Сладкий запах цветов вдоль дороги

Treasures of time, Oh in my heart now
No one can ever take away
It could be a single smile, lasting only for awhile
But your smile will forever showing in my heart
Yuji Ohno Trio; «Treasures of Time (Fire Treasure)»


Бесконечная череда гор раскинулась перед его взором. Здесь всегда было много гор. Ведь именно поэтому эта грань неофициально и зовется Неровной. Тонны гор и полезных ископаемых. Гномы нашли правильную нишу в современной экономике. Экие проныры. Еще здесь было бесконечно сыро из-за туманов. Начинало казаться, что здесь всегда туман, из-за которого через пять минут начинаешь думать, что побывал под душем.
- Эй! Не задерживаться! – окликнули его откуда-то сверху.
- Иду!
Керенский бросил печальный взгляд на белоснежные пики и мрачные непроходимо черные впадины. Холодный горный ветер весело пощекотал его. Керенский вздрогнул и укутался в просторный меховой плащ.
- Сэр, нам лучше не отставать от проводников! – гаркнул под ухом Артерий. Керенский устало покачал ему головой.
Они наняли полу-гномов. Довольно рискованно. Он, Следователь Среднего Звена Величайшей Цензуры мастер Керенский, должен следовать указаниям полукровок которые вне закона в собственном государстве! Позор, если об этом прознает начальство. Можно и по шее получить.
- Артерий, помни, об этом никому ни слова. Понял?
- Так точно! – с этими словами Артерий умчался в сторону проводников.
Весь отряд еще в самом начале был проинформирован, что любые незаконные действия во время операции не должны дойти до начальства. Цензура очень плохо относится ко всяким кровосмешениям. А Артерий был молодым. Прямо-таки энтузиаст на фронте борьбы с магией и прочей «нецензурщиной», как любил выражаться его учитель. Послышалось далекое рокотание и странные, приглушенные крики со стороны проводников. Керенский напрягся.
- Неужели засада? – послышался шепот бойцов.
Из-за камней выбежал Артерий. Керенский уже было, собирался его отчитать, но что-то в лице мальчика его удивило.
- Мастер! Воздух! – прокричал Артерий, едва приблизившись.
Весь отряд, следуя ранним инструкциям, буквально растворился на местности. Керенский осторожно поглядел на серое, безжизненное небо. Там было солнце, которое Керенский так давно не видел. Полсышались тихие кожаные хлопки и приглушенные крики на гномьем. Мимо с тихим ревом пронеслась громадная тень.
- Дракон. – Заключил Керенский и показал лежащему рядом Артерию на громадное, желтое брюхо, где висело две большие капсулы. – Десантный. Это не наша забота. Было бы хуже, если бы это был разведчик. Но лишнее внимание нам все равно не нужно. Ладно, хватит валяться! В путь.
Керенский поднялся и, отряхнув пыль, посмотрел вслед удаляющемуся дракону.
- Надо бы потом проверить лицензию государства на использование драконов. – Сказал сам себе Керенский и поспешил к проводникам. Пока эти ублюдки не убежали, оставив их помирать в горах.
Где-то за его спиной послышались выстрелы и взрывы. Но он не обратил на это внимание. У него была своя миссия.

- Да здравствует свобода! – крик Рогкха был подобен грому среди безупречно голубого неба. И еще более похожим на гром стал выстрел, который сразил орущего гнома.
Брайан поудобнее перехватил самодельный огнестрельный топор и посмотрел на ряды противника. Как всегда безупречны. Точно отрезали их от мира, заперев в этой долине. Отсюда лишь один выход, и этот выход находится за спинами сотен отлично натренированных бойцов. Элита.
Государство платит бешеные деньги, чтобы поддерживать свою могучую армию. Конечно, когда, то тут, то там вспыхивает очередная волна недовольствия. Обычно это маленькие бунты, состоящие из толпы не самых трезвых гномов с кирками и отбойными молотками. С этим справлялась местная полиция. Те еще мясники. Хлебом не корми, дай закидать гранатами. Но в этот раз все пошло не так. Вместо кирок громадные гномовские пневматические молоты на паровом ходу. Вместо отбойных молотков отлично сработанные огнестрельные топоры. Теперь нет пьяных, полуголых гномов. Есть отряд подготовленных бойцов в особой броне, переделанной из подземной защиты. Даже Брайану досталась, хотя гномом он и не был.
Но все это не имело значения, так как они сражались не с полицией, они сражались не с регулярной армией, а с элитой, черт бы подрал. Это были проклятые «Кровавые Молоты»! Они задавили нападение тысячного отряда орочьего клана «Яркий Камень» лишь сотней бойцов. Это настоящие звери. И эти звери сейчас рвали бедное восстание, к которому по глупости присоединился Брайан. Похоже Председатель не на шутку разозлился.
Рядом с его ухом врезалась пуля, и небольшой осколок скалы больно оцарапал щеку. Началась новая волна. Десятки павших повстанцев, против, наверное, двух-трех молотцев. Брайан поправил шлем, который был ему слегка велик и сделал пару пробных выстрелов. Отдача чуть не оторвала ему руки. Он без сил упал обратно за заграждение и схватился за ушиб.
- Хватит разлеживаться, длинный! – заорал ему в ухо оказавшийся поблизости гном. Он дико хохотал и поливал огнем ряды противника. На нем была та самая проржавевшая броня с громадным красным крестом на груди. – Убей побольше, и мы может, начнем тебя уважать.
Брайан ухмыльнулся. «Эволюция» говорят современные ученые. Гномы когда-то были самой воинственной расой Куба. Не проходило и дня, чтобы они не порвали пару сотен орков. Постоянные войны. Потом началась Новая Эра. Эра, когда Синяя Грань начала практически править Кубом с помощью своих подводных запасов нефти и газа. Если подумать дед Брайана именно тогда переселился на Серую Грань. Стал работать с гномами. Считался лучшим человеком-кузнецом в округе. И тогда пришли к власти политики. Новая Партия. Они вещали великие идеи. Они закрыли Серую Грань. Теперь это была суверенная земля гномов, почти как у эльфов, только без стены. Начались гонения. Троллей почти всех истребили. Горных орков вырезали всех, это точно. Орда объявила Джихад, или как там у них это называется, и по-прежнему ведет партизанскую войну на территории Серой Грани. Люди загнаны в два анклава – громадные железные гетто, где работают на уровне рабов. Не удивительно, что начались бунты. И вот гномы снова вернулись к своему естеству. Убийство – единственный способ выжить.
Из глубоких и неуместных размышлений Брайана вырвало тело гнома упавшего прямо перед ним. Ноги оторвало. Всюду ожоги. Два затуманенных болью глаза посмотрели на него.
- Гкрх раугг граакхухагн! – пробасил он и умер.
Брайан переполз в более укромное место и порылся в глубоких карманах одежды. Из нагрудного кармана он достал небольшой квадратный кусочек картона. Это была фотография. Он оставил топор и, устроившись, уставился на фотографию. На карточке была изображена молодая особа, примерно лет двадцати пяти. Светлые волосы. Много украшений. Усталый взгляд. Брайан помнил каждое мгновение того дня, когда он встретил ее.
Это было самое лучшее место Серой Грани. Брайан был там лишь один раз, когда приезжал Император Киевской Империи. Специально для него был выбран самый живописный маршрут, так как его дочка терпеть не могла грязные подземные дороги. Брайан, а так же еще полсотни людей и гномов были выставлены вдоль дороги, под зорким глазом сотни снайперов, расположившихся в округе. Все кричали от радости и страха. Очень забавная смесь. Но Брайана это мало волновало. Он видел лишь ее, а чувствовал лишь сладкий запах странный желтых цветов, что росли вдоль дороги. Император махал рукой и бездушно улыбался. Дочка смотрела вперед. Их карета медленно громыхала мимо. Она посмотрела на него. Прямо в глаза. Улыбнулась. И тут же забыла. Но он не забыл. В его памяти отпечаталась каждая черточка, каждая тень от необычно яркого солнца на бледном личике. Запах этих цветов остался с ним навсегда. Это уже позже он достал себе ее фотокарточку. Хотя для этого и понадобилось голодать почти неделю. Но теперь она всегда с ним. Правда, он так и не узнал, что это были за цветы. Они росли лишь на той дороге, а ее закрыли по приказу Председателя, наверное, за ненадобностью. Брайан тяжело вздохнул.
- Беги, длинный! – Рядом с ним рухнул гном Раак. Он тяжело дышал. Левая рука сживала топор. Правой не было. Вся борода была в крови. Он посмотрел на него. – Беги, я сказал! «Молот» уже над нами! Беги, ты и еще несколько могут спастись, черт! Беги, я сказал! – Крикнув это, Раак схватил топор и, крича что-то нечленораздельное начал поливать огнем противника. Прозвучал одинокий выстрел. Крови и кусочки мозга брызнули на молодое лицо. Бездыханное тело упало рядом.
Брайан тупо смотрел на него минут пять, а затем резко сорвался с места и побежал. Он пытался бежать. Громадная, непривычная броня мешала. Он постоянно падал, спотыкался. Его руки и лицо были изрезаны острыми камнями. Кровь смешалась с потом, слезами и слюной. Пыль оседала на нем, но он продолжал бежать, задыхаясь и крича. Шум боя становился все тише и дальше. И тут у него что-то щелкнуло.
Он начал беспорядочно шарить по карманам. Куски брони летели на землю. Глаза становились все больше от ужаса. Фотография. Неужели он забыл фотография. Не может быть. Зачем жить если он забудет ее. Зачем ему все это, когда нет с ним ее. Нет ее фотографии. Нет ее. Он не будет чувствовать ее. Она перестанет существовать. Останется лишь грубая физическая оболочка. Где-то там. Где-то далеко.
Он издал душераздирающий крик и рванулся обратно. Грязь на лице уже превратилась в маску. Слезы продолжали затмевать все. Он пару раз споткнулся. Последний раз он упал лицом прямо в споротый живот старого гнома. Его вырвало прямо на него. Дальше он полз. Полз между гор трупов, тихо сопя и глотая сопли. Кругом была лишь смерть. Безвозвратная кончина. Небытие. Но его не волновало. Он дополз до того места и начал рыть землю. Ему нужна эта фотография. Ее вид заставляет его жить. Она и есть его жизнь. Он начал тихо хихикать. Фотографии нигде не было. Куски камня и дерева впивались в пальцы и под ногти, но он продолжал копать, смеясь, все громче. Пошел дождь. Он полностью промок. Небольшая яма, которую он уже выкопал, начала наполнятся водой. Послышались голоса и шаги. Но его смех заглушал все. Где-то здесь была фотография.
- Смотрри-ка, старшина! Здесь у нас крот! Зверрушка! Агха-гха-гха!
Удар чего-то тяжело выключил для него реальность.

Аккуратная струйка дыма поднималась от странной тонкой сигары. Тонкие губы выдули колечко дыма. Тихие, карие глаза смотрели на бесконечную белизну над полем брани. Тонкие пальцы поправили прическу. Рядом присели.
- И ведь это было обязательно, а, Тод?
- Это скорее было или необходимо или неминуемо. Я вечно путаюсь в терминах. Спроси у Судьбы. Тем более она к тебе неровно дышит.
- Да ладно тебе, Тод. Работать-то будешь?
Тод задумчиво уставился на тлеющую сигару.
- Пожалуй. А ты чем займешься, Крэйг? Других войн нет поблизости?
- Не-а! Люблю смотреть, как ты работаешь.
Тод тяжело вздохнул и, отдав сигару собеседнику, достал из глубин пиджака длинную косу. Два глаза задумчиво уставились на сигару из глубин шлема.
- А этот последний. – Ответил на немой вопрос Тод и принялся за работу.

- Давай, крот! Весели нас!
Гном плеснул ему в лицо нечто дрянное и липкое. Кованый сапог врезался в то, что когда-то было его печенью. Тело отлетело в угол, где куском мяса, который некогда был его ногой, занялся громадный серый пес. Толпа гномов продолжала пить и орать. Они хохотали и смотрели, как ряд острых, словно бритва зубов отрывает кусок от жертвы. Один глаз с бесконечной усталостью смотрел на груду костей. Это была его левая рука. Смех гномов становился все громче и более невыносимым. Чавканье тонула в смраде и ужасе. Все здесь теряло смысл.
Его взгляд наткнулся на дальний угол комнату. Два гнома усердно насиловали молодую девчонку. Тело ее было покрыто синяками и порезами. Она не кричала. Ей тоже вырезали язык. Но это неважно. Даже если бы она кричала, это не имело бы смысла. Здесь они лишь мясо для псов. Здесь они теряют смысл. Зловоние громадной пасти ударило ему лицо. Ну, или в то, что осталось от него. Монстр облизал его и направился, довольно похрапывая, в свой угол. Вонь закрыла все.
Но набор боли и унижения, который уже бесконечность назад, был известен как Брайан, помнил. И смеялся. Он смеялся над собой. Он смеялся про себя. Он смеялся над этим беспомощным куском мяса. И он помнил. Помнил тот чудесный запах тех странных желтых цветов вдоль дороги. Помнил, какие на ней украшения. Помнил каждую ресничку идеального, бледного лица. Имя не имело значения. Она была с ним. Она танцевала с ним. Она целовала его. Она была его. И он смеялся все громче. Заглушая мир. Мир потерял для него смысл. Реальность растаяла. Он был с ней.

Крэйг с досадой затушил сигару.