Отрывок номер два-с-половиной

Теплый мартовский вечер растекается по городу пыльно-цветочными запахами деревьев и прорванной канализационной вонью, шумом оживших насекомых и звуками радио и телевизоров из распахнутых окон... Солнце уже почти сползло за горизонт; по небу растеклась густая трупная синева и вычернила редкие, аккуратные облака, которые стали теперь похожи на гнильные пятна.

Пока еще достаточно светло, и во дворе ребята с криками гоняют мяч, все, кроме одного, Коли. Его не берут в игру: он плохо бегает, а на воротах совсем не ловит мяч, зато очень сильно и больно бьет всех по коленкам своими короткими кривыми ножками, утяжеленными старыми отцовскими ботинками. Так что из команды его быстро выгнали, да еще и наподдали ему хорошенько, чтоб знал.

Коля лучше бы вообще сидел дома и не выходил, но ему не дают: мама, папа и бабушка дружно выгоняют его на улицу и не пускают до вечера. Он гуляет целый день по двору (заходить дальше ему не разрешено) и ищет какое-нибудь интересное занятие: собирает осколки от бутылок, камешки, гвозди и болты с гайками.

Сейчас Коля сидит, спрятавшись, между гаражей и чем-то увлеченно занят. В левой руке у него лягушка (он нашел ее на берегу обширной зловонной лужи рядом с мусоркой), а в правой красиво поблескивает толстое зеленое стеклышко от пивной бутылки. Коля нашел его неделю назад, постоянно любовался им и носил с собой, срезал зеленые веточки и побеги травы, головы и лапки у насекомых, все обрубки педантично собирал и хранил в маленьком тайничке за гаражом. Сегодня его коллекция пополналась четырьмя болотно-зелеными, нервно подрыгивающимися лапками...

Непримечательный молодой человек с чемоданом защел в подъезд, где жил Коля, спортивно поднялся на пятый, позвонил в дверь... Ему открыла Колина мама.

 - Вам кого? - худолицая маленькая голова женщины была насажена на тонкую жилистую шею, торчащую из засаленного халата.
 - Я у вас ремонт делал, - начал мужчина, - вот, хотел кое-что исправить.
 - А-а-а! Помню-помню. Спасибо вам большое, но ничего не надо исправлять, вы прекрасно все сделали...
 - Как же "прекрасно"? Там линолеум на кухне криво постелен, да и побелка неровная. Я просто спешил тогда, а сейчас вот время освободилось, пришел переделать.
 - Что вы, не надо! Нам с мужем очень нравиться. И маме тоже, - она закончила предложение уже с большой крестовой отверткой в глазу, засаженной по самую рукоятку, и медленно оплыла на пол. Мужчина разъединил кусачками цепочку на двери и скользнул в квартиру, ласково прикасаясь туфлями к полу и не производя совершенно никакого звука.
 - Дорогая! Кто там?! - мужчина не отвечал и прислонился к стене рядом с дверью, из которой прозвучал голос.
 - Люда! - муж высунул в коридор лысеющую голову и торчащие вперед плечи. Действовать надо было быстро, но аккуратно, чтобы не испортить шкуру. Гость уже занес для удара отвертку, но вдруг обратил внимание на толстые очки, защищавшие глаза. Его рука на лету переменила траекторию, и жало вонзилось в левое ухо мужа, но не глубоко, всего на несколько сантиметров. Хозяин квартиры закричал и отпрянул в комнату вместе с торчащей отверткой. Мужчина скользнул за ним следом и вцепился правой рукой в горло жертвы, чтобы приглушить крик, а левой вытянул из кармана джинсов вторую отвертку, с плоским жалом, и одним ударом вбил ее почти до конца мужу в рот, прямо под язык. Но тот еще продолжал некоторое время сопротивляться, пока мужчина не стукнул его боком об стену, от чего жало первой отвертки полностью вошло в голову...

В маленькой комнате мирно дремала разинув рот жирная старуха, Колина бабушка. Слюни ручьем стекали по ее мохнатым щекам и водопадали на подушку, где в одной из складок уже образовалось небольшое темное озерцо. Мужчина подошел к кровати с занесенными отвертками и невольно залюбовался, увидев, как много в ней было кожи. Он стоял и зрительно вымерял, сколько же из нее получится квадратных метров. Вдруг старуха громко хрюкнула, и мужчина от неожиданности взадил обе отвертки в ее сомкнутые глаза. Она тихо ойкнула и продолжала все так же неподвижно лежать...

Мужчина быстро ободрал на кухне линолеум, замерил пол, потом стащил все тела в коридор, и начал обмерять их сантиметром. Он что-то записывал в маленький грязный блокнотик, догло высчитывал; наконец, приступил к работе: вынул из потертого чемодана ржавый сапожный нож и, сделав у каждого на шее аккуратный надрез, слил кровь в ведра. Потом раздел трупы и что-то размечал на них ручкой; закончив, стал резать кожу по намеченным линиям. Когда мужчина сделал все выкройки, он оттащил тела и сложил в ванную, сам взял нарезанные куски кожи, молоток, гвозди и пошел в кухню, долго там ползал, что-то прибивал, потом вернулся в коридор, достал из чемодана малярную кисть, взял ведра с кровью и опять пошел в кухню...

Уже совсем стемнело. Коля спрятал стеклышко и лягушачьи лапки в тайник и побежал домой. Возле подъезда он встретил мужчину с чемоданом.

 - Здравствуйте, дядя Сережа!
 - Привет, Коля! Как у тебя дела?
 - Нормально! - мальчик улыбался и ласково смотрел на собеседника.
 - Ну вот и славно! - мужчина наклонился и поцеловал Колю в щеку, потом небрежно потрепал его за волосы и бодрым шагом направился к углу дома; перед поворотом он вдруг остановился и обернулся.
 - До свидания, дядя Сережа!
 - Пока! - мужчина размашисто помахал рукой и завернул за дом. Коля еще несколько минут постоял, бессмысленно надеясь, что он вдруг решит вернуться, потом объемисто вздохнул и понуро побрел домой.

На кухне, на столе, выпачканном чем-то красным, он нашел коробку своих любимых конфет, а под ней записку:

"Коля. Поздравляю тебя с днем рождения!

дядя Сережа".

Мальчик перечитал текст несколько раз и заплакал от радости...