Пожизненный лифт

Лифтер только и жив-то
Благодаря лифту.

Снова был мой дом, и мой лифт, в котором я ехал, нажав на число «19».
Ехал я уже давно, поскольку лифт был сумасшедшим, и никак не мог отвезти меня на мой этаж.
Каждый раз кто-то на пути его следования нажимал кнопку вызова, и он, послушный призыву, останавливался – то на пятом, то на двенадцатом...
И войдя в кабину, новые пассажиры отправляли лифт обратно на первый этаж, где они выходили и он, сохраняя в себе информацию том, куда надо мне, возвращался к движению вверх.
Я стоял, курил изредка, смотрел на правила пользования кабиной, порою доставал бутерброд и устраивал легкий ленч.
Люди уже запомнили меня, и, заходя, здоровались.
Парни пожимали мне руку, приятельски хлопали по плечу, а барышни целовали в щеку.
Бабульки рассказывали свежие сплетни из новостей.
Дедки спрашивали, не знаю ли я, кто победил – «Зенит» или...
Я ехал, время шло.
Лифт пикал на каждом этаже, как микроволновая печь.
Лифт запекал меня под шубой моих мыслей.
Первый этаж, восьмой, первый, третий, первый, пятый, первый, одиннадцатый, первый...
В жизни так всегда: надо либо достичь цели, либо вернуться к началу.
К первому этажу.
На других – делать нечего, а на девятнадцатом или первом есть какие-то пути.
Откуда-то издалека пришел мамин голос:
«Димочка, уже пора вставать».
Мамины руки начали нежно тормошить еще спящего меня.
«Димочка, ну вставай же, уже пора, я сжарила тебе яичницу».
«Я уже проснулся, мам, сейчас встану».
Я проснулся. Сна не осталось ни в одном глазу – он вылетел резко, как пробка из бутылки шампанского. Мертвая тишина пустой квартиры проглотила его, и последние призраки звука утонули в ней. Чертовски болели почки, кашель перегибал пополам. Мамы не было, потому что она умерла шесть лет назад. Я встал. Оделся. Покурил. Сжарил яичницу. Съел. Почистил зубы. Обулся. Вышел. Подошел к лифту.
Нажал кнопку.