Америка. Наблюдения. Часть 1 - Нью Йорк

       Когда я собирался в эту долгожданную поездку, то не думал, что буду делать какие-то систематические записи. Но, оказавшись в круговерти американской жизни, я начал переполняться впечатлениями и понял, что должен вести некое подобие дневника, в который буду складывать свои наблюдения. В своем путешествии я старался увидеть положительный опыт этой страны, который может пригодиться нам в России. Меня значительно меньше интересовала отрицательная составляющая: во-первых, от этого я устал здесь, а во-вторых, по этому поводу написано много и без меня. Мои записи ни на что не претендуют, в первую очередь я их делал для самого себя, но сейчас мне кажется, что они могут оказаться любопытными и полезными для других.
Я буду рад, если кого-то они заинтересуют, а кому-то помогут лучше разобраться в том:
Что такая за страна Америка?
Какие они, американцы?
И почему, за что они так любят свою страну?

        Нью Йорк

День первый – 3 августа 2005

В Москве настоящее Лето. Жарко. Взмыленный, выползаю из маршрутки и устремляюсь вперед в прохладу аэропорта. Улетать из Москвы стало приятнее, больше комфорта, меньше ненужной суеты, не намного, но подсократилось количество рож наглых водителей-бомбил, на всех постах побольше стало любезности.

Располагаюсь в кресле самолета. Прохладно, я сказал бы, весьма. Кондиционеры включены на всю катушку, укутываюсь пледом (Ай да, “Аэрофлот”! Ай да, молодца!) и ... Самолет взлетел и девять с лишним часов болтался в воздухе, успешно приземлившись в еще более жарком Нью-Йорке. Стою в очереди на пограничный контроль и вдруг вижу женщину в полицейской форме. Разряд тока проскакивает по мне – это же Элла Фитцджеральд. Фантастика, ну и сходство. Подходит моя очередь, еще один разряд – в кабинке сидит Дюк Эллингтон с печальными глазами. Хорошая примета, сразу встретить знакомые лица, пусть это даже просто похожие люди.

Рена с подругой Юлей высматривают меня, вот, наконец, мы увидели друг друга и после объятий быстро спрятались от жары в прохладный салон автомобиля. Дорога широкая, и видно многообразие машин, правда, в основном все те, которые можно увидеть теперь и в Москве. Очень много японских автомобилей. Такие времена. Много зелени, а воздух довольно жаркий, но чистый, им можно дышать. Бросаются в глаза многочисленные американские флаги на зданиях, хотя сегодня обычный будний день, и никакой не праздник. Они висят всегда, и никто не заставляет их вешать, люди делают это сами. Они любят Америку и свою любовь демонстративно подчеркивают вывешиванием флага. Это везде так в Америке. А вот в России… Как-то в “Аргументах и фактах” прочитал, что в соответствии с законом “О Государственном флаге РФ” флаги могут постоянно висеть лишь в некоторых определенных местах (Кремль, администрации различных уровней), а в других местах их можно вывешивать только во время официальных праздников, во всех остальных случаях «вывешивать государственный стяг РФ запрещено. За нарушение полагается штраф – от 300 до 500 рублей (ст.17.10 Административного кодекса РФ)». Каково!?
       
Ренкина квартира в Бруклине на Bay Park Way в добротном доме с просторным, чистым подъездом. Чистота везде. Двухкомнатная квартира по московским понятиям достаточно большая для двоих, все есть, кондиционеры работают постоянно. Отец Регинки Аркадий выглядит неплохо, на нем все хозяйство, в том числе и кухонные заботы, готовит он очень хорошо, вся еда безумно вкусная. При всем при этом он еще успевает каждый день в парке поиграть в преферанс. Это святое.

День второй – 4 августа 2005

 В Бруклине широкие чистые улицы, малоэтажные дома, маленькие магазины, и тех не очень много, на улицах малолюдно. Все аккуратно пострижено, много зелени, а вот рекламных щитов, перетяжек и в помине нет. Напротив Ренкиного дома в бывшем здании синагоги – еврейский образовательный центр. Из окна вижу, как туда привозят детей на больших школьных автобусах. Так каждый день - эдакий однодневный еврейско-пионерский лагерь. А вот хасид при полном параде, весь в косичках-кудельках и во всем черном, плюс шляпа (на улице уже 26 градусов!!!) ведет за руку ребенка.

 Едем в метро. Станции душные, грязноватые, давно не ремонтировавшиеся. Заходишь в поезд и попадаешь в другой мир - прохлада и комфорт. Сеть очень разветвленная, расстояния между станциями маленькие, поезд плетется медленно. Без навыков и опыта заблудиться в метро элементарно. Народу немного. Объявления по радио звучат длинно, с непонятными и порой взволнованно-тревожными интонациями, без знания языка их можно принять за что угодно, даже за обращения террористов - столько в них эмоций. В вагонах и на станциях особо не видно рекламы. Уже хорошо.

 Манхеттен – пересечения авеню и стрит, солидные, многоэтажные дома, ассоциирующиеся с нашими сталинскими и небоскребы. Богатые магазины, потоки транспорта, много людей. Много зелени, чистый воздух, несмотря на толпища машин. Пятая авеню, Центральный парк – огромный, утопающий в зелени. “Метрополитен” – грандиозный музей, вызывающий уважение к себе размерами и солидной архитектурой.

       В музее “Метрополитен” первыми встречаются вежливые секьюрити, практически все темнокожие, все делают только с приветливой улыбкой. Музей колоссален по масштабам и включает в себя свою собственную и частные коллекции, расположенные в отдельных залах. Самое поразительное – на многих работах из коллекции музея, надписи: “Подарок того-то”. Вещи очень дорогие, подарены безвозмездно частными лицами. В то время как в России у государства все стараются что-то спереть, здесь совсем наоборот. Причем, что важно - это давние традиции для обеих стран. Экспозиции сделаны очень грамотно и умело. Поразителен зал с египетской пирамидой: очень хорошо организовано все пространство.
       
Много известных имен, но много и совершенно неизвестного, особенно из американской культуры. Увидел большое количество работ Тиффани, уже одно это оправдывает не то, что поход в “Метрополитен”, а вообще всю поездку в Штаты. Необычайная красота, вкус и стиль. В музее можно провести неделю, месяц и не поглотить всего, что там есть. Но мы провели в музее 5 часов и вышли абсолютно измотанные усталостью и впечатлениями.
Пятая авеню… Едем в городском автобусе с кондиционером. В автобусе автоматическая система контроля, около водителя электронный ящик для проверки билетов, но никаких дурацких, тормозящих и унижающих вертушек.
 
Пятая авеню - длиннющая улица с многоэтажными, добротными домами, с магазинами, отелями, музеями, соборами, кинотеатрами, она ведет в Даун-таун – сердце Нью Йорка. Опять американские флаги, огромных размеров, пропорциональные громадным зданиям, на которых они установлены. Назойливой рекламы в виде баннеров, щитов и перетяжек нет, есть только названия магазинов, организаций, Много зелени, чистый воздух. Большинство людей одето очень демократично, майки, шорты, кроссовки или сандалии. Иначе и нельзя: на улице под тридцать. Доехали до чайна-таун, здесь у меня встреча с Витей Прудовским и Володей Вопяном.
       
Чайна – таун. Витька изменился: расширился и поседел, но тот же добрый прищур, так же шутлив, остроумен и напорист в речи. Вопян ведет всех в тайский ресторан. Чайна-таун состоит в основном из невысоких домов в 4-6 этажей, это бывший еврейский район, где селились иммигранты. По мере роста благосостояния евреи уезжали отсюда, и китайцы занимали освободившиеся места. Теперь их здесь хватит на город областного маштаба. Вдоль улиц чайна-тауна непрерывной чередой идут магазины, кафе, ресторанчики. Здесь, конечно, больше суеты и мусора, но грязи нет. Это очень важно, грязь – это постоянный стиль жизни, а мусор, конечно, неприятный, но всего лишь временный результат людской деятельности, который после окончания рабочего дня будет обязательно убран.

       Маленький уютный ресторанчик, тайский суп безумно острый и, по мне, так невкусный, от него только губы горят и жажда, а вот холодное тайское пиво – очень даже ничего, может потому, что оно всего лишь холодное, на такой жаре не разберешься.

 Из чайна-таун перемещаемся в даун-таун, поближе к небоскребам, там же и биржа, и Уолл-стрит. Улицы узкие, расстояния между домами маленькие, город давит тебя, как тут не вспомнить знаменитое «каменные джунгли». Когда смотришь на небоскребы и их близкое расположение друг к другу, поражаешься инженерной мысли и совершенству строительных технологий. Казалось бы, и кран-то негде здесь поставить, а уж, чтоб такой огромный дом построить, нужен, наверное, не один кран. Однако вот они стоят, построены же. Огромные витрины, все стильно, металл, стекло, камень. Опять же нет засилия рекламы. И нет полицейских. Их я пока, кроме аэропорта, вообще не видел, но вот у знаменитой биржи несколько машин, стоят полицейские и даже снайперы с винтовками. Этих снайперов становится жалко: в жару они в полной амуниции в касках и в пулезащитных жилетах. Но это необходимость, ведь здесь сердце не только американского, но и всего мирового бизнеса и миропорядка. Не дай бог, здесь террористы осуществят какой-нибудь свой план. Это будет катастрофа.

Двигаемся в сторону Battery Park, там сегодня бесплатный концерт Мак Кой Тайнера. Открытая концертная площадка, прекрасный звук (вот у кого учиться надо нашим горе-звуковикам), хорошее, без сомнения, хорошее трио, но почему-то музыка не забрала. Играли технично, но какую-то малоинтересную, замученную бесконечными аккордами музыку непонятного происхождения. Сам парк находится на берегу залива, именно на этот берег в 1524 г. и высадилась команда Джованни ди Веррацано. С берега видна знаменитая статуя Свободы, в сумерках, с зажженным факелом она очень эффектна. Туда постоянно отправляются большие катера с туристами. В парке много памятников, но самый потрясающий, на мой взгляд, – это памятник погибшим морякам торгового флота. Гениальная идея и ее воплощение. В парке много народу, красивый и необычный фонтан – полированная гранитная плоскость, в которой сделаны отверстия с вмонтированными туда лампами, и из этих отверстий бьют водяные струи. Народ ходит по гладкой поверхности между струями. Очень необычно и красиво.

Стемнело. Возвращаемся в район Уолл Стрит с желанием посидеть где-нибудь в кафе или пивнушке. Это очень непросто, поскольку вечером жизнь здесь замирает, она кипит только днем, когда работают банки, офисы, магазины. Улицы пустынны, с трудом находим работающий ирландский паб и заваливаемся туда. Лично я конечностей не чувствую, весь день на ногах. Пиво хорошее, но больше кружки осилить трудно, уже и на это нет сил, да к тому же разрыв во времени в 8 часов дает себя знать. Пора домой. Ночное метро – это унылая песня. На станциях душно и жарко, даже на станциях уличного метро. Мусора за день поднакопилось, и старые, обшарпанные стены навевают тоску и воспоминания о преступлениях в подземке, Вспоминается знаменитый американский фильм “Подонки”. Приехали. Надо идти пешком километра два по ночному Бруклину. Проезжают редкие машины, а пешеходов, кроме нас, похоже, вообще нет, хотя времени-то всего лишь начало первого.

День третий - 5 августа– 2005

 Сегодня у меня 6-тичасовая автобусная экскурсия по Нью-Йорку. Встал рано и вместе с Ренкой поехал к 9 часам на Брайтон, она на работу, а я погулять на побережье и к 11.00 на автобус. Брайтон – это улица, расположенная под эстакадой метро. Стальные колонны и траверсы, покрашенные в мрачный густой зеленый цвет идут по всей улице и давят на нее своими формами, размерами, скрежетом и визгом колесных пар проезжающих поездов. Как-то неспокойно мне здесь: шумно, жарко и море удушающих запахов свежих и подгнивших овощей и фруктов. Здесь масса торговцев этими дарами природы. Цены очень даже приемлемые, и сюда приезжают из разных концов Нью Йорка и даже из других мест. Русская речь везде, и лица, образы узнаваемые. Здесь русский дух, здесь Русью пахнет. Точнее, все-таки хохлацкий дух. Торгующие и покупающие в основном евреи, но прононс выдает их большую и малую родину – города и местечки Украины. Кажется, что именно они и есть основное население Брайтона. Но, конечно же, здесь много народу и из России, армян, азербайджанцев и прочая, прочая, прочая. Долго по улице идти нельзя, утомительно и некомфортно, сворачиваю к заливу. Знаменитая дощатая набережная и огромный песчаный пляж. Еще рано, только что проехали машины для очистки пляжа от мусора - на песке видны следы от этой техники. На пляже уже есть народ, в основном пожилые дяденьки и тетеньки со всеми неприятными внешними признаками старости. От такой концентрации обвислых, морщинистых тел и лиц становится как-то не по себе, глаз пытается найти что-нибудь другое для разнообразия, но другого нет, а если и встретится, то что-то непомерно упитаное, все в жирных складках. Мужики на пляже ходят в каких-то нелепых, длинных трусах или бермудах, таковы негласные, пуританские законы в Штатах, нечего своими наворотами в плавках народ смущать. Бабы в разнообразных купальниках, на них эти законы не распространяются, но топлесс в Брайтоне не встретишь, кстати, и, слава богу, учитывая то, что пляжницы, в основном, все в возрасте.

Посередине пляжа стоит здание, куда меня неудержимо влечет. Чутье подсказывает мне, что это сортир и я, оказавшись там, быстренько совмещаю приятное с полезным. А полезное – это то, что еще раз я убедился в главном и самом важном - в Америке на первом месте стоит отношение к человеку, и все делается для него, для его удобства и блага. Вот туалет на этом пляже: писсуары, унитазы, раковины с автоматическим смывом воды, закрывающиеся белоснежные кабинки с туалетной бумагой, отдельная кабина и раковина для инвалидов, бумажные полотенца и электросушилки, чистота, конечно, не такая, как в отелях, ресторанах, кафе, магазинах, но и далеко не такая, как в России. И это пляжный сортир. Вообще, общественные туалеты в Штатах заслуживают отдельного и подробного описания, я же здесь добавлю к сказанному то, что практически во всех туалетах есть откидные пеленальные столы с салфетками и подгузниками для малышей. И это в мужских туалетах, а что же тогда в женских? Не удивлюсь, если там стоят биде, туалетные столики и ящики с прокладками. Короче говоря, чтобы закрыть эту тему, перефразирую известное выражение: «Скажите мне, какие общественные туалеты, и я скажу, что это за страна».
Подошел к воде и помочил ноги, казня себя за то, что не взял плавки и не могу искупаться. Правда, Ренка потом мне сказала, что моя забывчивость сыграла мне на руку, потому что в обтягивающих плавках меня бы приняли за педика, и вполне возможно, что мое пребывание в Нью-Йорке неожиданным образом осложнилось бы.

Рестораны и кафе на деревянной набережной только открываются, обслуга расставляет стулья и зонтики, захожу в крайний ресторан «Наташа», заказываю пиво. В другом конце сидит пара громко разговаривающих евреев, по выговору из Жмеринки или из Бердичева, в общем, откуда-то оттуда. По добавившимся к их жуткому местечковому прононсу типично американским вопросительно-восклицательным интонациям чувствуется, что они здесь старожилы. Между нами метров пятнадцать, вдруг один из них, с вываливающимся из шортов животом, встает и со словами “Миша, о боже мой, Абрамович Миша” - направляется ко мне. Он повторяет эту фразу, как заклинание, но, когда остается метров пять, он вдруг останавливается и протяжно произносит: «Ой-й-й! Это не Миша», - впадает в ступор и смотрит на меня вылупленными глазами. Чтобы он совсем не закостенел, я добавляю: «И к тому же не Абрамович», - это его действительно выводит из состояния оцепенения и он, развернувшись, возвращается, бубня: «Нет, это не Миша, но как похож, как похож».
Пора идти к месту сбора туристов. В небольшом экскурсионном автобусе у меня хорошее место на переднем сидении. Гид – приятный и знающий, зовут Борис. Тронулись. Все хорошо, кроме одного – кондиционер еле работает. Душно, загривок мокрый, футболка начинает набухать потом, народ возмущается и требует другой автобус. Борис явно расстроен и обескуражен, связывается по телефону со своей фирмой, сообщает о неприятности и после короткого разговора обнадеживает нас тем, что сейчас решается вопрос о замене автобуса. Продолжаем двигаться, народ в основном пожилой, продолжает негодовать и требуют уже совсем другого – вернуться и перенести экскурсию на завтра. Борис поступает просто - он предлагает проголосовать, и если все будут «за», то мы разворачиваемся. Я, поскольку другой возможности у меня не будет, и еще пять человек, т.е. почти половина, воспротивились, и мы продолжили движение. Правда, я сделал предложение, чтобы мы почаще останавливались, желательно в тенистых местах или около общественных заведений с кондиционерами. Мое предложение приняли все, и мы продолжили маршрут.

Смотреть на панорамы Нью Йорка из окна автомобиля необычайно интересно. Очень большое разнообразие городского пейзажа, особенно, когда из низкорослого Бруклина открывается панорама на Ист Ривер, на знаменитые мосты и на компактный, устремившийся вверх Даун Таун. Эти небоскребы, сконцентрированные на сравнительно небольшой площади, несмотря на разностильность, смотрятся и воспринимаются как единое целое, и поражаешься гениальности и мастерству архитекторов и строителей.

Остановка в Даун Тауне, недалеко от биржи. Даун Таун днем, это совсем не то, что вечером и ночью. Он бурлит, масса народу, автомобилей, стаи туристов. Душно, жарко, камень зданий уже набрал солнечного жара и теперь помогает светилу, источая тепло. Спасение только в самих зданиях - там кондиционеры.

Идем дальше в Battery Park. Для меня этот поход уже не так интересен, поскольку я там был вчера вечером. Но когда мы пришли на берег, я не пожалел, что снова вернулся сюда. И все это из-за памятника морякам торгового флота. Хоть и пишу кратко, отрывисто, но, чувствую, надо по горячим следам описать этот памятник.

Во-первых, о самой идее памятника, автором которого является Марисол Эскобар. Почему морякам торгового флота? Да потому что именно они при объявлении всех войн начинали страдать одними из первых. Беззащитные, безоружные на морских и океанских просторах, они становились невинными жертвами, их корабли топились коварным врагом, спастись, быть может, кому-то и удавалось, но это - единицы. Погибших же - тысячи, десятки тысяч. Так было всегда, во все времена, и вот Америка отдала дань и почесть этим мирным труженикам.
Во-вторых, сам памятник. Замысел его и воплощение гениальны. Он стоит в воде, недалеко от берега. На наклоненной палубе тонущего корабля, у которого корма уже под водой, три фигуры моряков. Один из них, изможденный, обессиленный, стоит на коленях в напряженной позе. Второй, расставив для устойчивости ноги и сложив руки рупором, кричит, взывая о помощи или выкликивая кого-то. А вот третий свесился с палубы и протянул руку вниз, он пытается вытащить за руку своего товарища, пытается спасти его. Это потрясающая находка художника, это очень сильный, живой образ. Вечером был прилив, и из воды вытягивалась вверх только рука тонущего моряка, которого другой пытался спасти. Зато сейчас отлив и уже половина туловища моряка открывается взору, и памятник звучит совершенно иначе.

Следующая остановка у Международного финансового центра, стоящего вблизи от “Ground Zero” – площади, где стояли “Близнецы”. Стояли до 11 сентября 2001 года. Финансовый центр – это здоровущий небоскреб с офисами, к которому мы совершенно беспрепятственно подъехали и совершенно спокойно вошли. Меня, человека, живущего в России и знающего, что к зданиям и организациям такого плана и на пушечный выстрел не подойдешь, это заинтриговало. На мой вопрос Борис ответил, что в Нью- Йорке есть закон, обязывающий предоставлять для общественных целей первые этажи зданий фирм, банков, организаций. В финансовом центре на первом этаже кафе, магазинчики, галерейки, сувениры, зимний сад с потрясающими, огромными пальмами, столики и скамейки для отдыха, телефоны, туалеты. Поднявшись по лестнице, попадаешь на смотровую площадку, можешь смотреть на “Ground Zero”, на строительные работы, можешь ознакомиться с проектами будущего международного торгового центра, который будет построен на месте Близнецов.

В здании чувствуешь себя абсолютно свободно, никаких ограничений. Быть может, за каждым и следят, но в наше время это не лишнее, все-таки пожить-то еще каждому хочется, к тому же эта слежка абсолютно незаметная и деликатная.

Следующая остановка - Южный морской порт. Правда, бывший. Здание порта переоборудовано, в нем многочисленные магазины и харчевни, зато у пирса стоят два красавца парусника и какие-то яхты и катера. Здесь ничего особенного, кроме панорамы на Бруклинский мост. Остановка часовая, поэтому можно перекусить. Питая слабость к китайской кухне, взял комбинацию из трех блюд в одной тарелке: креветки, мясо, овощи и лапша. Огромная тарелка, огромная порция, но... все невкусное. Особенно лапша. Настоящую китайскую лапшу я очень люблю, но здесь сварили какую-то вермишель серого цвета (может, они ее в России закупили). Пришлось эту огромную тарелку ценою в 5 долларов оставить собачкам. Где они нашли таких китайцев?

Следующая остановка в комплексе ООН, построенном в свое время на месте гнилого района Нью-Йорка, заполненного скотобойнями и какими-то вонючими предприятиями. Опять же, интересна история появления этого комплекса. Оказывается, Джон Рокфеллер-младший купил эти земли и... подарил их ООН, а правительство выделило около 70 млн. долларов на строительство. Вот так-то, господа олигархи, господин президент России и прочие.
Вернемся к нашей экскурсии. На входе в комплекс ООН строжайший двухступенчатый контроль, но опять же, подчеркну, все делается очень деликатно, с приветливой улыбкой. Полицейские практически все темнокожие. После контроля ходим беспрепятственно по вестибюлю здания, парку. В холле много торговых точек, телефоны, компьютеры, туалеты, целый рынок сувениров, книг, альбомов. В глубине парка вижу монумент Георгия-победоносца, который Горбачев подарил ООН. Кто автор, думаю, ни у кого не вызывает сомнений. Да, да это он - Церетели. Я не удержался и заметил экскурсоводу Борису, что в принципе в парке ООН не должен находиться монумент, прославляющий героя какой-то определенной религии. По современным и, в первую очередь, по американским представлениям, это неполиткорректно. Борис согласился со мной, но отметил, что, во-первых, в те времена понятие политкорректности не набрало еще нужных оборотов, а во-вторых, от Горбачева слишком многого хотели и ожидали, поэтому отказать в приеме этого подарка было нельзя. Компактный Вутечичевский монумент смотрится гораздо лучше, к тому же он-то уж вполне политкорректен.

Из парка ООН хорошо смотрится знаменитый трамповский небоскреб, весь из темного стекла, изящный зеркальный параллелепипед, в котором отражаются облака и солнце, соседние здания и автомобили, и за счет этого здание постоянно меняет свой внешний облик, оставаясь устремленным ввысь красавцем-небоскребом.
       
Едем дальше. Манхеттен. Рокфеллеровский центр. Это нечто, поражающее сознание. Замысел, масштаб, исполнение. Лично меня больше всего восхитил сам замысел – создание наряду с бизнес-офисами огромного общедоступного центра искусств с местами отдыха и развлечений. Конечно, старик Рокфеллер все просчитал и наверняка деньги, вложенные в общественные цели, к нему возвращались в виде списаний с налогов, еще каких-нибудь поблажек и доходов, которые он получает со своего центра. Но какими же огромными были затраты?! Интересная тема для дискуссии. Что руководило и руководит Рокфеллером, бизнесменами, банкирами, которые дарят землю для ООН, дарят музею Метрополитен многомиллионные произведения искусств? Что руководит небогатыми американцами, когда они выносят на помойку и аккуратно ставят исправные предметы бытовой техники, компьютеры, аудио, видео технику, при этом к шнуру или к корпусу скотчем приклеивают предохранители, запчасти, инструкцию? Что ими движет? И что движет многими нашими политическими и государственными деятелями со звучными именами, разворовывающими страну? А что руководит нашим простым совковым гражданином, когда он крадет с предприятия материалы, оборудование, когда он срезает электрические провода, телефонные кабели, на кладбищах крадет бронзу и нержавейку, уничтожает памятники? Так что?

Думаю, любовь к своей стране и желание видеть ее еще более могучей, еще более красивой – вот то, что лежит в основе ментальности американцев. Они настоящие патриоты, гордятся этим и не скрывают своего патриотизма. Вспомним флаги на каждом и в каждом доме, в каждой семье. Государственный флаг США самых различных размеров от вымпелов до огромных полотнищ, есть во многих магазинах, это востребованный товар. Американцам нечего стыдиться слова «патриот» - потому что они искренни и честны в своей любви и чувствах к своей стране. Американцы индивидуалисты в том плане, что ценят свободу личности, свои права и свободы, но у них в то же время очень крепок дух солидарности и ощущения себя как части единого большого целого, называемого их страной.

В основе российской ментальности – ненависть ко всему и всем, озлобленность, недоверие и подозрительность к каждому, презрительное отношение к своей власти и собственной стране. Российские граждане в массе своей никогда не ценили, до сих пор не ценят и не понимают важность свободы личности, им не нужны права, не нужны гражданские свободы. Их ощущение индивидуальности проявляется в мощном желании возвыситься материально и социально надо всеми и стать недосягаемыми, стать небожителями. А здесь все способы хороши и, в первую очередь, воровство в мелких и крупных масштабах. Каждому свое. Кто-то срежет провода на чьей-нибудь даче, сдаст их в металлолом и уже в копейках возвысится над своими ленивыми собратьями – бомжами. А какой-нибудь государев слуга, чиновник или олигарх, хапанет под надуманным предлогом несколько миллиардиков, да вложит их в экономику страны... только не своей. Потому что не своя надежней, там не воруют. Если кто-то не согласен с моим выводом и станет гневно пенять мне за обобщения, тому скажу, что в сказанном нет ничего нового. Об этом говорили классики, пушкинское «Воруют» уже давно стало неоспариваемой формулой России. Я бы и не стал повторяться, если бы этого не потребовалось в принятом мною изначально сравнительном характере повествования.

Итак, возвращаемся в Рокфеллеровский центр. Это комплекс зданий, находящийся в прямоугольнике между 5-й и 6-й авеню и 48-й и 51-й стрит. Этот комплекс, несмотря на свои масштабы, очень органично вписался в город. Он очень разнообразный этот центр, в нем есть и небоскребы, и сравнительно невысокие здания, своя сеть дорог, своя станция метро, фонтаны и водопады, парки, произведения искусств, среди которых главный – это золотой Прометей перед основным билдингом. Прометей как символ стремления к знаниям, познанию мира и вселенной. Центр всегда заполнен, он стал местом притяжения горожан и туристов. Я узнал, что зимой именно здесь ставится самая большая елка в США и что в Центре есть специальный человек на должности, в обязанности и в задачу которого входит поиск по всему миру елки для очередного рождественского праздника. Говорят, что задача эта непростая, поскольку елка должна отвечать не одному, а целому ряду жестких требований. Этот человек занимается поиском целый год, елку может найти где угодно, даже в России, она будет куплена и установлена в точно намеченный срок. Должность эта считается престижной и высоко оплачивается.

Следующая наша остановка у Линкольн-центра. Здесь все приземистое. Низкорослые светлые здания Линкольн-центра стоят друг подле друга на сравнительно небольшом расстоянии вокруг площади. Каждое здание имеет свое назначение – это Метрополитен Опера, вот Театр оперы и балета, а это филармонический зал. Другое здание - зал любителей камерной музыки, ну и, конечно, знаменитая Джулиард Скулл, а по нашему консерватория. Интересно, что еще недавно на этом месте шумел густозаселенный район пуэрториканцев, где хватало всего: и преступности, и наркотиков, всего, кроме искусства. Похоже, американцы реально следуют знаменитому лозунгу Достоевского «Красота спасет мир», они ведь действительно с помощью красоты, с помощью искусства борются с пороками общества. Этот грандиозный комплекс, помимо того, что является масштабным культурным проектом, дал еще и массу рабочих мест на строительстве комплекса, на его эксплуатации. А это в свою очередь - рост доходов, а вот это уже основание для перехода на другой уровень жизни. Конечно, настоящих преступников и наркоманов такими перспективами не соблазнишь, но для них есть сыра земля, куда они сами себя и укладывают, есть тюрьмы. Но для других, которых больше, эти программы строительства подобных масштабных центров – хороший шанс. Ну, а уж после того, как он построен, о преступности вспоминают только старожилы и экскурсоводы.

После Линкольн-центра автобус поехал дальше в сторону Брайтон Бич, но мне туда уже не надо. У меня намечена встреча с Витей Прудовским и Левой Забежинским дома у Левы. Он в Нью-Йорке давно, с конца 70-ых годов, живет в доходном доме в районе 28 стрит и 2 авеню. Дом добротный, этажей двенадцать – пятнадцать. Чистый подъезд, консьерж, не расписанный маркерами лифт с работающим светильником – чудеса, да и только. У Левы то, что здесь называется студией. Просторная квартира с кухней, туалетом, ванной, заставлена различными музыкальными инструментами, мебелью, стены завешаны фотографиями музыкантов, афишами, плакатами. Такая квартира в этом доме для съемщика стоит около 1500 долларов, но Лева платит за нее только 150 долларов, остальное доплачивает власть. Благодаря этой же власти, он не оплачивает электричество и чего-то еще. Все оборудование в квартире -холодильник, плита, кондиционер - ему предоставлено бесплатно. Да и медобслуживание тоже бесплатно предоставляется. Отчего же это так? Просто Лева официально является малоимущим гражданином и зачислен в государственную программу для малоимущих. Вот так-то, господа депутаты государственной Думы. А вам слабо такое? Ах извините, я совсем забыл, что у вас свои проблемы. Ах да, да, понимаю, перебьются эти малоимущие, ничего с ними не случится, в крайнем случае помрут. Ну и что? Так все же там будем.

Не жизнь, а малина. Конечно, есть какие-то проблемы, но не на тот размер головной боли, который возникает, например, у моей мамы, каждый месяц покупающей лекарств на тысячу с лишним рублей, да за квартиру, телефон, электроэнергию и другие услуги отдающей куда как больше тысячи рублей. А пенсия-то со всеми подачками около четырех тысяч.

Хорошо сидеть с друзьями за столом, вспоминать былое, обсуждать какие-то близкие, важные и неважные проблемы, время летит незаметно. Вот и кончается вечер, а тут залетел Саша Полонский. Он на машине и поэтому не пьет. Потрепались, поржали еще, и он повез меня в Бруклин, домой. По дороге мы болтали, я пытал его по всем вопросам, мне все дьявольски интересно. Его судьба в Нью-Йорке типична для многих наших музыкантов. Постоянной работы нет, есть халтуры, и есть уличная игра. Но предпочтение лично он отдает игре в метро, играет в поездах, достает свой корнет и фигачит. Жизнью доволен, но брюзжит. Брюзжит, зато уезжать отсюда никуда и никогда не собирается. Все остальные наши – такие же. Ворчат, ругаются, но никогда и никуда из Америки не уедут.
Ну вот и Бруклин, вот мой дом. Пока, Саша. До встречи в метро.

День четвертый – 6 августа 2005

День этот непростой – суббота. У Регины выходной – это раз, в городе полно всяких именно субботних мероприятий – это два. Одно из таких событий, проходящих только в субботу, - это Flea Market, блошиный рынок, господа. Обожаю копаться в старье и выуживать оттуда что-то любопытное, забавное, а порой и полезное - это моя страсть по всей жизни. Интересно, интересно, чей блошиный рынок поколоритнее: наш лианозовский или нью-йоркский. Вышли на улицу и налево, в следующем дворе первая «блоха». Небольшой рыночек, все чистенькое, свеженькое, но абсолютно для меня неинтересненькое. Наверняка, если бы у меня стояла задача купить посуду, галоши или зонтик, аудиоплейер или видак, рынок мне понравился бы, потому как такие предметы на нем есть. Но, к сожалению, ничего забавного, экзотичного там не обнаружилось, про антиквариат я вообще не говорю.

Едем в центр, на перекресток 23 стрит с 6 авеню, там вроде бы рынок побольше и побогаче. Это действительно так, но абсолютно ничего интересного. Даже не зашевелилось ничего во мне, дело не в ценах, просто все не то. Хотя не того было довольно много. Зато увидел живого индейца, ну прямо Чингачгук из югославского фильма - среднего роста, очень крепкий, бронзовое, волевое лицо, на голове красный бандан, одет, видимо, в знак протеста против поработителей янки, а может, в знак солидарности с хасидами, во все черное, цивильное. А на улице, между прочим, 28 по Цельсию и страшно произнести, сколько по Фаренгейту. Но все равно красавец.

Подъехал на такси к рынку Прудовский. За рулем пакистанец в очках с внешностью профессора или топ-менеджера крутой компании. Решили поехать в Гринвич Вилледж и сказали профессору об этом. Подозрение о том, что он везет нас не туда, у меня зародилось сразу. Он должен был поехать прямо по 23 стрит и повернуть налево, но этот таксист-интеллигент повез нас направо. Я заметил Регинке, она же у нас местная, что шеф рулит не туда, но она успокоила, сказав, что там, наверное, нет поворота и что, скорее всего, он все делает правильно, он же таксист. За трепом прошло минут двадцать, он остановил машину и щелкнул счетчиком, Ренка посмотрела и сказала, что это не то. Мы с Витей глянули и поняли, что он привез нас к дому Забежинского, то есть в место, где Витя его поймал. Этот придурок извинился на ломаном американском и продолжил маршрут в сторону Гринвич Вилледж. Интересно, что всю дорогу и на первом этапе, и на втором он бурчал на чистом пакистанском в свой мобильник, ему было просто не до нас. Оказывается, такой сервис в Америке тоже можно встретить. Ну что ж, и на солнце есть пятна.

Хорошее место - Гринвич Вилледж, мне понравилось. Невысокие дома, короткие улочки, переулочки, маленькие магазинчики. А вот крохотный скверик, а на нем памятник... Кому, кому!? Да гомосексуалистам и лесбиянкам. Сидят две парочки, покрашенные в белый цвет и смущают добропорядочных гетеросексуалов. А место-то как раз и славится как самое гейское и лесбиянское в Нью-Йорке. Кстати, если уж заговорил о сексе, должен заметить, что единственный показатель, по которому Америка безнадежно отстала и никогда не догонит Россию – это женщины. Каких в Америке только женщин нет: и непривлекательные, и корявые, и смешные, и страшные, и очень страшные, но вот красивых, миловидных маловато, на душу населения приходится лишь маленький кусочек красивой женщины. Скажем, одна сотая мочки от ушка. Впрочем, если объективно, то хоть их и немного, но они есть, просто они все в автомобилях, на улице их увидеть - проблема.

Но зато американки компенсируют генетические ошибки широкими улыбками, дружелюбием и вежливостью, в то время как наши красавицы, как правило, хмурые и насупленные.
Виктору позвонила жена Света и сообщила, что в Смоленске умерла ее мама и завтра надо лететь из Вашингтона в Москву.

После этого сообщения мы погуляли немного, попили пива, посмотрели, как огромных размеров темнокожие ребята играют в баскетбол на уличной площадке, и вышли к знаменитому джаз клубу “Blue Note”. Вечером в нем в течение двух сеансов играет биг-бэнд Кларка Терри...

       В клубе было уже полно народу, и нам с трудом нашли два места. Билет за стол стоит 30 баксов, обязательный заказ – не менее 5 баксов. Сам клуб вытянут по длине и на уровне сцены расстояние от музыкантов до ближайших столиков 1,5 – 2 метра. Планировка не самая лучшая, но все потрясающе звучит, никакой перегрузки, никакого оглушающего грохота, все в балансе, и звук очень комфортный. Еще раз большое спасибо американским звукачам. Оркестр смешанный, белые и темнокожие, три барышни: японка на фортепиано, негритянка на альте и белая на трубе. Один тенорист поразил своими гигантскими размерами, живот у него заканчивается где-то под коленками, наверное, он болен, но при этом часто солирует.

 В зале прошел шумок, на сцену под руки бережно и аккуратно ведут Кларка Терри. Вот его подняли на сцену, вот он сел на стул и тут же улыбнулся публике. Закинул ногу на ногу, взял свой флюгель, сказал несколько слов, пустил какую-то шутку, поднял руку, и оркестр заиграл. Оркестр слаженный, хорошо звучит, аранжировки крепкие, одно слово, американские, но особо ярких солистов нет, не захватывает дух, когда они солируют. Но, конечно, все очень грамотно и профессионально. Сам дедушка и поиграл, и попел скетом, надо сказать, что неплохо, правда, на сольных партиях дыхания ему не хватало, но это ерунда, не это делает музыку. Вещи играли все знакомые, американские стандарты всех времен и народов. Полтора часа без перерыва хорошей, живой музыки. Здорово!

Ночной Гринвич Вилледж яркий, много светящихся вывесок, много народу, много темнокожих, по глазам и поведению можно выделить и наркоманов. Вот один из них, обнюхавшись или переколовшись, расселся на асфальте и истерически, с короткими перерывами орет на всю улицу какие-то призывы и проповеди. А вот черная девчонка стоит в характерной позе, безмолвно предлагая получить удовольствие, а в придачу, возможно, и какую-нибудь забавную венерическую штучку. Чтобы жизнь медом не казалась.