Не стоит казаться умной

Лиля собиралась на свидание. Крутилась перед зеркалом, примеряла шляпки, бусы и сережки, строила себе глазки. «Какая я очаровательная девчушка», - думала она, поворачиваясь к зеркалу то левым боком, то правым, кокетливо пытаясь заглянуть себе за спину.
Свидание Лиле предстояло важное. Молодой человек вчера подал ей руку, когда она выходила из автобуса. В наше время такая галантность в дефиците, да и парень выглядел по-деловому серьезным, уверенным в себе и умным. Потому Лиля и согласилась прийти на свидание. Хотелось хоть раз показаться себе юным беззащитным несмышленышем рядом с настоящим джентльменом. А потом он пойдет провожать ее домой и многообещающе обнимет на прощание. Надо только наивно улыбаться и – слушать, слушать, слушать…
Августовский вечер. Шум и шорох в ветреных тополях над резными скамейками. Клумбы зрелых знойных роз, их аромат растекается в звенящем полусумраке. Она и он.
- Знаешь, Лиля, - слышен низкий проникновенный голос. – Сейчас среди девушек так мало настоящих. Где женственность? Где изящество? Где жертвенность? Все помешались на карьере, курят, в пьянстве мужикам дадут фору. Ты - исключение из общего правила, встреча с тобой как глоток живительного воздуха. Лилия – какое красивое и редкое имя!
Щеки девушки залил легкий румянец, незаметный в вечерних сумерках.
- Иногда так хочется просто с кем-нибудь поговорить… Обсудить какую-нибудь книгу… Ренессанс… Ранний постмодерн… У тебя есть любимая книга?
«Сто лет одиночества», - хотела было назвать Лиля, но вспомнила, что не стоит казаться умной, и, слегка колеблясь, сказала:
- Ммм… «Унесенные ветром»…
- Да? Хорошая книжка, - довольно заключил Олег (так звали парня). – А мой любимый писатель – Драйзер. Знаешь такого?
Лиля почти выдала тайну, что перечитала все собрание сочинений Теодора Драйзера, но вовремя спохватилась.
- Да, что-то, кажется, слышала…
- Больше всего мне нравится у него «Великий Гетсби»… - начал юноша.
Лиля не выдержала.
- «Великий Гетсби» - это не Драйзер, это Фицджеральд, - удивленно перебила собеседника девушка.
- Фижераль? – переспросил парень, ничуть не смутившись. – Ах, да. Я все время путаюсь в постмодерне.
- Фиц-джеральд, - чеканя слоги, произнесла Лиля, и в голосе ее зазвучали ледяные нотки, – Это не постмодерн. И даже не Ренессанс. Это течение называется Эра джаза. Оно предшествовало американской Великой Депрессии… А кстати, насчет «Великого Гетсби». Что ты думаешь о главном герое? Ты считаешь его гибель – символом?
- Конечно, причем очень глубоким. Джаз вообще хорошая музыка, - задумчиво произнес Олег. И внезапно воскликнул:
– Совсем забыл! Меня в десять бабушка ждет. У нее день рождения сегодня. Девяносто пять лет. Я должен бежать, а то опоздаю.
Лиля шла домой одна. «Юная глупышка», - думала она. Ничего, невелика потеря. В конце концов этом человеку интересен только он сам.
Спустя несколько дней Лиля возвращалась домой через парк и присела послушать ветер. В сгустившихся сумерках растекался медом низкий проникновенный голос:
- Глоток живительного воздуха… Поздний ренессанс… Больше всего мне нравится «Великий Гетсби» Фолкнера. Эра блюза, предчувствие большой репрессии… Какая романтика, Вера! Какое у тебя редкое имя.

2006 г, август.
Евг. Кирсанова.