Восстановление величия. Часть I

Полковник Дитрих.



Восстановление величия.
Историческая фантастика.


Reconstruction of
Glory.
Historical fantasy.
2003 год.
От автора:
Данный роман являет собой образец модного ныне жанра под названием «альтернативная история». События, описанные в книге, охватывают период с 3 июля 1944 года по 9 мая 1945 года. Произведение посвящено противостоянию двух цивилизаций - торгашеско-процентной англо-американской и цивилизации воина, гражданина, патриота, вдохновлённого благосло-вением древних языческих богов - цивилизации III рейха.
…После выхода советских войск на границы СССР, «кремлёвский горец» - Иосиф Висса-рионович Сталин не стал повторять ошибок Александра I, бросившего русские войска в Ев-ропу для разгрома Наполеона Бонапарта и остановил ставшую теперь уже ненужную и бес-смысленную для советского народа Великую Отечественную войну. Великая Отечественная закончилась. О том, как развивалась Вторая Мировая дальше и написана эта книга.
К величайшему сожалению автора, многие из описанных событий являются вымыслом, но кто знает, где кончается вымысел и начинается реальность?
…Автор благодарит за вдохновение и пришедшие идеи, в том числе и самые неожиданные, Александра Проханова, Юрия Мухина, Генри Пикера, Максима Калашникова, Тома Клэнси и Виктора Суворова и Дмитрия Хефри. Кроме того, автором на основе подлинных «Последних дневников» Йозефа Геббельса сфабрикованы вымышленные дневники. Насколько удачно по-лучилось – судить читателям.


«Недаром массы можно всколыхнуть лишь силой слова. Все крупные движения - это попу-лярные движения, сгусток человеческих страстей и эмоциональных всплесков, подогретых либо жестокой богиней горя и лишений, либо зажигательными призывами, произнесёнными перед массами. Такие движения нельзя взрастить слащавыми речами литературных эстетов и салонных героев».
А.Гитлер. «Моя борьба»

«Сила русского народа состоит не в его численности или организованности, а в его способ-ности порождать личности масштаба Сталина. По своим политическим, умственным и воле-вым качествам Сталин намного превосходит и Черчилля и Рузвельта. Это единственный ми-ровой политик, достойный моего уважения».
А.Гитлер. «Застольные беседы»













Часть 1.
Лето 1944-го. Солдаты и политики.

Глава1.
Нормандия. Район городка Комон.11 июня 1944 года. Позиции 2-й танковой ди-визии. 19 часов 00 минут по местному времени.


       -Ефрейтор Шенкер! Мне долго вас звать?!
       -Я здесь, господин обер-лейтенант!
       -Так, ефрейтор. Диспозиция сегодняшнего вечера такова: возьмите отделение, два пулемета, и занимайте позицию вон на том холме. Боеприпасов берите столько, сколько посчитаете нужным. Поскольку наше направление считается танкоопасным, то можете набрать противо-танковых ружей и гранатомётов столько, сколько сможете унести. Задача ясна?
       -Есть, господин обер-лейтенант! Можно ли рассчитывать на подкрепления?
       -Не знаю. Если чем-то смогу помочь, то помогу обязательно. Зиг хайль!
       Небо в туманной дымке и сейчас это самое лучшее, что только можно придумать. Когда не-беса над Нормандией прояснятся, в воздухе снова появятся тысячи самолетов союзников. Де-вять солдат устало бредут по улице Комона - не то маленького французского городка, не то просто большой деревни. Идут мимо пустых домов, мимо санитаров, втаскивающих продав-ленные носилки в фургон с красным крестом, мимо усталых артиллеристов, торопливо ока-пывающих тридцатисемимиллиметровую противотанковую пушку, совершенно бесполезную в современной войне. Лица у пехотинцев в пыли, в каждой руке по коробке с пулеметными лентами, подсумки оттянуты двойным боекомплектом, за спиной фаустпатроны. Hа холме они встречают троих солдат из подразделений береговой обороны «Атлантического вала».
       - Слава богу, что вы пришли! - давно не бритый унтер темной от земли рукой трет усталые глаза. - Мы убираемся отсюда к черту. Имейте в виду, парни, что справа от вас никого нет, так что если янки пойдут в обход по полю, они просто войдут в деревню, а вы окажетесь в окружении.
       - В России я пять раз выбирался из окружения, - хладнокровно заявляет ефрейтор - в то вре-мя как ты, камрад, дергал здесь за сиськи французских девок. – Ладно, идите. Если тебе не надо, то можешь оставить нам гранаты – добавляет Шинкер после небольшой паузы.
       Сержант безразлично смотрит на него. Может, он и не был в России, но за последние дни он тоже повидал многое. Трое встают и не стряхивая приставшую к одежде землю, молча отда-ют боеприпасы, гранаты, сигареты и еду.
       - Успехов, - говорит кто-то из них.
       Вырытого окопа с избытком хватает на всех. Семеро устраиваются и ждут.
       Hад дорогой и полем стелется легкий туман...
       …Шесть дней назад их подняли по тревоге и машины разведывательного батальона вместе с остальными частями второй танковой дивизии двинулись в Нормандию, пережидая светлое время в лесах вдоль дороги и продолжая движение после наступлении темноты. Тускло го-рящие фары высвечивали обломки разбитой налетами "тайфунов" и «либерейторов» техники, а днем, в промежутках между сном и едой, люди слушали "Радио Вены". Hа северо-западе гремела канонада и даже самый простодушный догадывался, что если вермахт не сбросит союзников в море в ближайшие дни, то он этого уже не сделает никогда…
       …Откуда-то с запада раздаётся приглушенный звук автомобильного мотора. Впереди, из тумана, выплывает силуэт "джипа".
       - Янки!
       Один из пулеметчиков упирает в плечо приклад MG-42. Со стороны Комона раздается вы-стрел тридцатисемимиллиметровки. Туда оглядываются с явным неудовольствием.
Снаряд разрывается далеко в стороне. "Джип" резко разворачивается и почти в тот же момент доносится нарастающий рокот танковых моторов.
       - "Шерманы", - минутой спустя произносит кто-то. - Раз, два, три... Нет, не американцы. Это британцы.
       Танков оказывается восемнадцать. Один из солдат пригнувшись, бежит с донесением в де-ревню. Танки останавливаются и начинают стрельбу. Над равниной всё заполоняет грохот пушек. Проносясь над головами окопавшихся пехотинцев, семидесятипятимиллиметровые снаряды танков рвутся где-то в деревне.
       - Вот они, идут!
       За силуэтами "шерманов" показываются длинные цепи пехоты. Уверенные в себе и не по-дозревающие об опасности британцы, двигаются не спеша и почти не пригибаясь. Пулемет-чики быстро соединяют по две двухсотпятидесятипатронные ленты для стрельбы длинными очередями. Когда англичане подходят ближе, они открывают огонь. Ефрейтор палит из тро-фейного снайперского "Мосина", делая паузы только лишь для того, чтобы вставить новую обойму. Британская пехота в панике отступает.
       Когда несколькими минутами спустя пулемёты замолкают, на каждый MG остается по од-ной ленте. Пулеметчики торопливо меняют перегретые стволы.
Hа краю окопа валяются пустые гильзы и пять обойм к русской винтовке. Рыча и продолжая неприцельно посылать снаряды, лишившиеся пехотного прикрытия "шерманы" отползают в туман.
Один из немецких солдат держится за плечо. Между его пальцев темнеет кровь.
       - О-о, чёрт! Гросс, ты ранен? Доберешься сам? – спрашивает ефрейтор. - Беги, мы прикроем! – солдат кивает головой и потуже затягивает повязку.
Минутой спустя на позиции появляется незнакомый молодой лейтенант. По ряду признаков ефрейтор безошибочно угадывает в нем зеленого выпускника юнкерского училища.
       - Доложите обстановку, ефрейтор – лейтенанта выдаёт абсолютно новенькая форма, скри-пящие ремни, блестящий пистолет Walther P-38 в кобуре и неуёмное желание покомандовать.
Со стороны дороги несутся стоны и вопли раненых британцев. В отдалении, слева и справа, продолжается канонада сражения, но впереди не видно никакого движения. Один только раз мелькает чей-то силуэт и исчезает, после того как один из пулеметчиков дает короткую оче-редь. Сгущаются сумерки.
       - Вы должны контратаковать, - уверенно заявляет лейтенант.
       - Что!? - ефрейтор искренне поражен. - С шестью-то солдатами? Или вы привели за собой пехотный батальон с танковой поддержкой и шестиствольными миномётами?
Лейтенант несколько теряется:
       - Тогда что вы предлагаете?
       - Ждать. Впрочем, если Вы готовы эту атаку возглавить, то сию же секунду я подниму своих людей вперёд.
Растерянно помолчав, лейтенант уходит.
- Наверное, пошёл за подмогой – хихикнул рядовой Груббер.
- Нужно радоваться войне, - неожиданно говорит Шенкер, проводив уходящего офицера без-различным взглядом. - Ибо мир будет ужасным.

       ****
       - Итак, господа, мы должны констатировать что на седьмой день после дня "Д" мы сильно отстаем от графика. Hаступление 51-й дивизии сорвано через час после его начала... Чёрт! Как же здесь жарко! Откройте окно, Джордж! Эрскин, вы докладывали мне, что ваша диви-зия пока не встретила серьезных трудностей, однако, вместе с тем и не добилась хоть сколь-ко-нибудь серьёзного успеха. Сколько же танков вы потеряли?
       - Четыре танка, господин фельдмаршал.
       - Как получилось, что при таких потерях и слабом сопротивлении противника вы не доби-лись ничего? Я полагаю, вам известно, что пехота, просочившаяся в Тилли, не смогла закре-пится в городе именно из-за отсутствия танковой поддержки?
Монтгомери выглядит сейчас совсем не по военному. Hа герое Эль-Аламейна вельветовые брюки и свитер с вырезами на плечах, чтобы видны были фельдмаршальские погоны. Он ка-жется самым невоенным человеком среди собравшихся в штабном автофургоне. Адъютант распахивает окно. Сигаретный дым развеивается. Становится слышнее гул моторов танков и грузовиков, нескончаемым потоком идущих на передовую. За окном из-за холма поднимается столб пыли, поднятой идущими в направлении Кана моторизованными колоннами. С неба надвигается гул пролетающих самолетов. Один из телефонов на столе звенит. Адъютант бе-рет трубку и хватает карандаш.
       Фельдмаршал Монтгомери тем временем без особого доверия выслушивает не слишком правдоподобные и очень похожие на оправдания, объяснения командира 7-й танковой диви-зии.
       - Вам выпадает случай проявить себя лучше, - говорит, наконец, фельдмаршал. – Смотрите -
Карандаш скользит по карте, упершись в несколько пятнышек с надписью "Вилле-Бокаж". – Вот здесь, Эрскин, между Комоном и Бокажем, в обороне немцев наметился разрыв. Завтра, к утру, вы должны будете сосредоточить свои части за позициями 30-го корпуса. Вы обойдете Кан с запада, а мы тем временем возьмем город в клещи, из которых дивизиям противника, особенно учебной танковой, будет довольно нелегко выбраться. Более того, со взятием Кана Роммель потеряет соприкосновение с 15-й армией, и сможет сомкнуть фронт только лишь
ценой продолжительного отступления.
       На карте очень хорошо видно, что Вилле-Бокаж находится на скрещении трех дорог. Одна из них идет к Кану, подступы к которому уже щедро политы кровью упрямых канадских пе-хотинцев и фанатичных юнцов из дивизий СС. Вторую обрезает край карты, она тянется вглубь Франции, к Парижу, а третья, параллельная побережью, пересекая линию разделения союзных армий, соединяет Вилле-Бокаж с Комоном, на окраине которого отделение ефрей-тора Шенкера слушает сейчас стоны раненых.
       Генерал Эрскин неуверенно молчит. Неожиданная помощь ему приходит со стороны одного из штабных офицеров:
       - Господин фельдмаршал, есть сведения, что эту брешь прикрывают танки, из числа тех, ко-торые не уничтожила на дорогах авиация.
Во взгляде Монтгомери сквозит убийственная ирония:
       - Вы полагаете, несколько разрозненных немецких танков смогут задержать нашу бронетан-ковую дивизию?
       - Полагаю, что нет, господин фельдмаршал, но всё же не мешает выслать хотя бы авиараз-ведку.
       Адъютант кладет перед Монтгомери листок радиограммы:
       - Это от американцев, сэр.
Близоруко щурясь, тот подносит ее к глазам.
       - У янки все время трудности, - со смешком объявляет он во всеуслышание. - Они не могут взять Шербур, который удерживают заворовавшиеся тыловики и пропойцы из технического персонала флота. - Радируйте Брэдли, - произносит он затем, - "Мы начинаем операцию по овладению Каном. Кан фактически является ключом к Шербуру..." Итак, Эрскин, надеюсь, что вам выпал удачный случай оправдать занимаемую вами высокую должность и приумно-жить славу королевских танкистов. Парировать удар немцам будет нечем. Их немногочис-ленные танковые резервы давно растянуты на прикрытие брешей, лишены полноценного снабжения и завязли в боях, так что не думаю, что задача будет особо трудной…
       …В милях сорока от них Бредли читает радиограмму вслух, под аккомпанемент далеких взрывов. Это работает авиация союзников, превращая в руины порт Шербур.
Прочтя, он поднимает глаза на Коллинза, командующего 1-й армией. В них ирония - выраже-ние, не в первый раз возникающее у него в процессе сотрудничества с британскими союзни-ками. Hе столь философски настроенный Коллинз взрывается:
       - Черт возьми, Бред, тогда радируй старику Монти, пускай он высылает нам этот ключ!
       В штабном фургоне Монтгомери тем временем подводит итог совещанию:
       - От исхода этой операции, господа, будет зависеть исход войны. Итак, завтра мы возьмем Кан в клещи и вырвемся на оперативный простор. Если, конечно, - добавляет он, - провиде-нию не будет угодно внести свои решающие поправки.

       ****
       - Господин премьер-министр, Палата общин желает знать, действительно ли танки, которы-ми оснащены наши войска в Hормандии, не уступают немецким "тиграм" и "пантерам" по броне и вооружению?
       Вопрос звучит с заднего ряда обтянутых зеленой кожей скамей. Сигара в бульдожьих губах Черчилля перемещается из одного угла рта в другой. В тот самый час, когда отступившее в Комон отделение ефрейтора Шенкера ведет бой за освещенные пожарами улицы, когда ос-тавшийся один Монтгомери задумчиво глядит на заманчиво берущие Кан в кольцо каран-дашные стрелы, а экипаж одинокого немецкого танка, замаскированного на окраине Вилле-Бокажа, неторопливо переговариваясь, изучает в бинокль местность, оппозиция решила вновь дать бой премьер-министру и первому лорду Адмиралтейства…
Пепел с сигары сбит. Глаза Черчилля отыскивают седовласого депутата на заднем, самом дальнем и самом высоком ряду скамей оппозиции.
       - До того как закроется сессия парламента, - неторопливо изрекает он, - я надеюсь дать ос-новательный ответ о действиях наших танков на различных театрах войны. А пока что я со-шлюсь на мое заявление от 16 марта сего года: "В следующий раз, когда английская армия вступит в бой на местности, пригодной для использования бронетанковых сил, она будет ос-нащена, по меньшей мере, на одинаковом уровне с вооруженными силами любой другой
страны мира".
       - Если это так, - парирует все тот же оппонент, - то я требую, что бы сюда, в палату общин, или в любое другое место, какое будет угодно господину премьер-министру, были ли бы дос-тавлены "черчилль", захваченный "тигр" и советский ИС-2, чтобы члены палаты имели воз-можность сами судить о боевой мощи каждого из них, а заодно и убедиться в том, что бри-танская армия «действительно оснащена по меньшей мере на одинаковом уровне с воору-жёнными силами любой другой страны мира»!
За спиной Черчилля и в зале хохот. Депутаты парламентского большинства тихо обменива-ются ехидными замечаниями. Кто-то из "кнутов" оппозиции пожимает плечами.
Премьер-министр не упускает славную возможность подлить в свой ответ немного язвитель-ного яду:
       - Hет, сэр. Я думаю что хлопоты и расходы, связанные с этим, хотя и не очень большие, но все же слишком существенны, что бы оправдать удовлетворение недоброжелательного лю-бопытства моего достойного друга.
       - Я протестую против явного обмана, когда дело касается этого вопроса!
Шум на задних скамьях. Стук председательского молотка. Черчилль застигнут врасплох и сегодня явно не в форме – присланный Сталиным и распитый вчера с военным министром двадцатилетний армянский коньяк никак не даёт сосредоточиться и оппозиция, чувствуя это, явно ведёт дело к отставке премьер-министра. Оппонент прежний, тот самый Ричард Стоукс, предложивший для сравнения доставить в парламент по одному танку воюющих армий.
       - Собственно говоря, - подводит он итог, - мы сейчас так же отстаем от немцев, как и в 1940-м году. Я утверждаю, что такое положение позорит нас. Военный министр с трудом пытается подобрать слова. Возникшую паузу заполняет реплика с места:
       - Достопочтенный член парламента все свое время потратил на то, чтобы сделать все, что в его силах, для нанесения урона престижу английской армии!
       - Моя критика основана на неопровержимых фактах!
Секретарь вновь заносит в протокол: "Смех в зале"
       - Достопочтенным членам хорошо смеяться, - заявляет Стоукс, - но наши солдаты гибнут. Вот, в моих руках подлинное письмо, которое я получил от одного из членов экипажа танка "Черчилль". Итак, я цитирую: "Мы чувствуем бессилие, вступая в бой. Наши танки никуда не годятся. Они не могут ездить по горам и равнинам, они боятся жары, холода, болот, грязи, песка, леса и самое главное – огня противника. Единственное, что у наших танков получается великолепно – это гореть. Конструкторы наших «замечательных машин» видимо предполага-ли, что война будет вестись исключительно на дорогах с твёрдым асфальтовым покрытием, где через каждые десять миль стоит бензоколонка, а через двадцать пять сервисный центр. Пушки немецких танков и противотанковые орудия расстреливают нас раньше, чем мы успе-ваем выйди на минимально приемлемую дистанцию для боя. Господа из штабов наверно по-лагают, что, имея численное превосходство, можно пренебречь отставанием в технике. Но, когда дело доходит до боя, наше численное преимущество перестает иметь какое бы то ни было значение. Я знаю, что количество танков, имеющихся в резерве, позволяет нам жертво-вать хоть десятью танками на один уничтоженный танк противника, но это для нас слишком слабое утешение, потому что, жертвуя танком, почти всегда жертвуют и экипажем. Пускай эта жирная задница по кличке «первый лорд адмиралтейства» приедет к нам и повоюет хотя бы пару дней на одном из этих проклятых ящиков, которые так прозорливо названы его име-нем".
В зале Палаты общин раздаётся возмущённый рёв, который с трудом перекрывает голос спи-кера:
       - Сэр Стоукс, я уже третий раз слышу от вас употребление сквернословия!
       - Я просто цитирую прямую речь тех, кто был на поле боя! Им не до соблюдения приличий!
       - Я лишаю Вас слова на три дня!

       Глава 2.
Нормандия. Район Вилле-Бокаж. 12 июня 1944 года. Позиции 101-го тяжёлого танкового батальона СС. 9 часов 00 минут по местному времени.
 
       Утреннее солнце освещает колонну английских танков и бронемашин, идущую по извили-стому, обсаженному высокими каштанами шоссе. В тот самый час, когда поддержанные при-бывшими самоходками немецкие панцергренадеры выбивают британскую пехоту из захва-ченного ею в ночном бою Комона, колонна английских танков мирно вступает в такой же
полугородок-полудеревню Вилле-Бокаж.
       Жители высыпают на улицы. Hа броню танков падают цветы, а кое-кто из соскочивших на землю пехотинцев успевает сорвать по несколько девичьих поцелуев. Сцена совершенно идиллическая, не считая звукового фона, потому что грохот боя за переходящий из рук в ру-ки Комон слышен очень отчетливо. Тем временем на поле боя появляется новое действующее лицо, которому вскоре предстоит стать главным могильщиком столь блестяще разработанно-го фельдмаршалом Монтгомери плана по окружению немецкой группировки.
       Это человек лет тридцати, в черном танкистском комбинезоне, без знаков различия, но с "мертвой головой" на пилотке и рунами СС на воротничке.
Расставив ноги по обе стороны от командирской башенки идеально замаскированного
в зарослях "тигра", он разглядывал эту идиллию в мощный полевой бинокль. Краска на броне танка местами сбита, а брезент над ходовой частью иссечен осколками бомб. Стоять на баш-не во весь рост кажется поступком неосторожным, но теперь это не имеет значения, потому что с маскировкой будет покончено в ближайшие минуты.
Высунувшийся из соседнего люка наводчик протягивает руку за биноклем:
       - Эти "томми" ведут себя так, как будто они уже выиграли войну, - ворчит он.
       Его командир ужом соскакивает в свой люк:
       - Сейчас мы им покажем, что они ошибаются.
       Эсэсовца зовут Михаэль Виттман и к настоящему моменту на его счету уже сто девятна-дцать подбитых на Восточном фронте танков. Виттманн пользуется славой лучшего танково-го аса Германии и он эту славу полностью оправдывает.
       Минутой спустя, взревев шестисотлошадным двигателем, его "тигр" вырывается на откры-тую местность. Голова задержавшейся в Вилле-Бокаже английской колонны уже выходит из селения. Когда дистанция до ближайшего из домов сокращается до восьмидесяти метров, не-мецкий танк останавливается, чтобы вести прицельный огонь.
       Грохот выстрела.
Один из остановившихся в начале улицы "шерманов" вспыхивает как стог сена. Новый вы-стрел. Со следующего танка с грохотом слетает башня. В рядах англичан начинается паника.
Экипажи бросаются в разные стороны, пехотинцы рассыпаются вокруг, жители ищут укры-тия в домах и подвалах. Пять выстрелов 88-миллиметрового орудия следуют со скоростью, которую может обеспечить усилия заряжающего и скорость поворота башни. Потом "тигр"
снова приходит в движение. Загораживавший въезд в деревню протараненный "Кромвель" переворачивается как пустая жестянка. Следующие выстрелы следуют с дистанции тридцати метров. Почти в упор. Осколки от разлетающихся вдребезги британских танков стучат по
броне. Три "Черчилля" превращены в костры, водитель четвертого, пятясь задом сквозь изго-роди и сады, успевает увести машину за пределы видимости немецкого танка. "Тигр" прини-мается утюжить бронетранспортеры, джипы и грузовики. Его лобовой пулемет трещит почти не переставая.
Сделав маневр по задворкам, один из "шерманов" выходит к немецкому танку с фланга. На-водчик с расстояния 200 ярдов ловит в центр прицела белый крест на бортовой броне. По ли-цу прижавшегося к командирскому перископу сержанта стекают крупные капли пота.
- Огонь!
В ту же секунду внутри "тигра" раздается грохот, сотрясающий перепонки. Застигнутый
врасплох, судорожно рыча, он разворачивается на узкой улице. За это время "шерман"
успевает выстрелить еще трижды. Над бортом "тигра" поднимается струйка дыма, затем бы-стро взвивается язычок пламени. Обрадоваться сержант не успевает - раздается ответный вы-стрел и он перестает что-то видеть. "Тигр" чуть-чуть промахивается и английский танк ока-зывается по верхушку башни заваленным обломками рухнувшего дома. Когда ёрзая вперед-назад "шерман" выдирается из под кирпичей, стропил и кровельного железа вперемежку с черепицей, его командир с надрывом отжимает крышку люка. Он чувствует запах горящего бензина, видит пустую, затянутую дымом и перегороженную пылающими машинами улицу. Hа борту одного из бронетранспортеров надпись "Сталинград". "Тигра" нигде нет. Дрожащей рукой сержант вставляет в рот сигарету, и пытается ее зажечь, одну за другой ломая спич-ки…
       …- Очнитесь! Вы живы, мсье?
Капитан Патрик Дейнс открывает глаза. Солнечный свет бьет через отверстие распахнутого башенного люка. Ему кажется, что его легкие наполнены только угарным газом.
- Да, - с хрипом вырывается из него. - Помогите мне.
Девушка тянет его на себя. С ее помощью капитану удается выбраться из дымящегося "кром-веля". Картина, предстающая его слезящимся глазам, не вызывает оптимизма. Hа широкой улице Вилле-Бокажа десятками горят английские танки. Какая-то часть его разума беспри-страстно фиксирует номера танков своей штабной группы. Они здесь все.
       - Спасибо, мисс.
Опираясь на плечо девушки, он делает несколько неуверенных шагов. В приближающемся шуме мотора Дейнс угадывает "шермана". Капитан выходит на середину улицы и поднимает руку. Подъехавшему танку досталось меньше чем другим, хотя он и усыпан почему-то об-ломками кирпичей и черепицы.
       - Рацию мне, - говорит капитан откинувшему люк стрелку. - Связь с подполковником Крен-ли.
Он кажется взволнованным, но все-таки вменяемым. Настраивая рацию на нужную волну, стрелок мимоходом вспоминает увиденную в "Таймсе" фотографию русского пехотинца, подпись под которой сообщала, что он был единственным уцелевшим человеком из своей ро-ты.
       - Сэр! - произносит капитан, получив связь. - Докладывает капитан Пэт Дейнс. Рота «В» полностью уничтожена.
Ответ раздается с некоторым опозданием, плохо слышный из-за помех. Можно только по-нять, что разгром передовой колонны для подполковника уже не новость и сам он вместе с танками роты А, отбивает атаку других "тигров" в районе высоты 213.
Затем связь прерывается.
       - Вы куда, сэр? - спрашивает сержант, слушавший переговоры через свой шлемофон.
Капитан мотает головой. Из его слов следует, что он предпочитает добраться пешком до штаба батальона. Сержанту, пальцы которого уже престали дрожать, приходит в голову, что потрясение не прошло для офицера даром. Его лицо принимает выражение, на языке жестов эквивалентное пожиманию плеч, затем он захлопывает люк и его танк крадучись, насколько
это слово приемлемо к боевой машине весом в двадцать семь тонн, пробирается по загромо-жденной улице.

       ****

В это самое время экипаж виттмановского "тигра" заканчивает заправку своей машины, пе-реливая в баки бензин из канистр, доставленных вездеходом "фольксваген".
       - Все в порядке, герр унтерштурмфюрер, - докладывает механник-водитель, вытирая вето-шью измазанные мазутом руки. - Hо подшипник в левом фрикционе все равно будет перегре-ваться. Его необходимо заменить.
Виттман кивает. К разговору о хронически перегревающемся подшипнике он вернется после. Теперь же величайший танковый ас войны заканчивает беглое интервью корреспонденту "Hациональ цайтунг".
       - Скажите, лейтенант, - спрашивает тот, завершая его аккордным вопросом, - что чувствуете вы, когда ведете бой на "тигре"?
Виттман улыбается:
       - Это незабываемое ощущение. Ты чувствуешь себя воином из героической саги, беспощад-но кромсающим мечом многочисленных врагов. В такие минуты кажется, что ты можешь все. Конструкторы рейха дали нам великолепное оружие, которым мы обязательно выиграем войну. Хайль Гитлер!
Экипаж танка загружает в машину последние снаряды, а наводчик успевает белой краской изобразить на стволе пушки новые кольца, по необходимости узкие, поскольку, что для сле-дующих скоро может и не хватить места, после чего взревев двигателем, "тигр" направляется в сторону высоты 213.
       Тем временем там пылают остовы еще шести "кромвелей". Приподняв башенный люк, Виттман осматривает окрестности, когда в наушнике его шлемофона раздается сигнал вызо-ва.
       - "Бавария", я "Кенигсберг", вы слышите меня?
       - Я "Бавария", я слышу вас, "Кенигсберг", - отвечает Виттман, узнавший голос подполков-ника Курта Кауфмана.
       Остальные четыре танка его роты ползают неподалеку. Между ними перебегают автоматчи-ки. Из линии живых изгородей раздается очередь и один из "Тигров" начинает зловеще мед-ленно разворачивать башню.
       - Возвращайтесь в Вилле-Бокаж, - приказывает тем временем "Кенигсберг". - Стало извест-но, что "томми" пытаются закрепится в нем. Я соберу всех, кого смогу и постараюсь выбить их, пока они не получили подкрепления. Присоедините к себе гауптштурмфюрера Мебиуса и ударьте им с тыла.
       Виттман бросает в микрофон короткое "яволь" и через пару минут его рота, а вслед за ней и восемь "тигров" Мебиуса, поднимая пыль, двигаются в сторону оставленного в тылу городка. Залегшие в живых изгородях пехотинцы провожают танки тоскливыми взглядами. Это не панцергренадеры эсэсовских дивизий и не прокалённые Восточным фронтом ветераны, а солдаты второразрядных частей, для которых далекая от кошмаров Восточного фронта тихая Hормандия в один день превратилась в поле одного из самых ожесточенных сражений вой-ны. Без танков они чувствуют себя на этих позициях довольно неуютно.
       …Информация подполковника оказывается верной. Hа подходе к Вилле-Бокажу "тигры"
встречаются выстрелами противотанковых пушек. Один из снарядов рвется рядом с гусени-цей головного танка, второй бьет в башню. Внутри ее раздается раздирающий барабанные перепонки грохот. В шлемофонах слышны ругательства. Сосредоточенный обстрел трех-дюймовых противотанковых орудий опасен даже для "тигра". Виттман не отрывает глаз от перископа, лихорадочно шаря взглядом по окрестности, но английские пушки слишком хо-рошо замаскированы.
       -Чёрт! Я ничего не вижу! Сворачивай влево! – кричит по внутренней связи Виттманн и тя-жёлая машина, так и не сделав ни одного прицельного выстрела, врывается на улицу городка. Вдалеке боком стоит тяжеловесный «Черчилль». Заметив немецкий танк, британская машина неуклюже пытается развернуться, но первым же снарядом «тигр» подбивает шестидесятид-вухтонного монстра. Прямо на немецкий танк выскакивает полугусеничный бронетранспор-тёр и получив в упор противопехотный 88-мм снаряд, разлетается вдребезги. Чёрный дым застилает окрестности. На улицах городка Т-VI оказывается в мертвой зоне для артиллери-стов, но зато попадает под обстрел базук. Откуда-то с боковой улицы слышен хлопок грана-томёта и над головой механика-водителя проносится прожегшая броню струя расплавленного металла, выглядящая как пламя аргоновой горелки, только намного более яркая. "Тигр" при-останавливается, чтобы сделать выстрел по оказавшемуся на пути бронетранспортеру, когда его внутренности резко наполняются вонючим дымом. Некоторые наивные люди не понима-ют, почему оказавшиеся в подбитом танке танкисты так торопятся выскочить наружу, под пули вражеских стрелков. Это просто от недостатка личного опыта, ибо в загоревшемся танке очень быстро становится нечем дышать. Hа этот раз немцам везет - раздается только одино-кий винтовочный выстрел, и первым соскочивший на землю Виттман наугад отвечает длин-ной очередью. В разные стороны летят осколочные и дымовые гранаты и вот уже немецкий экипаж, ощетинившись во все стороны пистолетами-пулемётами, пробирается по задворкам. В просвете между домами видна еще одна горящая "пантера". Несколько английских пехо-тинцев открывают по немцам беспорядочный огонь из винтовок, те отвечают им автоматны-ми очередями. В это самое время боевая группа, в порядке импровизации на скорую руку составленная подполковником Кауфманом из двух тяжелых самоходок, одного танка «Пан-тера», трех полевых орудий, зенитной установки Flak-18 и набранных из тыловых частей двух сотен солдат, войдя с северной стороны Вилле-Бокажа, навязывает британцам очень не-выгодный для них уличный бой. Пользуясь численным преимуществом, расстройством в боевых порядках противника и знанием местности, немецкие солдаты очень быстро выбива-ют англичан из занятого было ими населённого пункта.

       ****
       - Я рад, что вам удалось выбраться! - Зепп Дитрих трясет руку Михаэлю Витману, сумев-шему после десятикилометрового марша по спорной территории добраться со своими экипа-жами до позиций учебной танковой дивизии СС. - Я не премину лично доложить об этом фюреру. Успехам сегодняшнего дня мы во многом обязаны только вашим решительным дей-ствиям. Я уже подписал твое представление к награждению мечами к Рыцарскому кресту. Скоро ты получишь и новый танк.
Штаб Дитриха расположен в подвале разрушенного дома, где очень тесно для двух десятков офицеров, штабного персонала, трёх радиостанций и семнадцати полевых телефонов, кото-рые почти не умолкают. Часть разговоров идет на повышенных тонах, и апатичное выраже-ние усталости на лицах то и дело сменяется взрывами эмоций. Снаружи слышен грохот сра-жения, не умолкающий не на минуту. Тишина стала в Нормандии ничего не значащим, абст-рактным понятием.
Виттманн кивает и скупо улыбается:
       - Группенфюрер, - говорит он наконец, - Должен сказать, что мы неправильно используем танки. Мы то и дело превращаем их в огневые точки на оборонительных позициях. Hо в этом качестве танк очень дорогое и невыгодное оружие.
Дитрих кивает. Ему это хорошо известно.
       - Пока у нас нет выхода, Михаэль, - говорит он. - У нас не хватает сил, мы не можем собрать их в кулак для удара, эти англичане заставляют нас растаскивать их для латания дыр в оборо-не. Но скоро подойдут основные части второй танковой дивизии и должно стать легче. - В этих словах Дитриха, впрочем, больше надежды, чем уверенности и Виттманн это прекрасно знает.
       - Насколько мне известно, вторая дивизия долгое время была учебной, поэтому она уком-плектована по сокращённому штату и там нет ни одного тяжёлого танка. Только два батальо-на «Пантер».
       - По крайней мере, она хоть полностью укомплектована людьми и противотанковой артил-лерией. К сожалению, больше мы ничего не можем сделать.

       ****
       В это самое время Монтгомери в своем фургоне хладнокровно выслушивает донесение ко-мандира 7-й танковой дивизии, докладывающего о тяжелом положении в Виллер-Бокаже, во-круг которого продолжают накапливаться немецкие резервы.
       - Все понятно, - констатирует фельдмаршал. - Город придется оставить. Отходите
на основные позиции. В семнадцать ноль-ноль артиллерия поставит заградительный огонь.
Это звучит погребальным звоном по блестящей идее окружения Кана.


       Глава 3.
       16 июня 1944 года. Нормандия. Район города Шербур.

       Полевой госпиталь, устроенный в церкви, колокольня которой разбита снарядом. Из стен-ных ниш глядят бесстрастные лики статуй. Перешагивая через рукоятки носилок и каменные обломки, старший врач бегло дает указания медсестрам:
       - Живот здесь. Дать ему номер один. Четверть морфия, сестра. Сейчас же отправить. Две пинты крови, одну плазмы. Под его ногой хрустит стекло разбитого витража. В дальнем кры-ле ждут своей очереди на перевязку легкораненые, те, кому повезло. Впереди у них Англия, палаты для выздоравливающих, отпуск. На время они вырвались из этого кошмара.
       - Что у немцев самое важное?
Этот вопрос задает американский лейтенант, только лишь позавчера вечером ступивший на
английскую землю. Не смотря на свое очень недолгое знакомство с европейским театром боевых действий, он уже успел усвоить, что во время морского перехода самая паршивая вещь - это морская болезнь, что на побережье больше всего досаждают немецкие ночные бомбардировщики, а на пути к передовой очень важно, чтобы машина не поднимала облако пыли, по которому так любят пристреливаться немецкие артиллерийские корректировщики. Последнее наблюдение было проверенно на собственной шкуре - осколок разорвавшегося снаряда проделал ему глубокую рану в бедре, так что беседу он может вести, только лежа на
животе.
       - Самая важная у немцев вещь - это их противотанковые орудия калибра 88 миллиметров «РАК-43». Они сносят наши, да и ваши танки тоже, без проблем первым же выстрелом. Ещё у бошей есть "Пантеры". "Пантера" может проткнуть "Черчилля" как масло, за целую милю, а вы даже ничего не успеете понять.
Собеседник американского лейтенанта – британский сержант-танкист, ранен в живот, правда, осколок прошел по касательной, не зацепив важных органов. Он говорит солидно и нетороп-ливо, ощущая себя ветераном, при этом не упуская из виду молодых медсестер, самой стар-шей из которых лишь на пару лет больше, чем ему самому.
       - А "Черчилль" может справится с "пантерой"? – интересуется новоприбывший.
       - Теоретически да. Говорят, что для этого надо выйти на короткую дистанцию. Ярдов 100. Если это получится, то наводчик должен выстрелить в ставень амбразуры ниже орудия. Если ему это удается, то отрикошетив от башни, снаряд пробьет тонкую броню над головой води-теля. Есть, правда, одна маленькая проблема – на 100 ярдов к немцам подойти практически невозможно.
       - А у кого-нибудь это получалось?
       - Да. У Дэвиса из эскадрона С. Он теперь в тылу, в штабе, пытается восстановить свои нер-вы после происшествия у Вилле-Бокаж.
       - А "тигры"?
       - Говорят, - отвечает ветеран, сделав паузу, - что при встрече с ними нужно подойти на рас-стояние не более двухсот ярдов и выстрелить в бок. Лучше всего туда, где у них нарисован крест. «Черчилль» тут бесполезен. Нужен ваш, американский «Шерман» с длинноствольной пушкой, которые пока в дефиците. Впрочем, есть надёжная вещь – базука. Она вполне спо-собна пробить броню и «Тигра» и «Пантеры». Беда в том, что в ближнем бою, немецкие тан-ки всегда ходят с пехотным прикрытием, которое перестреляет любого, кто попытается при-близиться с базукой.
       - Так хоть кому-нибудь это удалось?
Ответ был выразителен в своей абсолютной лаконичности:
       - Hет.
       К счастью для говорившего, ему самому не довелось встречаться с немецкими тяжелыми танками. Он воевал на огнеметной разновидности "черчилля", эффективность которого при уничтожении противника, засевшего в дотах и подвалах была выше всяких похвал. Как выяс-нилось вскоре, немцы тоже оценили этот танк по достоинству, но со своей точки зрения – в случае попадания экипажа повреждённого танка в плен, озверевшие солдаты, не говоря уже про эсэсовцев, тут же сжигали неудачников из огнемётной установки их же собственной ма-шины, а смерть от выстрела в затылок из солдатского «парабеллума» или офицерского «Вальтера П-38» считалась невероятным везением. Зная это, экипажи огнемётных танков старались любой ценой прорваться к своим и в немецкий плен не попадать.
       Британский сержант еще не знает, как ему повезло. Всего неделей спустя попавший в плен экипаж его повреждённого танка без промедления будет расстрелян панцергренадерами из учебной танковой дивизии СС.
       ****
Стоя в своем, густо затянутом снаружи маскировочной сеткой штабном автофургоне, Монт-гомери мрачно глядит на исчерканную карандашом карту, когда раздается звонок зеленого телефона. Еще протягивая руку за трубкой, он знает, чей голос придется услышать.
- Как обстановка, Бернард? - интересуется Черчилль.
       - Должен сказать, сэр, - отвечает фельдмаршал, выдержав паузу, - что план всей операции под угрозой. В районе западнее Кана, наши наступающие части встретили сильные танковые заслоны противника. Потери непредвиденно велики. Случившееся же в районе Вилле-Бокаж можно охарактеризовать как «полный разгром». Слух об этом происшествии мгновенно раз-нёсся по войскам и как водится в солдатской среде, тут же оброс самыми нелепыми и фанта-стическими подробностями, выдумками и домыслами откровенно панического характера. Также я вынужден добавить, сэр, что если мы не предпримем свои контрмеры, то в наших войсках может резко упасть моральный дух. Я отдал указания решительно воздействовать на тех, кто в своих донесениях подчеркивает превосходство немецких танков, и приказал дово-дить до всеобщего сведения, что если вооружение, имеющееся в нашем распоряжении, будет использоваться должным образом и тактически правильно, то у нас не будет трудностей в достижении побед. Но Вы же всё прекрасно понимаете, сэр… - и фельдмаршал глядит на карту, будто ожидая, что там появится нечто новое.
       - Что еще? - интересуется Черчилль.
       - Недоразумение с авиацией, - говорит Монтгомери. - Я затребовал бомбардировщики, что-бы обработать позиции немцев в районе Кана, но маршал Харрис протестует против исполь-зования его соединений против тактических целей. Он, видите ли, полагает, на пятом году войны, что сбрасывая бомбы по площадям на территории Германии, авиация способна само-стоятельно решить исход войны. Черт возьми, если бы люфтваффе вело себя так же глупо, Гитлер никогда не одержал бы своих побед!
       - Я сам займусь им. Думаю, что с авиацией подобных проблем не будет. Кроме того, под-ключим американцев. А теперь тоже неприятная новость… Должен сообщить Вам, если вы до сих пор не знаете, что немцы применили вчера для бомбардировки Лондона новое оружие. Нечто вроде беспилотного реактивного самолета, летящего на большой скорости по заранее установленному курсу. Этот самолет-снаряд несет в себе крупный взрывной заряд, вызы-вающий большие разрушения. Если у немцев будет много таких штук, мы столкнемся с очень серьезной проблемой.
       -Нет, сэр. Я пока ничего не слышал об этом.
Окончив разговор и положив трубку, Черчилль глядит на своего секретаря, бывшего этой бе-седе безмолвным зрителем.
       - Между нами говоря, - произносит он, наконец, - историкам этой войны трудно будет по-добрать объяснения нашему постоянному отставанию в танковой технике. Что же касается танка "Черчилль", то у него недостатков больше, чем у меня самого.
       Премьер-министр оставляет невысказанной еще одну мысль. Он думает о том, что возможно было ошибкой не принять на вооружение успешно испытанные реактивные самолеты. В тот раз в военном министерстве сыграли роль соображения, весьма и весьма далекие от тактико-технических. Дело в том, что принятие их на вооружение автоматически делало устаревшими уже существующие заводы по выпуску поршневых самолетов, а перепрофилирование требо-вало огромных денег.
       ****

- Кто бы мог подумать! - рассеянно похлопывая по ноге сорванной веткой, майор О’Гилви озирает поле недавнего сражения. Hа нем шесть мёртвых "шерманов". У ближайшего разбита ходовая часть, перебитая гусеница размотана по земле. Со следующего слетела башня. Тре-тий танк пробит немецким снарядом навылет.
Ленивый ветер стелет над полем чёрный маслянистый дым.
- Кто бы мог подумать, - продолжает майор, - что на пятом году войны мы по прежнему бу-дем отставать от немцев в качестве оружия. Да что я говорю! Я вспоминаю, как мы бежали отсюда и казалось, что весь этот кошмар с плохими автоматами, дрянными танками и никуда не годными самолётами закончился, что наши военные чиновники сделают необходимые вы-воды, а теперь я вижу, что мы отстаем от гитлеровцев теперь даже еще больше. В сороковом я и подумать не мог, что когда британская армия снова высадимся в Европе, то будем платить пятью-семью своими танками за один немецкий.
Шагающий рядом с ним капрал выслушивает эти соображения с таким серьезным видом, как будто возможность исправить это печальное положение зависит от них самих. Они идут не скрываясь, хотя перестрелка звучит совсем рядом. Живые изгороди Hормандии часто пре-вращают действия пехоты в бой невидимок. Искусство меткой стрельбы зачастую оказывает-ся бесполезным и куда важнее становится плотность огня.
- Если бы только танки, сэр! - добавляет вдруг ефрейтор. - Эти пулеметы МG-42, а МР-38... А вот это! - и он поднимает с земли ручку от немецкой гранаты-"картофелемялки". - Ведь с та-кой длинной ручкой ее можно бросить почти два раза дальше наших гранат. В его речи уга-дывается йокширский выговор, по произношению же майора можно безошибочно опознать выпускника Кембриджа. Разница не менее веская, чем рыцарские шпоры и деревянные баш-маки в средние века. - Да, Ричардсон, - кивает майор, - и пулемёты, и "картофелемялки". И
многоствольные реактивные минометы. И фаустпатроны. И универсальные орудия.
Совсем рядом, раздается короткий свист шальной пули.
- Сэр, может нам стоит быть чуть поосторожнее?
Майор пожимает плечами и чуть сдвигает ногой лежащий в траве неиспользованный фауст-патрон. Трофейная команда здесь ещё явно не прошла. Дальше - наконец-то! - виден дымя-щийся силуэт "Пантеры", а ближе несколько кучно лежащих вокруг снарядной воронки тру-пов в пятнистых, как древесные лягушки, камуфляжных комбинезонах СС. О’Гилви смотрит на них со странной в этих обстоятельствах грустью. Все они молоды, почти мальчишки, едва ли кому-нибудь из них больше восемнадцати. Рослые, мускулистые, смуглые, совсем непо-хожие на английских новобранцев из рабочих районов...
- Глядите-ка, сэр!
Один из людей в черных мундирах жив. Капрал держит "стэн" наготове, короткое дуло на-правленно в эсэсовца.
- Hе надо, Ричардсон! - майор приближается к раненному.
Это почти подросток, с выгоревшими белобрысыми волосами и правильно сложенным лицом истинного арийца, какие любят выносить на страницы немецких газет. Лицо очень бледное, несмотря на загар. Он что-то шепчет сухими губами, но темные голубые глаза остаются хо-лодными, словно живущими совсем другой жизнью. Майор отвинчивает крышку фляги.
- Я бы не стал этого делать, сэр. Hет большого греха в том, что бы дать ему умереть.
- Это все-таки человек, Ричардсон. Военнопленный. Что, если бы ваш брат попал в плен?
- Если бы мой брат был эсэсовцем, я бы сам проклял его!
Парень жадно пьет. Высоко в небе раздается гул. Оба поднимают голову.
Выстроившись в звенья по три, четырехмоторные американские бомбардировщики Б-17 идут в сторону Кана. Эскортирующие их с превышением по высоте "мустанги" выглядят
маленькими точками. Оторвав взгляд от этого зрелища, майор протягивает руку за флягой и она замирает на полпути - в руке парня чернеет воронёная сталь взведённого пистолета «па-рабеллум». Раздаётся выстрел, направленный точно в сердце. Майор оседает на землю. Вто-рой раз пистолет выстрелить не успевает. "Стен" в руках Ричардсона выплевывает длинную очередь, которая замолкает, только когда расстрелян последний патрон.
- Проклятый ублюдок! – в ярости орёт капрал и с ненавистью пинает ногами ту кровавую кашу, которая осталась от эсэсовца после попадания в его тело тридцати тупоконечных девя-тимиллиметровых пуль.

Глава 4.
Растенбург, Восточная Пруссия. Ставка Верховного Главнокомандования.
3 июля 1944 года. Совещание командующих армиями. 14 часов по варшавскому времени.

-Доложите обстановку, Кейтель - усталым голосом попросил фюрер.
Тяжёлые мешки под глазами, дрожащая левая рука, сбивчивая речь, лихорадочно блестя-щие глаза - всё это жутко контрастировало с растиражированным газетами и кинохроникой героическим обликом Верховного Главнокомандующего, стоически переносящего все труд-ности вместе со своим народом.
- Этого шарлатана Морелля 1 надо гнать из врачей к чёртовой матери - шепнул на ухо склонившийся к командующему 5-й армией Мантейфелю командующий Западным фронтом генерал-полковник Герд фон Рундштедт.
- Лучше всего рядовым на Восточный фронт. Ему нельзя быть даже ротным фельдшером - охотно согласился Мантейфель.
Кейтель сухо кашлянул и раздвинул зелёные шторы с крупномасштабной картой Европы.
- В настоящий момент на Восточном фронте сложилась крайне тяжёлая обстановка, мой фюрер. В ходе начавшегося 23 июня наступления, советские войска прорвали фронт группы армии «Центр» почти на всём его протяжении. Несмотря на героическое сопротивление на-ших войск и нанесённые врагу значительные потери, как в людях, так и в технике, противник по-прежнему полностью владеет стратегической инициативой и контролирует обстановку. Сданы: Полоцк, Витебск, Могилёв, Бобруйск. Вечером, 2 июля в 22-00 по местному времени был оставлен Минск. Восточнее города в настоящий момент полностью блокирована группи-ровка войск 4-й и 9-й полевых армий, численностью до 105 тысяч человек, оставленных без единого командования.
- Подобное стало возможным исключительно благодаря титаническим усилиям нашего «доблестного» генералитета! - воскликнул Гитлер. - Вместо быстрого отхода на тыловые ру-бежи и выдвижения сильных группировок к своим флангам, которым угрожали ударные со-ветские группировки, командование 4-й, 9-й и 3-й танковых армий позволили втянуть себя в затяжные бои восточнее и северо-восточнее Минска, тем самым, позволив врагу перегруппи-ровать свои силы и нанести решающий удар, приведший к столь тяжёлым последствиям!
- Но мой фюрер, - подал голос генерал-полковник Фриснер - командующий группой армий «Север» - Вы же сами запретили отход частей с занимаемых позиций, если…
- Замолчите, Фриснер! - взвился Верховный. - Я что, по-вашему, должен решать вопрос ввода в бой каждого батальона? Я предоставил достаточно оперативной свободы командую-щим! Теперь мы можем полюбоваться, что из этого вышло! Продолжайте, Кейтель.
- Войска противника в составе 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов развива-ют наступление на Вильнюс и Каунас. Цель наступления очевидна: выход на границы Вос-точной Пруссии, захват транспортного узла «Вильнюс», ликвидация возможности перебро-ски резервов из группы армий «Север» на юг, блокирование группы армий «Север» в При-балтике. Помешать их замыслу невозможно. К настоящему моменту главные силы группы армий «Центр» можно считать разгромленными. В обороне от Вильнюса до Барановичей зияет 400 - километровый разрыв, который сейчас почти нечем прикрыть. По ситуации на 6-00 4 июля 14 пехотных дивизий полностью уничтожены, 64 пехотные дивизии потеряли от 60 до 90% списочного состава. Аналогичная ситуация с танковыми и механизированными час-тями.
- В Варшаве вновь формируется 2-я и 9-я армии - подсказал начальник оперативного отдела Генерального штаба Йодль. - Комплектация завершена на 70%, а некоторые части уже пол-ностью сформированы. Может быть, выдвинем их на линию бывшей государственной грани-цы?
- Усилим частями СС. Они полностью укомплектованы, мой фюрер - с готовностью пред-ложил свои услуги Гиммлер. - У меня имеется в резерве два армейских корпуса и две танко-вые дивизии - «Великая Германия» и «Викинг».
Фюрер подошёл к карте и несколько минут внимательно разглядывал линию фронта, знач-ки частей, большие жирные стрелы советских прорывов и маленькие стрелки немецких контрударов, реки, названия населённых пунктов, затем он повернулся и сказал:
- Ваши предложения принимаются, господа. Доложите, Кейтель, остановку на Западном фронте.
- На Западном фронте без перемен - брякнул классическую фразу из запрещённого цензу-рой Ремарка начальник Генштаба и сразу же почувствовал на себе пристальный взгляд Гиммлера. Гитлер, впрочем, не заметил этих слов, а сидящие за столом едва заметно ухмыль-нулись. - Объединённая американо-английская группировка, пользуясь нехваткой наших сил и подавляющим превосходством в воздухе, расширяет плацдарм в Нормандии по линии Сен-Ло - Кан. Части 7-й полевой и 5-й танковой армии, плюс, приданные части СС контратакуют противника, нанося ему значительные потери, но наши подразделения не могут выдвигаться дальше линии огня корабельной артиллерии противника. Здесь объединённая морская груп-пировка англичан и американцев имеет абсолютное господство, накрывая своей корабельной артиллерией главного калибра любую значительную группу людей и техники. Мощные 275 мм и 325 мм снаряды их тяжёлых крейсеров и линкоров уничтожают любые укрепления.
- Ладно, Кейтель. Посидите пока. Мы хотим послушать командующего 5-й танковой - мах-нул рукой Гитлер. - Мантейфель! Вы только что прибыли из Франции и были в гуще боёв. Расскажите нам, что происходит в Нормандии?
- Мой фюрер! Вверенные мне части, несмотря на полное превосходство противника в авиа-ции, артиллерии и численности личного состава, уверенно отражают все атаки противника и наносят ему чувствительные контрудары. С момента высадки в Нормандии противник поте-рял убитыми не менее 10000 человек, 170 танков и 85 самолётов - бодро доложил командую-щий.
- Наши «тигры» и «пантеры» жгут их дерьмовые «Шерманы» десятками с расстояния в 2 - 2,5 километра - хрипловатым голосом вставил Зепп Дитрих, осуществлявший общее руково-дство частями СС во Франции и Италии. - Но нам не хватает современных танков, боеприпа-сов и пополнения в живой силе. Мы вынуждены использовать против янки эту старую фран-цузскую срань, которая досталась нам ещё в 1940 году и которая горит, как солома в жару. Плюс то, что сказал начальник Генерального Штаба - их корабельная артиллерия разносит в щепки буквально всё! Пользуясь тем, что у нас не хватает людей и мы не в состоянии проче-сать местность, янки посадили корректировщиков буквально на каждом углу, поэтому их снаряды ложатся весьма точно.
Сидящие за столом генералы и фельдмаршалы смущенно переглянулись и хотя, конечно, эти старые прусские дворяне и германские аристократы не были выпускниками институтов благородных девиц, а прошли десятки казарм, частей и полигонов, они всё же знали меру в сквернословии, в отличие от эсэсовских выдвиженцев, крывших площадной бранью всё, всех, всегда и везде. Фюрер, однако, благоволил матерщинникам типа Дитриха, считая ругательст-ва особым солдатским шиком.
- Ты знаешь, как выдвинулся этот сын мясника? - наклонился к уху своего соседа слева - командующего 4-й танковой армией генерал-полковника Гота командующий Западным фронтом Рундштедт.
- Кто же в OKW 2 этого не знает - усмехнулся Гот.
… Официально стремительная карьера Йозефа Дитриха начала развиваться ещё с 1 сентяб-ря 1939 года, но, начиная с 9 июля 1943 года, когда танковая дивизия СС «Адольф Гитлер», находящаяся под его командованием, вдребезги разгромила под Обоянью советскую танко-вую дивизию, не потеряв при этом ни одного танка, она рванула вверх, подобно стартующей ракете «ФАУ-2». Злые языки, правда, утверждали, что победа была не совсем честная, ибо дивизия Зеппа была полностью укомплектована новейшими «тиграми», «пантерами» и полу-ченными прямо с завода Т-IV последней модификации, плюс она ещё не успела принять уча-стие в боях на южном фасе «Курской дуги», в то время как советская дивизия была вооруже-на в основном, поставленными по ленд-лизу лёгкими танками «шерман», «грант», «валлен-тайн», «виктория» и к тому же была изрядно потрёпана в предыдущих сражениях. Но как бы там ни было, фотокорреспонденты «Folkischer beobahter»3 и кинохроникёры из «Die Deutsche Wohenschau» 4 запечатлели на плёнку пылающие обломки почти двух сотен разбитых танков, трупы советских солдат и улыбающуюся физиономию Дитриха, позировавшего на сгоревшем Т-34. Фюрер на радостях пожаловал Дитриху очередной «Рыцарский крест с мечами и брил-лиантами», следующее воинское звание и пригласил на торжественный приём в Имперской канцелярии, который должен был состояться после взятия Курска. Курск взят не был, хотя дивизия Зеппа 12 июля отличилась теперь уже в настоящем бою, который состоялся под Прохоровкой. Готовившиеся почти два года на германских танковых полигонах ребята Зеп-па в том сражении принялись было расстреливать русские танки, как в тире, но совершенно неожиданно вынырнувший из клубов пыли и чёрного дыма 44-й советский танковый корпус в полном составе, внёс решающий вклад в исход сражения. Преимущество противника было настолько велико, что обходя десятки пылающих Т-34 и КВ, танкисты Ротмистрова на пол-ной скорости врезались в боевые порядки эсэсовцев и дитриховские «панцерваффе», насту-павшие совместно с дивизией СС «Райх» дрогнули…
Бесшабашный Зепп, видя отчаянность ситуации, загнал весь свой штаб в резервные «пан-теры» и запрыгнув в головной командирский танк, ринулся на поле боя, пытаясь изменить ход событий, но что могли сделать 15 Т-V против почти 200 наступающих машин?
Однако и здесь, похоже, судьба благоволила командиру танковой дивизии - неожиданно появившись, немцы открыли с 500 метров убийственный огонь по уже заходившим во фланг дивизии СС «Райх» советским танкам. В первую же минуту удалось поджечь 12 танков, в следующую - ещё 14. Стремительные Т-34 и тяжёлые КВ начали разворачиваться в сторону «штабных», но 75 мм бронебойные снаряды, посланные из длинноствольных «пантеровских» орудий, всё чаще и чаще вспарывали корпуса советских машин. Тяжёлый чад сотен горевших советских и немецких машин окончательно заволок поле битвы, погребальным саваном на-крывая последние немецкие надежды на успех в сражении…
…Чуда не случилось, но именно эта, почти самоубийственная атака Зеппа, в которой он, как это ни дико звучит, опять не потерял ни одной машины и ни одного человека, позволила не превратить отход в беспорядочное бегство. Командовавший южной группировкой Э. Манштейн не преминул отметить это в своём рапорте, посвященном реализации плана «Ци-тадель» и рекомендовал Йозефа Дитриха на повышение.
- Проблема будет решена в самое ближайшее время. Мы усилим западное направление со-временной техникой, и по возможности - людьми - заверил собравшихся фюрер.
«Уж не за счёт ли Восточного фронта?» - мысленно поинтересовался Рундштедт, но тут Верховный подал новую идею:
- Надо шире использовать национальные формирования, Кейтель!
- Но мой фюрер! Единственной реальной силой из данных формирований является лишь Русская освободительная армия и Отдельный казачий корпус фон Панвица, причём они сразу после высадки англо-американцев были задействованы в боях. Все остальные подразделения либо уже разгромлены, как «Датский легион» и существуют в основном на бумаге, либо из последних сил держат оборону на Восточном фронте. Ни дивизию СС «Галитчина», ни ди-визии СС «Курляндия», «Латгалия», «Эстляндия» с их позиций в настоящий момент снимать нельзя! Пополнение местными кадрами идёт из рук вон плохо, впрочем, это уже ведомство Гиммлера. Пусть он сам вам расскажет, мой фюрер.
- Генрих! Доложите ситуацию - потребовал Гитлер.
- Командующий сухопутными войсками прав, мой фюрер - встал Гиммлер, хищно поблё-скивая стёклами пенсне. - Мы вынуждены браковать огромное количество материала, по-скольку зачастую добровольцы не только не являются людьми арийского происхождения, на что в военное время мы ещё могли бы закрыть глаза, но они просто не удовлетворяют и фи-зическим требованиям, предъявляемым к военнослужащим вермахта и СС. Те же, кто подхо-дит, зачастую идут в войска СС не ради того, что бы воевать, а исключительно за денежным довольствием, выплачиваемым в рейхсмарках и улучшенным продовольственным пайком. Боевая ценность таких воинских частей крайне низка и поэтому их приходится применять против нерегулярных, так называемых партизанских соединений. Особенно это относится к частям украинских добровольцев.
- В сражениях с львовскими и киевскими евреями они особенно отличились! - хохотнул Зепп Дитрих.
- Я тоже слышал, Зепп, о крайне низкой боевой эффективности дивизий СС «Галитчина» и «Волынь» - поморщился, как от зубной боли, Кейтель. - Пока, в основном, они прославились лишь безудержными грабежами, погромами и повальным пьянством. Первое же столкнове-ние с подразделениями известного украинского бандита, так называемого «батьки Ковпака», едва не закончилось полным разгромом двух полков дивизии «Галитчина». Положение спас-ло только лишь появление батальона венгерской полевой жандармерии.
- Хорошо, вернёмся к этому вопросу позже. Заслушаем Кёссельринга о положении в Ита-лии - потребовал Гитлер.
- Мой фюрер! Положение на Апеннинах в настоящий момент не вселяет беспокойства - на-чал доклад командующий группой армий «Ц» Александр Кёссельринг. - 10-я и 14-я армии надёжно удерживаются на рубеже Сан-Марино - Флоренция - Ливорно. Все атаки 5-й амери-канской и 8-й английской армии отбиты, противнику нанесён значительный урон. Все наши армейские части полностью укомплектованы техникой и людьми. Единственное, чего не хва-тает, мой фюрер - это авиации. Американские самолёты день и ночь висят над нашими пози-циями, и даже эффективная ПВО ничего не может поделать - настолько велико преимущест-во противника.
- Каковы цифры этой, как Вы изволили выразиться, Кёссельринг, «эффективной ПВО»? - поинтересовался Гитлер.
- За 2 июля, например, было сбито 3 американских истребителя «Аэрокобра», 2 истребите-ля «Мустанг», 5 английских истребителей «Спитфайр», один американский бомбардировщик Б-25 и один английский бомбардировщик «Ланкастер».
- Каковы наши потери?
- Потерь нет! Обращаю внимание, мой фюрер, что все эти потери противнику нанесли на-земные силы ПВО. Авиация на итальянском театре не совершила ни одного вылета - сооб-щил Кёссельринг.
- Стоят ясные дни, а ваши люди, Геринг, абсолютно не собираются воевать! Объясните мне это! - потребовал Гитлер, поворачиваясь к рейхсмаршалу.
- Нет запасных частей к самолётам, мой фюрер. Шпеер обещал двадцать вагонов деталей, но только к 7 июля. Я лично проконтролирую, чтобы соединения люфтваффе своевременно получили запчасти. Горючим лётные части обеспечены, поэтому, я думаю, что авиация всту-пит в бой максимум к 11 июля.
- Хорошо. Через 20 минут состоится совещание с участием министра экономики и минист-ра финансов, как раз у Шпеера и спросим, какие у него проблемы и что ему мешает. Господа! Все свободны, кроме Геринга - подвёл итог фюрер.

****
Из дневников доктора Геббельса.
       3.07.44. Сегодня был на совещании у фюрера. Впечатление самое гнетущее. Ворох не ре-шённых проблем. Гигантские провалы на Восточном фронте и такое же тяжёлое положение на Западном. Складывается впечатление, что генералы совершенно не желают воевать. Глав-ная мечта этих напыщенных от прусской гордости старцев – удалиться куда-нибудь в свой родовой замок и провести остаток жизни в обществе внуков, попивая кофе и ликёры. И этим обывателям фюрер доверил такое ответственейшее дело, как ведение войны?!
       Вместо того, чтобы черпать вдохновение из великих деяний наших предков и в первую очередь – Фридриха Великого, наши генералы, подобно французским буржуа хотят лишь од-ного – покоя и что бы их никто не трогал. Квинтэссенцией подобного отношения к делу яв-ляются наши ВВС. Геринг – проклятый солдафон, с мозгом, одурманенным постоянными морфиновыми инъекциями и безудержным обжорством! Цветущая фигура рейхсмаршала на фоне терпящего лишения и напрягающего все силы для того чтобы вырвать победу герман-ского народа выглядит по меньшей мере неуместной и позорит немецкое политическое руко-водство. Увешанные орденами дураки и надушенные фаты не должны быть причастны к ве-дению боевых действий. Либо они исправятся, либо их надлежит устранить. Если кто-нибудь вроде Геринга идёт совсем не в ногу, то его нужно образумить. В Генеральном штабе ВВС же тем временем, нет никакого понимания сути современной воздушной войны, зато в его ве-домстве пышным цветом расцвели коррупция и казнокрадство. Всё окружение Геринга не стоит и ломаного гроша. Оно не только не обуздывает его тягу к излишествам и порочным наслаждением, а наоборот – побуждает его предаваться всё более мерзким оргиям. Я уже го-ворил фюреру, что ВВС – это позор партии и страны, однако по непонятной причине фюрер не торопится сменить руководство этого насквозь прогнившего ведомства.
       Единственным человеком, который хоть что-то понимает во всём этом кровавом круговоро-те событий, является фюрер. По стоически-философскому отношению к людям и событиям фюрер мне очень напоминает Фридриха Великого. Во всех этих вещах фюрер – стоик и вер-ный последователь нашего героического короля. Он подражает ему сознательно и бессозна-тельно. Это должно быть образцом и для всех нас.
       Обзор прессы – британская «Таймс» сообщает о разногласиях в Палате общин и об успехах американцев в воздухе. Что характерно – крупнейшая английская газета предпочитает не лгать по поводу «выдающихся успехов» англо-американской коалиции на суше, ибо им здесь нечем похвастать – наши войска, несмотря на тяготы и лишения, продолжают держать фронт, а такие герои как Михаэль Виттманн наносить врагу серьёзные потери. «Дейли Мэйл» сквозь зубы признаёт это, говоря, «что бои в Нормандии непозволительно затягиваются». Обзора американской прессы не было подготовлено. Завтра надо будет дать лёгкий нагоняй моим референтам.
       Воздушные налёты – вчера вечером на Берлин совершили более 500 американских самоле-тов типа Б-29. Силами ПВО сбито 17 машин противника. ВВС не отличились никак. Ночью снова был очередной налёт «москито». Был поднят полк ночных истребителей, сбито два са-молёта англичан. Подобные цифры должны быть похоронным маршем для ведомства Герин-га, однако пока этого, конечно, не произошло. Но я не успокоюсь, пока фюрер не наведёт здесь порядок и не вышвырнет рейхсмаршала за дверь.
       Сегодня в 19 часов будут передавать мою речь по радио. Надеюсь, что фюреру она понра-вится.
       
       Глава 5.
5 июля 1944 года. Москва, Кремль, совещание Ставки Верховного Главнокоман-дования. 16 часов 15 минут по московскому времени.

- Доклады товарищей Жукова и Василевского мы уже слышали - не спеша проговорил Ста-лин, прохаживаясь по мягким ковровым дорожкам своего знаменитого кремлёвского кабине-та и набивая табаком трубку. - Мне, кажется, что нам необходимо теперь выслушать и това-рища Рокоссовского, собственно и являющегося автором операции «Багратион».
- Операция «Багратион» разрабатывалась Ставкой… - вставил было реплику Жуков
- Посидите пока, Георгий Константинович. Ваше мнение по этому поводу мы обязательно выслушаем. Попозже - остановил Сталин маршала. - А Вы, Константин Константинович, докладывайте.
- После перехода в наступление 24 июня войск Первого Белорусского фронта, его передо-вые части к настоящему моменту достигли рубежа Барановичи - Лукинец - правый берег реки Припять, а 1-й Гвардейский танковый корпус завершил окружение немецкой группировки в районе Минска. В ходе последующих боёв была освобождена столица Белоруссии - город Минск, окончательно блокирована группировка 9-й и 4-й армий противника восточнее Мин-ска. Серьёзная угроза нашего глубокого флангового прорыва возникла так же и для 2-й армии Вермахта. Нашими войсками уже перерезана большая часть коммуникаций 2-й армии и после перегруппировки сил, которая завершится через двое суток, 1-й Белорусский фронт, товарищ Сталин, будет готов нанести удар.
- По этой карте, товарищ Рокоссовский - выпустив клуб ароматного дыма из трубки, начал Верховный - получается, что 1-й Белорусский будет наносить удар фактически в тыл 2-й не-мецкой армии. В её штабе, наверное, тоже понимают возникшую угрозу. Как Вы думаете, Константин Константинович - немецкое командование успеет отвести свою армию?
- Нет, товарищ Сталин - твёрдо ответил маршал. - В распоряжении немцев всего одна од-нопутная железная дорога на Брест, находящаяся, к тому же, под постоянными ударами пар-тизан и нашей авиации. Сельские же и лесные дороги обладают ограниченной пропускной способностью и при попытке вывода по ним войск и техники, возникнет неизбежная скучен-ность, что сделает данные дороги и находящиеся на них войска и технику противника пре-восходными мишенями для нашей бомбардировочной и штурмовой авиации. В настоящее время штабом 1-го Белорусского фронта разработан план вспомогательного удара на Брест. С учётом того, что основные силы врага уже разгромлены, овладеть городом не составит труда. В любом случае мы будем там раньше противника.
- В какие примерно цифры, товарищ Жуков, оцениваются потери немецко-фашистских войск, которые они понесли в ходе операции «Багратион»? - обратился Сталин к маршалу Жукову.
Жуков достал справку и зачитал:
- В лагеря для военнопленных по состоянию дел на 6-00 сегодняшнего дня сдано 135 тысяч пленных. Специальными похоронными командами погребено 28 519 солдат и офицеров про-тивника, на площадки хранения трофейной техники поступило следующее количество ис-правных и готовых к бою единиц: танков Т-VI «Тигр» - 8 штук, танков Т-V «Пантера» - 12 штук, Т-IV - 32 штуки, самоходно-артиллерийских установок всех типов - 52 штуки, артил-лерийский орудий калибра 75 мм и выше - 164 штуки, 28 реактивных миномётов, 224 мино-мёта всех калибров. В полосе действия 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов а так же 1-го Прибалтийского зафиксированы следующие подтверждённые потери противника: 788 танков всех систем, 424 самоходно-артиллерийских установки всех типов, 1220 артиллерийский орудий всех типов, включая зенитные, 2020 минометов всех типов, 452 самолёта всех типов. Оценка потерь в живой силе противника достаточно условна, но по данным разведки состав-ляет не менее 480 тысяч убитыми.
- От этих потерь товарищ Гитлер не скоро оправится, если оправится вообще - усмехнулся Верховный.
- Это точно! - охотно поддакнул Хрущёв.
- Спасибо, товарищ Жуков. Можете присаживаться - махнул рукой с трубкой Верховный. - Я вижу, что товарищ Рокоссовский хочет нам что-то ещё сказать. Это верно?
- Да, товарищ Сталин. Я предлагаю обратить внимание на перспективу. После завершения Белорусской наступательной операции и отсечения сил группы армий «Центр» от группы армий «Север», я считаю, что необходимо провести операцию по уничтожению группы ар-мий «Север» и завершить освобождение Прибалтики. У меня уже есть кое-какие наработки в этом направлении, и если Вы, Иосиф Виссарионович, сочтёте необходимым, то мой штаб приступит к разработке операции.
- Нет, Константин Константинович. Мы не можем с этим согласиться. Вы, наверное, хотите оставить без работы весь Генеральный Штаб, а товарищу Жукову это может очень сильно не понравиться - не скрывая сарказма, пошутил Сталин. - Я верно говорю, товарищ Жуков?
- Вы не правы, товарищ Сталин… - начал было Жуков.
- Товарищ Сталин всегда прав - вновь вылез Хрущёв.
- Оставим полемику, товарищи - поморщился Верховный, видя, что шутка не удалась. - Я думаю, стоит обсудить предложение товарища Рокоссовского. Давайте лучше спросим у маршала Жукова, кому бы он хотел поручить операцию.
- Я считаю, товарищ Сталин, что операцию по ликвидации прибалтийской группировки противника необходимо начинать сразу же после завершения операции «Багратион», когда мы сможем свободно маневрировать нашими резервами. По моим подсчётам, полное сосре-доточение наступающих сил будет возможно к середине сентября. Именно к этому времени мы сможем создать решающий перевес сил и средств на участках наступления, что бы быст-ро и надёжно взломать и уничтожить оборону противника. Командующим 1,2,3 Прибалтий-скими и Ленинградским фронтами поручим проработать вопрос наступления уже сейчас, а общее руководство действиями фронтов предлагаю возложить на маршала Василевского.
- Возражений нет, товарищи? - обводя взглядом собравшихся, поинтересовался Сталин. - Ну что же, тогда принимаем предложения товарища Жукова. Все свободны, кроме маршалов Жукова, Рокоссовского и скажите Поскрёбышеву, пусть пригласит Молотова и Голикова.
Через три минуты, когда маршалы покинули сталинский кабинет, туда зашёл начальник ГРУ Голиков, нарком иностранных дел Молотов.
- Вячеслав Михайлович - начал Сталин, - скажите, пожалуйста, как давно МИД Германии зондировал почву насчёт заключения с нами сепаратного мира?
- Да не далее как вчера, в наше шведское посольство пришёл очередной меморандум их МИДа.
- Нам интересно мнение военных. Что Вы, товарищ Жуков, думаете по этому поводу?
- Ничего удивительного, Иосиф Виссарионович. Самая крупная и сильная группировка врага - «Центр» в настоящий момент почти полностью разгромлена. Гитлер и его Генштаб, будучи толковыми профессионалами, прекрасно понимают, что дальнейшее затягивание вой-ны бессмысленно и невозможно. Для того, что бы воевать одновременно и с нами и с союз-никами, необходима минимум пятнадцатимиллионная армия, технически высоко оснащён-ная, но для этого у Гитлера нет ни людей, ни техники, а экономика Германии, изнурённая по-стоянными массированными авианалётами противника и так уже работает на пределе. В Се-верной Африке они разбиты, половина Италии уже потеряна, нарастает партизанское движе-ние в Югославии, особенно в Сербии, Черногории и Македонии. Как следствие этого - пол-ностью потерян контроль над Средиземным морем, над Атлантикой, Эгейским, Чёрным, Ад-риатическим морями, а так же в значительной степени над Балтикой и Северным морем. Я бы на их месте однозначно делал любые шаги, направленные на заключение мира и не важно с кем - с нами или с союзниками. А вот если, допустим, Гитлеру удастся заключить с нами мирное соглашение, то имеющихся у него сил и средств, переброшенных с Восточного фрон-та, будет более чем достаточно, для того, что бы в течение полугода развернуть военно-политическую обстановку в Европе на 180 градусов. Поражение сил союзников станет свер-шившимся фактом.
- Прекрасно, товарищ Жуков. Скажите, товарищ Молотов, а что бы вы делали на месте гит-леровского руководства в данный момент?
- Положение Германии тяжёлое во всех отношениях. Я бы любой ценой и как можно быст-рее заключал мир с нами, выторговывая для себя наименее унизительные условия. Я думаю, товарищ Сталин, что и нам следует не сидеть, сложа руки, а действовать споро и эффективно. Есть риск того, что гитлеровская дипломатия успеет договорится с союзниками раньше, чем с нами. Тем более, мы уже неоднократно убеждались в том, что англо-американцы склонны к ведению двойной игры.
- Спасибо за мнение, Вячеслав Михайлович. А что скажет разведка об экономическом и политическом положении III рейха?
- Несмотря на ряд трудностей, вызванных дефицитом сырья, экономика Германии, тем не менее, с каждым месяцем уверенно наращивает выпуск военной продукции. На фронте уже имеются реактивные истребители, новые модели штурмовиков и бомбардировщиков. Сухо-путные войска получают новейшие танки, артиллерийские орудия, технику ПВО, средства связи, стрелковое оружие следующего поколения. Успешно прошли испытания и началось боевое применение ракет «ФАУ-1» и «ФАУ-2», ведётся разработка и других, более эффек-тивных ракетных систем. Но необходимо отметить, что всё это достигнуто за счёт безжало-стной эксплуатации в три смены рабочих в самой Германии, а так же оккупированных стран и узников концлагерей. Резервы роста почти исчерпаны. Полный перевод экономики страны на военные рельсы, массовое привлечение к работам на заводах женщин, ухудшение продо-вольственного снабжения, вкупе с ежедневными бомбардировками городов и промышленных объектов Германии сотнями бомбардировщиков союзников вызывает серьёзное недовольство населения. Из надёжных источников известно, товарищ Сталин, что в Германии падает дове-рие к гитлеровскому руководству, растёт Движение Сопротивления в оккупированных стра-нах, кроме того, крепнет оппозиция курсу Гитлера и в самом рейхе. Вот здесь, Иосиф Висса-рионович, подробный доклад - протянул начальник ГРУ, генерал-полковник Голиков, тол-стую папку.
- А что доносит разведка о попытках немецкой дипломатии договориться за нашими спи-нами с союзниками?
- Зафиксированы неоднократные переговоры американской и английской стороны с нем-цами. Источник «Гром» даже сообщает о теме последних переговоров, проходивших 26 июня в Лозанне.
- Уровень переговоров?
- Достаточно высокий, товарищ Сталин. От американской стороны - сенатор Хирам Джон-сон, крайне правый республиканец, сторонник фракции изоляционистов, от английской - на-чальник Генерального Штаба, сэр Артур Томас, от немцев - заместитель Риббентропа - барон Артур фон Нойберг. Предметом переговоров являлось: 1. Возможность заключения сепарат-ного мира с англичанами и американцами. 2. Продолжение войны с СССР. 3. Поставки Гер-мании горючего, сырья, транспортных средств, продовольствия через нейтральные страны. 4. Воздействие на Японию с целью прекращения войны на Тихом океане.
Поскольку англичане и американцы не хотят ссориться с де Голлем и его «Сражающейся Францией», то в качестве отправной точки для начала полномасштабных переговоров гитле-ровцам предлагается очистить территорию Франции, Бельгии и Люксембурга, после чего, как предполагается, французы будут удовлетворены.
Среди присутствующих пошёл шум.
 - Вот так союзнички! - возмущённо сказал Рокоссовский.
- Ничего удивительного - спокойно сказал Сталин, снова выпустив клуб ароматного дыма. - Ещё в июле 1941 года сенатор Гарри Трумэн заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Гер-мания, то нам надо помогать России, если мы увидим, что выигрывает Россия, то нам следует помогать Германии и чем больше они будут убивать друг друга, тем нам лучше». Американ-цев интересуют только деньги. Ради денег они будут делать всё что угодно: лгать, предавать, убивать. Безумный мир, просто безумный. Спасибо за ваши мнения, товарищи - опять при-нялся неслышно ходить за спинами присутствующих дымящий трубкой Сталин. - Значит мир. Мир - это как раз то, что нужно германской военно-политической верхушке как воздух. На конференции в Тегеране мы подписали соглашение, по которому советский народ должен сражаться до полного разгрома гитлеровской Германии и безоговорочной капитуляции её армии, но времена изменились, товарищи. Дальнейшее продолжение войны более уже не в наших интересах. Советский Союз принёс уже и так слишком много жертв, он и так уже че-рез слишком многое прошёл, что бы теперь ещё проливать кровь за интересы дельцов лон-донского Сити и за прибыли воротил Уолл-Стрита. Скажите, товарищ Жуков, а может ли ар-мия обойтись без поставок по ленд-лизу?
- Совершенно спокойно, товарищ Сталин. Конечно, нам хотелось бы и далее получать аме-риканские автомобили, истребители, продовольствие, железнодорожную технику, станки, но даже если поставки прекратятся уже сегодня, то мы без всего этого обойдёмся. Как говорит-ся: «неприятно, но жить можно». Тем более, что американцы, как известно, неоднократно от-казывали нам в поставках новейшей авиатехники, средств радиолокации, кораблей всех клас-сов5.
- Значит «жить можно». Тогда будем жить. Не смею более никого задерживать, а впрочем, Вы, товарищ Молотов, останьтесь.
Когда все покинули кабинет, Поскрёбышев по распоряжению Верховного принёс два ста-кана ароматного чая с печеньем.
- Угощайтесь, Вячеслав Михайлович - жестом радушного хозяина предложил Сталин. - Я знаю, Вы ведь не завтракали. Может бутербродов? С сыром, ветчиной, колбасой?
- Спасибо, Иосиф Виссарионович. С сыром хотелось бы.
- Хорошо. Товарищ Поскрёбышев - поднял Хозяин телефонную трубку - принесите пожа-луйста два бутерброда с сыром, два с ветчиной и два с дальневосточной красной рыбой, ко-торую вчера привезли. Вячеслав Михайлович проголодался, так что рыбку нарежьте ему по-толще, а хлеб потоньше - улыбнулся Сталин.
Когда сталинский секретарь принёс требуемое, Верховный вместе со своим наркомом ино-странных дел в полной тишине немного поели, а затем Сталин поинтересовался:
- Вячеслав Михайлович, значит, Вы считаете, что нам необходимо вступить с Гитлером в переговоры о мире?
- Да, Иосиф Виссарионович. Это моё твёрдое мнение, сложившееся в результате трезвого анализа ситуации за последние полгода. Советские посольства в Стокгольме, Берне, Лисса-боне почти ежедневно прямо-таки бомбятся разного рода меморандумами, коммюнике, пред-варительными приглашениями, проектами переговоров и тому подобными вещами. Налицо явная заинтересованность гитлеровской верхушки в мирных переговорах. Кроме того, поль-зуясь этой заинтересованностью, СССР может сейчас без боя взять себе то, за что в других условиях пришлось бы класть тысячи жизней молодых ребят.
- Я, кажется, догадываюсь, Вячеслав Михайлович, на что вы намекаете - рассмеялся Вер-ховный. - Хотите, что бы вся западная пресса клеймила нас империалистами и колонизатора-ми?
- Поверьте мне, Иосиф Виссарионович - если переговоры пройдут успешно, то уже через три месяца им всем станет совсем не до нас!
- Возможно. А что готовы дать гитлеровцы в обмен на наше согласие начать с ними пере-говоры?
- Отвод войск на границы 22 июня 1941 года, возврат всех пленных и угнанных на прину-дительные работы, выплаты компенсаций семьям всех погибших и пропавших без вести в размере, который будет согласован в ходе переговоров, но не менее 50 золотых рейхсмарок в месяц.
- Для начала хорошо, но этого, конечно же, мало. Я так полагаю, товарищ Молотов, что вы уже подготовили список наших требований к немцам.
- Пока что это только интересующие нас территории.
- Подойдёмте к карте. Покажите мне границы наших запросов.
- Хорошо, товарищ Сталин. Сначала решим вопрос с финнами. Финнов, так же как и нем-цев, надо наказать. Вот смотрите - по северу, от Раякоски до Суоярви, я думаю, что границу надо оставить такой, какая она была по состоянию дел на 22 июня 1941 года. Теперь о нака-зании. Я предлагаю окончательно отобрать у Финляндии область Петсамо, Восточную Каре-лию и Выборгский район с Выборгом, отодвинув границу до Иматры, плюс наложить на них контрибуцию где-то так в 600-700 миллионов золотых долларов. Коллонтай доносит из Сток-гольма, что сейчас в Финляндии сформировалась вполне устойчивая «партия мира», во главе с Паасикиви6, которая хочет убрать Маннергейма и Рюти со своих постов и заключить мир-ный договор с СССР. Думаю, что есть смысл поддержать этих людей и превратить Финлян-дию в дружеское или, по крайней мере, в нейтральное к нам государство. Включать Финлян-дию в состав СССР считаю нецелесообразным. Даже когда она и находилась в составе Рос-сийской империи, то фактически она всё равно была независимым государством с собствен-ными деньгами, собственным парламентом, таможней и полицией. Там, как известно, не осуществлялся сбор российских налогов, а финские юноши могли служить в русской армии только добровольцами, чем они и пользовались, десятками поступая в наши военные учили-ща. Маннергейм, кстати, из их числа. Есть мнение, что при устойчивых положительных тен-денциях политического развития, Финляндия превратится в наши ворота на Запад. Нам такой расклад даже более выгоден, нежели прямая оккупация страны. В этом случае можно даже будет пойти навстречу и снизить размер налагаемой контрибуции. Лояльность финнов в во-просе территориальных уступок можно будет элементарно купить, разместив на финских предприятиях большое количество выгодных заказов и активно используя порты Финляндии для транзита наших товаров.
- Отличное предложение, Вячеслав Михайлович. Дальше?
- Прибалтийские республики следует окончательно включить даже не в так называемую «сферу влияния», а в состав СССР, а Польшу - это уродливое детище Версальского договора - ликвидировать окончательно и бесповоротно, уничтожив тем самым даже самоё название этого ублюдочного государства, включив отходящие к нам области в состав, соответственно Литовской ССР, Белорусской ССР, Украинской ССР, так, что бы и разговоров о том, «что польска не сгинела», «польской самостийности», «панских сеймах» и «вольностях шляхет-ских» более никаких не возникало. Всю свою жизнь это государство - географическое недо-разумение - только и занималось тем, что пакостило и создавало проблемы своим соседям по европейскому дому - Германии, Пруссии, Украине, России, Швеции, Дании, затем Австро-Венгрии, затем Чехословакии… Всех поляков, которые не захотят жить с нами - вышлем к чёртовой матери на Запад, куда захотят. Хотят - пусть едут в Англию, хотят - пусть едут в Канаду, Австралию или США. Мы даже оплатим этот переезд за государственный счёт. Пусть Запад с ними мается, с этой нацией неблагодарных подонков. Всех поляков, которые остаются с нами, на территориях Литвы, Белоруссии и Украины, соответственно записать ли-товцами, украинцами и белорусами, выдав новые советские паспорта. Уже во втором поколе-нии они забудут, что когда-то были поляками и возможно станут нормальными людьми.
- Вы голодны, Вячеслав Михайлович! - рассмеялся Сталин. - Поэтому Вы так злобно на-строены против Польши! Неужели за всё время русско-польских отношений в них не было ни одного светлого пятна? Помнится, при Павле I, «дабы дать приличное занятие множеству польской шляхты» был создан Коннопольский товарищеский уланский полк, который бази-ровался в Петербурге, куда принимали польских красавцев - сплошь блондинов и брюнетов с шикарными усами и конфедератках набекрень. История гласит, что эти молодцы отличились не только в будуарах многочисленных дам, но и в Бородинском бою. А за героизм в сражени-ях 1813-1814 годов полк получил 22 георгиевские трубы. Впрочем, я думаю, что Вы всё-таки правы. Те поляки, которые сражались и которые погибли за Россию - это одно, а современ-ные, которые ещё 6 лет назад вместе с Гитлером мечтали завоевать и ограбить нашу страну - это совсем другое. Будет разумным затребовать у Гитлера Польшу в границах 1914 года с конфискацией в нашу пользу и той её части с Краковом, Катовице и так далее, которая ранее была в составе Австро-Венгрии. Не так ли, Вячеслав Михайлович?
- Совершенно верно, Иосиф Виссарионович. Кстати об истории. Вы помните, что в старых, дореволюционных учебниках истории, по которым мы с Вами учились, войну 1812 года на-зывали «франко-польским нашествием»? В 660-тысячной французской армии собственно французов было только 212 тысяч, а поляков 170 тысяч. Цифры более чем сопоставимые. От пленения нашими казаками самого Наполеона в декабре 1812 года спасла подоспевшая именно польская уланская дивизия Понятовского. Возможно, что если бы французского им-ператора тогда захватили в плен казаки Платова, то в этом случае Наполеону повезло бы го-раздо больше. По крайней мере, в плане продолжительности жизни уж точно. Теперь о теку-щем моменте. Вышеперечисленные требования только укрепят наших партнёров по перего-ворам в нашей искренности. Далее, мы потребуем у немцев вывода войск и последующего включения в сферу сначала советских интересов, а затем, возможно и в состав СССР Слова-кии, Южной Румынии, Болгарии, Сербии, Черногории, и Македонии, а так же дипломатиче-ского признания аннексии Закарпатской Украины и Буковины с Бессарабией. Возможно, есть смысл превратить Болгарию, Сербию, Черногорию и Македонию в новые советские респуб-лики. Тем самым мы отрезаем Грецию и выводим её из-под английского влияния. В даль-нейшем, возможно, стоит попробовать, посадив в Афинах наших людей, превратить Грецию во вторую Финляндию, сделав её нашими воротами на Юг, откуда мы будем контролировать Италию и всю Северную Африку.
- А Чехия?
- Пронемецки настроенные Чехию, Венгрию, Хорватию и Словению, а так же северную часть Румынии, заселённую в основном трансильванскими венграми, немцы пусть оставят себе. Эти народы никогда к нам не тяготели, поэтому нам совершенно не нужны лишние проблемы с их населением. Они всю жизнь считали себя «настоящей Европой», поэтому пусть дальше в ней и находятся. Нам там делать абсолютно нечего. Кстати, Иосиф Виссарио-нович! Я считаю, что нам необходимо будет изменить Конституцию, повыкидывав оттуда всю эту марксистскую лабуду про «принципы пролетарского интернационализма» и самое главное - про «право наций на самоопределение», с вытекающим отсюда правом республик на отделение от СССР, потому что если в наших республиках начнутся какие-то движения, то в глазах всего мира эти люди будут не преступниками и сепаратистами, подрывающими мощь страны, а «лицами, добивающимися реализации своих конституционных прав».
- Лихо Вы расписали Вячеслав Михайлович! - восхитился Сталин. - Как в хорошем префе-рансе!
- Теперь о немцах. Коли мы приняли решение проучить финнов, то уж немцев за их веро-ломство надо наказать и наказать так, что бы железно вбить в головы всем последующим германским королям, императорам, кайзерам и прочим фюрерам, что русских обманывать не смей, иначе прижучат так, что мало не покажется!
- Согласен. Значит, поступаем так - сегодня Вы, Вячеслав Михайлович, готовите ответ на последнее германское предложение и перечисляете все те условия, которые мы тут с только что обсуждали, при соблюдении которых мы согласны усесться за стол переговоров. Если же товарищ Гитлер станет тянуть с ответом, то наша Советская Армия ускорит переговорный процесс, сделав Третий Рейх более сговорчивым во всех отношениях - усмехнулся Верхов-ный. - На текущий момент главное - втянуть Германию в переговорный процесс, а там уже можно будет и продавить кое-какие дополнительные наши условия и пожелания. Думаю, что к списку наших требований на втором этапе переговоров мы можем приложить следующее: а) выдача военных преступников, список которых мы приложим, б) восстановление за гер-манский счёт всех разрушенных предприятий, транспортных объектов, путей сообщения и средств связи. Впрочем, если у немцев не будет денег, то мы их охотно обеспечим стройма-териалами и пускай присылают своих специалистов. Заодно надо будет сразу же и подписы-вать секретный договор о военно-техническом сотрудничестве. Больше всего нас сейчас ин-тересует область реактивной артиллерии, реактивной авиации, ракетных и радиолокацион-ных систем, оптики и связи. Наши специалисты должны быть в курсе всех последних немец-ких разработок и уверенно шагать в ногу со временем. Опять же - часть ущерба немцы могут компенсировать товарами - своими прекрасными автомобилями, мотоциклами, радиоприём-никами, сельскохозяйственной техникой.
- Разрешите приступить, товарищ Сталин?
- Действуйте, Вячеслав Михайлович. Успехов.


       Глава 6.
25 июля 1944 года. Западный фронт, Нормандия, город Кан. Передовая,
14 часов 00 минут по Парижу.


- Что будем делать? Янки, похоже, сегодня окончательно решили выбить нас из Кана к чёр-товой матери - обер-лейтенант Фред Крюгер, которого друзья звали на американский манер «Фредди», поглядел на прибывшего к нему командира соседней роты обер-лейтенанта Пли-ске.
- Моя разведка донесла, что к ним сегодня прибыло подкрепление.
- А тут и без разведки понятно. Корабли каждый день высаживают на берег минимум по 30 тысяч солдат и по 125 танков.
- Против нас действует дивизия «Вирджинские рейнджеры». Мои сегодня взяли «языка» и тот сообщил, что за два дня в дивизию прибыло не менее 5 батальонов пехоты, плюс артил-лерийский полк крупного калибра и не менее 20 танков. Всё свежее, пахнет заводской крас-кой - прямиком из Штатов. Начало, если переводчик всё правильно понял - в 17-00.
- Замечательно! За последние 3 дня боёв у меня убыль составила 29 человек убитыми, 38 человек ранеными. Пополнения нет вообще! Артиллерия отсутствует, танков нет ни одного! Хорошо хоть боеприпасов в избытке. Пропаганда много говорит про эсэсовцев, но я пока ни одного не видел. Ни на передовой, ни в тылу!
- А я ездил в соседний батальон, там видел эсэсовцев, только их вчера отозвали.
- Куда?
- Да в тыл! Там где-то в 60 километрах восточнее американцы вчера вечером высадили де-сант.
- Тогда точно они сегодня начнут наступление! У них тактика такая - сначала квадрат про-бомбят, затем высаживают у нас в тылу чуть ли не дивизию, которая занимает оборону по всем правилам, а когда на разгром десанта снимают часть с передовой, тут-то они и начина-ют. Причём янки всегда высаживают парашютистов так, что они позиции занимают на пере-сечении минимум двух дорог, так что толком даже и не отступить.
- А что? Тактика беспроигрышная - если десант не трогать, то они громят все наши тыло-вые коммуникации, если снять части с передовой, то тут же начинается наступление.
- Уродцы! Сидели бы лучше в своей Америке! Кстати! Ты письма родным всем успел уже отправить, или как?
- Нет.
- Так теперь уже и не спеши, поскольку всё равно не дадут.
- Звёздно-полосатые друзья?
- Они самые!
- Кстати, ты джип приготовил?
- Стоит на окраине, заправлен до отказа, часовой приставлен. Если жив будешь, то милости прошу. Есть хоть на чём в тыл удрать!
- Будем надеяться, что не придётся.
- Ты надеешься? Авиация противника буквально по головам ходит, небо временами черно от бомбардировщиков, а геринговских молодчиков и в помине не видать! «Вирджинские рейнджеры» полностью укомплектованы личным составом, артиллерией и усилены танками, а наша дивизия насчитывает в лучшем случае 6,5 тысяч человек без танков и почти без ар-тиллерии. Если они сегодня начнут, то всё! Город мы не удержим, даже если все здесь ля-жем!
- Ха! Хорошо, что нас хоть не слышат эти деятели из гестапо, а то быстренько прихватили бы за «пораженческие настроения»!
- А я согласен сесть в тюрьму при условии, что тот, кто меня арестовывать будет, хоть день пробудет на передовой. Их ведь на передовую не затащишь даже за тройное жалованье!
- Да ну! Год назад я видел одного гестаповца в Югославии во время налёта партизан - так он из своего «парабеллума» застрелил пятерых, под огнём загрузил в свой «опель-капитан» сейф с секретной документацией, успел удрать, спрятать машину, вернулся с подмогой и ру-ководил боем довольно толково. Мы тогда отбили налёт партизан, уложили 28 человек, хотя сами потеряли 16.
- Так это нетипичный гестаповец! Его, наверное, из армии взяли в эту организацию!
- Может быть. Ладно, я пошёл в свою роту. Будь.
- Пока!
Ровно в 17-00, как и предсказывала разведка, с запада раздался одновременный грохот не-скольких батарей 155 мм и 203 мм орудий, после чего через несколько секунд на немецких позициях начали рваться десятки огромных снарядов, сметая и переворачивая всё вокруг. Артиллерийская подготовка началась. Американские снаряды рвались в центре города и на его окраинах, на вокзале и на набережной реки. Меньше чем через пять минут город заволок-ло дымом от горящих домов и облаком красной кирпичной пыли.
Обер-лейтенант Фредди Крюгер приник к стереотрубе, расположенной в подвале одного из домов, буквально в 150 метрах от передовой.
- Авиацию сегодня почему-то не стали привлекать, значит сейчас, после артналёта, пойдёт пехота и танки - заметил стоявший рядом командир первого взвода лейтенант Герхард Рау-бах.
- Герхард! - поинтересовался Крюгер. - Ты же был на Восточном фронте? Как тебе амери-канцы по сравнению с русскими?
- Да я всего три недели после выпуска был на фронте, но впечатление есть. У русских есть толковые командиры, у них очень хорошие быстроходные танки Т-34 и отличная артиллерия. Несколько шаблонная организация атак, но это компенсируется большим численным превос-ходством, как в людях, так и в технике, плюс храбростью и инициативностью, как солдатско-го состава, так и командиров.
- А где ты был на Восточном?
- Группа армий «Центр», под Витебском. В апреле был ранен в грудь, отправили в госпи-таль, а когда пришло время выписываться, выяснилось, что моей дивизии больше нет, поэто-му после отпуска меня направили сюда.
Рядом с домом со страшным грохотом разорвался снаряд и здание качнулось. Помещение заволокло пылью.
На столе зазвонил полевой телефон.
- Обер-лейтенант Крюгер слушает! - рявкнул командир первой роты. - Понял! - и повер-нувшись к присутствующим, произнёс - Они пошли, господа! Всем офицерам занять места в своих подразделениях согласно боевому расписанию!
Раубах метнулся к стереотрубе и слегка повернул её по горизонтали.
- Есть! Вижу! По проспекту идут четыре «Шермана» и не менее четырёх сотен пехоты! - возбуждённо закричал лейтенант, не отрываясь от трубы.
- Ясно! Внимание, господа! Раубах! Вы ещё не в отделении «Панцершреке»6? - саркастиче-ски поинтересовался Крюгер. - Я же сказал: «офицерам занять места в своих подразделениях согласно боевому расписанию»!
- Меня уже здесь нет! - умчался лейтенант.
- Отлично! Фельдфебель Юнге! Готовьте ротный грузовик к эвакуации раненых и ротных документов.
- Яволь, герр обер-лейтенант!
- Остальные все со мной на позиции второго взвода!
Схватив автоматы и винтовки, четверо солдат, находившиеся при штабе и Крюгер подня-лись из подвала на третий этаж и сразу же оказались в самой гуще начавшегося боя. На мгно-вение выглянув в окно, Крюгер сразу же оценил обстановку - она оказалась гораздо хуже, чем виделось в окуляры стереотрубы из подвала: по широкой улице медленно ехали не четы-ре, а шесть танков «Шерман», сзади танков ехали «доджи» с крупнокалиберными пулемёта-ми, которые поливали свинцом все окна, за автомобилями густыми цепями колыхалась пехо-та.
- Эх! Пару «тигров» бы сюда! - мечтательно проговорил подскочивший к командиру роты взводный второго взвода лейтенант Юрген Курцман.
- Неплохо бы - охотно согласился Крюгер, - но чего нет, того нет. «Шерманы» уже подо-шли к зоне действия противотанковых ружей, почему молчат люди Раубаха?
- Пехота противника не даёт высунуться. Видишь, Фредди - в подъезд каждого дома заска-кивает по 10-12 человек? Это специально надрессированные против наших гранатомётчиков штурмовые группы. Прочёсывают каждую квартиру и решетят всех, кто там находится. Го-ворят, что их специально обучали русские инструкторы, которые прошли через Сталинград.
Винтовочная пуля, расколотившая оконное стекло и с сочным шлепком впившаяся в стену комнаты, где находились офицеры, положила конец разговору - офицеры метнулись в разные стороны, пытаясь определить, откуда был произведён выстрел.
- О чёрт! На крыши захваченных зданий они сажают снайперов и те лупят буквально по всему, что движется!
- Так попробуй снять! Ты же у нас лучший стрелок!
- Сейчас попробую - командир второго взвода поднял винтовку, и едва американец высу-нулся из-за конька крыши, выстрелил. Чуть не схватив пулю, рейнджер молнией метнулся обратно.
- Я сейчас поднимусь на чердак и попытаюсь достать его оттуда! - прокричал лейтенант Курцман и исчез в дверном проёме.
- Давай! И хлопни ещё парочку - пожелал Крюгер.
События на улицах Кана, тем временем, начали стремительно разворачиваться и совсем не в пользу американцев - с двух сторон улицы по «шерманам» и «доджам» наконец-то ударили реактивные противотанковые ружья, а пехота залегла под массированным огнём двух MG-42. Передние два танка, получившие в борта сразу по четыре кумулятивные ракеты, полыхнули огромными факелами, а сдетонировавший боекомплект через несколько минут разнёс боевые машины в клочья. «Панцерфауст» попавший в один из джипов, убил весь экипаж и искорё-женный автомобиль, чадя посреди улицы, нелепо застыл с горящими трупами на сиденьях. Ещё один «фаустпатрон» попал в ведущую «звёздочку» третьего «шермана» и распустив гу-сеницу по булыжной мостовой, словно блестящую змею, танк остановился. В этот миг с по-зиции первого взвода прилетела ещё одна ракета «панцершреке» и воткнулась точно в башню застывшего танка. К небу повалил столб дыма, а из люков буквально вывалились два челове-ка, которые, пошатываясь из стороны в сторону, побежали в тыл. Три других «шермана», за-метившие местонахождение противотанковых расчётов, развернули башни и открыли ярост-ный огонь своих пушек по окнам домов. В домах раздалось несколько взрывов сдетониро-вавших фаустпатронов и реактивных гранат. Простреливая всё пространство вокруг себя из автоматических винтовок, подгоняемая офицерами, пехота вновь поднялась в атаку. Два джипа, прячась за подбитыми танками, вновь принялись обрабатывать крупнокалиберными пулемётами окна и входные двери домов. Минута - и передняя цепь пехоты ворвалась на по-зиции третьего взвода.
- Так, всё! Уходим! Сейчас они будут тут! Примкнуть штыки! - скомандовал Крюгер. - А теперь все вниз! Отступаем по улице по направлению к мосту.
Грохоча подкованными сапогами, группа сбежала по лестнице вниз и в широком холле подъезда нос к носу столкнулась с группой американцев. Обер-лейтенант успел лишь заме-тить нашивку «Virginian rangers» на рукаве одного из военнослужащих неприятеля, а даль-ше в дело вступили годами отработанные навыки - руки сами вскинули «М-98»7 и первая же пуля вдребезги разнесла голову чернокожего капрала. Второй ещё только поднимал свой ко-роткий «Томсон»8, когда штык-нож «маузера» с хрустом воткнулся в грудь солдату. Над ухом командира роты загремели беспорядочные выстрелы, несколько гильз пролетели перед самым носом, но через несколько секунд всё уже было кончено - шесть мёртвых тел валялись в кровавых лужах на белом мраморе парадного подъезда старинного дома, а остальные трое или четверо американцев шарахнулись из дома на улицу.
- Быстро в квартиру! - рявкнул Крюгер и метнулся к ближайшей распахнутой двери. Боевой опыт не подвёл командира роты - едва его люди захлопнули тяжёлую дверь жилища консь-ержа, как в подъезд одна за другой влетели две гранаты Ф-1. С интервалом в доли секунды прогремели два взрыва и сотни чугунных осколков впились в деревянные двери, кирпичные стены и вынесли последние уцелевшие стёкла на лестничной клетке.
- В окна! - скомандовал Крюгер и его группа совершенно неожиданно для американцев вы-прыгнула из квартиры на первом этаже. Несколько выстрелов и путь оказался полностью расчищен. - Быстро к реке! Точка сбора - мост Сен-Якоб у реки на нашем берегу! Всем ясно?
- Всем! - хором выкрикнула вся группа.
- Отлично! Сейчас ждём лейтенанта Курцмана и держим оборону до его появления - обер-лейтенант рванул из кобуры «Люгер»9 и открыл беглый огонь по приближающимся амери-канцам. Его поддержало несколько винтовок и МР-4010. Американцы залегли. Из подъезда выскочил опоздавший и слегка удивлённый командир второго взвода лейтенант Курцман. Его заметили и несколько пуль «Гарандов»11 с сочными шлепками впились в стену дома в опасной близости от головы офицера, высекая облачка красноватой пыли.
- Сюда, к нам! Мы здесь! - закричали сразу несколько голосов и петляя, словно заяц, среди воронок и груд кирпичей, лейтенант бросился к своим на другую сторону улицы.
- Быстрее! - заорал Крюгер и заметил новую опасность - из-за подбитого «шермана» выехал «додж», пулемётчики которого явно собирали уложить лейтенанта, предварительно щедро нафаршировав его свинцом из крупнокалиберного пулемёта. Медлить было нельзя, поэтому, запихнув «парабеллум» с опустевшей обоймой в кобуру, обер-лейтенант перекинул винтовку из левой руки в правую и залёг, уперев ложе «маузера» в груду битого хлама. Затаив дыха-ние, Крюгер взял прицел и плавно потянул спуск...
…Первый номер пулемётного расчёта капрал Харрисон Форд уже взял на мушку своего «Browning M2НВ12» перебегающего немца, как в ту же секунду, невесть откуда прилетевшая тяжелая винтовочная пуля, с хрустом проломив черепную коробку его второго номера - чер-нокожего рядового Майкла Джексона, отшвырнула того куда-то прочь из кузова и забрызгала чем-то кроваво-красным его, Форда, лицо. Рука дрогнула, прицел сбился и длинная очередь 12,7 мм пуль прошла чуть ли не в двух метрах над головой проклятого гитлеровца. В сле-дующую секунду капрал вдруг совершенно чётко увидел, как другой немец, всего в каких-то 100 ярдах13 от их джипа, нагло ухмыляясь, целится из винтовки прямо в него. В панике пер-вый номер выпрыгнул из автомобиля, и как оказалось, не зря - в следующую же секунду три-надцатиграммовая пуля калибра 7,92 мм вдребезги разворотила пулемёт, за которым он толь-ко что стоял...
- Уф! Успел! - плюхнулся рядом с Крюгером лейтенант.
- Где взвод? - поинтересовался командир роты.
- Всем уцелевшим дана команда отходить к мосту Сен-Якоб. Отходят по соседнему буль-вару, но там такая же заваруха, как и здесь. Мы теперь уже в арьергарде нашей роты.
- Замечательно! Какие потери?
- У меня шестеро убитых, трое раненых. Их я уже отправил в тыл. От взвода осталось 14 человек. В первом взводе ситуация ещё хуже - я сам лично видел, как «шерманы» разнесли оба противотанковых расчёта и ещё троих уложили снайперы. Лейтенанта Раубаха я больше нигде не наблюдал.
- Значит, в роте осталось не более 50 человек и ещё надо добраться до моста. Чёрт побери! Сколько нас тут человек? - Крюгер оглядел арьергард подразделения - Лейтенант Курцман, фельдфебель Венцлау, рядовые Шмуцке, Айзенхофф, Гразенау, Миллер и я. Итого - семь, а против нас действует не менее батальона пехоты, усиленного танками.
- Они остановили атаку - подошёл к командиру фельдфебель. - Что бы это значило?
- Проверяют дома. Боятся, что у них в тылу останется хоть один наш солдат - ответил Крюгер и тут на соседней улице что-то взорвалось с такой силой, что качнулись дома.
- Похоже, что штатовцы взорвали дот людей Плиске. Надо побыстрее уносить ноги, пока нас не отрезали от переправы - с тревогой произнёс Курцман.
- Без боя, похоже, уйти не удастся - показал рукой на позиции противника Крюгер, где скапливались резервы для начала новой атаки. - Значит, действуем так - лейтенант Курцман, рядовые Айзенхофф и Миллер вместе со своим «панцерфаустом» занимают позицию вон в том доме. Миллер стреляет по головному танку, а Курцман и Айзенхофф прикрывают его ог-нём, отсекая пехоту «звёздно-полосатых».
- Есть! - ответил за всех лейтенант и повёл своих людей в указанном командиром направ-лении.
- Так, далее. У фельдфебеля Венцлау я вижу две противотанковые гранаты, поэтому Венц-лау и Шмуцке занимают позиции вот в этом доме и берут на себя второй танк. Если всё по-лучится у вас и у Миллера, то, уничтожив два танка, остальным мы просто не дадим пройти, обеспечив тем самым себе спокойный отход. После выполнения задачи отступление к точке сбора осуществлять самостоятельно. Ясно?
- Так точно, герр обер-лейтенант - молодцевато гаркнул фельдфебель и кинулся на пози-цию.
- Ну, а мы с вами, рядовой Гразенау, остаёмся здесь. Рассредоточиваемся и ведём огонь по пехоте. Настоятельно рекомендую позицию вон возле той кучи кирпичей.
- Яволь, герр обер-лейтенант! - и солдат, подхватив свою ZH - 29,14 занял отведённое ему место.
Извергнув клубы дыма, три танка «шерман», скрежеща гусеницами и на ходу стреляя из пушек, устремились вперёд. Два снаряда взорвались перед позицией арьергарда, обсыпав за-легших кучей мусора, третий снаряд лёг с перелётом и разнёс брошенный кем-то из местных жителей молочный грузовик. Джипы с пулемётчиками так же двинулись вперёд, прострели-вая всё пространство вокруг себя. Перед позицией снова взорвался снаряд и Крюгер почувст-вовал, что в это раз он лёг уже намного ближе к обороняющимся. Лязг гусеничных траков, рёв танковых моторов, треск очередей крупнокалиберных пулемётов - всё это раздавалось теперь уже всего в каких-то 50 метрах. Обер-лейтенант на мгновение высунулся из-за кучи мусора и выстрелил из винтовки по ближайшему джипу. «Есть!» - мысленно поаплодировал себе командир роты, успев заметить, как остроконечная винтовочная пуля со стальным сер-дечником, прошив радиатор джипа как кусок парусины, вошла в двигатель и хрустнув ло-мающимися шестерёнками, тот заглох. Почти тут же прогремели один за другим три выстре-ла из ZH - 29 Гразенау и оба пулемётчика, получив по пуле, кубарем вывалились из автомо-биля. Шофёр остановившейся машины, позабыв про свой автомат, вывалился из-за руля и на четвереньках, с лихорадочной быстротой исчез в спасительном проёме ближайшей подво-ротни.
- Отходим! - скомандовал Крюгер и одним рывком вместе с солдатом переместился назад, метров на 15. Мгновением позже, на том месте, где только что лежал обер-лейтенант, взмет-нулся яркий фонтан разрыва.
- Поздновато, ребятки! - с восторженным весельем выкрикнул Гразенау с новой позиции, выцеливая себе новую жертву.
Американские танкисты заметили манёвр оборонявшихся и прибавили газу, надеясь раз-давить гусеницами вооружённых одними винтовками людей, однако, вырвавшись вперёд, они тут же, как и предполагал в своём нехитром плане Крюгер, подставили свои машины под удары противотанковых расчётов Курцмана и Венцлау. Секундой спустя головной «шерман» накрыли сразу две противотанковых гранаты, а когда шедший следом второй танк, попытался объехать своего пылающего товарища, через две секунды в него со зловещим шелестом вле-тел фаустпатрон. Реактивный снаряд воткнулся точно в моторный отсек, бензиновый двига-тель полыхнул, словно факел и в мгновение ока «шерман» превратился в миниатюрную до-менную печь. Даже на расстоянии Крюгер слышал нечеловеческий вой горевших заживо лю-дей.
- Наверное и мы так же будем гореть в аду. А может и нет - вполголоса сделал заключение обер-лейтенант и подняв винтовку, сделал выстрел в сторону мечущихся между горящими машинами людей. - Чёрт! Мимо!
Наступательный пыл американцев после утраты ещё двух танков угас окончательно, и они решили не продолжать наступление, а закрепиться на достигнутых рубежах и подождать подкреплений. Горящие танки перегородили улицу, мешая свободе манёвра, а пехотинцев одного за другим косили меткие вермахтовские стрелки.
Прямо на виду у деморализованных большими потерями янки, из домов выскочили обе противотанковые группы и почти не пригибаясь под редкими выстрелами, быстро достигли района сосредоточения.
- Отходим к реке, - отдал приказ командир роты, как только все его подчинённые собра-лись вместе - а пока… Пока поздравляю личный состав с выполнение боевой задачи по унич-тожению живой силы и техники противника.
Прячась за развалинами домов и грудами обломков, группа Крюгера за 10 минут вышла к реке и одной из последних переправилась через мост. Оборона западной части нормандского города Кан, как и Нормандии в целом, была закончена. Под напором превосходящих сил про-тивника немецкие части, огрызаясь и неся потери, отходили вглубь Франции.

Глава 7.
26 июля 1944 года. Нормандия, город Кан, западная часть. Штаб дивизии «Вирджинские рейнджеры», 20 часов 00 минут по Парижу.

- Капитан Робертсон! Доложите о ваших потерях! - голосом, не предвещающим ничего хо-рошего, потребовал командир дивизии генерал-майор Честер Флинн.
- Они значительны, сэр. За вчерашний день мы продвинулись на полторы мили, потеряв при этом 5 танков из 6 и почти 120 человек убитыми.
- «Почти» - это сколько?
- 118 человек, сэр.
- Послушайте, Робертсон! Вы не на брифинге с журналистами и не у себя в университете со студентами! Докладывайте чёткие цифры без всяких там «около», «приблизительно», «почти»!
- Так точно сэр! - выпучив глаза, словно новобранец в «учебке» перед суровым сержантом, почти прокричал командир батальона.
- Понабрали резервистов - пробурчал Флинн и начальник штаба дивизии Уильям Мэллори согласно кивнул головой.
- Беда с этими «яйцеголовыми»! Понапризывали в армию из университетов этих граждан-ских умников… - раздался в тишине голос начальника разведки «Вирджинских рейнджеров» полковника Ричарда Нортленда.
- Позволю себе заметить, сэр, что соседний батальон капитана Генри О’Ливи, наступавший по Рю Бланш и Рю Кавалье, понёс более значительные потери при одинаковой плотности обороны противника на всех участках, а капитан О’Ливи, так же как и Вы, сэр, закончил Вест-Пойнт. Похоже, что ничему, кроме как ложкой в заднице ковыряться, его там не научи-ли!
- Заткни пасть, маменькин сынок! Вест-Пойнт - это элита армии! - прорычал вспыливший Нортленд.
- Пошли бы Вы к такой-то матери, господин полковник! Пока вы там отсиживались на анг-лийском берегу, мой батальон десантировался на участке высадки «Омаха», где легло почти три четверти списочного состава подразделения! Вы, господин полковник, когда последний раз слышали свист пуль у себя над ухом?! Вы когда-нибудь слышали стоны раненых, у кото-рых очередью распорот живот, а вы под пулемётным огнём не можете не то, что бы им по-мочь, а просто даже поднять голову?!
- А ну прекратить перебранку! - повысил голос генерал-майор. - Полковник Нортленд! Возьмите себя в руки! Капитан Робертсон! Вы как себе позволяете разговаривать со старшим по званию! Осмелюсь напомнить, господа, что здесь совещание у командира дивизии, а не совместный поход в стриптиз-бар!
- Прошу прощения, сэр! - успокоившись, произнёс капитан.
- Согласен. Я не прав, капитан! С меня бутылка «Джонни Уокера»15 - предложил Нортленд.
- Принимается - согласился командир батальона.
- Чёрт! Ну и дисциплинка! - покачал головой Флинн. - Продолжайте, капитан.
- Итак, сэр. Мой батальон, совместно с приданными ему танками, вёл наступление по Сен-Этьен авеню и Рю Пале. Считаю необходимым заметить, что все требования Боевого Устава и «Наставления для пехоты по бою в городе» были мною самым тщательным образом со-блюдены, а именно: атака началась после артиллерийской подготовки, танки действовали без отрыва от пехоты, специально выделенные штурмовые группы осуществляли зачистку всех жилых помещений, находящихся в зоне действия батальона…
- Я ничего не понимаю! - с досадой хлопнул ладонью по столу генерал-майор. - У нас ог-ромное преимущество абсолютно во всём, а мы уже больше месяца фактически топчемся на месте, да ещё и несём ощутимые потери! Робертсон!
- Да, сэр!
- Может быть у Вас, как у бывшего преподавателя университета, есть своё мнение по этому поводу?
- Естественно, сэр! Те преимущества, о которых вы упомянули, на самом деле являются лишь кажущимися. Прежде всего, начну с солдат. К сожалению, наш личный состав являет собой довольно жалкое в моральном, да и в физическом плане зрелище. Дети городов, при-выкшие с рождения к удобствам, комфорту и достатку, личным автомобилям ещё со старших классов школы - они абсолютно не готовы переносить тяготы воинской службы, пожертво-вать чем-то личным во имя общего, прикрыть товарища, если в этот момент тебе тоже угро-жает опасность. Для них не существует таких понятий, как «товарищеский долг», «армейская дисциплина», «армейская субординация», «уважение к старшим по званию». Всё это для них является пустым звуком, ибо для них, воспитанных в преклонении лишь перед деньгами и физической силой, не существует авторитетов и на первом месте у них лишь своё собствен-ное «я». Я считаю, что в этом позорном явлении виновато всё наше общество, которое сыз-мальства воспитывает детей в духе стяжательства и погони за успехом…
- Робертсон! Да Вы говорите, прямо как штатный пропагандист из ведомства доктора Геб-бельса! - саркастически ухмыльнулся Мэллори.
- К сожалению, господин полковник, это весьма печальный и прискорбный, но, тем не ме-нее, факт. Поверьте мне, что сейчас, пока мы ещё не столкнулись с тяжёлыми потерями, за-тяжными и изматывающими боями, это ещё не так заметно, но первое же крупное контрна-ступление противника и наши солдаты бросятся бежать, или тысячами начнут сдаваться в плен. Несколько получше обстоят дела с детьми фермеров, сельских рабочих, а так же эмиг-рантов и национальных меньшинств. Эти ребята гораздо более привычны к труду, лучше подготовлены к военной службе, но тут есть другая сторона медали: среди них на порядок больше криминального элемента, склонного к воровству, грабежам и другим «прелестям» криминального мира. Особенно это касается негров, пуэрториканцев, итальянцев и поляков.
- Так- так! Весёленькая картина! - процедил Флинн.
- Далее, сэр. Наше оружие. В этой сфере у нас очень много промахов и недостатков. В ча-стности, я считаю, что необходимо ускорить перевооружение наших офицеров и солдат спецподразделений с пистолета «Кольт М1911А1» на пистолет «Браунинг М-35». Кстати, этот же пистолет имеется и у гитлеровцев. Данная тринадцатизарядная модель имеет явное преимущество перед восьмизарядным «кольтом» в огневой мощи. И я, как и многие офице-ры, считаю, что на войне калибр 45, или как его называют здесь, в Европе - 11,43 мм, не ну-жен. Практическое сравнение его с немецким калибром «9 Парабеллум», выявило явное пре-имущество последнего, особенно в боях внутри зданий. Например, пуля 45 калибра не спо-собна пробить стандартную европейскую деревянную дверь, в то время как пуля 9 мм про-шивает её навылет и уверенно поражает спрятавшегося за ней противника. Отсутствие 9 мм пистолетов в воюющих частях тем более удивительно, что на вооружение всех родов войск армии США этот пистолет был принят в 1935 году и ещё на «гражданке» я в 1939 году купил себе «Браунинг М-35» канадского производства.
- На фронт поступило большое количество как указанной Вами, Майкл, тридцать пятой мо-дели, так и большое количество пистолетов «Кольт М 1911А1» и «Кольт-коммандер»16 вы-полненных под патрон «9 парабеллум», но, по-видимому, они ещё просто не дошли до нас. Используйте пока трофейное оружие - посоветовал командир дивизии.
- К сожалению, сэр, немцы не слишком разбрасываются своим оружием. Все те немногие трофеи, что у нас есть, мы снимаем с убитых - грустно усмехнулся Робертсон.
- Давайте дальше, Майкл. Ваши суждения и выводы нам очень интересны! - заёрзал на сту-ле начальник разведки «Вирджинских рейнджеров»
- Благодарю Вас, сэр за внимание к моим соображениям. Я так же считаю, что Министерст-во обороны явно поторопилось с полным перевооружением армии на самозарядные винтовки «Гаранд М-1» и раздачей самозарядных карабинов «М-1 Carbine», почти полностью изъяв из частей винтовки с продольно-скользящим затвором «Спрингфилд М190317».
- Вы считаете «Гаранд» и М-1 неудачным оружием? - удивился Нортленд. - Я сам два ме-сяца назад на полигоне дивизии, когда мы были ещё расквартированы в Англии, со 150 ярдов без особого труда выбил десятью выстрелами 95 очков из 100.
- Видите ли сэр - начал разъяснять свою точку зрения Робертсон - карабин М-1 действи-тельно является надёжным, точным и неприхотливым оружием, но… В силу неудачной кон-струкции патрона, а именно - его малой мощности и тупоконечной пистолетной пули, уже с 300 ярдов, даже при попадании, практически невозможно убить человека. С 500 ярдов пуля даже не пробивает стандартное зимнее обмундирование вермахта - настолько быстро падает её сила. В тоже время противник, применяющий винтовки «Маузер М1898», а так же чеш-ские самозарядные винтовки «ZH-29» с мощными патронами и остроконечными пулями со стальным сердечником, буквально выкашивает наших солдат, чуть ли не с 1200 ярдов, при-чём тонкие деревья, автомобили, земляные брустверы и даже кирпичная кладка не являются сколько-нибудь серьёзным препятствием для пуль 7,92 мм даже на таком расстоянии! Отме-чу, что все самозарядные винтовки противника двадцатизарядные. К самозарядной винтовке «Гаранд» особых претензий нет, кроме того, что снаряжается она 8-ю патронами из пачки и в ходе боя, если вы израсходовали, допустим, только 4 патрона, то магазин нельзя доснарядить. Приходится расстреливать обойму до конца или извлекать заряженные патроны при помощи затвора и снаряжать винтовку заново. Кроме того, обойма вылетает вверх с таким звоном, что при не очень интенсивной перестрелке достаточно легко определить примерное местонахож-дение стрелка. Опять же, по странному стечению обстоятельств в моём подразделении состо-ят на вооружении «Гаранды» первых лет выпуска, с 1936 по 1939 год - не очень надёжное и точное оружие.
- Чёрт! А у нас М1903 остались только у снайперов, а все остальные вооружены этими хло-пушками ближнего боя - озадаченно произнёс Мэллори.
- Далее. Наши танки просто никуда не годятся! Ещё в первые дни боёв во Франции я сам видел, как немецкий танк Т-IV одного за другим расстрелял с полутора миль шесть наших «шерманов», двух «грантов18» и спокойно убрался восвояси. Несколько наших снарядов по-пали ему в корпус и в башню, но они лишь высекали из него искры, не причиняя ему никако-го вреда. Я с ужасом думаю о том, что будет, если немцы бросят против нас свои «тигры» и «пантеры», ведь противотанковой артиллерии у нас тоже нет! Реальным средством защиты от вражеских танков могут служить дивизионные 155 мм орудия, но ведь их же не выставишь на прямую наводку?! Да и сколько их в дивизии?
- Три батареи по шесть орудий, плюс четыре батареи по шесть штук 105 мм орудий - не за-думываясь, ответил полковник Нортленд.
- Таким образом единственным реальным противотанковым средством, имеющимся у нас, и то лишь ближнего боя, остаётся солдатская «базука» - довёл неприятную для вышестоящих командиров информацию капитан Майкл Робертсон.- Опять же, провален вопрос поддержки в бою пехоты огнём пулемётов. У нас на вооружении находятся очень хорошие пулемёты «Браунинг» 50 калибра, но они хороши в обороне, на стационарных позициях. Перетаскивать эти тяжёлые пулемёты под огнём противника, стремящегося в первую очередь уничтожить расчёт крупнокалиберного, есть занятие весьма затруднительное. В то же время немцы, со своими MG-34, MG-42 и ZB-5319 имеют явное преимущество в свободе манёвра и быстроте сосредоточения огня на том или ином участке боя. Задуманный в рамках программы под-держки пехоты и поспешно принятый на вооружение ручной пулемёт «BAR20», являет собой совершенно неудачную конструкцию, малопригодную для реальных боёв. Слишком мал ма-газин, очень быстро перегревается ствол, очень низкая точность даже на расстоянии 100 яр-дов. О едином пулемёте, таком же простом, удобном и надёжном, как немецкий MG-34/42, или чехословацкий ZB-53, нам остаётся только лишь мечтать. Наш пистолет-пулемёт, такой как «Томпсон» - это просто тихий ужас. Может быть, в эпоху Альфонса Капоне и гангстер-ских битв в Чикаго и Нью-Йорке во времена «сухого закона» он и был хорош, но здесь, на фронте, он показал свою полную непригодность и явную устарелость. Немецкие МР-38 и МР-40 лучше его просто на порядок, причём абсолютно по всем характеристикам, включая и надёжность. Наши солдаты и офицеры первым делом стремятся обзавестись именно немец-кими пистолетами-пулемётами, сдавая «томпсоны» на склады, а то и просто выбрасывая. У меня в батальоне принято на вооружение уже 90 штук МР-38 и МР-40 и 4 пулемёта MG -42.
- Слушайте, капитан! - с изумлением воскликнул командир дивизии. - А мы вообще-то хоть в чём-нибудь имеем преимущество?
- Естественно, сэр! У нас намного больше солдат, лучше их продовольственное и денежное довольствие, у нас намного больше тяжёлой артиллерии всех калибров и средств артилле-рийской разведки, у нас больше средств связи, радаров, у нас превосходный автотранспорт, и, наконец, у нас огромное преимущество в авиации, как количественное - по истребителям, так и качественное - по бомбардировщикам.
- Значит Ваш, Робертсон, вывод: мы продвигаемся вперёд исключительно в силу превос-ходства артиллерии, господства авиации и большого численного преимущества в личном со-ставе?
- Точно так, сэр! Я бы ещё добавил сюда фактор отсутствия перед нашими войсками сколь-ко-нибудь серьёзных сил и резервов противника.
- Ну, что же. Благодарю за откровенный разговор. Многие ваши мысли были мне весьма интересны. Я попытаюсь исправить положение в рамках моих возможностей уже в ближай-шие дни. Можете быть свободны, капитан - поблагодарил Робертсона командир «Вирджин-ских рейнджеров».
- Благодарю, Вас, сэр! - командир батальона чётко развернулся и вышел из кабинета.
- Ну, что скажете, господа? - поинтересовался Честер Флинн, когда дверь за Робертсоном закрылась.
- Толковый парень. Немало дельного высказал - заявил Нортленд. - Пожалуй, я зря наехал на него.
- Из этого офицера выйдет толк - уверенно заявил Мэллори.
- Ну, так что же? Может быть по рюмочке кофе, за толковых офицеров и за нашу первую серьёзную победу в Европе? - улыбаясь, произнёс Флинн.
В ответ Нортленд достал из стола коробку пирожных, а Мэллори извлёк стаканы и боль-шую четырёхсотграммовую плиту превосходного черного американского шоколада. Глухо стукнула о зелёный бархат командирского стола полная бутылка коньяка «Martell Cordon Bleu», которую командир дивизии извлёк из своего сейфа.
- Ого! - в Штатах такой стоит где-то 27 долларов21 - восхитился начальник разведки.
- Поехали, ребята - заявил Флинн, уверенной рукой разливая коньяк по стаканам. - Как бы там ни было, но немцев из Нормандии мы выбили. Дай Бог, и до Берлина дойдём. За успех!
- Виват! - стаканы со звоном столкнулись.
- Фуфло! - поморщился начальник штаба после первой выпитой порции. - Мой дружок, хо-дивший в северных конвоях на Мурманск и Архангельск, привёз мне от русских настоящий коньяк.
- Это Рэнди Мак-Колл, что ли? Капитан первого ранга? - спросил Флинн.
- Он самый. Сейчас командует тяжёлым крейсером «Чикаго». Так вот, он мне говорил, что у русских дешевизна страшная - на десятку «гринов» можно накупить просто ворох всего.
- А мне говорили, что у них всё по карточкам, как в Англии и за всем очередь, как на биржу труда во время Великой депрессии.
- Это не совсем так. Там есть спецмагазины для моряков, где принимают доллары и фунты а продают там, в основном, выпивку, икру, русские иконы, самовары, матрёшки и балалайки. Ну, а если подсуетиться как следует, до и девочек можно прикупить - авторитетно заявил полковник Мэллори.
- Они все там шпионы! И продавцы и девочки. Работают на НКВД, или как там у них те-перь - НКГБ что ли? Мне это сказал Гринберг из УСС (22) - поедая пирожное, заверил присут-ствующих Нортленд.
- Ну и что? В постели она ничуть не хуже собственной жены, а может даже и лучше. Язык только не распускайте и всё будет ОК! - со знанием дела произнёс начальник штаба.
- Секс со шпионкой! Что может быть ещё романтичнее?! - ухмыльнулся Нортленд.
- Ладно, я сейчас - поднялся из-за стола Мэллори и прихватив с собой большой чёрный портфель, вышел из кабинета.
- Я видел у него несколько бутылок коньяка из СССР. Наверное, сейчас принесёт - заго-ворщицки произнёс начальник разведки.
- Вообще-то интересно… Откуда у русских может быть коньяк? Там ведь такие морозы! - удивился командир дивизии.
- Честер! Поменьше читай бульварную прессу и чаще открывай географическую карту! - расхохотался Нортленд. - Морозы там только в Сибири и на Севере, а на Кавказе и в Средней Азии бывает жарче, чем в Техасе или Калифорнии! Кстати, у русских ещё в XIX веке были заложены очень хорошие традиции производства коньяка в Кавказском и Среднеазиатском регионе. Особо славятся коньяками Грузия, Армения, Дагестан и Узбекистан.
Дверь распахнулась и в кабинет зашёл полковник Мэллори с раздувшимся портфелем.
- Гонец принёс хорошую весть - радостно заверил начштаба и выставил на стол сразу две красивых пузатых бутылки.
- Так, читаем - взял одну из бутылок Нортленд - Armenian brandy. «Ahtamar» aged 10 years. 400 alc (23). Должно быть очень даже неплохо. Вторая бутылка, надо полагать, для командира?
- Именно - подтвердил Мэллори.
- Благодарю. Большое спасибо - генерал-лейтенант убрал в сейф вторую бутылку «Ахтама-ра» вместе с начатым «Martell Cordon Bleu» и открыл первую бутылку армянского коньяка. Булькнула разливаемая по стаканам янтарного цвета жидкость и почти сразу же кабинет на-чал наполняться тончайшим букетом различных сортов винограда, умело подобранных неиз-вестным художником и лёгким ароматом ванили вместе с шоколадными тонами.
- Ого! - восторженно-изумлённо воскликнул Флинн. - Вот это вещь!
- По второй? - поинтересовался Нортленд.
- Безусловно! - заверил генерал. - За победу в Европе!
- Годится! - подтвердил Мэллори и стаканы вновь сдвинулись с радостным звоном.

Глава 8.
21 июля. Берлин, Министерство иностранных дел Германской империи. 12 ча-сов 10 минут по Берлину.

- Присаживайтесь, Генрих - Иоахим фон Риббентроп - гостеприимный хозяин роскошного кабинета в здании на Вильгельм штрассе, жестом указал рейхсфюреру СС Гиммлеру на уют-ный кожаный диванчик, рядом с которым стоял красивый резной столик с двумя чашками свежезаваренного дымящегося бразильского кофе и коробочкой знаменитых венских пирож-ных из кондитерской Хауссмана.
- Благодарю.
- Как там дела с операцией «Валькирия»? (24) - поинтересовался министр иностранных дел.
- Это, смотря с какой стороны баррикады смотреть! - хохотнул Гиммлер.
- С твоей, Генрих, с твоей.
- Тогда всё отлично! Предатели народа и изменники Родины разоблачены, но с другой сто-роны - поражает масштаб заговора! В него оказались вовлечены такие фигуры, как фон Бок, фон Клюге, фон Лееб, Роммель, Канарис…
- А-а! Эти старые напыщенные и гордые прусские генералы, которые не говорят, а изрека-ют! Как же, как же - белая кость, голубая кровь, вековые дворянские и рыцарские традиции, армейская каста…
- Вот именно! Меня просто поразило то огромное количество негодяев, которые толпились вокруг фюрера и восторженно орали «зиг хайль», пока он вёл их от победе к победе и мол-ниеносно его предавших при первых же неудачах!
- А этот Клаус фон Штауффенберг-то хорош!!! Ведь фюрер так доверял ему, а этот мерза-вец отблагодарил его тем, что взял и сунул бомбу под стол! Вот подонок! - искренне возму-тился Риббентроп.
- А ты знаешь, что этот фон Штауффенберг гомосексуалист пассивного типа и всех его шестерых детей супруга прижила от совершенно других мужиков? - поинтересовался шеф СС. - Опять же, его двоюродный брат - подполковник Цезар фон Хофаккер в штабе армий «Запад» - тоже заговорщик.
- Не знал, но, честно говоря, это и не удивительно. Не зря фюрер гнал поганой метлой эту публику отовсюду! Учитывая природную лживость, коварство, вероломство и патологиче-скую истеричность этого гомо-сообщества, тут по-другому и нельзя. А этого-то как прохло-пали?
- Маскировался хорошо. Кстати! Мне тут ребята из СД, которые сейчас вместе с нами и гестапо раскручивают весь этот заговор, рассказали поучительную историю о роли случайно-стей в нашей жизни.
- Интересно. Расскажи!
- Итак, 19 июля человек СД, находящийся в Цюрихе, получает целую пачку фотографий, полностью изобличающих нашего господина в противоестественной страсти. Понимая, что данные снимки - это самая натуральная бомба, резидент СД отправляет курьера на берлин-ский экспресс, но поскольку снимки получены в 16-15, а берлинский отходит в 16-45, курьер на этот поезд не успевает и садится на мюнхенский, который идёт в 17-55 и ползёт как чере-паха. В результате курьер со снимками прибывает в Берлин только 21-го утром. А дальше - сам знаешь. Мораль - если бы курьер успел на берлинский, то Штауффенберг был бы аресто-ван утром 20 июля по обвинению в гомосексуализме и никакого взрыва и последовавших за этим событий просто не было бы. Весь заговор держался на нём.
- Кстати, вполне возможно, что многие из заговорщиков, не зная, за что арестован этот полковник, сами бы побежали сдаваться в гестапо.
- Очень даже может быть! Сейчас все эти тыловые герои на допросах прямо-таки топят друг друга!
- А с этим-то, Штауффенбергом, что делать будете?
- Да он уже всех сдал, кого только мог! Сегодня, наверное, и расстреляем. У человека, ко-торый совершил предательство, да ещё и в столь трудный для Родины час, дурная кровь, по-этому принципы возмездия требуют истребить род предателя до седьмого колена.
- Так он что, в Швейцарии постоянно развлекался?
- Да, причём среди его «контактов» светились исключительно господа из Англии, США, Канады, Франции… Странный подбор, правда?
- Действительно… Люди исключительно из стран так называемой «антигитлеровской коа-лиции». Можно подумать, что не найти педиков из Венгрии, Хорватии, Италии, или, скажем, Румынии.
- Поэтому Мюллер и роет носом землю и трясет всех, как перезрелую грушу, ибо даже са-мому тупому идиоту понятно, что корни заговора находятся за границей - в «Белом доме» и Уайтхолле (25).
- А русские?
- Как ни странно, но «руки Кремля» пока не обнаружено.
- Может попозже, когда все будут допрошены?
- Может, но вероятность мала. К тому же эти заговорщики даже не определились с тем, что же они будут делать, после того, как захватят власть! Ибо одна их часть считала, что Герма-ния должна капитулировать на всех фронтах и тем самым закончить войну, а другая часть бунтовщиков полагала, что германская армия должна свернуть боевые действия на Западе, а все части перебросить на Восточный фронт.
- Ну-ну. Идиоты - прокомментировал сказанное министр иностранных дел. - Значит, в пер-вом случае страна просто отдаётся на разграбление мировому еврейству с Уолл-Стрита на западе и комиссарам на востоке и все наши пост-версальские кризисы покажутся этакими детскими играми в песочнице, а во втором случае? Неужели эти недоумки всерьёз полагали, что этих алчных американцев и обнаглевших от временных успехов англичан им удастся ос-тановить хотя бы на линии старой франко-германской границы? Да как только вермахт пере-бросил бы все свои части на восток, то янки тут же перешли бы границу и попёрли сразу до Берлина!
- Естественно! - охотно поддержал своего собеседника шеф СС. - А затем, после того как мавр сделал своё дело, его просто уберут и скорее всего, прямиком в землю.
- Ладно, Генрих, - видя, что Гиммлер допил кофе, Риббентроп остановил разговор о загово-ре 20 июля - я позвал тебя не за этим.
- А зачем же? - искренне удивился рейхсфюрер.
- Точнее - не только за этим. Всё-таки хочется владеть информацией из первых рук. Мюл-лер занят, а вот ты сразу же пришёл. А теперь суть дела: 9 июля Советы, через свои диплома-тические учреждения в Стокгольме, Берне и Буэнос-Айресе однозначно дали понять, что со-гласны вступить с нами в переговоры о прекращении боевых действий и заключении переми-рия. Предварительно был выдвинут ряд условий…
- Слушай, а ты уверен, что гестапо не слушает нас?! - в ужасе обшарил взглядом углы Гиммлер. - Эта информация… Это же бомба!
- Генрих! Мне непонятен твой испуг! Неужели шеф такой организации, как СС, мог чего-то испугаться?! Я просто не верю!
- Ты не знаешь Мюллера!
- Его-то я как раз прекрасно знаю! Теперь по поводу того, что ты сказал. Я абсолютно уве-рен, что гестапо нас не слушает и эта информация никакая не бомба, к тому же о ней уже зна-ет целая куча людей с Принц Альбрехт штрассе (26). Итак, условия: СССР забирает себе Польшу в границах 1914 года, Словакию, Южную Румынию. В сферу своего влияния русские хотят также включить: Болгарию, Сербию, Черногорию, и Македонию, а так же требуют дипломатического признания аннексии Закарпатской Украины и Буковины с Бессарабией.
- А Греция? - задал вопрос Гиммлер, едва только глянув на карту Европы.
- Про Грецию не было сказано ни слова, но ты умный человек, Генрих - только глянул на карту и сразу всё понял.
- Греция однозначно при таком раскладе попадает в сферу влияния Советов.
- Для нас сейчас главное, что она выходит из сферы влияния Англии и США.
- Но ведь русские забирают у нас румынскую нефть!
- Стратегически этот ход абсолютно верен! Я прекрасно понимаю логику Сталина! Он про-сто хочет привязать нас к поставкам кавказской и конфискованной румынской нефти и дик-товать нам свою волю. Великолепно понимая всю порочность, временность и неестествен-ность так называемой «антигитлеровской коалиции», он уже фактически вышел из неё, но сам сражаться с Англией и Америкой он не хочет, а хочет всё обстряпать немецкими руками, прекрасно зная враждебность фюрера к Британии.
- А Сталин не нападёт на нас, когда мы перебросим все силы на Запад?
-Я почти на сто процентов уверен, что нет. Дальнейшее продолжение войны бессмысленно. И Сталин, и мы получили в результате этой войны такие куски территорий, что, образно го-воря «переварить» их, это дело как минимум, двух поколений. Сталин фактически нам дал карт-бланш на Западе! Образно говоря, он нам сказал: «ребята, если вы соглашаетесь на мои условия мира, то творите на Западе всё что хотите! Меня это не касается».
- Да если это так, то мы за полгода вышибем всех этих американцев из Европы и вернём Францию!
- А захватить нефтеносные районы Персидского залива - это дело ещё одного года и Гер-мания полностью становится независимой от нефтяного диктата московского царя! Обо всех своих соображениях я немедленно доложил фюреру, но фюрер изволил заупрямиться - ему, видите ли, Польшу жалко было отдавать, да и Словакию тоже. Я попытался было начать торг с русскими, и тогда Сталин сделал уже совершенно открытый намёк на то, что торговли не будет - он просто развернул наступление в Южной Украине 13 июля. Теперь там, как и в группе армий «Центр» явно пахнет катастрофой! Так вот вчера фюрер согласился начать пе-реговоры на условиях Сталина. Сам он участвовать в них не будет, он приедет только на их подписание.
- Куда? В Москву, что ли?!
- Неважно. Сталин уже дал понять, что он не фанатик условностей и подписать договор может где угодно - хоть в Королевском дворце Стокгольма, хоть на линии фронта, на ней-тральной полосе. Ему важен результат, а не степень приличий и соблюдение дипломатиче-ских формальностей. Теперь вопрос: кого ты, Генрих, можешь выдвинуть из своих на прове-дение переговоров? Это должна быть пара человек, которых знали бы русские и знали бы по успехам на фронте, а не в ваших дуболомных «акциях» типа львовской или каунасской27.
- Ты отрицаешь их необходимость? - вскинулся Гиммлер.
- Нет, но есть такое понятие, как «паблисити». Намёк понятен?
- Понятен.
- Так вот - мне нужно, собственно, от СС два человека - один будет нашим представителем по ведению переговоров и мы наделим его соответствующими полномочиями, а другой нам нужен как технический специалист.
- Ладно. На должность первого я могу предложить тебе Вернера фон Вольфа. В СС пришёл из армии, командовал танковой дивизией СС «Мёртвая голова» в 1943 году, сейчас команду-ет 18 танковым корпусом СС. Происхождение по матери - какая-то нижняя ветвь шведского королевского дома Бернадоттов, а по отцу его родословная прослеживается вплоть до кре-стовых походов времён короля Ричарда. По вероисповеданию формально католик, а фактиче-ски атеист. Свободно владеет русским и английским. На должность второго могу порекомен-довать тебе Гюнтера Брауна из отдела технического обеспечения войск СС - великолепный специалист с двумя высшими образованьями. Закончил Магдебургский технический универ-ситет с отличием и Парижскую высшую школу механиков. Свободно владеет русским и французским.
- Так, отлично - удовлетворённо потёр руки Риббентроп. - Значит от авиации, флота, танки-стов, пехоты и СС представители есть. Остались только артиллеристы.
- Слушай, я чего-то не понял - переговоры о мире, это же вроде дело дипломатов. Зачем нужны представители родов войск? - удивился шеф СС.
- Правильно! Переговоры действительно ведут дипломаты, но так как проходить они будут быстро, то параллельно с ними возникает необходимость в проведении разного рода техниче-ских совещаний и консультаций и здесь понадобятся специалисты по каждому вопросу.
- Ясно.
- Замечательно. Значит, выдёргивай с фронта Вернера и готовь его к выполнению нашей сложной и ответственной миссии - Риббентроп сложил все бумаги в большую кожаную папку с тиснёным золотым орлом и протянул руку, давая понять, что аудиенция закончена.
- Хайль! - произнёс Гиммлер и крепко пожал на прощание руку министра иностранных дел Третьей империи.

Глава 9.
25 июля 1944 года, Восточный фронт. Пригороды Львова, 9 часов 00 минут по ме-стному времени.

- Хайнц! – крикнул в дверь блиндажа начальник артиллерии 144 гренадерской дивизии майор Генрих фон Шмидт.
- Я здесь, господин майор! – возник в дверном проходе расторопный ефрейтор Хайнц Ран-ке.
 - Где кофе, mein lieber freund? (28)
 - Ein moment, herr mayor! (29) - отозвался ефрейтор и действительно - не успела секундная стрелка швейцарских часов «Omega», вручённых майору в 1941 году командующим группой армий «Юг» Гердом фон Рундштедтом, сделать полного круга, как Ранке внёс в блиндаж майора поднос с большой чашкой дымящегося кофе, яичницей с ветчиной, бутылкой грече-ского коньяка «Метаха» и десятью свежеиспеченными булочками с маком.
- Благодарю, Хайнц. Теперь сходите на зенитную батарею №2 и приведите ко мне её ко-мандира - обер-лейтенанта Холлмана.
- Слушаюсь, господин майор! - Хайнц щёлкнул каблуками и выскочил из блиндажа.
Пока Ранке бегал за офицером, фон Шмидт ещё раз внимательно просмотрел вечерние до-несения разведчиков, данные радиоперехвата и аэрофотосъёмку местности. По всему выхо-дило, что противник подтянул на участок 144 гренадерской не менее 100 танков Т-3430, 50 танков ИС-231, 50 самоходно-артиллерийских установок СУ-10032, 20 установок залпового огня типа «Сталинский орган» (33) и 160 орудий калибра 152 мм. Отдельно самолёт-разведчик сфотографировал позицию трёх 325 мм орудий и четырёх 203 мм орудий на гусеничном ходу.
Майор понимал, что начавшееся 13 июля наступление советских войск по Южной Украине никто не собирается останавливать и последние четыре дня, когда в боях возникла некоторая пауза, не значат абсолютно ничего, ибо если не сегодня, то максимум завтра, этот тяжёлый стальной кулак должен был со всего размаха обрушиться на их дивизию, а ещё лучше он по-нимал, что ни шансов выстоять на занимаемых позициях, ни уцелеть, у них нет ни малейших.
- Чёрт бы побрал этого Розенберга с его теориями расовой неполноценности славян! - вслух буркнул фон Шмидт, оглядел крупномасштабную карту местности и откинулся в кресле.
144-я гренадерская дивизия и вместе с ней майор Генрих фон Шмидт прошли в этой войне славный путь - сначала была Польша, потом Франция, затем дорога пошла от румынской границы до самых стен Сталинградского тракторного завода и нигде, за исключением, навер-ное, только июньских и июльских боёв 1941 года, советские солдаты не походили на «стадо убогих дикарей, слепо поклоняющихся одному идолу - Сталину и боящихся одного жреца - НКВД» (34). Может быть, советским войскам временами не хватало тактической гибкости и не-мецкой пунктуальности, но ещё в августе 1941 года, тогда ещё обер-лейтенант фон Шмидт столкнулся железной дисциплиной, отличной организацией службы, весьма неплохим обес-печением и оснащением советских войск, а самое главное - непоколебимой уверенностью всех военнослужащих Красной Армии в победе Советского Союза.
Размышления майора прервал стук в дверь.
- Войдите!
- Хайль Гитлер! Доброе утро, господин майор - приветствовал Шмидта Холлман.
- Хайль! Доброе утро, Карл. Сразу к делу. Я тут смотрел карту, сопоставлял, думал и при-шёл к выводу - русские ударят вот здесь - майор показал участок на карте.
- Вполне возможно - охотно согласился командир зенитной батареи, - но хотелось бы по-подробнее узнать Ваши доводы, господин майор.
- Смотри сюда - фон Шмидт разложил аэрофотоснимки. - Вот это тяжёлые танки прорыва ИС-2, вот это позиция тяжёлой артиллерии, а вот это позиция осадной артиллерии 325 мм и 203 мм. Теперь гляди - вот я их ориентирую по местности.
- Вижу.
- Вот тебе карта. Теперь гляди на капониры для тяжёлой артиллерии, а вот карта местности позади нас.
- Вот чёрт! - выругался лейтенант - Остриё удара проходит точно через центр дивизии и через мою батарею!
- Сразу же за вашей позицией начинается широкая шоссейная дорога на Лемберг35 и же-лезнодорожная станция Гетьмановка, так что готовьтесь.
- Понял вас, герр майор - ответил обер-лейтенант. - Пойду-ка я к себе - Холлман направил-ся было к выходу, но не успел он даже взяться за ручку двери, как с передовой донёсся тяжё-лый свист подлетающего снаряда, а две секунды спустя раздался такой силы взрыв, что в блиндаже майора всё подпрыгнуло и с бревенчатого потолка равномерной струйкой потёк песок.
- А вот и последний довод, Холлман - это не артналёт. Снаряд 325 мм. На обычный артоб-стрел они такие тратить не будут - это начало наступления, так что давай быстрее на свою позицию!
- Слушаюсь! - крикнул обер-лейтенант и в мгновение ока исчез из блиндажа.
- Началось - тихо произнёс майор и сунул в кобуру заряженный «Walther P-38». Поискав глазами, фон Шмидт увидел в углу винтовку М-98, примкнул штык и прихватив её, двинулся на выход.
Интенсивность артподготовки тем временем возрастала - тяжёлые снаряды ложились на немецкие позиции с густотой снежного покрова в рождественскую ночь. Со страшным гро-хотом взорвался артиллерийский склад и от одновременно сдетонировавших нескольких со-тен снарядов далеко окрест разбросало тысячи обломков.
Пригибаясь и шарахаясь от разрывов из стороны в сторону, начальник артиллерии дивизии за несколько минут домчался до своего бетонированного командного пункта, состоявшего из двухэтажного дота, сооружённого ещё в 1923 году поляками. Метровой толщины железобе-тонные стены дота способны были выдержать прямые попадания тяжёлых снарядов и сейчас фон Шмидт очень на это надеялся.
- Хайль Гитлер! - разом выкрикнули подчинённые, когда майор влетел в помещение ко-мандного пункта.
- Хайль! - бросил майор и спросил у подскочившего с рапортом обер-лейтенанта. - Ну, как там на местах?
- Первая батарея: уничтожено одно орудие, потерь в личном составе нет. Вторая батарея: уничтожено два орудия, убито восемь человек, четверо ранено. Третья батарея: уничтожено одно орудие, три человека убито. Четвёртая батарея: убито два человека, ранено шестеро. Потерь в орудиях нет. С первой и второй зенитных батарей сообщений пока не поступало.
- Так, понятно - майор снял трубку полевого телефона, линия которого вела на верхний - наблюдательный этаж.
- Ефрейтор Клюверт слушает - бодро ответили на том конце провода.
- Говорит начальник артиллерии дивизии майор Шмидт - представился майор. - Доложи-ка Клюверт, что видно на русских позициях?
- Ничего, господин майор. Кругом поставлены дымовые завесы.
- Благодарю, ефрейтор. Продолжайте наблюдение. При малейшем изменении обстановки докладывать немедленно.
- Слушаюсь, герр майор.
Шмидт положил трубку и взялся за микрофон рации, настроенной на волну командира ди-визиона реактивной артиллерии.
- Штумпф, Штумпф! Ответьте командиру!
- Слушаю, герр майор! - сквозь шум помех донёсся голос капитана.
- Капитан! Говорит майор Шмидт. Обработайте передний край противника, квадрат 11, 12, 13, 14. Как поняли?
- Понял хорошо, но эти квадраты на пределе дальности огня моих шестиствольных. Мне нужна будет корректировка.
- Я буду вашим корректировщиком.
- Понял. Приступаю к выполнению, буду готов через три минуты - Штумпф отключился от канала связи.
Зазвонил телефон наблюдателя.
- Слушаю тебя, Клюверт! - сорвал трубку майор.
- Они идут, господин майор! Вижу не менее… так… 38 танков противника и не менее че-тырёх сотен пехоты.
- Хорошо, Клюверт. Ты наблюдательный солдат. Сколько видишь тяжёлых танков и само-ходно-артиллерийских?
- Вижу 12 танков ИС-2, остальные Т-34. Самоходок нет.
- Понял. Дежурный по КП!
- Я здесь - вырос перед майором обер-лейтенант.
- Связь со штабом дивизии!
- Проводная линия перебита, только по рации.
- Понял, давайте пока вызов.
- Есть!
В этот момент над командным пунктом с воем пронёсся целый сноп реактивных снарядов из шести - и пятнадцатиствольных установок дивизиона капитана Штумпфа. Мгновением спустя земля содрогнулась от взрывов. Зазвонил телефон наблюдателя.
- Слушаю, Клюверт!
- Отличный результат, герр майор! Прямыми попаданиями уничтожено 3 штуки Т-34, ещё 4 остановились и уничтожено не менее трёх десятков пехоты.
- Понял, продолжай наблюдение. Дежурный по КП! Отменить пока вызов штаба дивизии, дайте мне Штумпфа! Если ответит, то скажите ему, что бы дал ещё один залп по тем же точ-кам.
- Есть! - дежурный метнулся к радиостанции, а Шмидт вновь вызвал наблюдателя:
- Клюверт! Доложите, что видно?
- Передние танки противника уже достигли передовой, в бой вступили все противотанко-вые батареи дивизии.
- Потери противника?
- Вижу ещё 6 горящих танков противника. Все танки - Т-34. ИС-2 - ни одного.
- Чёрт!
- Вижу усиление наступающих! На переднем крае появились ещё 25 Т-34 и за ними ещё 20 САУ. Тип - СУ-100. За самоходками не менее двух сотен пехоты.
- Где они?
- Только что вышли с линии русских окопов.
- Понял - майор положил трубку и несколько секунд анализировал ситуацию. По всему вы-ходило, что танки введены для усиления атакующих частей, а САУ противник выдвинул для того, что бы с дальнего расстояния расстрелять противотанковые батареи. Мощная длинно-ствольная 100 мм пушка позволяла это сделать с расстояния в 1500-1750 метров с большим процентом точности. Это уже был конец обороны дивизии.
- Господин майор! Командир реактивного дивизиона капитан Штумпф докладывает, что сейчас он произведёт второй залп и его подчинённые отходят. Говорит, что русские его за-секли и сейчас позиции дивизиона обстреливают из 122 мм гаубиц - подошёл с докладом де-журный по КП.
- Понятно. Надеяться на них, стало быть, больше уже нельзя. Жаль - вздохнул Шмидт.
Над КП снова пронёсся реактивный ураган установок капитана. Зазвонил телефон наблю-дателя.
- Слушаю, Клюверт!
- Есть, герр майор! - восторженно заорал ефрейтор. - Вижу 6 уничтоженных Т-34, 5 унич-тоженных СУ-100!
- Отличный результат! Что с нашей обороной?
- Дело плохо. Танки противника уже на второй линии обороны. Пехота русских заняла всю первую линию и сейчас совместно с танками атакует вторую линию. До нас им осталось не более километра.
- Та-ак! - зло бросил Шмидт. Ефрейтор! Вы видите позиции наших противотанковых бата-рей?
- Так точно, герр майор! На позиции первой батареи вижу четыре уничтоженных 88 мм орудия, а двух орудий нет, на позиции второй батареи вижу только два орудия, ведущие бой, третья батарея полностью уничтожена - вижу все шесть разбитых противотанковых орудий, позиция четвёртой батареи пуста.
- Чёрт побери! Что значит пуста?
- Так точно. На позиции нет ни одного человека и ни одной пушки. Видимо, их засекли и они отошли, потому что вся позиция буквально изрыта воронками от снарядов.
- Понял. Продолжай наблюдение - майор положил трубку на рычаг и в этот самый миг дот содрогнулся от прямого попадания тяжёлого снаряда. Свет моргнул, затем вновь включился и через несколько секунд в дот ударили ещё два снаряда, калибром явно поменьше.
- Это ещё что такое! - выругался Шмидт и сам бросился на второй этаж. Когда он взлетел наверх, его взору предстала крайне неприятная картина - ефрейтор Клюверт лежал на полу, зажимая уши, а сквозь облако бетонной пыли тускло пробивался свет нескольких лампочек. Подскочив к стереотрубе наблюдения, майор оглядел диспозицию: прямо перед дотом, бук-вально в 200 метрах расположился тяжёлый танк ИС-2 и две установки СУ-100, стрелявшие по доту прямой наводкой. Судя по отсутствию возле бронетехники пехоты, противник чувст-вовал себя в полной безопасности. Повернув трубу вправо, начальник артиллерии дивизии увидел лишь разгромленные пехотные позиции и уничтоженную вторую батарею. Два ору-дия, которые ещё минуту назад вели бой, сейчас были брошены и возле них ходили советские солдаты и офицеры.
«Чёрт побери! Да отсюда пора бежать! Бежать пока нас не взяли в плен, а то и не пристре-лили под горячую руку эти славяне» - подумал Шмидт и подхватив приходящего в себя Клю-верта, двинулся к лестнице.
В следующее мгновение произошло то, чего Шмидт опасался больше всего - скоординиро-вав свои действия по радио, танк и обе самоходки выстрелили по доту одновременно. Страш-ной силы удар, казалось, перевернул мир, гигантской кувалдой обрушившись на цитадель. Начальник артиллерии дивизии отлетел куда-то в угол, ефрейтор Клюверт свалился возле двери, а на восточной стороне дота обозначились всё более расходящиеся в длину трещины, сквозь которые пробивался яркий солнечный свет.
«Проклятые полячишки! - мысли майора появлялись и кружились, словно снежинки в без-ветренную погоду, лениво выпадая из ватных облаков. - Неужели не могли построить более крепкое сооружение - всего один согласованный залп и вся цитадель уже рассыпается!»
Откуда-то примчался обер-лейтенант Шульц и лейтенант Зиберт. Они быстро уволокли командира вместе с наблюдателем вниз и сунули им обоим под нос нашатыря.
- Господин майор! - обратился дежурный по КП, видя, что майор очнулся. - Связи с пехот-ными подразделениями нет, две противотанковые батареи полностью уничтожены, осталь-ные отошли со значительными потерями. Штаб дивизии дал разрешение на отход.
- Ясно. Где противник сейчас? - мотая головой и окончательно приходя в себя, отреагиро-вал на сообщение Шмидт.
- Справа от нас прошёл на глубину 1800 - 2000 метров, слева от нас, на третьей линии обо-роны, пехотный батальон капитана Свенсена ещё держится. С зенитной батареи №1 доложи-ли, что русские уже вплотную подошли к их позициям и сейчас батарея ведёт бой, а с зенит-ной батареей №2 связи нет. Скорее всего, она уже уничтожена.
Фон Шмидт бросил взгляд на крупномасштабную карту местности, оценил обстановку и принял решение:
- Командный пункт! Слушай приказ! - все находящиеся в доте вскочили и приняли стойку «смирно». - Прорываемся к позициям Свенсена, а затем, вместе с ним, уходим к своим. На сборы - две минуты.
- А документы? - растерянно спросил дежурный по КП
- Бросайте всё к чёртовой матери, кроме ваших личных солдатских книжек. Ясно?
- Так точно! - хором гаркнули офицеры и бросились в угол, где находилась стойка с авто-матами и винтовками. Дот содрогнулся от очередного попадания снарядов согласованного залпа и погасла почти половина ламп.
- Уходим! - подал команду майор.
Ефрейтор Клюверт открыл железную дверь и почти тут же свалился, прошитый навылет несколькими винтовочными пулями.
- О, дьявол! - выругался лейтенант Зиберт. - Они что, уже окружили нас? - с этими словами лейтенант, не показываясь в дверном проёме, сорвал с пояса несколько трофейных советских гранат Ф-1 и одну за другой метнул их наружу. Почти одновременно со взрывами раздались крики смертельно раненых людей.
- Проход расчищен - крикнул лейтенант и подхватив свой МР-40, выскочил из дота.
Ощетинясь стволами винтовок и автоматов, группа из 11 человек, петляя разрушенными ходами сообщения, прячась среди воронок, устремилась на позиции батальона капитана Гус-тава Свенсена, где шла яростная стрельба.
Вернер Зиберт, шедший головным, внезапно остановился. За крутым поворотом хода со-общения, в котором без труда могли разминуться четыре человека, слышалась явно возбуж-дённая речь нескольких человек.
- Что это? - шёпотом спросил Шмидт, подойдя к лейтенанту. - Речь не похожа ни на немец-кую, ни на русскую.
- Действительно - согласился Зиберт и предельно осторожно высунулся за угол. Мгновени-ем спустя он уже докладывал майору - Проклятые узкоглазые варвары! Набрели на наш раз-битый блиндаж, бросили оружие и разглядывают цветные журналы с голыми женщинами!
- Отлично! Берём их в штыковую! Сколько их человек?
- Семеро.
- Расстояние?
- Десять, от силы - двенадцать метров. А может попробуем гранатой? У меня ещё две оста-лись - предложил Зиберт.
- Хорошо бы, но взрыв может привлечь внимание. Это раз. Какой-нибудь ублюдок в самый последний момент может заметить летящую гранату, они залягут и взрыв не причинит им большого вреда, а когда мы поднимемся в атаку, то нас встретят огнём. Это два. Наконец, гранаты нам могут пригодиться ещё для чего-либо более важного. Это три.
- Ясно, герр майор - лейтенант Зиберт поманил к себе нескольких офицеров с винтовками, к которым были примкнуты штыки и объяснил им задачу.
- Вперёд! - скомандовал фон Шмидт и первым шагнул в атаку.
Увидев невесть откуда взявшегося противника, с ожесточёнными лицами бегущего прямо на них, красноармейцы побросали журналы и потянулись было к оружию, но было уже позд-но - ближайшего к нему низкорослого узкоглазого солдата, успевшего схватить пистолет-пулемёт с большим круглым магазином, майор с размаху насадил на штык. Удар был столь силён, что широкое лезвие из крупповской стали с хрустом проломило грудную клетку неза-дачливого вояки, вышло из спины и пригвоздило солдата к дощатой стене хода сообщения. Бежавший рядом с майором обер-лейтенант Шульц с размаху разнёс голову второго прикла-дом трофейного «Мосина». Больше начальник артиллерии дивизии ничего не видел - всё пространство заполонили лишь спины в серо-зелёных офицерских мундирах. Слышались лишь хрипы умирающих, удары прикладами, глухие звуки разламываемых черепов, хруст костей. Пока майор, уперев ногу в груди убитому, пытался выдернуть штык, всё уже было кончено.
- Задача выполнена, господин майор! - бойко отрапортовал дежурный по КП, буквально подлетев к командиру.
- Браво, Шульц! Потерь среди наших нет?
- Так точно!
Фон Шмидт отложил в сторону винтовку и вынул из кармана убитого им солдата красно-армейскую книжку.
- Нурзалиев Тожимат Абекович, 1925 год рождения, город Акмола, Казахская ССР - вслух прочёл он.
- Это где? - простодушно поинтересовался подошедший лейтенант Зиберт. - Случайно не в Сибири?
- Нет. Русские из Сибири - они не такие. Они как Роланд из «Песни о Нибелунгах» - такие же высокие, белокожие и здоровенные, как эсэсовцы - авторитетно заявил обер-лейтенант Ганс Юрген, офицер связи.
- Действительно. А это какие-то расовые отходы, наглядно иллюстрирующие правоту фю-рера о неполноценности орд дикой Азии - указал пальцем на убитого Зиберт.
- Если бы эти «расовые отходы» успели схватиться за оружие, то интересно - что бы ты то-гда запел? - усмехнулся Юрген.
- Так, ладно. Осмотритесь вокруг и выясните обстановку. Юрген! Соберите документы убитых - отдал приказ майор и положил удостоверение красноармейца к себе в карман.
- Вижу группу противника численностью в один взвод. Левее нас в 200 метрах - доложил наблюдательный Иозеф Кранц - лейтенант-картограф.
- Бой не принимать, пускай топают себе мимо - принял решение Шмидт - Принимаем пра-вее, мимо вон того подбитого танка.
Сзади снова раздались выстрелы танка.
- Доламывают наш КП - констатировал Зиберт.
- Вперёд! - отдал приказ майор и группа рывком преодолела 150 метров открытого про-странства, отделяющего её от третьей линии обороны дивизии.
- Да эти русские уже и здесь похозяйничали! - изумился обер-лейтенант Юрген, оглядывая разбитые позиции, глубокие снарядные воронки, разгромленные капониры, брошенное иму-щество и десятки убитых с обоих сторон.
- Быстрота прорыва впечатляет - только и смог выговорить подавленный увиденным Ген-рих фон Шмидт.
- Непонятно, герр майор - обратился Кранц. - Стрельба на позициях Свенсена затихла. Слышите?
- А может быть этот гордый шведский дворянин уже выбросил белый флаг? - предположил Юрген.
- Скорее всего, другое. Русские прорвали все три линии обороны дивизии и ждут подхода резервов. Они закрепились на достигнутых рубежах и сейчас чистят тыл, подсчитывают тро-феи, собирают раненых, пополняют боеприпасы - здраво рассудил Шульц.
- Очень даже может быть - согласился Шмидт, - но суть дела не меняется. Нам позарез нужно унести отсюда ноги и сделать это как можно быстрее, если вы, конечно, господа офи-церы, не планируете в самое ближайшее время совершить увлекательное путешествие в Си-бирь или на Урал, где расположены основные лагеря военнопленных. Давайте, господа. Вон видите тот разбитый грузовик? Быстрее туда. Точка сбора - густой кустарник в 10 метрах правее грузовика.
Стремительным броском группа преодолела местность и сосредоточилась в зарослях.
- До позиций Свенсена всего 220 метров - доложил картограф.
- Я думаю, что нам не надо идти в лоб, чтобы не нарваться на собственную пулю. Двигаем-ся сейчас прямо, а через 600 метров свернём влево и выйдем прямо на штаб батальона.
- Вопросов нет - ответил за всех Шульц и группа быстрым шагом двинулась вперёд.
Через 15 минут офицеры вышли прямо на боевое охранение батальона. Сам капитан Свен-сен находился неподалёку.
- А-а! Привет, соседи! - обрадовался он, когда солдаты привели ему артиллеристов и уви-дев начальника артиллерии дивизии вместе с ними.
- Хайль! - бросил Шмидт. - Как дела, Густав?
- Хорошо. Готовимся убегать. Дорога на Лемберг ещё пока свободна, хотя русские прорва-ли оборону дивизии минимум в трёх местах. Мои связные бегали на позицию зенитной бата-реи №2, так там всё уничтожено. Солдаты насчитали 14 горящих танков противника, но бата-рея легла вся.
- Видимо батарея нанесла серьёзный урон противнику и тот временно отошёл. Сейчас они получат подкрепление и двинутся вперёд.
- Я тоже так думаю. Зенитная батарея №2 - это был последний бастион на пути к Гетьма-новке и последнее серьёзное прикрытие шоссейки на город. Русские это прекрасно знают и, я думаю, выдвинутся для захвата территории уже в ближайший час.
- Матчасти много осталось в батальоне? - поинтересовался майор.
- Да почти всё уничтожено. Все миномёты, вся артиллерия, больше половины пулемётов. У меня солдат-то осталось 42% от первоначальной численности, а офицеров вообще… Есть 5 грузовиков, штабной автобус и моя легковая, так что свободного места просто навалом. От-правляемся через 10 минут.
- Значит мы очень вовремя. Понял, благодарю - сказал фон Шмидт и направился к группе офицеров, кучкой стоявших возле штабного автобуса.

Глава 10.
30 июля 1944 года. Москва, Кремль. 11 часов 05 минут по московскому времени.

- Вячеслав Михайлович! Повторите ещё раз суть вчерашнего меморандума германского МИДа, который был прислан в советское посольство в Стокгольме? - обратился Сталин к своему министру иностранных дел, который пока ещё назывался старым словом «комиссар».
- Немецкая сторона, Иосиф Виссарионович, готова начать переговоры на наших условиях.
- Ай, хорошо! Как прекрасно само по себе это словосочетание - «на наших условиях»! Зву-чит прямо как звонкие песни наших прекрасных грузинских девушек, как журчание горного ручья! Это, наверное, самое лучшее, что я услышал в 1944 году!
- Согласен с Вами, Иосиф Виссарионович!
- Скажите мне, Филипп Иванович - обратился Верховный к начальнику ГРУ генерал-полковнику Голикову, - а не зафиксировано ли нашей резидентурой в Швеции и Швейцарии какой-либо возбуждённости, нервозности в американских или английских дипломатических учреждениях?
- Нет, товарищ Сталин. Американцы даже и не подозревают о германской инициативе, си-дят в Цюрихе и о чём-то пытаются договориться с явно второстепенными фигурами Третьего Рейха.
- Ну, а к нам кто приедет на переговоры, товарищ Молотов? Я ведь так понимаю, что ни Гитлер, ни Риббентроп этого делать не собираются?
       - Генерал-полковник СС Вернера фон Вольфа. Потомственный прусский дворянин, с отли-чием закончил Магдебургское пехотное училище, уже при Гитлере закончил Дипломатиче-скую Академию Генерального штаба. С 1938 по 1941 год преподавал тактику в Академии Генштаба. Засветился и у нас - вместе с Эрихом Манштейном учился в Казанском танковом. Свободно владеет английским и русским. Вот то, что мы знаем о нём - Молотов протянул председателю ГКО два листа бумаги. Впрочем, Иосиф Виссарионович, я думаю, что люди Голикова и Берии по своим каналам наверняка имеют гораздо больше информации.
- Спасибо, товарищ Молотов. Значит германская сторона хочет обставить всё в обстановке максимальной секретности и быстроты?
- Именно так.
- Я думаю, что в этом вопросе мы можем пойти навстречу немцам. Вы не возражаете?
- Нет, товарищ Сталин - поочерёдно произнесли Молотов и Голиков.
- Вот и отлично. Какова функция фон Вольфа?
- Несмотря на кажущиеся достаточно широкие полномочия, которыми его наделили Гитлер и Риббентроп, фактически его задача сводится к курьерской - он доставляет в Стокгольм гер-манские документы, забирает наши варианты и отвозит в Берлин. Берлин согласовывает тек-сты и фон Вольф отвозит бумаги обратно.
- Мне совсем не хочется встречаться лично с Гитлером - поморщился Сталин. - Нельзя ли как-нибудь решить эту проблему?
- Согласно нормам международного права, товарищ Сталин, договоры вступают в силу то-гда, когда под ними стоят подписи первого лица государства и министра иностранных дел. Вы, Иосиф Виссарионович, можете смело подписывать оба варианта договора - и на русском и на немецком, а я с Риббентропом встречусь лично в Стокгольме и мы поставим там вторые подписи, после чего договор вступит в силу.
- Сказано хорошо. А не может ли вся эта затея обернуться гигантской гитлеровской прово-кацией? Я поставлю свою подпись под договором о мире, а германская сторона опубликует фотокопии во всех своих газетах, напрочь рассорив нас с американцами и англичанами?
- У германской стороны, товарищ Сталин - вступил в разговор Голиков - нет абсолютно никаких резонов так поступать. - Рассорив нас с американцами, они ничего не выигрывают. Ведь не начнёт же Америка, не говоря уже про Англию и Францию воевать против нас на немецкой стороне! Ну, прекратят янки поставки по ленд-лизу, что совершенно не факт, а дальше что? Нет, этот вариант полностью исключается. А вот сохранить наше соглашение в строжайшей тайне у германской стороны есть все резоны, поскольку в этом случае...
- Действительно, Филипп Иванович. Ваши доводы вполне логичны. Благодарю Вас.
- Спасибо, товарищ Сталин.
- Скажите, Вячеслав Михайлович, а текст договора доставлен?
- Он уже в Стокгольме, у посла. Александра Михайловна Коллонтай только ждёт приказа, чтобы вручить его.
- Спасибо. Теперь ещё один вопрос: люди товарища Голикова получили из Берлина исчер-пывающую информацию о переговорах в Швейцарии немцев с американцами - председатель Государственного Комитета Обороны передал Молотову толстую папку с бумагами. Здесь никакой лирики, только факты. Даты, места, действующие лица, круг обсуждаемых вопросов. Источник сверхнадёжный. Заготовьте ноту протеста и разошлите её американскому и анг-лийскому правительству. Вам хватит трёх дней?
- Безусловно - уверенно заявил народный комиссар иностранных дел и спрятал документы в большую кожаную папку с тиснёным гербом СССР.
- Давайте, Вячеслав Михайлович, действуйте. Как только нота будет готова, доложите. Пусть англичане и американцы гадают, кто же послужил источником утечки информации. Пока они там между собой разбираются, мы отвлечём их внимание и выиграем время.
- Текст её Вам показывать?
- Не надо. Вы же опытнейший специалист-международник, Вячеслав Михайлович! Зачем мне Вас проверять? Всё, встретимся за ужином в 23-00 на моей ближней даче. Не смею Вас задерживать, а пока нам нужно пообщаться с Филиппом Ивановичем.
- Ещё вопрос, товарищ Сталин.
- Давайте.
- Что нам делать с генералом де Голлем? Наша линия какова?
 - Это называется «вопрос застал врасплох». Пока без изменений. Не знаю, если честно. Поставим надменного французского генерала перед свершившимся фактом. В конце концов, Шарль де Голль не Наполеон Бонапарт. Нечего с ним особо церемониться!
- Всё ясно! До встречи, Иосиф Виссарионович!
- До встречи!

Глава 11.
2 августа 1944 года. Берлин. Министерство иностранных дел Германской импе-рии. 10 часов 02 минуты по Берлину.

- Прошу, дорогой Вернер, располагайтесь поудобнее - министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп лично налил кофе в чашечку оберстгруппенфюрера36 СС Вернера фон Вольфа, что было знаком величайшего интереса и огромного расположения к собеседни-ку. Кроме того, министр усадил генерала в большое кожаное кресло в углу кабинета, где сто-ял кофейный столик, покинув свой огромный, словно линкор «Тирпиц», министерский стол, заваленный бумагами, дабы максимально обозначить неформальность и дружественность встречи.
- Спасибо, господин министр - несколько смущённо поблагодарил генерал-полковник. - Спешу доложить, что пока я летел из Стокгольма, я внимательно изучил весь пакет русских предложений.
- Ну и каково же Ваше мнение, мой генерал?
- Вас интересует моё мнение как солдата или как дипломата?
- Начнём с дипломата, пожалуй - предложил министр, отпивая глоток четвёртой уже за се-годняшний день чашки кофе.
- Договор составлен безупречно! Русские, хотя и оставляют нам пространство для манёв-ров, но эти манёвры мы можем проводить строго только в тех рамках, которые они же сами нам и установили. Блокируется любая наша попытка сделать хоть что-либо серьёзное.
- Я в курсе.
- Теперь моё мнение как солдата - мы вляпались в дерьмо, господин министр, причём, по самые уши. Нет-нет, не с договором о мире - поспешил уточнить фон Вольф, видя изумлён-ное лицо Риббентропа, - а со всем Восточным походом. И если после Московского отступле-ния у нас ещё было немало шансов выиграть эту войну, то после Сталинграда и Курска, как Вы, вероятно, догадываетесь, чрезвычайно проблематично свести эту компанию хотя бы вничью. Заметьте, господин министр - о победе никто уже даже и не заикается, даже в ведом-стве Иозефа Геббельса! Германия оказалась втянута в войну на два фронта, а это грозит ката-строфой!
- Фюрер писал об этом в своём труде «Майн Кампф», правда тогда Германия была в гораз-до худшем положении.
- Да, я знаю. Страница 356, 451 и, если я не ошибаюсь - 494, в издании 1935 года - подтвер-дил своё знание немецкого бестселлера Вернер фон Вольф. - Там, кстати, было ещё сказано о грядущей войне. Так вот в ней, Германия, для того, чтобы победить, должна воевать либо в союзе с Россией против Англии, либо в союзе с Англией против России... Интересно знать, почему фюрер изменил своей идее и сейчас мы воюем одновременно и с Англией и с Росси-ей?
- Фюрера к этому подтолкнули обстоятельства, которые оказались выше него - неопреде-ленно заметил министр иностранных дел, глядя куда-то в белоснежный потолок, украшенный старинной лепниной, видимо, надеясь именно там и найти те самые обстоятельства.
- Ладно. Теперь это уже и не важно - махнул рукой эсэсовец. - Мир необходимо заключать как можно быстрее и не торгуясь, отдать всё что только Сталин попросит, тем более, что на собственно германские земли красный монарх и не замахивается.
- Аппетит приходит во время еды - вставил Риббентроп, явно зондируя собеседника и пы-таясь на нём проверить какие-то свои мысли.
- Ай, да бросьте, господин министр! - махнул рукой генерал-полковник. - Пусть фюрер от-даст приказ на трудовую мобилизацию, выпишите специалистов из Франции или Финляндии, если своих не хватает, и они вам за полгода на старой германо-польской границе такую «ли-нию Маннергейма» соорудят, что большевики все зубы обломают!
- Дорогой Вернер - мягко заметил Иоахим фон Риббентроп. - Я, конечно, человек не воен-ный, но мне кажется, что Вы несколько легкомысленно подходите к этой проблеме. Осме-люсь напомнить, что в ходе «зимней войны» с Финляндией Красная армия всего за 1 месяц прорвала основные рубежи «линии Маннергейма», являющейся в свою очередь, уменьшен-ной копией «линии Мажино», а ведь в 1940 году Советская Армия была оснащена гораздо хуже, чем сейчас. У них не было ни танков Т-34, ни ИС-2, ни такого количества истребите-лей, штурмовиков и бомбардировщиков, ни такого количества крупнокалиберной и реактив-ной артиллерии как сейчас, ни военачальников со стратегическим мышлением, ни, наконец, боевого опыта современной войны!
- Абсолютно согласен, господин рейхсминистр! Но, по моему мнению, та война выявила и слабость Красной армии. Причём, слабость не на уровне вооружения и оснащения, а именно на уровне военного мышления! Вы ведь помните ту зиму 39/40 года, когда даже в Берлине температура доходила до 22 градусов мороза?
- Да, конечно.
- Русские могли совершенно спокойно, по льду Финского залива, который промёрз почти на 2,5 метра, ударить прямо на столицу финнов и окружив их парламент танками, просто продиктовать депутатам условия капитуляции, тем более, что исторический прецедент уже имеется - накануне войны 1812 года их маршал Барклай де Толли провёл русские войска по льду Балтики прямо в Стокгольм. Честно говоря, наблюдая «зимнюю войну», лично я всё ждал - когда же русское командование предпримет этот шаг и повторит свой же собственный исторический опыт.
- Фюрер был в курсе всех событий той войны. Возможно, что именно шаблонность дейст-вий и отсутствие творческой инициативы со стороны советского командования и подтолкну-ли его к решению о начале Восточного похода.
- Вполне возможно, но мы слегка отвлеклись. Итак, моё мнение, как дипломата - договор о мире нужно подписывать и чем быстрее, тем лучше. Русские сейчас резко снизили накал бое-вых действий, но, тем не менее, они ещё ведутся и пока мы здесь разговариваем, немецкие солдаты продолжают погибать.
- Но заключение такого договора, по которому мы теряем значительную часть Польши, Словакию, половину Румынии, Болгарию и половину Югославии вряд ли поднимет дух на-ции.
- Поручите поднимать дух нации партайгеноссе Геббельсу. Этот тип сумеет надёжно обос-новать всё что угодно, включая сдачу Берлина - цинично усмехнулся Вернер фон Вольф. - Тут другой аспект проблемы: русские сильны, как никогда и если мы не отдадим им то, что они просят по-хорошему, то они всё это просто отберут силой. Вопрос времени.
- Я согласен с Вами, Вернер. Вы просто озвучили некоторые мои мысли. Когда вы летите в Стокгольм?
- Завтра утром.
- Прекрасно. Значит, передайте советской стороне, что мы согласны на все их условия. Пускай составляют окончательный текст договора и готовят приложения к нему. Хочу ска-зать Вам, дорогой Вернер, следующее: я вчера беседовал с фюрером. Мы касались множества международных вопросов и у меня сложилось впечатление, что он не будет торговаться с Со-ветами из-за нескольких сотен квадратных километров польской территории и Словакии. Для него и для нации сейчас намного важнее окончательно разрешить проблему Восточного фронта и забыть об этом кошмаре навсегда. Удачного полёта!
- Слушаюсь, господин рейхсминистр - ответил Вернер фон Вольф.

Глава 12.
4 августа 1944 года. Нью-Йорк, отель «Plaza», 14 часов 40 минут по местному времени.

- Дорогой Гарольд! А тебе не кажется, что гитлеровцы как-то неохотно стали с нами об-щаться в Швейцарии? - задал вопрос Гарольду Грисби, заместителю начальника Управления Стратегических Служб, вице-президент США Гарри Трумэн.
Грисби глянул на копошащийся внизу Нью-Йорк, немного отпил из коренастого толсто-стенного стакана «old fashion» 12-летнего виски «Johnny Walker. Black Label», снова глянул с высоты 44 этажа на высившуюся на нью-йоркском рейде Статую Свободы и спокойно отве-тил Трумэну:
- Не кажется, Гарри. Это на самом деле. Всего две недели назад с нами в Лозанне беседовал заместитель Риббентропа - барон Артур фон Нойберг, а с 21 июля вдруг немцы переносят пе-реговоры в Цюрих, в какой-то отель «Ритц», явно нашпигованный подслушивающей аппара-турой…
- И что? Такой же классный, как и нью-йоркский «Ритц»? - усмехнулся Трумэн.
- Помойка полная! Когда Аль Капоне брал под свою крышу отели, то на этот клоповник он бы точно не позарился! - заверил разведчик и долил себе в стакан немного скотча. - Теперь далее - когда в Цюрихе начинаются переговоры, то на них приезжают какие-то придурки, ко-торые громко называют себя консультантами и техническими экспертами и на полном серьё-зе предлагают нам обсудить с ними условия нашей (!!!), ты представляешь, Гарри - нашей капитуляции!!!
- Хм! Неплохое начало - удивился вице-президент.
- Гарри! Мне в Стэндфордском университете два года читали курс «Психология переговор-ного процесса» и я знаю, как надо вести переговоры! Здесь же в дорогих кожаных креслах сидят люди в нацистской форме, увешанные Железными и Рыцарскими Крестами мужланы со здоровенными ручищами, прямо в зале заседаний хлещут ром и хвастаются наградами! Кстати, Гарри, ты знаешь, какие награды у этих суперменов высмотрел наш швейцарский во-енный атташе?
- Нет.
- «За участие в штыковой атаке» - больше чем у половины, «За отражение танковой атаки» - почти у всех, «Железные» и «Рыцарские» кресты у всех. Этих эсэсовцев запихнули в зал за-седаний прямо с передовой.
- А ты никак ожидал увидеть лощеных седовласых джентльменов в смокингах с безукориз-ненными манерами, типа тех, что ходят в «Cotton club (37)», или на «Национальную регату»? - расхохотался Трумэн.
- Нет, конечно! Но ты пойми, Гарри - больше половины этих «экспертов» и «консультан-тов» по-английски трёх слов связать не могут!
- Понятно! Состав игроков полностью изменён и эта смена не случайна - посерьёзнел вице-президент. - Тренер специально выпустил на поле команду, которая должна добросовестно изображать из себя придурков типа Тэдди и Рэдди (38).
- Вот и я про то же! Гитлер явно что-то затевает! Ведь ты же помнишь, что инициатива в деле о переговорах изначально исходила от немецкой стороны!
- Прекрасно помню!
- Ну и почему теперь такой кульбит? Мы пробовали прозондировать обстановку у шведов, но там всё глухо, как за стеной «Алькатраса (39)»!
- Это странно, особенно если учесть, что и семейка Бернадоттов и семейка Валленбергов (40) развили прямо-таки лихорадочную активность с целью стяжать себе лавры миротворцев.
- У меня есть очень сильное подозрение, Гарри, что немцы просто не хотят «засвечивать» территорию, поэтому они нарочито грубо орудуют именно в Швейцарии, а в Швеции стоит прямо-таки кладбищенская тишина.
- Слушай, Гарольд, а не затевает ли наш друг Адольф совместный бизнес с «дядюшкой Джо»? А? И именно на территории Швеции?
- Нам бы сообщили шведы - твёрдо заявил Грисби.
- С чего ты взял? Они что - клялись тебе в этом на Библии?
- Нет.
- Русские разнесли вдребезги финскую армию и почти везде уже вышли на довоенную гра-ницу с финнами, которая была установлена в 1940 году. Вопрос вступления советских войск на родину Санта-Клауса - это дело ближайших 3-4 дней. Есть мнение, что финны в ближай-шие дни подпишут с русскими договор о мире и выйдут из войны. Теперь вопрос: как ты ду-маешь, Гарольд, будут ли шведы ссориться со Сталиным, или нет? Тем более, как ты знаешь, Сталин умеет просить и делать такие предложения, от которых люди почему-то не могут от-казаться!
- Интересно знать, как этот недоучившийся семинарист сумеет уболтать целого короля?
- Плоско мыслишь, дружище! Возьми карту и посмотри, сколько времени займёт бросок одного-двух танковых корпусов русских от финской границы до шведской?
- Но ведь шведы - нейтралы!
Хохот вице-президента был ответом заместителю начальника американской разведки.
- Гарольд, дружище! Ты мыслишь прямо как наши придурки-идеалисты - Гарри Гопкинс (41) и этот чемпион по гонкам на инвалидных колясках (42)! Гопкинс постоянно ездит в Москву и каждый раз Сталин устраивает ему роскошные приёмы, пьянки в лучших ресторанах и хоро-шеньких балерин из Большого Театра, а Гопкинс, как ты знаешь, имеет практически неогра-ниченное влияние на президента! Ну и что он, как ты думаешь, после этого поёт Рузвельту?! Эта сладкоголосая кремлёвская сирена?!
- Гарри! Ты же вице-президент! Если ты не согласен с политикой президента, то уходи в отставку!
- Fuck off! - кратко резюмировал Трумэн. - Это пускай президент уходит на покой! Страной должны править энергичные люди, а не старые развалины, которых нужно возить на каталках для немощных! Ты обращался к Эдгару (43)?
- Нет, а что?
- У него горы компромата и на лиц из Госдепа, и на деятелей из Администрации Президен-та и на кое-кого из конгресса и сената. Все эти люди ездили в СССР и не по одному разу!
- Ну и что? Поездка в СССР не является уголовным преступлением, тем более, что они все ездили по линии официальных визитов!
- Ух ты! А картины из Эрмитажа и Третьяковской галереи они получали тоже по линии официальных визитов?! А «яйца Фаберже», украшения из Алмазного фонда СССР, десятки ящиков с армянскими и грузинскими коньяками, сотнями банок с чёрной и красной икрой… Это что по твоему - милые шалости детишек на рождественской вечеринке?! И заметь, Га-рольд - все эти люди ничего не декларируют на таможне! Я не знаю и не хочу знать, как это называется у дипломатов и у вас, в «разведывательном сообществе», но на языке Уголовного Кодекса это звучит как «взятка», «использование служебного положения в личных целях», «злостное уклонение от уплаты налогов» и «подкуп должностного лица, находящегося при исполнении служебных обязанностей»! Ты прекрасно знаешь, что происходит, когда полис-мена ловят на взятке. Не так ли?
- Знаю, конечно!
- А здесь люди в открытую хватают товары и предметы искусства на десятки тысяч! Ты думаешь, что русские всё это дают просто так, за красивые глазки?
- У Гувера нет доказательств, что эти люди передавали русским секретные сведения, а предметы искусства достаточно сложно квалифицировать как взятку!
- Это так же просто, как случить кошек в марте месяце! - уверенно заявил вице-президент. - Берём изданный самими же русскими каталог Эрмитажа и Третьяковской галереи, скажем так год за 1937-38 и гоним по списку. Эдгар предоставит информацию по каждому конкрет-ному предмету и дальше пускай господа объясняют - откуда у них все эти полотна, которые ещё 5 лет назад находились в СССР и официально не продавались ни на каких аукционах! Даже если не удастся доказать факт получения взяток в виде предметов искусства, то можно предъявить контрабанду икры и спиртных напитков и спустить всю информацию в прессу. Газеты сожрут всех этих деятелей с потрохами! У меня есть в кармане парочка знакомых главных редакторов далеко не последних в этой стране газет. Политическая карьера всех этих агентов Кремля, даже без слушаний в Конгрессе полетит под откос! И вообще, кое-кому дав-но уже пора познакомиться с «деревянным Джеком (44)» поближе.
- Я запрошу, конечно, Гувера, но… ты же сам понимаешь, что президент не даст санкцию на арест, даже если всё то, что ты сейчас сказал, является чистой правдой.
- Конечно! Этот осёл по кличке «Президент» не даст санкции даже на прослушивание те-лефонов этих торгашей. Он не даст разрешения даже подтереть собственную задницу, если ему об этом не скажет Гопкинс!
- Так, ладно, Гарри! Мы немного отвлеклись от главной темы. Ты считаешь, что нам необ-ходимо активизировать нашу работу в Швеции?
- Да! Переверните всё вверх дном в Стокгольме, в Гётеборге, в Мальмё, или где они ещё там могут встречаться!
- Гарри, дружище! Ты считаешь, что Гитлер полетит со Сталиным куда-то встречаться? По-моему, ты явно преувеличиваешь!
- Нет и ты это прекрасно знаешь, Гарольд. Просто ты порядочный человек и не так давно в разведке, в политике и ещё бывает, не веришь в очевидные вещи, потому что они не уклады-ваются в твоё сознание правильного мальчика - отличника из Стэндфордского университета, а я, мать твою, циничный политик! Поэтому я тебе говорю - обшарь Швецию! Лучше пере-страховаться, чем под хохот всего мира усесться в кучу какашек.
- Хорошо. Мы пошлём в Швецию дополнительные силы, но мне…
- Нужна подпись президента? - закончил фразу Трумэн, наливая в стакан новую порцию скотча и забрасывая туда прямо-таки антарктическую порцию льда.
- Или вице-президента - улыбнувшись, завершил Гарольд Грисби.
- Давай свои бумажки, - усмехнувшись, согласился вице-президент, доставая из кармана дорогого пиджака «Randolph» ручку с золотым пером и эмблемой «Белого дома» - сейчас всё сделаем в самом лучшем виде.

Глава 13.
7 августа 1944 года. Нью-Йорк. 14 часов 00 минут по местному времени.


Эрик О’Нил и Джордж О’Брайен уже четвёртый день ходили по Нью-Йорку и удивлялись беспечности американской контрразведки и полиции. Сработанные в Абвере при помощи ир-ландских друзей фюрера безупречные паспорта «изумрудного острова» обеспечили двум друзьям беспрепятственное прохождение таможенного и паспортного контроля, беспроблем-ное размещение в гостинице, прокат автомобиля и полное взаимопонимание с представи-тельницами противоположного пола. Собственно, уже повоевавшие в Северной Африке в со-ставе спецкоманды Эрик Хоффман и Юрген Кранц, не раз воочию сталкивались с разгиль-дяйством и тотальной беспечностью американцев, но всё же почти полное отсутствие кон-троля при въезде в воюющую страну, сильно удивило обоих майоров вермахта. Соединён-ные Штаты жили мирной жизнью - ветер полоскал уличные растяжки нового фильма с Клар-ком Гэйблом в главной роли, всюду висели афиши с названиями новых бродвейских поста-новок, реклама призывала покупать новую модель фордовского автомобиля и только лишь мелькающие агитационные плакаты морской пехоты «Ты нужен дяде Сэму», да газеты с во-енными заголовками, напоминали об идущих в нескольких тысячах километрах отсюда кро-вавых сражениях. Согласно полученным в Берлине инструкциям, Эрик и Юрген должны бы-ли досконально исследовать систему охраны двух объектов: «Impair State Building45» и «Statue of Liberty (46)», изучить все пути подхода и отхода к указанным объектам, а так же все упущения и недочёты в организации безопасности этих сооружений. Информацию необхо-димо было сообщить в испанскую резидентуру Абвера. Затем следовало связаться по данно-му им адресу с резидентом германской разведки и ждать от него дальнейших инструкций.
Заплатив по 25 центов за вход, немцы поднялись на крышу 100-этажного небоскрёба и не-заметно отделились от большой группы любопытствующих техасцев в ковбойских шляпах во главе с что-то оживлённо объясняющим экскурсоводом.
- Ну и чего? Каковы впечатления? - поинтересовался Эрик.
- Ничего конура - усмехнулся Юрген. - В принципе, точно такие же и у нас можно строить - главное, что бы грунт был скалистым, а не болотистым. С другой стороны - этот бетонный короб просто находка для артиллерийских корректировщиков и авианаводчиков.
- Правильно мыслишь. Забравшись сюда, я первым делом об этом и подумал. Хотя в Абве-ре и напустили кучу дыма вокруг нашей поездки, но ясно даже идиоту, что армейцев самое высокое здание Нью-Йорка интересует неспроста. Сейчас, когда экскурсия закончится, спус-тимся вниз и поговорим насчёт аренды здесь помещений.
- Толковая идея! Эти янки за деньги, по-моему, и мать родную на аукцион выставят.
- Действительно. Мне так нравится эта страна, ведь в ней так комфортно работать! - усмех-нулся Хоффман.
Спустившись на первый этаж, немцы быстро нашли кабинет управляющего зданием, на двери которого гордо красовалась бронзовая табличка «Марио Джакензи». Открыв дверь, они обнаружили просторный кабинет, в дальнем углу которого находился большой дубовый стол, за которым гордо восседал управляющий - крупный седоватый итальянец с хитрым взглядом и явно загребущими руками старого участника «коза ностра».
- Добрый день, сеньор Джакензи! - широко улыбнувшись, поздоровался Кранц и обменялся крепким рукопожатием с менеджером.
- Добрый день, господа! Рад приветствовать вас. Кем могу быть полезен?
- Видите ли, мистер Джакензи, мы, с моим другом Эриком, хотели бы снять у вас парочку офисов. Минимум на полгода. Это возможно?
- Простите, а как вас зовут?
- Да просто Эрик и Джордж. Мы бизнесмены - занимаемся поставкой в армию консервиро-ванного мяса, фруктов и всего по мелочи.
- Да-а?! Вообще-то эта война - она просто находка для крупных корпораций типа «Джене-рал моторс», «Форд», «Дженерал электрик», «Техас Мобил», «Кольт», а множество мелких и средних бизнесменов она отправила ко дну, прямо как японцы наш флот в Пёрл-Харборе. В конце тридцатых здесь народу было, как в муравейнике - с восьми и до восьми клерки снова-ли туда-сюда, разносчики мешками таскали почту, «кадиллаки» с управляющими подъезжа-ли-уезжали каждые десять минут, а какие у боссов были секретарши… Это же поэма! А сей-час… «Импайр Стейт билдинг» стоит почти пустой - управляющий явно соскучился по ду-шевному разговору и внимательным собеседникам, поэтому принялся разливаться соловьём, рассказывая о том, как прекрасны были старые времена.
- Ну, ничего, синьор Джакензи - после почти десятиминутного монолога итальянца, вновь вошёл в разговор Кранц. - Лучшие времена обязательно наступят. Кроме того - мы сами мо-жем и должны их приближать. Например, я и Джордж. Мы прекрасно знали, что в американ-скую армию практически монопольно поставляет фрукты и овощи, в том числе и консерви-рованные «Юнайтед Фрут», а мясо «Хаммерсмит и Эшли», но пара десятков коробок превос-ходного ирландского виски «Jameson», да ещё и вручённых ко дню святого Патрика47 помог-ли решить некоторые проблемы.
- А-а! Так вы ирландцы! То-то я смотрю, что вы как-то немного не так говорите на англий-ском - рассмеялся управляющий.
- Да, кстати, синьор Джакензи! У нас и для Вас кое-что есть - широко улыбнулся Хоффман и достал из своего портфеля картонную коробку с литровой бутылкой 12-летнего ирландско-го виски «Jameson».
- О-о! - расплылся от удовольствия Джакензи. - Зовите меня просто Марио.
- Ну что вы! Вы же старше нас лет на 20 наверное - замахал руками Хоффман. - Давайте уж тогда, наверное - «дон Марио» или «синьор Марио»? Можно?
- Хорошо, джентльмены - аж просветлел от удовольствия Джакензи, которого никогда ещё не называли «доном».
- Синьор Марио, - продолжил разговор Кранц - Что уж греха таить - поставки продовольст-вия в армию принесли нам немалый доход, поэтому мы спокойно можем позволить покатать через океан наших рыженьких ирландских красоток. А вы представляете, какое впечатление на любую из них произведёт вид Нью-Йорка, где-нибудь этак с девяностого этажа?!
- О да! Безусловно! - с восторженным жаром воскликнул управляющий, уже примерно представлявший, сколько он положит в карман от этих словоохотливых типов - Как раз именно на девяностом этаже у меня есть свободные офисы и жилые апартменты.
- Мы можем договориться за наличные? - произнёс Хоффман, доставая из кармана пиджака пачку 1000-долларовых банкнот (48).
При виде денег глаза Марио Джакензи хищно блеснули, а голос предательски дрогнул:
- Естественно, синьоры! А на какой срок?
- Ну, скажем так - до июня сорок пятого. Как?
- Нормально! Я позабочусь, чтобы у вас был самый лучший выбор. На верхних этажах сейчас огромное количество свободных помещений! Весь девяностый этаж вообще пустой, на девяносто первом заняты только 2 офиса и один жилой апартмент…
Эрик с Юргеном переглянулись и Хоффман попросил менеджера:
- Синьор Марио! Мы хотели бы осмотреть весь 90-й этаж. Это возможно сделать прямо сейчас?
- Безусловно, господа! - в порыве нешуточного энтузиазма воскликнул итальянец, прямо-таки поедая глазами пачку банкнот.
Заперев свой офис и прихватив ключи от всего 90-го этажа, Марио Джакензи повёл обоих абверовцев к скоростным лифтам.
- Вот, джентльмены, эти лифты вознесут вас к небесам всего за 40 секунд - похвастался управляющий великолепными изделиями фирмы «General Electric».
Действительно, едва зайдя в лифт, троица рванула вверх так, что даже у бывалых абверов-ских диверсантов, имевших за спиной не один десяток прыжков с парашютом, слегка подко-сились ноги.
Выйдя на площадку этажа, Эрик первым делом поинтересовался у Джакензи:
- Синьор Марио! А где здесь квартиры, окна которых выходили бы на Атлантику и что бы была видна Статуя Свободы?
- Вот, пожалуйста - офис № 832 и 833, а так же апартмент-люкс № 861.
- Отлично! Начнём с люкса, пожалуй…
…Через час осмотр помещений был закончен. Немцы сняли один офис и два жилых помещения, заплатили итальянцу 1000 долларов и положив в карманы ключи от арендованных помещений, вышли на улицу.
- По-моему, дружище Юрген, лучше и не бывает - потянувшись, удовлетворённо заметил Эрик. - Мы не только выяснили состояние безопасности крупнейшего здания в Нью-Йорке, а точнее полное отсутствие таковой, но и сняли квартиру на самой верхотуре. Этот макаронник деньги наверняка хапнет себе, так что ни по каким официальным учётам мы проходить не будем. А на все вопросы полиции или ФБР будет клясться Мадонной, что никого не видел и не знает.
- Логично. Ибо если он признается, что тайком сдавал жильё внаём, то его не только выши-бут с работы, но и отправят, пожалуй, в тюрьму - согласился Хоффман и направился к бли-жайшей телефонной будке.
- Куда звонить будешь? - поинтересовался Кранц.
- В Мадрид, в нашу резидентуру.
- По открытой линии?!
- Конечно! Ты что, не в курсе, что эти идиоты-янки отключили телефонную связь с Берли-ном только в апреле 42-го? И что с любого телефона-автомата на улице я могу позвонить в любой город «нейтралов»?
- Так звони тогда в Цюрих или Сен-Галлен.
- В Испанию дешевле - подвёл итог Хоффман и достал из кармана горсть 25-центовых мо-нет.

Глава 14.
12 августа 1944 года. Берлин. Министерство иностранных дел. 10 часов 00 ми-нут.

- Решение о подписании мирного договора между СССР и Германией Вами принято окон-чательно, мой фюрер?
- Да - ответил Верховный своему министру иностранных дел.
- Ситуация такова - продолжил Риббентроп. - Советы согласны с нашим планом границы и с нашими размерами компенсаций. Вернер фон Вольф вчера, в 23-40 привёз согласованные тексты и сейчас наши специалисты готовят чистовые варианты, под которыми уже будут ста-виться подписи.
- Когда будут готовы бланки?
- К 11-00, мой фюрер.
- Хорошо. Тогда не будем терять времени и проведём совещание прямо у Вас - заявил Гит-лер, восседая за столом министра иностранных дел и загнав всю военную и политическую верхушку Третьего Рейха на кожаные диванчики и за кофейные столики, стоявшие в дальних углах кабинета. - Начнём с начальника Генштаба, пожалуй. Господин Кребс, у Вас готов док-лад о положении дел на Восточном и Западном фронтах?
- Так точно, мой фюрер. Разрешите мне воспользоваться картой рейхсминистра?
- Да, безусловно!
- Начнём с Восточного фронта. В силу известных причин, противник фактически остановил наступление на всех фронтах, но ситуация по прежнему остаётся критической. Почти полно-стью потеряна Эстляндия, Латгалия, занята значительная часть Литвы. 9 августа выведена из войны Финляндия и вопрос подписания ею мира с Советским Союзом - это вопрос ближай-шей недели. На севере противник уже подошёл к Норвегии, на центральном направлении танковые армии Рокоссовского вышли на рубеж реки Висла, на юге - две армии, из которых одна танковая - вплотную подошли к Бухаресту. Под угрозой наши последние нефтяные ис-точники в Венгрии.
- Я понял Вас, Кребс. Положение критическое. Кстати, Кребс, а Вы не в курсе, что это за карта, на которой Вы так увлечённо расставляете флажки и чертите линии?
- Нет, мой фюрер.
- Эту карту повесили в кабинете Риббентропа 6 июля 1941 года, а взяли её в Минске, в ка-бинете начальника Белорусского военного округа. Вы видите на ней лишь небольшой кусок СССР, всего лишь до пятисот километров на восток, в то время как вся Европа изображена на ней вплоть до мельчайших деталей. Теперь Вы поняли Кребс, что такое большевизм? Его может остановить только сила, уверенность в победе и несгибаемая воля масс! Германскому народу это почти удалось! Осталось сделать лишь последний шаг к победе! Я очень надеюсь, что господа военные мне в этом помогут.
- Да мой фюрер. Вермахт сделает всё для победы - смиренно ответил начальник Генераль-ного штаба.
- Тема Восточного фронта почти исчерпана. Я уже понял, Кребс, что на Востоке провал, или нечто очень близкое к этому - саркастически усмехнулся Гитлер. - А что на Западе?
- В Париже восстание, мой фюрер. Массы народа, поддерживаемые американскими и бри-танскими десантниками, заблаговременно проникнувшими в город, полностью захватили па-рижские районы Сен-Жермен, Парк де Пренс, и почти весь южный Париж. В северной части города восставшими захвачен район Опера, Тюильри, площадь Республики. Кроме того, пол-ностью разгромлена комендатура Парижа и здание гестапо. Гарнизон в количестве 3 тысяч человек, а так же около 5 тысяч немецких гражданских специалистов сосредоточились сейчас в районе Северного и Лионского вокзалов, готовясь к эвакуации. Кроме того, поступили све-дения о готовящейся высадке союзников на средиземноморском побережье Франции, где у нас лишь редкие гарнизоны, трофейные французские танки и полностью отсутствующее авиаприкрытие. Генштаб считает, мой фюрер, что необходимо начать скорейший отвод войск из Франции, пока они не попали в окружение.
- Иными словами, Генштаб опять предлагает бегство. Это называется бегство! Наш солдат по воле бездарных генералов вынужден бежать от этих сытых изнеженных янки и чопорных англичан, вместо того, что бы диктовать им свою железную волю!
- Мой фюрер! - встал со своего места Гиммлер и подошёл к карте. - Безусловно промахи, а то и прямое предательство имели место быть в среде наших генералов, но мне не хотелось бы видеть ситуацию лишь в одной плоскости и валить всё на Генштаб. - Гиммлер поймал благо-дарный взгляд Кребса и продолжил - Более того, осмелюсь Вас заверить, мой фюрер, что как раз и Генштаб и Управление сухопутных войск и Управление боевых резервов СС сделали всё возможное, что бы спасти ситуацию, но группа армий «D» почти полностью лишена авиации, танков новых типов, реактивных артиллерийских систем, пополнения свежими си-лами. Противотанковая артиллерия укомплектована на 55% и в ходе боёв эта цифра умень-шилась минимум на треть; зенитная артиллерия на момент англо-американской высадки бы-ла доведена до 43% от штатной численности, а с учётом того, что американская авиация охо-тится в первую очередь за средствами ПВО, комплектность частей упала ещё минимум на 25%. Это факты, мой фюрер и мы, как национал-социалисты, обязаны трезво и жёстко смот-реть в лицо им. Германский народ, доверивший нам своё будущее, имеет полное право по-требовать от нас ответа. Немецкий солдат сражается на западном направлении храбро, ини-циативно и с непреклонной верой в Ваши идеи, мой фюрер, но нельзя требовать от людей не-возможного! Поясню на конкретных примерах. Итак, 11 августа группа офицеров из Штаба СС вернулась из инспекции по частям СС на Западном фронте и в Италии. Итоги инспекции неутешительны. Несмотря на льготное снабжение частей СС, тем не менее, повсеместно на-блюдается следующее: нехватка материальной части в танковых и артиллерийских частях достигла критической цифры в 62%, нехватка личного состава - 44%. Из этого можно сделать вывод, что в обычных армейских частях, не имеющих привилегий по снабжению и обеспече-нию, дела обстоят ещё хуже. Единственные позиции, по которым у проверяющих не возник-ло никаких вопросов, были позиции по денежному довольствию, снабжению медпрепаратами и продовольствием. Всё же остальное, мой фюрер, можно охарактеризовать словами от «очень плохо», до «полный крах». Западному фронту жизненно необходимы те миллионы солдат, тысячи танков и самолётов, что находятся сейчас на Востоке.
- Подождите немного, Генрих. Я дам Вам всё, что вы попросите, но нужно время. Хотя бы месяц - заверил шефа СС Верховный. - Я, правда, уже сейчас могу начинать выделять вам кое-какие резервы для формирования 6-й танковой армии СС. По мере высвобождения сил на Востоке, мы будем перебрасывать те части, которые более всего будут нужны: в первую оче-редь 4-ю танковую армию Гота и 3-й воздушный флот Лансдорфа.
- А кто будет командовать 6-й танковой? - спросил рейхсфюрер.
- Йозеф Дитрих.
- Отличный выбор, мой фюрер - расплылся в улыбке Гиммлер.
- Храбрый и толковый командир - охотно согласился Кребс.
- Отчёт по инспекторской проверке у Вас? - проявил нетерпение Гитлер.
- Пожалуйста - подал толстую кожаную папку с тиснёным золотым орлом Генрих Гиммлер.
Адольф Гитлер раскрыл папку и углубился в чтение. В кабинете министра иностранных дел все притихли. По мере того, как Верховный прочитывал всё более растущий массив ма-териала, его лицо мрачнело, подобно собирающимся в небе грозовым тучам. Наконец в 11-00 в дверь постучался полковник Генштаба, одетый в явно индивидуального пошива роскошную форму сухопутных войск.
- Мой фюрер! К Вам прибыли! - доложил офицер, раскрывая двери.
- Заходите! - крикнул фюрер, отрываясь от бумаг Гиммлера.
В сопровождении посланника Вернера фон Вольфа в кабинет зашли референты Риббентро-па, молча положили бумаги на стол и в полном молчании присутствующих удалились из ка-бинета министра иностранных дел.
Верховный Главнокомандующий вновь принялся читать уже знакомый ему текст: «Высо-кие договаривающиеся стороны с удовлетворением констатируют, что на всём протяжении территории от Мурманска до Измаила более не существует таких проблем, каковые мы не могли бы разрешить по взаимному согласию. В ответ на пожелание Советской стороны пе-рейти к переговорам по конкретным вопросам, германская сторона заявляет, что она так же готова к таким переговорам и стремится к установлению германо-советских отношений на принципиально новой основе». Затем, Гитлер пробежал текст советско-германского догово-ра, лишь в конце споткнувшись о новое условие, которого не было в предыдущих версиях: «Высокие договаривающиеся стороны пришли к взаимному согласию, что советская сторона оставляет за собой полную свободу и право действовать на Дальнем Востоке в соответствии с планами СССР относительно Японской империи. Советская сторона настаивает, что после начала военных действий против Японской империи, о чём германская сторона будет оповещена заблаговременно, но не позднее, чем за 10 дней до начала военной кампании, герман-ская сторона в соответствие с данным Договором не будет оказывать помощь японской сто-роне, а равно частным лицам, организациям и фирмам, как в самой Японии, так и в странах, список которых советская сторона представляет в Приложении №11 настоящего Договора, боевой техникой, военным снаряжением, боеприпасами, живой силой, поставкой военных материалов, а равно кредитами, продовольствием, разведывательной информацией и техно-логиями, вплоть до подписания мирного Договора между СССР и Японской империей». Затем Гитлер мельком проглядел условия компенсаций в приложениях к договору, внимательно рассмотрел предлагаемые карты границ и воздел глаза к потолку. Присутствующие, каждый в огромном внутреннем напряжении, соблюдали гробовую тишину, боясь даже пошевелиться, ибо в эту самую минуту решалась судьба войны, судьба Германии и судьба всего мира.
Адольф Гитлер медленно опустил глаза, протянул руку к гусиному перу, макнул его в чер-нильницу и каллиграфическим почерком вывел: «Рейхспрезидент Германской империи Адольф Гитлер», затем, макнув перо во второй раз, размашисто поставил свою подпись. Про-делав тоже самое с договором на русском языке, Верховный Главнокомандующий снял очки и изнеможённый откинулся в кресле.
- Судьба Германии теперь в руках Провидения - только и вымолвил фюрер, глядя, как Риб-бентроп подписывает бланки договоров и торопливо собирает их листы в папки. - Фактиче-ски мы только что предали Японию. Для Осимы 49 это будет крайне неприятный сюрприз.
- Во-первых, мой фюрер, у нас сейчас такая ситуация, что нам, честно говоря, уже не до союзников. Как говорят русские: «самим бы ноги унести», а во-вторых… Вы забыли, как в самые трудные моменты в 1941 и 1942 они отказались ударить по русским и фактически по-могли им выиграть кампании, судьба которых висела на волоске и которые могли решиться в нашу пользу одним, пусть даже неудачным ударом японцев на Дальнем Востоке? - поинтере-совался Риббентроп.
Гитлер промолчал.
- Вас отвезти, мой фюрер? - поинтересовался Гиммлер.
- Да, Генрих. Едем в Бертехсгаден (50). Я поеду с тобой, нам кое-что ещё надо обсудить - ус-тало бросил Гитлер и быстрым шагом вместе с Гиммлером покинул кабинет.
- А вас, господа, я попрошу остаться - заявил Риббентроп и извлёк из-под стола огромную 3,5 литровую бутылку великолепного рейнского шампанского.
- Согласен с Вами, господин министр. Ближайшие дни станут в судьбе Германии поворот-ными. За это грех не выпить - заявил начальник Генерального штаба вооружённых сил Кребс, доставая из шкафа большой хрустальный фужер. Вслед за начальником Генштаба к месту раздачи шампанского подтянулись и остальные участники совещания.
Риббентроп с грохотом открыл бутыль.
- Это с Вашего семейного виноградника? (51) - поинтересовался Курт Цейтлер52.
- Совершенно точно
- Великолепное вино! Не чета этим дерьмовым французишкам с их кислятиной, которую они выдают за эталон вкуса - с солдатской прямотой выдал Кребс и все засмеялись.
- Господа! - взял слово хозяин кабинета. - Я предлагаю тост за новую эру и за фюрера, сделавшего всё, что бы эта новая эра началась
- Прозит! - радостно выкрикнули все присутствующие и бокалы со звоном сомкнулись.

Из дневников доктора Геббельса.
       Сегодня произошло великое событие – фюрер подписал мир с Россией. Теперь самое глав-ное – сохранить договор в тайне. Необходимо всё сделать для этого, напрочь отстранив без-ответственных болтунов от решений, влияющих на международную политику. Надеемся, что СССР, так же как и мы, в полном объёме выполнит свои обязательства. Глядя из Берлина, создаётся впечатление, что азиатский диктатор, не смотря на свои воинственные заявления, тоже устал от этой войны. По сообщениям наших разведывательных источников, в СССР сложилась тяжелейшая ситуация с продовольственным снабжением. Советская карточная система подошла к своему краху. Впрочем, и в Британии положение не намного лучше – в стране, которая со всех сторон окружена морем, наблюдается тотальный дефицит рыбы и мо-репродуктов! Это ли не свидетельство полной деградации Черчилля и его категорической не-пригодности, как руководителя государства?! Наблюдая за этим алкоголиком, которого целе-направленно и непрерывно спаивает Сталин, понимаешь, что Англии, как великой державе, приходит конец. Черчилль - это, безусловно, разрушительный элемент. Он определённо вой-дёт в историю как Герострат Европы, который не смог увековечить своё имя ничем другим, кроме как разрушением того, что было создано многими веками кропотливого труда миллио-нов людей. Наследие, которое собиралось как минимум, последние две сотни лет каменными мозолями, потом и кровью нескольких поколений британцев, Черчилль, словно беспутный игрок в Монте-Карло, спустил за три года. И Рузвельт и Сталин обвели этого зарвавшегося потомка флибустьеров, возомнившего себя великим политиком, вокруг пальца. Причём, не-нависть Черчилля к Германии парадоксальнейшим образом смыкается с его униженной ущербностью и самым низким лакейством по отношению к Сталину. Эта вечная позиция «че-го изволите» начинает надоедать уже и британскому истеблишменту. Совершенно очевидно, что постоянные попытки задобрить азиатского диктатора не приводят ни к чему и вызывают в Кремле только здоровый смех, побуждая советскую дипломатию выступать по отношению к Британии со всё более и более жёстких позиций. Памятен случай, когда в 1943 году на Те-геранской конференции, где Черчилль от имени короля Георга вручил Сталину меч, выко-ванный лучшими шотландскими мастерами. Русский диктатор принял этот пресмыкатель-ский подарок с лёгкой ухмылкой, а вечером того же дня пьяный Ворошилов рубил этим ме-чом крапиву на заднем дворе советского посольства. Данный эпизод как нельзя лучше гово-рит об истинном отношении московских правителей к Англии вообще и к Черчиллю в част-ности. Крах Британской империи в ближайшие 5 лет совершенно очевиден и его не остано-вить ничем и никакими средствами. Вопрос из вопросов – кому достанется Индия? Советам или американцам? К величайшему сожалению, Германии, скорее всего не придётся участво-вать в дележе колониального наследия Британской империи. Впрочем, нам в ближайшие го-ды будет не до этого. Вчера фюрер показывал мне собственноручные чертежи планов пере-стройки Берлина и великолепные эскизы новых зданий, которые должны будут стать укра-шением нашей великой столицы. И здесь я вижу титаническую работу на десятилетия. Как это не цинично звучит, но здесь американцы помогают нам – их ковровые бомбардировки сносят с лица земли целые кварталы берлинских трущоб, тем самым расчищая наши будущие великие стройплощадки.

Глава 15.
14 августа 1944 года. Москва, Кунцево. Ближняя дача И.В. Сталина.
23 часа 04 минуты.

- Здравствуйте, товарищ Рокоссовский! - пригласил Верховный к своему столу маршала. - Присаживайтесь, Константин Константинович. Извините, что сегодня не получилось у нас с Вами встретиться в Кремле, да и все военные, плюс гражданские дела не успел разобрать, так что придётся поработать и дома. Не надо, я прекрасно знаю, что была гроза, и Ваш самолёт не смог вылететь в Москву - замахал руками Сталин, видя, что маршал пытается что-то ска-зать в своё оправдание. - Для Вас, Константин Константинович, наша работа будет совмеще-нием приятного с полезным. Познакомьтесь, пожалуйста - Иваненко Сергей Никифорович, директор знаменитого предприятия «Массандра». Слышали о таком? В качестве компенса-ции за поздний час Вы попробуете образцы продукции, которые товарищ Иваненко привёз с собой.
- Приятно слышать, Иосиф Виссарионович.
- Сейчас вот мы с товарищем Иваненко обсуждали возможность поставок массандровских вин за рубеж. Война заканчивается, будем налаживать мирную жизнь. Стране очень нужна валюта и поставки наших вин помогут нам её добыть. Расскажите, Сергей Никифорович, мне и товарищу Рокоссовскому про своё предприятие.
- Ну, что сказать товарищ Сталин? Предприятие наше старое, ещё с очень большим доре-волюционным стажем. Специализация - креплёные вина, в том числе и знаменитые портвей-ны - начал рассказ директор.
- А откуда они пошли, эти портвейны? - поинтересовался Рокоссовский. - Судя из названия - это что-то связанное с Португалией?
- Портвейн ведёт своё название от города Порту в Португалии - увлечённо принялся докла-дывать директор «Массандры». - Своим возникновением портвейн обязан торговой войне французов и англичан за раздел Европы в 17 веке. В ответ на высокий налог на экспорт вин из Бордо, англичане стали массово закупать вина в Португалии. Чтобы вина не кисли во вре-мя долгого пути, предприимчивые купцы придумали крепить их винным спиртом. Эти новые, креплёные вина очень быстро стали пользоваться спросом не только в Англии, но и в Порту-галии. В результате долгого нахождения в бочках вино получалось более сладким, с полным плодовым и мягким вкусом. Его теперь целенаправленно стали подвергать длительной вы-держке и получили просто изумительные результаты. Первые марочные портвейны появи-лись благодаря изобретению цилиндрических бутылок. Центром виноторговли уже в 18 веке стал город Порту. Согласно правительственному распоряжению от 1906 года портвейны раз-решалось экспортировать только из города Порту, причём они должны были содержать ми-нимум 16,5% спирта.
- Нет, у нас в Грузии вино делают не так - вставил Сталин. - В Грузии никогда не бывает креплёных вин. Старики считают, что вкус вина должен быть… как бы это выразиться… из-начальным, что ли? А вот наши соседи - армяне, крепят вино и как португальцы, тоже издав-на. Вот меня Анастас угощал вином с родины своей, но мне не очень понравилось. Я тоже считаю, что вино должно быть естественного брожения, а если крепить, то уж тогда делать коньяк. Вы пробовали, товарищ Рокоссовский наши превосходные коньяки из Кутаисских и Тбилисских подвалов? «Варцихе», «Греми», «Иори», «Тбилиси», «ОС»? - поинтересовался Сталин.
- Пробовал, Иосиф Виссарионович «Греми» и «Тбилиси». Мне очень понравилось.
- Это хорошо, но мы, кажется, перебили товарища Иваненко. Пусть он дальше рассказыва-ет нам про портвейны.
- Значит, с 1906 года, согласно всё тому же правительственному распоряжению, центром виноторговли, теперь уже и юридически стал город Порту - продолжил свою лекцию для вы-сокопоставленных студентов крымчанин. - С 1921 года для портвейнов ввели обязательную выдержку, а с 1933 года качество портвейна контролировалось Институтом портвейна. Сей-час, я знаю, среди Союза Португальских виноделов бродит достаточно радикальная идея - запретить экспорт португальского портвейна в бочках и розлив его за пределами страны. Ко-гда дело дойдёт до правительственного распоряжения - это ещё неизвестно, но идея такая есть. Нам она, кстати, будет только на руку. В этом случае мы можем начать экспорт нашего портвейна в бочках и давить, тем самым, конкурентов демпингом.
Теперь о технологии. Урожай винограда собирают с начала сентября и до конца октября. Когда все ягоды раздавлены, сок перекачивают в чаны. В процессе брожения и перекачки в бродильную смесь добавляют винный спирт крепостью 77% и добавляют его постепенно, что бы спирт хорошо смешался с суслом и не уничтожил фруктовые ароматы. Крепость молодого вина - 18%, а после выдержки ещё больше.
Разновидности портвейнов. Портвейн марочный Винтаж или Vintage Port. Его производят из винограда одного года урожая и это вино самого выдающегося качества. Его заливают в бочки и выдерживают от 10 до 15 лет.
Портвейн позднего разлива - Late bottled vintage port.
Портвейн позднего разлива производят из вин урожаев разных лет. Его выдерживают в бочках 5-6 лет.
Портвейны типа Кольетта - Colheita.
Португальское слово colheita означает «урожай». Это тип портвейна из урожая одного года, который обязательно указывается на этикетке. Кольетта поступает в продажу после обяза-тельной 7-летней выдержки в бочке. На этикетке указывается год розлива в бутылки.
Выдержанный Тони - Aged Tawny port.
Старый выдержанный Тони - это элегантное, тонкое, сложное вино со свежим букетом. Указанная на этикетке выдержка означает средний возраст вин, используемых для купажа. Выдержанный Тони - превосходное десертное вино, которое может подаваться охлаждён-ным.
Портвейн Руби - Ruby port.
Портвейн Руби - получил своё название от превосходного рубиново-красного цвета моло-дого вина. Портвейн выдерживается, как минимум, три года в бочке и затем сразу же разли-вают в бутылки. Ординарный Руби - купаж вин урожаев последних лет. Лучшие портвейны этого типа имеют рубиновый цвет и ярко выраженный фруктовый вкус.
Белый портвейн - Porto branco.
Долгие годы портвейн был только красным вином, но с 1935 года стали производить тра-диционными способами портвейны и из белых сортов винограда. Белые портвейны различа-ются содержанием сахара: от очень сладкого, до очень сухого. Здесь мы можем похвастаться - в Массандре производство белых портвейнов началось ещё в 1904 году. Итак, вкратце об истории возникновения портвейнов и всё.
Теперь о нас. Абсолютно все португальские аналоги у нас имеются. Вот, пожалуйста - ана-лог Ruby port - директор извлёк бутылку портвейна и с мастерством, выдававшим недюжин-ную школу, разлил по бокалам вино. - Это наш «Портвейн Бастардо». Попробуйте, пожалуй-ста.
Рокоссовский со Сталиным отпили глоток, затем ещё и затем окончательно осушили свои ёмкости.
- Неплохо. Мне понравилось - сказал маршал.
- Мне, в общем-то тоже - согласился Верховный.
- Вот, пожалуйста, аналог Aged Tawny port - предложил следующий сорт напитка директор «Массандры». - «Портвейн Крымский марочный»
- Блестяще! - отозвался Рокоссовский.
Кроме того, у нас на Массандре освоено производство кагора и нескольких сортов креплё-ных вин, в том числе и мускатов - всего более 48 наименований продукции. К счастью, ни в 41-м, ни в 44-м году «Массандра» почти не пострадала - так, высший гитлеровский генерали-тет прихватил себе несколько сотен бутылок из наших коллекций - поэтому экспорт вин мы можем начинать уже сейчас - заверил Иваненко.
- Вопрос интересный. Может, конечно, я лезу не в своё дело, но куда мы их будем экспор-тировать? Вся Европа сейчас в огне - поинтересовался Рокоссовский.
- Вопрос правильный, товарищ Рокоссовский - усмехнулся Сталин. - Когда военачальник задаёт такие вопросы, это говорит о его широком кругозоре и большом багаже знаний. Ду-маю, что для начала, нашими покупателями станут такие страны как Финляндия, Швеция, Германия и Швейцария. Затем, я думаю, мы сможем расширить географию наших поставок.
- Хотелось бы, товарищ Сталин - мечтательно проговорил Иваненко.
- Вот товарищ Рокоссовский со своими молодцами и обеспечит вашему предприятию тер-риторию и рынок сбыта. А так же защитит его от проникновения конкурентов. Не так ли, Константин Константинович? - рассмеялся Сталин. - Классическая схема - сначала приходят солдаты, а за ними идут торговцы. Давайте выпьем, товарищи. Повод есть. 9 августа вышла из войны Финляндия, вот-вот немцы подпишут с нами мир, так что давайте за мирную жизнь и пусть она принесёт нам только удачи!
- С удовольствием, товарищ Сталин - Иваненко вновь наполнил бокалы каким-то новым вином с бархатным вкусом.
- Как Вы думаете, Константин Константинович - обратился Сталин к Рокоссовскому, после того как все выпили - мир, который сейчас наступает - это надолго?
- Здесь, в Европе? Думаю, что да. Но грядёт новая война. Даже, скорее, целая цепь войн в Африке и Азии.
- Да? Интересно. Если можно, то поподробнее, пожалуйста.
- Я, конечно, не разведчик - начал издалека Рокоссовский, - но информация и ко мне тоже поступает. Так вот, я считаю, что старые колониальные империи, а именно французская, гол-ландская, бельгийская и конечно же английская - развалятся в ближайшие 4-5 лет. Слишком эти страны, особенно Франция и Англия понесли большие, как материальные, так и мораль-ные потери. Не знаю, обратили ли Вы, Иосиф Виссарионович внимание на такую деталь или нет, а я обратил - самая главная британская колония - Индия не дала в войско Великобрита-нии ни одного солдата, ни против немцев, ни против японцев. Когда это такое было, что бы кто-то смел ослушаться «владычицу морей»? Тем не менее… И индийцам это сошло с рук. Можно уже не сомневаться, что дальше этот процесс пойдёт по нарастающей. Мы уже пом-ним, как население Египта встречало корпус Роммеля. Совершенно очевидно, что Британия уже не способна контролировать все свои захваченные когда-то территории. Империя про-явила слабость и это уже видно всем и невооружённым глазом. Попробовав один раз гово-рить с британцами языком пассивного сопротивления и бойкотов и видя, что никаких санк-ций не последовало, дальше остальные разговаривать с британцами начнут уже языком вин-товок и артиллерии, благо англичане на свою голову достаточно толково обучили местные кадры. И я считаю, товарищ Сталин, что неплохо бы и нам помочь прогрессивным кадрам в различных странах бывшей Британской империи сменить ориентиры. Потому что если мы сядем в Бомбее, Мадрасе, Могадишо, Сингапуре и Гонконге, то мы будем держать под контролем всю Юго-Восточную Азию. Ну, а товарищ Иваненко, тем временем, будет туда экспортировать свои вина. Мы же, в свою очередь, позаботимся, что бы вино наших конкурентов туда ни коим боком не проникало - смеясь, закончил свою мысль маршал.
- Широко мыслите, Константин Константинович! Мне нравится! - улыбнулся Верховный.
- Берём пример с Вас, Иосиф Виссарионович - заверил маршал.
- Мне приятно это слышать, Константин Константинович. Скажите, пожалуйста, как человек военный - каким должен быть главный лозунг мирного времени в нашей стране, окружённой со всех сторон таким алчным и прожорливым империалистическим окружением?
- Хочешь мира, готовься к войне.
- Это правильный и главное - всегда своевременный лозунг. Честно говоря, Константин Константинович, меня очень сильно тревожит то, что в учебниках называется «состояние и уровень военной мысли» в стране. Откровенно говоря, российская военная мысль даже при царе не блистала, но, позволив захватить в армии власть горлопанам типа Троцкого и Туха-чевского, мы ухитрились потерять даже то немногое позитивное, что у нас было. Честно го-воря, я думал, что после того, как в результате чисток 1937-38 годов, когда мы убрали из ар-мии воров, бездельников и негодяев, в армию придут молодые, инициативные командиры, но время показало, что я ошибался. События лета 41-го и 42-го это наглядно продемонстрировали.
- Согласен, товарищ Сталин - Рокоссовский принял ещё один бокал «Муската Крымского» и сейчас заметно раскраснелся. - Настала война, а наши командиры, включая самых высоко-поставленных, по-прежнему находились в плену устаревших лобовых схем времён Первой мировой, а то и вовсе совершенно не интересовались военным делом. Вы знаете, Иосиф Вис-сарионович, у меня сердце кровью обливалось, когда я видел, сколько всякого добра попало в руки гитлеровцев в ходе июньских и июльских боёв сорок первого. Наш народ почти два де-сятилетия отказывал себе во всём, лишь бы армия имела всё, что ей надо, а оказалось, что мы снабжали немцев! Понимаете, Иосиф Виссарионович - даже сейчас, в ходе операции «Багра-тион», уже летом 44-го, мы отбивали у немцев нашу артиллерию, которую потеряли в сорок первом!
- А какой Вы предлагаете выход?
- Я считаю, товарищ Сталин, что надо в корне менять всю систему военного обучения в нашей стране. Ведь не секрет, что в армию, а особенно в политработники, многие идут не для того, что бы Родину защищать, а за высокой зарплатой, быстрой пенсией, большими продо-вольственными пайками, возможностью быстро и непыльно соорудить карьеру, за внеоче-редными квартирами, машинами, дачами и так далее. Всю эту синекуру надо ликвидировать к чёртовой матери! Необходимо ввести систему личной ответственности командиров за поте-ри личного состава и техники, вплоть до уголовной.
- Мне нравится ход Ваших мыслей, Константин Константинович - одобрительно кивнул Сталин, жестом дав понять Иваненко, чтобы тот наполнил бокалы. - А как вы смотрите, това-рищ Рокоссовский, что бы после окончания боевых действий заняться решением изложенных Вами проблем? Работы предстоит много.
- Я солдат и коммунист, товарищ Сталин. На какой участок меня партия пошлёт, там и бу-ду работать.
- Это очень хорошо. Мы подумаем над этим, а пока, Константин Константинович, не торо-питесь уезжать из Москвы. Сегодня заночуете у меня на даче, а завтра подберём для Вас но-мер в «Национале». Сходите в Большой Театр, куда-нибудь ещё… В Третьяковскую галерею, например. А как Вы смотрите, если мы все сейчас, во главе с Сергеем Никифоровичем проде-густируем ещё пару-тройку сортов вина?
 
Глава 16.
15 августа 1944 года. Александрия, пригород Вашингтона. Вилла сенатора Бар-ри Голдуотера. 18 часов 10 минут по местному времени.

- Итак, джентльмены, я чрезвычайно рад, что преодолев межпартийные разногласия, мы собрались вместе - обвёл взглядом присутствующих вице-президент США Гарри Трумэн. - Дело, ради которого мы сейчас встретились, не требует ни малейшего отлагательства. Пожа-луйста, Ален.
Начальник Управления стратегических служб встал и уважительно посмотрев на вице-президента, сказал:
- Большое спасибо, Гарри. Вилла уважаемого сенатора, как нам с Гарри показалось, являет-ся единственным местом в США, которое вашими, господин Гувер, людьми не прослушива-ется.
- ФБР не слушает истинных патриотов Америки! - усмехнулся Эдгар Гувер.
- Да бросьте скромничать, Эдгар! У вас на каждого американца досье размером, наверное, с «Преступление и наказание»! - рассмеялся Голдуотер.
- Барри! Тебе недостаточно моего честного слова?
- Благодарю - кивнул Даллес. - Ну, что же? Начнём, пожалуй. Обсудим, господа, ситуацию в Европе. Самое первое, что мне не понравилось и не понравилось очень сильно - это то, что всех наших фронтовых корреспондентов ещё в конце июля удалили к чёртовой матери из всех действующих частей Советской Армии.
- Куда? - поинтересовался сенатор-республиканец от Техаса Джордж Эдвардс.
- Корреспондентов по северному направлению в Мурманск и Ленинград, корреспондентов по центральному направлению - в Минск, корреспондентов по югу - в Киев и Одессу. Второе, что мне не понравилось ещё больше - это то, что сразу же после удаления наших корреспон-дентов заглохли все наступления русских.
- Давно это произошло? - задал вопрос Тафт - крайне правый республиканец-изоляционист.
- С 1 августа. Русские промотивировали это тем, что не могут обеспечить безопасность на-ших людей - ответил Грисби.
- Да они издеваются! - вскинулся Голдуотер - В октябре 41-го они совершенно свободно пускали корреспондентов ведущих газет и радиостанций в передовые части, когда вероят-ность гибели наших людей была просто гигантской! Более того - это происходило в те дни, когда само существование СССР было под большим вопросом и тем не менее, от нас почти ничего не прятали! Корреспонденты «New York Times», «Daily Telegraph», «Washington post» находились даже в сталинградском пекле! Помните, как 16 октября 1942 года в районе Ста-линградского Тракторного погиб начальник отдела военных новостей ЮПИ Джеймс Паркер? А теперь, в 1944-м они, значит, они убрали всех? Как же пресса может освещать штурм Ки-шинёва, если ей совершенно недвусмысленно намекнули, что дальше Одессы нос совать нельзя?!
- Русские не хотят показывать, что они сами прекратили все наступления, а вовсе не немцы их заставили - заявил Маккарти.
- Естественно, что совершенно случайно, разумеется, сворачивание боевых действий сов-пало с полной сменой команды переговорщиков в Швейцарии - продолжил доклад Даллес.
- В такие случайности может поверить только ненормальный! Даллес! Почему разведка ни-чего не делает? - задал вопрос Тафт.
- Мы ничего не можем сделать! Немцы старательно изображают видимость переговорного процесса, но при этом сами переговоры не продвигаются не на дюйм! Налицо саботаж с не-мецкой стороны. Они более не заинтересованы в успехе переговоров! - поведал собравшимся заместитель Даллеса Грисби
- Господа! - вновь взял слово начальник американской разведки - Здесь напрашивается со-вершенно очевидный вывод - гитлеровцы обо всём договорились со Сталиным и им уже нет смысла изображать из себя девственниц, которых уговаривают выступить в стриптизе перед голодной солдатнёй. Вы представляете, джентльмены, что для Америки будет означать факт подписания немцами мирного соглашения с Советами? Это означает, что уже через две неде-ли на Запад будет переброшено не менее 5 тысяч танков, 4 тысячи самолётов, 10 тысяч ар-тиллерийских орудий и не менее 3 миллионов солдат. 3 миллионов профессиональных убийц, прошедших суровую и жестокую школу войны на Восточном фронте. У меня есть сведения, что в самое ближайшее время эта цифра может быть доведена до 5,5 миллионов человек.
- А о чём думает Рузвельт? Или до него не доходит подобная информация? - послышались возгласы.
- Президент окружён целой сворой красных наймитов! - вне себя выкрикнул Гувер - Когда я направляюсь на Пенсильвания-авеню 1600 (53), в администрацию президента или Госдеп, я временами не могу понять - попал я в Белый дом или Кремль! Весь Госдепартамент просто нашпигован коммунистами и превратился в источник марксистской заразы!
- Президент явно недооценивает степень опасности агентов Кремля - пожал плечами Тафт.
- Стараниями советских агентов он оторван от реальности и слишком подпал под речи своей сладкоголосой сирены Гарри Гопкинса, который просто внаглую поёт по сталинским нотам! Я раз, наверное, уже десять подавал ему доклады, где приводились неопровержимые факты усилившейся разведывательной деятельности русских, но президент с подачи Гопкинса возвращал мне их, даже не читая! - выкрикнул шеф ФБР.
- А что вы ожидали, джентльмены, от президента, который, вступая в должность, заявил, что бизнес является его врагом! Это было сказано в отношении настоящих патриотов Амери-ки, руками которых эта страна была взращена и достигла небывалых высот процветания! - раздался голос Джозефа Маккарти.
- Это когда же Рузвельт сказал такое? - удивился Трумэн.
- Пожалуйста - услужливо подсказал Маккарти. - Речь, произнесённая в Капитолии 27 июня 1936 года по случаю повторного избрания Рузвельта президентом. Если мне изменяет па-мять, то звучала она примерно так: «Крупный бизнес стал экономической тиранией, а его ру-ководители привилегированными принцами этих новых экономических династий, жаждущих власти и выходящих из-под контроля правительства».
- Красный наймит! Большевистский ставленник! Кремлёвский приспешник! На что он под-нял руку! Да как он посмел замахнуться на святыни Америки! - послышались возмущённые выкрики со всех сторон.
- Господа! - призвал к порядку Трумэн. - Мне прискорбно и я сожалею вместе с вами, что в столь трудный для Родины час мы вынуждены подобно преступникам тайно встречаться, но политика капитуляции перед Советами, которое осуществляет высшее должностное лицо США совместно со своим преступным окружением, вынуждает нас к этому…
- Гарри! Мы не на кладбище, где нужно толкать высокопарные речи, делать скорбные лица и прикладывать белый платочек к глазам, изображая вселенскую горечь утраты, хотя на самом деле нам больше всего хочется расхохотаться в голос, плюнуть в открытый гроб и сплясать канкан на могиле - прервал высокопарный спич вице-президента Джозеф Маккарти. - Почему бы тебе просто не сказать, что марксизм должен быть выметен железной метлой из Белого дома?
- Точно! Красных на свалку истории! Марксистскую заразу - вон из оплота свободного ми-ра! Пинком под зад коммунистическую сволочь из Вашингтона! - вновь раздались возбуж-дённые голоса.
- Господа! Америка испокон веков была страной свободных, энергичных, предприимчивых людей, которые никогда не терпели какого бы то ни было насилия над собой! - вновь взял слово вице-президент. - И сейчас, когда усилиями изменника Рузвельта наша великая Родина втянута в разрушительную войну, целью которой является спасение царства атеистов под на-званием СССР, страны, где нагло попрано Слово Божье, чаяния народов и дух свободного предпринимательства, только мы - настоящие патриоты Америки, собрав в единый кулак на-шу железную волю, должны повернуть штурвал государственного корабля, несущегося на гранитные скалы и убрать с капитанского мостика окружённого предателями и изменниками капитана, который и сам к тому же предался благодушным иллюзиям и бесплодным мечта-ниям!
- Браво, Гарри! - восторженно заорали слегка подогретые спиртным сенаторы и конгрес-смены. - Быть тебе президентом!
- Благодарю за оказанную честь, джентльмены, но позвольте продолжить. Путь устранения изменников от руля государства не будет устлан цветами и не будет сопровождаться бравур-ным маршем «Жёлтая роза Техаса». Мы прекрасно осознаём, что на пути спасения Отечества будут препятствия и жертвы, что не всё американское общество, ослеплённое сладкой ложью и гибельными миражами «нового курса», сразу поймёт и примет нас. Господа! В этот исто-рический день 15 августа 1944 года, на нашей Тайной Вечере, когда лучшие сыны Америки объединились, что бы сказать своё твёрдое «нет» сползанию нашей великой и свободной страны в мрачную пропасть коммунизма, я хочу сказать вам самое главное - ищите сторон-ников! Ищите наших сторонников в армии и полиции, в университетах и на улицах, полях и заводах, фермах и фабриках! Ищите их в дорогих офисах «Дженерал моторс» и в одноком-натных представительствах самых мелких фирм, а самое главное - найдите наших сторонни-ков в редакциях толстых журналов, респектабельных газет, радиостанций и в редакциях са-мых непритязательных бульварных листков. Страна должна знать, что думают патриоты Америки! Страна должна знать, что делают патриоты Америки! Страна должна приветствовать патриотов Америки! И пусть этот день будет вписан золотой нитью в историю нашей страны!
- Боже, храни Америку! - в наступившей тишине произнёс Барри Голдуотер и в ту же се-кунду огромный зал роскошной виллы сенатского лидера «бешеных» взорвался аплодисмен-тами.
- Браво, Гарри! Речь не мальчика, но мужа! Ты говорил, как должен говорить президент нашей великой страны - решительно, твёрдо и с непреклонной верой в успех - искренне по-жал руку Трумэну сенатор Маккарти.
Ядро заговора против 33 президента США Франклина Делано Рузвельта сформировалось.

Глава 17.
25 августа 1944 года. Москва, Кремль. 14 часов 20 минут.


После того, как кабинет Верховного покинули командующими фронтами, Сталин приказал подать чай и печенье специально оставленным для отдельного разговора с ним Рокоссовско-му, Берии, Молотову и Косыгину.
Пока приглашённые угощались, Сталин, не спеша набив трубку, прохаживался сзади при-сутствующих.
- Константин Константинович! Мы тут у себя на Политбюро посовещались и решили у Вас поинтересоваться - а как вы смотрите на то, что бы назначить Вас на должность министра обороны СССР? - задал вопрос Верховный, едва только Рокоссовский отставил в сторону опустевшую чашку.
- Но ведь…
- Вы хотите сказать, что ещё нет министерств, а есть народные комиссариаты? Ну, это не самая большая проблема, которая сейчас стоит перед нами - рассмеялся Верховный. - Не бу-ду скрывать - вокруг Вашей кандидатуры на Политбюро разгорелся жаркий спор. Обсуждались три человека: товарищ Жуков, товарищ Конев, товарищ Василевский и Вы. На посту министра обороны партия, товарищ Рокоссовский, хотела бы видеть человека, который способен быстро принимать решения стратегического порядка, мгновенно анализировать ситуацию, оперируя сотнями данных, квалифицированно планировать развитие нашей армии, быть в курсе последних достижений военной науки, обладать командным опытом, приобретенным в военное время и наконец - быть честным коммунистом, не боящимся отстаивать свою точку зрения.
- Но Георгий Константинович…
- Георгий Константинович отпал. Товарищу Жукову не свойственна скромность, он оста-новился в своём развитии, как полководец. Товарищ Жуков, вместо занятий военной наукой, в последнее время стал слишком много уделять внимание протекционизму, женскому полу и как пишут поэты - «стал доступен звону злата». Это не украшает товарища Жукова, поэтому партия доверила ему другой, не менее ответственный пост. После окончания войны товарищ Жуков будет командовать Одесским военным округом.
- Товарищ Сталин! А Конев Иван Степанович…
- Ценю Вашу деликатность и скромность, товарищ Рокоссовский. Иван Степанович очень хороший полководец, поэтому Политбюро поставило вопрос на голосование. Голос товарища Молотова оказался решающим голосом в Вашу пользу, Константин Константинович, поэто-му товарищ Конев будет работать начальником Генерального Штаба СССР. Предваряя Ваши дальнейшие вопросы, скажу и про товарища Василевского. Товарищ Василевский станет у нас начальником Академии Генерального Штаба имени Фрунзе. Итак, товарищ Рокоссовский - Вы согласны с решением Политбюро?
- Благодарю за доверие, Иосиф Виссарионович! Я согласен! Приложу все силы.
Верховный сел на своё место, не спеша выпил стакан крепкого чая, затем подошёл к карте, рассматривал её несколько минут, отдельно остановившись на Прибалтике и вдруг поинтере-совался у Берии:
- Лаврентий Павлович, а скажи-ка нам, пожалуйста - каковы настроения личного состава германской армии?
Начальник НКВД спокойно раскрыл папку и достав какой-то листок, положил его перед собой:
- Настроение, товарищ Сталин, разное. Солдаты, унтер-офицеры, младший офицерский со-став - они очень довольны. Среди старшего и высшего офицерского состава и особенно среди чинов СС - настроения тревожные и близкие к паническим. Вот цитата из перехваченного письма штандартенфюрера СС Артура Химмеля жене: «Дорогая Марта. Вот уже вторую неделю на нашем участке фронта нет никаких боёв, за исключением вялых перестрелок по но-чам, а днём вообще тишина. Но эта тишина меня пугает больше, чем грохот артподготовки русских перед крупным наступлением. Ходят слухи, что фюрер договорился со Сталиным о мире, но в качестве платы за мир…» - тут не очень хорошо про Вас написано, товарищ Сталин - смутился Берия.
- Читайте, не стесняйтесь, Лаврентий Павлович.
- Хорошо. «...но в качестве платы за мир, азиатский диктатор потребовал ликвидации СС и выдачи ему всех офицеров СС, начиная от…, впрочем, дорогая, ты в наших званиях не очень понимаешь, поэтому скажу на армейский манер - начиная от обер-лейтенанта и выше, а так-же всех офицеров национальных формирований СС: дивизий «Курляндия», «Латгалия», «Эс-тляндия», «Галитчина» и так далее, которые все эти годы были нашими верными союзниками по борьбе с большевизмом. И я и многие наши офицеры боятся, что фюрер сдаст нас Стали-ну, как 10 лет назад, в 1934 году он сдал своих верных союзников - СА в угоду прусскому ге-нералитету. Мне кажется…
- Достаточно, товарищ Берия. Кто этот Артур Химмель?
- Танкист, Иосиф Виссарионович. Дивизия СС «Райх». Наш человек на почте перехватил письмо, мы его прочитали, перевели, сделали копию, а затем просто заклеили и отправили по адресату.
- Танкист… - многозначительно сказал Верховный и задумался. - Нет. Танкисты нас не ин-тересуют, да и не могут заинтересовать. И пехота с десантниками нас не интересует тоже. Пускай герр Химмель не беспокоится. Солдат и офицеров СС, которые честно с нами сража-лись на фронте, мы трогать не будем. Противника надо уважать, тем более такого противни-ка. А вот руководителей всевозможных зондеркоманд и непосредственных участников рас-прав с мирными советскими гражданами, нам заполучить крайне необходимо. Я верно гово-рю, Лаврентий?
Берия что-то одобрительно произнёс на мингрельском, Сталин улыбнулся и обратился к Молотову:
- Вячеслав Михайлович, скажите нам, пожалуйста - что там Берлин копается с договором?
- Никак нет, Иосиф Виссарионович. Гитлер подписал договор, Вернер фон Вольф сегодня вечером доставит его в Стокгольм и если погода будет лётная, то думаю, что завтра к обеду он уже будет у вас. Подпишите и я лечу в Стокгольм. Там мы встретимся с Риббентропом, поставим подписи и всё - мы больше с немцами не враги.
- А как они выполняют свои предварительные договорённости?
- По моим сведениям, товарищ Сталин, немецкие войска уже полностью покинули терри-торию СССР, за исключением отдельных районов Прибалтики, территорию Румынии и Фин-ляндии. В Словакии осталось не более 20 тысяч солдат, в Польше, имеется в виду та её часть, что отходит к нам - не более 44 тысяч. Группировка в Болгарии побольше - 58 тысяч человек, но фон Вольф заверяет меня, что пока это вызвано тем, что не хватает подвижного состава, чтобы вывезти всю технику и людей в Венгрию, Хорватию и Чехию.
- Германский МИД очень любезен, предоставляя нам эти чисто военные сведения - усмех-нулся Верховный.
- Припечёт, Иосиф Виссарионович, так ещё и не таким любезным станешь - рассмеялся Молотов. - Кстати, Иосиф Виссарионович! Германская сторона просит пока сохранять в тай-не достигнутое между нашими странами мирное соглашение и не публиковать его текст «до окончания боевых действий на Западном фронте» - как выразился Риббентроп. Со своей сто-роны немцы обещают тоже самое.
- Это очень хорошо, что германская сторона столь скрупулёзно выполняет взятые на себя обязательства - произнёс Сталин и отпил чай. - Я думаю, что и в этом вопросе мы можем пойти навстречу Германии.
- Они бы лучше в сорок первом так же соблюдали все пункты «Договора о ненападении» - проворчал народный комиссар иностранных дел.
- Первый блин, как известно, комом - вставил Берия. - Ничего, Вячеслав Михайлович. С первым, как вас окрестила западная пресса, «пактом Молотова-Риббентропа» не получилось, получится с «пактом Молотова-Риббентропа-2». Так?
- А ведь Лаврентий прав - одобрительно произнёс Верховный. И пяти лет не прошло, и действующие лица всё те же.
- Только во сколько это нам всё обошлось?! - зло произнёс Молотов.
- Ничего. Немцам это вероломство то же в копеечку встало, так что тут мы квиты. Ладно, заканчиваем с делами международными - подытожил разговор Сталин. - Мне интересно знать мнение товарища Косыгина по вопросу перестройки военной промышленности на мирный лад. Я считаю, товарищи, что мы и так все предыдущие годы слишком много внимания уделяли вопросам вооружения и советская экономика слишком отстала от западной в вопросе производства предметов потребления. Советский солдат уже видел превосходные образцы зарубежной промышленности: американские и немецкие автомобили, немецкие мотоциклы и радиоприёмники, женскую косметику и парфюмерию и он вправе поинтересоваться: а товарищи дорогие, о чём вы там у себя в Кремле думаете? Когда же и у нас всё это появится?
- Ну, здесь, я думаю, товарищ Сталин, проблем особых не будет. Сейчас мы захватили не-мало интересных образцов трофейной техники. Наши специалисты её самым тщательнейшим образом изучат, выскажут свои пожелания и всё - можно запускать. Кстати, товарищ Сталин, есть хорошее предложение, как нам можно заработать деньги на немцах.
- Ну-ка, поделитесь, Алексей Николаевич.
- У нас на площадках и складах для хранения трофейной техники скопилось очень много образцов германского оружия. Я предлагаю часть, конечно, оставить для наших музеев и на-учно-исследовательских институтов, а всё остальное немцам продать, хоть за полцены. Нам-то всё это зачем? Заодно можно будет им кое-что продать и из наших образцов. До меня до-ходили слухи, что немцы очень интересовались производством танка ИС-2.
- Это хорошая идея. Я думаю, что Вячеслав Михайлович в частных беседах с господином Риббентропом доведёт до него эту идею.
- На ближайшей встрече в Стокгольме я доведу эту мысль до Риббентропа. От себя могу ещё одну идею подкинуть - заявил Молотов. - Немцы очень сентиментальный народ, поэто-му, я думаю, что нам необходимо срочно привести в порядок немецкие кладбища и драть с этих бюргеров деньги в тройном размере за содержание могил всех этих несостоявшихся «за-воевателей жизненного пространства». Немцы на это пойдут. Может быть не сразу, но пой-дут обязательно.
- И это хорошая идея тоже. Так что Вы там, Алексей Николаевич, говорили по поводу тро-фейной техники? - обратился к Косыгину Сталин. - Вы можете нам дать хотя бы приблизи-тельные, навскидку, цифры?
- Я могу назвать примерные цифры того, что у нас есть. Мы можем хоть сегодня выставить на продажу не менее 3 миллионов винтовок, 550 тысяч пулемётов, 50 тысяч артиллерийских орудий разных калибров, не менее 1500 танков, а боеприпасы можно гнать просто тысячами тонн. Думаю, что ведомство Лаврентия Палыча располагает более точными цифрами. Тро-фейная техника и оружие и за ними ведь числится тоже.
- Замечательно. Скажите, Алексей Николаевич, а сколько дополнительно рабочих рук нам потребуется, что бы освободить женщин и подростков от труда на военных заводах?
- Не менее 2-х миллионов.
- Хорошо. Значит, в самое ближайшее время будем сокращать армию и по максимуму де-мобилизовывать всех, кого только можно. Скажите, товарищ Рокоссовский, а какой вы види-те численность нашей армии? Говорите смело. Можете уже считать себя министром оборо-ны.
- Я считаю, Иосиф Виссарионович, что нашей армии необходима численность минимум в 3,2 миллиона человек, а максимум 4-4,5 миллиона, не считая внутренние войска и погранич-ников. Сейчас же в армии у нас 11 миллионов человек. Это непозволительная роскошь для нашей экономики.
- А какой Вы видите структуру нашей армии?
- Я считаю, что основу нашей армии должны составлять: авиация - в первую очередь, тан-ковые дивизии - во вторую. Если нам удастся закрепиться там, где я Вам, Иосиф Виссарио-нович говорил - Мадрас, Бомбей, Гонконг, то появится и третье направление - военно-морской флот, с упором на десантные и авианесущие корабли.
- Я не ошибся в Вас, Константин Константинович! Мы верим Вам. Партия очень на Вас на-деется и мы думаем, что Вы не подведёте Партию… А пока мы больше не смеем отвлекать Вас от работы, Константин Константинович. До свидания - элегантно выпроводил Сталин из кабинета своего будущего министра обороны.
Конец первой части.

Расшифровка примечаний.

1. Морелль Эрвин - личный врач Адольфа Гитлера. В медицинских кругах имел стойкую репутацию самозванца и шарлатана.
2. OKW - верховное командование вермахта
3. «Фёлькишер Беобахтер» - главная газета национал-социалистической партии.
4. «Дойче вохеншау» - «Германское обозрение» - пропагандистский киножурнал III рейха.
5. Ленд-лиз - система поставок Соединёнными Штатами Америки продовольствия, техни-ки, вооружения, оборудования воюющим странам в годы Второй мировой войны. Несмотря на неоднократные просьбы СССР и гарантии немедленной оплаты, США действительно не-однократно отказывали СССР в поставке десантных судов, бомбардировщиков Б-29, мощных радиолокационных систем, тяжёлых крейсеров, линкоров и новейших самолётов.
6. Паасикиви Айно - первый послевоенный президент Финляндии. Инициатор подписания мирного договора с СССР и отстранения от власти Главнокомандующего финскими войска-ми Карла-Густава Маннергейма и президента Финляндии Мартина Рюти. Современная гра-ница с Финляндией известна так же и как «линия Паасикиви».
7. М-98.(М-1898) Винтовка системы Маузера. Состояла на вооружении немецкой армии с 1898 по 1945 год. Винтовка характеризовалась исключительной надёжностью, качеством из-готовления и кучностью боя. По распространённости в мире находилась на третьем месте по-сле британских винтовок «Ли-Энфилд» и австро-венгерской «Штайр-Манлихер». Послужила образцом для различных подражаний и переделок. Состояла на вооружении более чем в 60 странах. Основные характеристики (германская версия): масса - 4 кг, длина - 1250 мм, длина ствола - 740 мм. Прицельная дальность стрельбы - 2200 метров, ёмкость магазина - 5 патро-нов, используемый боеприпас - патрон 7,92 Маузер (7,92 х 57 мм). После 1945 года активно продолжала использоваться различными как регулярными, так и партизанскими формирова-ниями в Юго-Восточной Азии, Африке, Южной Америке, а так же охотно раскупалась спорт-сменами, охотниками и коллекционерами по всему миру. В качестве штатной винтовки от-дельных подразделений, до начала 80-х годов состояла на вооружении в армиях Израиля, Афганистана, Египта, Сирии, Ирана, Китая, некоторых частей Национальной народной армии ГДР.
8. Томпсон М-1928» - американский пистолет-пулемёт, наибольшую известность приоб-ретший в эпоху «сухого закона» и гангстерских войн в Чикаго, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Детройте. Данное оружие не очень подходило для боевых действий, осо-бенно в условиях пустыни, будучи спроектированным для городских боёв. Впрочем, при дол-гом отсутствии ухода и большого настрела боеприпасов, пистолет-пулемёт мог отказать в любую секунду и в любом месте. Столкнувшись с массовыми отказами «Томпсонов» в ходе войны на Тихом океане в 1942 году, а затем и в Африке в 1942-43 годах, командование армии США выдаёт заказ на проектирование и производство нового пистолета-пулемёта и армия уже в 1943 получает пистолет-пулемёт М-3, конструкции фирмы «Дженерал моторс». М-3 получился лишь ненамного более надёжным, нежели «Томпсон», однако он был гораздо бо-лее компактен и более дёшев в производстве. С 1949 года оба эти пистолета-пулемёта в мас-совом порядке начинают заменяться гораздо более удачным пистолетом-пулемётом «Ин-грэм».
9. «Люгер», он же «Парабеллум», он же П-08. Пистолет был создан в 1900 году немецкими конструкторами Гуго Борхардтом и Георгом Люгером. После приёмочных испытаний Им-перской комиссией арсенала Шпандау, был рекомендован к принятию на вооружение, и в 1904 году пистолетом стали вооружаться в сухопутных войсках. В 1908 году пистолет был принят на вооружение всей армии Германской империи и стал называться «пистолет образца 1908 года, или «П-08». П-08 был первым в мире пистолетом, поставленным на массовое воо-ружение одной из крупнейших армий в мире и одновременно запущенным в широкую про-дажу на внешний рынок. Несмотря на имеющиеся недостатки - не очень высокая надёжность работы рычажной системы запирания, особенно в условиях загрязнения, пистолет, тем не ме-нее, снискал достаточно высокую популярность и состоял на вооружении очень многих стран - в Германии, Швеции, Дании, Польше, Афганистане, Иране, Румынии, Венгрии, Болгарии, Швейцарии, Испании, Португалии, Турции, Финляндии, Норвегии. После 1945 года выпуск пистолета в Германии был прекращён и возобновлён только в 1985 году на заводе фирмы «Маузер» в Обернсдорфе. Пистолет выпускается небольшими партиями с автоматикой, адап-тированной под современные боеприпасы НАТО, и имеет несколько «сувенирный» вид - бле-стящие хромированные поверхности, резные щёчки рукоятки, выполненные к тому же из красного дерева, дорогая коробочка из канадского клёна, в которую упаковывается пистолет и все принадлежности к нему. Поступали сообщения о выпуске в США небольших партий данного пистолета, выполненного из нержавеющей стали. В Швейцарии, где также выпус-кался «П-08», выпуск его прекращён в 1968 году. Основные характеристики: Калибр - 9мм Парабеллум и 7,65 мм Парабеллум, вес - 880 гр., длина ствола - 100 мм (стандартный), 150 мм (морская модель), 200 мм - (артиллерийская модель). Ёмкость магазина - 8 патронов, име-лись так же магазины барабанного типа на 70 патронов. С 1938 года пистолет П-08 начал за-меняться более совершенным П-38, а после оккупации в 1940-м году Бельгии, где находился оружейный завод фирмы «Браунинг» так же и пистолетом «Браунинг М-35»
10. МП-40 - германский пистолет-пулемёт времён Второй мировой войны, в России более известен как «Шмайссер». Это неправильное название пистолетов-пулемётов МР-38 и МР-40, состоявших на вооружении частей вермахта и СС с 1938 по 1945 год. После Второй мировой войны данные образцы оружия и по сей день ещё встречаются в различных региональных и межнациональных конфликтах, тем более, что они сделаны очень качественно, с большим запасом прочности и рассчитаны под стандартный боеприпас НАТО - патрон 9 мм «парабел-лум». Основные характеристики: вес со снаряжённым магазином - 4,7 кг, длина - 625 мм, длина ствола - 200 мм, ёмкость магазина - 32 патрона, прицельная дальность стрельбы - 200 м.
11. «Гаранд М-1» - первая в мире самозарядная винтовка, принятая на массовое вооруже-ние всех родов войск. В армию США поступила в 1936 году. Эксплуатация в войсках выяви-ла некоторые недостатки, которые к 1940 году были устранены. Винтовка была очень надёж-ным, неприхотливым и точным оружием. В настоящий момент достаточно широко распро-странена в мире среди представителей различных нерегулярных формирований и по сей день участвует в различных военных конфликтах. Всего только Соединёнными Штатами было выпущено 7 миллионов винтовок «Гаранд», не считая оружия, выпущенного по лицензии фирмами «Беретта», «ДЭУ» и другими. После войны послужила основой для создания вин-товки М-14. Основные характеристики: калибр 7,62 х 63 мм (30-06 US), а после утвержде-ния в 1953 году патрона Т-65 (7,62 х 51 мм или 7,62 НАТО) в качестве единого патрона НАТО, некоторое количество «Гарандов» было выполнено и под этот патрон. Вес - 4,3 кг, длина - 1106 мм, длина ствола - 610 мм, ёмкость магазина - 8 патронов, прицельная даль-ность стрельбы - 1200 метров.
12. Browning M2HB - великолепный крупнокалиберный пулемёт конструкции Дж.М. Браунинга. Принят на вооружение армии США в 1933 году и состоит по сей день. Является также единым крупнокалиберным пулемётом НАТО. Состоит на вооружении более чем в 120 странах мира. Расшифровка: Browning - название фирмы-изготовителя, М2 - модель №2, НВ - Heavy Barrel - тяжёлый ствол. Основные характеристики: калибр 12,7 мм (12,7 х 99 мм, он же .50), длина - 1653 мм, длина ствола - 1143 мм, вес пулемёта - 38,22 кг.
13. Ярд - американская мера длины, составляет примерно 95 см.
14. ZH-29 - самозарядная винтовка чехословацкого производства. Винтовка достаточно высокого качества и уровня надёжности, хотя она и уступает по этим показателям «Гаранд М-1», но, тем не менее, значительно превосходит германские образцы самозарядных винто-вок G-41W (Вальтер) и G-41M (Маузер). Винтовка состояла на вооружении частей вермахта и СС, выпускалась с 1929 по 1945 год. Основные характеристики: вес - 4,2 кг, длина - 1140 мм, ёмкость магазина - 10 патронов, прицельная дальность стрельбы - 1200 м, используемые бое-припасы - патрон 7,92 мм Маузер.
15. Johnny Walker - марка шотландского виски.
16. Кольт-Коммандер - уменьшенный, приблизительно до габаритов отечественного ТТ, пистолет на базе знаменитого «Кольт М 1911». Выпускался, в основном, под патрон «9мм парабеллум», но с 1953 по 1965 год выпущено достаточно большое их количество и под па-трон «45АКП». Основные характеристики: вес - 993 гр, длина ствола - 115 мм, ёмкость мага-зина - 8 патронов «парабеллум».
17. М-1903 - американская магазинная винтовка. Копия германской винтовки «Маузер 98». Все параметры винтовок одинаковы, кроме типа используемого боеприпаса (вместо 7,92 мм Маузер, применяется патрон 30-06 US).
18. Генерал Грант - американский танк времён Второй мировой войны. Назван в честь ге-нерала Гранта, командующего войсками северян во время войны Севера и Конфедерации (южных штатов США).
19. ZB-53 - чехословацкий пулемёт калибра 7,92 мм Маузер. В годы Второй мировой ак-тивно использовался германской армией во всех родах войск и частях СС. Основные харак-теристики: вес (со станком) - 41 кг, прицельная дальность стрельбы - 2500м, используемый боеприпас - патрон 7,92мм Маузер.
20. BAR - Browning automatic rifle - автоматическая винтовка Браунинга. В армии США в годы Второй мировой войны данный ручной пулемёт применялся в качестве оружия под-держки пехотного отделения. Пулемёт являл собой достаточно неудачную и ненадёжную конструкцию. Во время войны на Европейском театре военных действий американская ар-мия предпочитала иметь дело с трофейными MG-34/42, сдавая BAR на склады, а то и просто выбрасывая. Основные характеристики: вес пулемёта - 7,28 кг, длина - 1220мм, длина ствола - 610 мм, магазин - 20 патронов, боеприпасы - патрон 30-06 US.
21. 17 долларов в 1944 году составляет примерно 75 долларов в современных ценах.
22. УСС - управление стратегических служб. Предшественник ЦРУ.
23. Коньяк «Ахтамар», выдержка 10 лет, крепость 40 градусов.
24. Операция «Валькирия» - неудачная попытка свержения Гитлера 20 июля 1944 года, ор-ганизованная фон Боком и фон Штауффебергом.
25. Белый дом и Уайт-холл. Имеется в виду резиденция президента США и резиденция правительства Великобритании.
26. В доме №21 на Принц Альбрехт штрассе располагался комплекс зданий гестапо.
27. Акции во Львове и Каунасе. В данном случае Риббентроп имеет в виду уничтожение силами местных националистов под контролем офицеров СС евреев Львова и Каунаса.
28. Мой любезный друг (немецкий).
29. Один момент (немецкий).
30. Т- 34. Самый массовый танк Второй мировой войны. В Красную армию первые серий-ные танки начали поступать в сентябре 1940 года. Тогдашний Т-34 весил 28 тонн, имел ору-дие Ф-34 76 мм, конструкции В.Г. Грабина и дизель В-2. В 1942 коду последовал ряд мо-дернизаций танка. На крыше башни теперь было уже два люка - командира и заряжающего. Введена пятискоростная коробка передач (вместо четырехскоростной), что улучшило тяго-вые характеристики двигателя. Устанавливались более эффективные воздухоочиститель и всережимный регулятор топливного насоса. Катки употреблялись либо с обрезинкой, либо с внутренней амортизацией, как сплошные, так и облегченные, с ребрами жесткости, к тому же в разных сочетаниях. Была установлена более мощная радиостанция 9-Р вместо 71-ТК-3, причем она теперь ставилась на всех машинах, а не только на командирских. С 1 января 1944 года танк Т-34 стал выпускаться с длинноствольным 85-мм орудием также грабинской конст-рукции. Всего с 1940 по 1946 годы была выпущена 61 тысяча танков Т-34. В последующие годы Т-34, в основном польского и чехословацкого производства, а так же со складов резерва Сухопутных войск СССР поступали на вооружение армий многих государств, в том числе стран-участниц Варшавского договора, а также Албании, Анголы, Конго, Кубы, ДРВ, КНР, КНДР, МНР, Египта, Гвинеи, Ирака, Ливии, Сомали, Судана, Мали, Сирии, Финляндии, Югославии. Они приняли участие в многочисленных военных конфликтах 50-х - 60-х годов и даже 70-х годов: на Ближнем Востоке в 1956, 1967 и 1973 гг., в Индо-Пакистанском конфлик-тах 1965 и 1971 гг., во Вьетнаме в 1965-75 гг. и т.д. Не везде опыт применения Т-34 был удачным, но, тем не менее, факт остаётся фактом - и после снятия с производства Т-34 про-должал участвовать во многих военных конфликтах, включая даже гражданскую войну в Югославии 90-х годов.
31. ИС-2 - тяжёлый танк, пришедший на замену во многом неудачному танку КВ. Назван в честь руководителя СССР и Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Танк запущен в массовое производство с января 1944 года. В его конструкции были учтены все недостатки тяжёлого танка предыдущего поколения - КВ, а так же попавших в распоряжение советских войск танков Т-VI («Тигр»). В результате на свет появилась великолепно проработанная во всех отношениях машина с отличной оптикой и мощной 122 мм пушкой, позволявшей гаран-тировано уничтожать одним выстрелом при попадании любую вражескую бронетехнику. Танк, несмотря на относительно малый вес - 45 тонн, имел отличную бронезащиту (до 200 мм лобовой и башенной брони) и великолепную проходимость. После 1945 года танк, вместе с разработанным на его базе танком ИС-3 активно применялся во многих войнах и конфликтах вплоть до начала 90-х годов.
32. СУ-100. К весне 1944 года под руководством известного конструктора Ф. Ф. Петрова была сконструирована мощная 100-мм пушка Д-10С. Используя это орудие и базу танка Т-34/85, конструкторы «Уралмаша» оперативно разработали танкоистребитель СУ-100 - луч-шую противотанковую САУ второй мировой войны. Выпуск этой самоходки начался летом 1944 года. СУ-100 обладала исключительной огневой мощью и была способна вести борьбу с танками противника на всех дистанциях прицельного огня. Бронебойный снаряд ее пушки с расстояния в 2 тыс. м поражал броню толщиной 139 мм, а на дальности до километра часто пробивал немецкие танки насквозь. Толщина лобовой брони самоходки составляла 75-мм. До конца 1944 года было выпущено 500 таких машин. СУ-100 выходили из цехов завода до де-кабря 1945 года, а машина еще долгие годы состояла на вооружении Советской Армии. По-сле 1945 года САУ СУ-100 участвовали во многих войнах и конфликтах - в частности в Ко-рейской и Вьетнамской войне, первых арабо-израильских конфликтах.
33. Сталинский орган - немецкое название реактивных установок залпового огня БМ-13, более известных как «Катюша».
34. Цитата из речи Альфреда Розенберга.
35. Лемберг - старое польское название Львова.
36. Оберстгруппенфюрер СС - звание, соответствующее генерал-полковнику.
37. Cotton club - респектабельный клуб нью-йоркской богемы, возникший в 1926 году. Существует и поныне.
39. Тэдди и Рэдди - герои американских комиксов 30-40 -х годов. С некоторой натяжкой их современными аналогами можно считать современных «героев» MTV Бивиса и Баттхеда.
40. Алькатрас - тюрьма особо строгого режима, расположенная на острове вблизи города Сан-Франциско. Знаменита тем, что в ней отбывал наказание Аль Капоне.
42. Валенберги и Бернадотты - семья Валенбергов и по сей день является самой богатой семьёй в Швеции. В годы Второй мировой войны различные представители данной семьи не раз выступали посредниками в разного рода переговорах и сделках между представителями Германии и стран антигитлеровской коалиции. Бернадотты - шведская королевская семья, царствующая в Швеции и поныне.
43. Гарри Гопкинс - спецпредставитель президента Ф.Д. Рузвельта по связям с СССР. У консерваторов США имел стойкую репутацию предателя и советского агента.
44. Ф.Д. Рузвельт - президент США с 1932 по 1945 год. Автор небезызвестного «нового курса» в экономике, мероприятия достаточно спорного и неоднозначного.
45. Эдгар Гувер - бессменный начальник ФБР с 1930 по 1973 год. Известен своими кон-сервативными взглядами, но именно при нём образ сотрудников ФБР («Джи-мэнов») приоб-рёл безусловно положительные черты. ФБР занимается борьбой с организованной преступ-ностью, а так же контрразведкой на территории США, впрочем, сотрудники ФБР нередко действуют и за рубежом, используя различные виды прикрытий.
46. Деревянный Джек, Лысая мамочка и т.д. - жаргонное название электрического стула, применяемого при казни во многих штатах США.
47. Impair State Building - самое высокое здание Нью-Йорка (101 этаж). Гордость амери-канского строительства 30-х.
48. Statue of Liberty - статуя Свободы. Считается символом США и американской демокра-тии, хотя американцам подарена французами. Расположена на острове Бедло на рейде Нью-Йорка.
49. День святого Патрика - национальный праздник всех ирландцев, поскольку святой Патрик считается покровителем Ирландии.
50. Банкноты в 500, 1000, 5000 и 10000 долларов печатались в США с 1928 по 1961 год. Хотя официально они никогда не изымались, но в настоящий момент в розничном обороте почти не встречаются. В период 30-60-х годов имели широкое хождение в мафиозных кругах, а вывоз за пределы США этих банкнот был запрещён с самого начала.
51. Осима Хироюки - японский посол в Берлине.
52. Бертехсгаден - одна из любимых резиденций А.Гитлера.
53. Иоахим фон Риббентроп до занятия поста министра иностранных дел Германии был крупнооптовым торговцем шампанским и имел собственные виноградники.
54. Курт Цейтлер - начальник Генерального штаба сухопутных сил. Осенью 1944 года был сменён Гейнцем Гудерианом. (в Германии каждый вид войск имел собственный Генераль-ный штаб. Так собственный Генштаб был у сухопутных войск, Военно-морских сил, Военно-воздушных сил и войск СС)
55. Пенсильвания-авеню 1600 - адрес, по которому располагается резиденция Президента США в Вашингтоне.

Соответствие офицерских званий в частях Вермахта и СС

Вермахт СС
Младший лейтенант Гауптшарфюрер
Лейтенант Унтерштурмфюрер
Обер-лейтенант Оберштурмфюрер
Капитан Гауптштурмфюрер
Майор Штурмбаннфюрер
Подполковник Оберштурмбаннфюрер
Полковник Штандартенфюрер
- Оберфюрер
Генерал-майор Бригаденфюрер
Генерал-лейтенант Группенфюрер
Генерал рода войск Обергруппенфюрер
Генерал-полковник Оберстгруппенфюрер
Генерал-фельдмаршал Рейхсфюрер