Евушка

Осень, осень… повсюду раздавался еле слышный шепот листьев. Они радовались, что наконец, могут сменить зеленые сюртучки на желто-красные платьица. Осень в том году была просто великолепной. Стояли последние теплые деньки, придавая предвестнице зимы особое очарование. Небо еще не давило свинцовыми тучами, но взлетало ввысь головокружительной голубизной. Такое небо бывает только после ночного дождя осени, приправленное ватными облаками разной формы, оно манит вдаль – к солнцу. Под взглядом жизнерадостного неба преображались даже серые лужи. Разноцветные листья деревьев заглядывали в них и, как будто улыбаясь, говорили: посмотрите на наш яркий наряд! Они шаловливо вертелись понукаемые ветерком, словно юная красавица в новом платье перед зеркалом. Природа разлилась золотисто-бардовым потоком цвета. Каждый листочек вносил свой крохотный вклад в пестрое море красок. Чем только не переливался осенний водопад, волны тускло-желтого, кричаще-золотистого, золотого с красными прожилками, насыщенно-багряного цвета сливались в один шелестящий поток. Среди этого буйства красок не нашлось места лишь сочной зелени, она теперь не в моде. Такой уж закон у деревьев: осенью чтить золото, а весной – зеленую жизнь. Именно поэтому молодая ивушка не была в чести у дворовых деревьев. Почти все: мощный тополь, сладкая яблонька и даже дикий виноград успели сменить свое летнее одеяние на осенние одежки, а нечастная ивушка так и стояла зеленая, свежая. Каждый не упускал возможности напомнить ей о злосчастном неравенстве: заслонить лучики солнца, открыть диким ветрам, больно хлестнуть веткой. От мучительной несправедливости ивушка склонялась еще ниже, будто признавая жестокое превосходство.
«Дз-з-з-зы-ы-нь!!!» - раздался оглушительный звонок, призывающий всех на обед. Жанна вздрогнула. Она стояла у окна, наблюдая за деревьями во дворе, разыгравшейся осенью – ей не хотелось никуда идти. Почти каждому дереву она дала свое имя. Яблонька стала Янкой, тополь – Толиком, а дикий виноград – Венькой. Только ивушка долго оставалась без имени, пока, однажды не стала Евой или ласково – Евушкой. Разноцветная компания была единственными друзьями Жанны. Она смотрела в окно, но не замечала пышной красоты осени, смотрела в никуда из неоткуда. Мир из окон детского дома, все же, смотрится немного по-иному.
Летом Жанне исполнилось 13, за все эти годы она сменила не один детский дом. Таких как она не хотели принимать нигде, ВИЧ инфицированная – вот причина. Эта зараза оказалась вторым подарком от родителей после жизни. Здесь, за стенами серого, мрачного здания, Жанна жила своей никому не нужной жизнью, даже детям с подобным диагнозом не было до нее дела. Ее, как одинокую Евушку во дворе не понимала ни одна живая душа, но обидеть норовил каждый. Жанне так хотелось, чтобы ее Евушка тоже как все деревья одела желтый, модный наряд. Интуитивно девчушка с бездонными глазами чувствовала невидимую связь с молодым деревцем во дворе. Одиночество, как тонкие, прозрачные нити связывало их. Мысли Жанны вновь вернулись к словам, проникшим глубоко в сердце: «Иисус творит чудеса в жизни Своих детей». Она твердо верила, что громкое звание «дитя Божие» непосредственным образом относится к ней, но главного чуда не происходило. Она по-прежнему носила в себе смерть, которая отпугивала несведущих людей как минимум в радиусе 100 метров. В Жанне сочеталось несочетаемое, она жила, но со смертью как с сиамским близнецом; ее постоянно окружали люди, но одиночество было ее вечным спутником; она так ждала чуда, только оно почему-то задержалось где-то в пути.
«Ты что здесь стоишь? А ну марш в столовую!» - зарычала воспитатель. Жанне ничего не оставалось как повиноваться. Немного утешила мысль, что после обеда придут верующие, может она получит ответ на свой острый вопрос. Но ответ видно застрял в той же пробке, что и чудо. Когда Жанна выходила из зала, где проходило общение, она ненароком услышала фразу: «Ты же знаешь, что красота Иисуса видна намного ярче в тяжелых жизненных обстоятельствах…» Слова говорила та милая женщина, от которой веяло непонятной теплотой. Жанна сразу это почувствовала, как только увидела ее. Маленькой девчонке, терзаемой внутренними противоречиями, улыбчивая женщина внушала доверие. Жанне хотелось с ней познакомиться, но страх пред неизвестностью велел отступать всякий раз, когда была отличная возможность завязать знакомство. Многие удивились бы как темноволосой «малявке» (так ее звали сверстники) удалось обратиться к Иисусу, поверить, что небо – это будущий дом. Драгоценные жемчужины открыл ей потрепанный Новый Завет, который она нашла на скамейке под верной подругой ивушкой. Теперь, вновь смотря на своих друзей из окна, она размышляла, что же такое «красота Иисуса» и как она может быть видна в «тяжелых жизненных обстоятельствах»? У нее не было сомнений, что странная фраза относится ко всем детям Божьим, но как она может работать в ее жизни, в ее непосильно тяжелых обстоятельствах? Жанна почти ничего не ела, недостаток питания или нехватка простой человеческой ласки – кто знает – дал о себе знать на следующее утро. Она упала в обморок прямо у доски, решая задачу, то ли геометрическую, то ли жизненную. Класс ахнул. Потом события закружились в обычном порядке: кушетка в медпункте, строгий взгляд врача, анализы, таблетки, постельный режим, усиленное питание. На этом внимание закончилось, начались будни: те же вопросы без ответов. Единственным разнообразием стала отдельная комната, в которой ей нужно было провести не меньше месяца. Спустя неделю после обморока долгожданное чудо показало первый лучик. Лучиком оказалась «милая женщина», сказавшая ту таинственную фразу. Она пришла прямо к ней в палату, села на краешек кровати, представилась: «Меня зовут Анна, а тебя?». «Малявка» так растерялась, что успела лишь сказать – Жанна – вновь потупив глаза. «Очень приятно! Я тебе кое-что принесла…». Тут Анна запустила руку в пакет, достав солнечные ветки ивы. «Они из вашего дворика, возьми – это подарок» - прозвучали ее слова. Жанна не могла поверить своим глазам, как зачарованная смотрела она на ветки, ощупывала каждый листочек, будто проверяя, настоящие ли они. «Евушка, у тебя все-таки получилось!» - вырвалось у Жанны. «Ах, мы же не знакомы… Анна» - сказала спасительница, пожав ветки ивушки как при знакомстве. Жанна не могла не улыбнуться. Она вдруг поняла, что ярко-желтые ветки Евушки есть та самая красота Иисуса. Красота, которая проявилась именно в самый тяжелый момент ее жизни. Как она, Жанна, раньше не могла догадаться, что красота Иисуса вокруг нас всегда, только видеть ее мы способны, когда нам необычайно плохо. Почему же раньше она не замечала того чуда, которое разыгралось во дворике детского дома? «Но откуда вы узнали?» - наконец спросила Жанна. «Рада, что тебе понравилось. Я просто не могла пройти мимо твоей Евушки – очень уж она красивая! Тем более она так долго стояла зеленая, что мне даже стало за нее обидно». «Вы тоже заметили?!» - радостно воскликнула Жанна, – «Какая же она, наверное, чудесная сейчас!» «Хочешь посмотреть?» - предложила Анна. Глаза «малявки» загорелись жадным огнем увидеть чудо, которое так долго добиралось до нее. Анна помогла ей подняться с кровати, натянуть носки, накинуть кофточку. Они медленно подошли к окну: «Ах!..» - произнесла Жанна, затаив дыхание. Ее глазки наполнились слезами, слезами радости, благодарности Иисусу, красоту Которого она наконец увидела. Евушка стояла во дворике – красивая, нарядная – наперекор всем ветрам, грозно раздирающим ее золотые кудри. Собирался дождь, тучи уже были готовы выплеснуть огромные потоки воды – смыть несчастье обеих подруг. «Вот она красота Иисуса в жизненной буре» - прошептала Жанна. В этот миг, казалось, время остановилось. Остановилось, чтобы понаблюдать за маленькой девочкой, дождавшейся чуда и за зрелой христианкой, увидевший свет Иисуса в ВИЧ инфицированной. Они еще долго стояли у окна, плача, молясь, хваля Бога. Жанна, все-таки, увидела красочную осень из окон детского дома!