Кролик

Когда Вадик пришёл в гости к Семёну, тот сказал ему без каких-либо эмоций:
- Маман велела забить кролика. Приём гостей ожидается. Пошли!
Они вошли в сарай, где в почерневших от времени деревянных клетках за проволочными сетками сидели кролики. Частенько заходили сюда и раньше, кормили свежей травой забавных маленьких крольчат, которые сначала пугливо прятались от них, а потом привыкали. И вот теперь пришли с другой целью – отобрать и убить одного из подросших за лето ушастиков на званный обед.
Процедура не из приятных, но они почти взрослые и понимают – для того люди и содержат кроликов, курей, свиней и прочую живность, чтоб однажды убить и съесть её. Это в детских сказках только плохой Серый волк так делает, а в жизни людей дело поставлено на поток, в огромных птицефермах и мясокомбинатах убивают миллионами, превращая в окорока, грудинки, филе и прочую обезличенную снедь. Правда, сознание такой жестокой необходимости не придало Вадику смелости, он хотел отказаться от участия в этом деле, но неудобно было признаться в том своему другу, подумает что струсил. Да, они уже хорошо понимают противоречие между сказками и настоящей жизнью.
Оглядев клетки, где ушастые кролики смотрели на них с ожиданием – что принесли поесть, Семён принял решение, открыл одну из клеток и, взяв за уши, вытащил большого белого кролика.
Как убить кролика? Говорят, это можно сделать одним метким ударом по голове. Но в какое место бить? Если взять за задние ноги и с размаху ударить о каменную стену сарая, то в самое уязвимое место уж точно придётся.
Семён так и сделал. Удар был достаточно сильным, но, на удивление, кролик остался жив; ошалелыми немигающими глазами он смотрел на ребят с ужасом и, как будто, с укором. Семён не выдержал этот взгляд, ударил ещё раз, и ещё. Кровью забрызгало всю стену, а кролик всё ещё был жив. Семён в страхе стал остервенело колотить его о стену короткими и быстрыми ударами, пока не обнаружил, что в руках его что-то более напоминающее тряпку, чем тело. Трясущимися руками он положил окровавленного кролика на столик.
Ребята молча вышли из сарая и, жмурясь от яркого солнца, присели на бревно. У Вадика руки тоже дрожали; как будто всё это с кроликом проделал он сам. Как же сейчас он ненавидел своего друга, который пригласил его сюда! Он с отвращением посмотрел на сидевшего, опустив голову, Семёна, поднялся и, ничего не сказав, молча ушёл прочь.
;

Вадим Егорович в тот вечер домой не торопился. С тех пор как развёлся, заметил он, вообще никуда не торопился – всё его всегда с собой, и что быть дома, в небольшой комнате квартиры с подселением, что на работе, или в пути – почти что всё равно. Подойдя к дому, он обошёл стоящий у подъезда потрёпанный милицейский «газик» и поднялся наверх, где с удивлением обнаружил, что его ждут.
- Вы Вадим Егорович Крайнов? – обратился к нему молодой милиционер, одетый в больше похожую на робу форменную пятнистой куртке и какой-то нескладный, сугубо гражданский; как, впрочем, большинство из них сейчас.
- Да, а что?
- Ваша мать, Крайнова Ольга Дмитриевна, проживает по улице Леонтовича, дом 34, квартира 25?
- Да… а что?
- Мне велено доставить вас туда, - кивнул на выход милиционер.
- А что случилось?
- Разбойное нападение на квартиру.
- Когда?
- Сегодня, где-то после обеда. Я вас не мог отыскать.
- И что с матерью?
- Не знаю! – спохватившись, что говорит об обстоятельствах дела с тем или иным образом причастными, милиционер замолчал, и больше ничего не сказал всю дорогу.
Уж чего только не передумал Вадим Егорович, пока ехали, но старался себя успокоить – мать была всегда осторожна и осмотрительна, так что разве что украли что-то, не больше. Но в таком случае не присылали бы машину… Как только «газик» подъехал к подъезду старого пятиэтажного дома, где жила мать, он поспешил по ступенькам наверх, оставляя далеко позади милиционера. Дверь квартиры была приоткрыта, и в коридоре тесно от двух или трёх милиционеров.
- Что случилось? – представившись, спросил он, выискивая взглядом старшего из них.
На его голос из комнаты вышел капитан:
- Разбойное нападение.
- Где мать? – он заглянул в комнату и ужаснулся – вещи разбросаны в невообразимом хаосе, что казалось немыслимым: здесь всегда была чистота и порядок. – Где мать? - Он попытался он войти в комнату, но его придержали; он заметил, что там что-то фотографируют, и на лежащем на полу ковре мокро. - Где мать?
- Увезли! – пояснил капитан и пригласил его пройти в кухню.
- Что с ней?
- Её тело уже увезли в судмедэкспертизу.
- Кто это сделал? – собравшись, после некоторой паузы спросил Вадим Егорович.
- Вот мы и выясняем, - капитан слегка подталкивал за локоть Вадима Егоровича в кухню, где всё оказалось на месте, попросил сесть за стол. – Входная дверь не тронута, по всему видать, что она открыла её знакомому человеку. Кто бы это мог быть?
- Не представляю! – подумав, ответил Вадим Егорович.
- Соседи заметили какого-то мужчину среднего роста. Мы уже составили фоторобот. Взгляните, - капитан подал несколько штрихованных портретов. – Кто-нибудь из них вам известен?
Вадим Егорович пробежал взглядом портреты, но никак не мог сосредоточиться – все мысли были о матери. Как же так случилось? Неужели бесповоротно… кто-то…
- Узнали кого-нибудь?
Вадим Егорович ещё раз пробежал взглядом по лицам, одно из них показалось ему почти что знакомым. Он присмотрелся… и похолодел – Семён!
- Он? – капитан уловил по изменению выражения лица Вадима Егоровича, что тот кого-то опознал.
- Да, но… насколько я знаю, его же пять лет назад посадили за убийство. На четырнадцать лет….
- Выпустили уже! За примерное поведение…