По железной дороге. о людях

Признаюсь вам – хотела уж я бросить это занятие – писать. Марать бумагу никому не нужными кило и мегабайтами информации. Забивать и без того перегруженную память ни в чем не повинного жесткого диска. Но. Не могу. Тянет. Как говорил небезызвестный персонаж из замечательного фильма Меньшова – тянет и все. Ничего не могу поделать. Поэтому – вот. Вашему вниманию. Так что, - не взыщите, если к душе не придется. Начинаю.

ГАЛЕРЕЯ ЛЮДЕЙ. ПОПУТЧИКИ. ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ. ЛИЦА. НАШИ СОВРЕМЕННИКИ. МОИ СОВРЕМЕННИКИ. – назовите как хотите. Суть от этого не меняется.
 
Сцена 1. Поезд – И… – Харьков.
ЖАЖДУЩИЙ ЛЮБВИ.
Едем. За окном смеркается. Скучная российская лесостепь тянется – тянется- тянется до горизонта. Преобладают цвета – грязно-желтый травы и серый – неба. В купе тоже сумерки. Светит только маленькая лампочка.
От соседей раздается на весь вагон:
- Шлюхиииии!! Где у вас тут шлюхи!!??
В ответ терпеливо:
- Да нету здесь шлюх! Где я тебе посреди поля шлюх возьму?! Не-ту. Н-Е-Т-У!!
- Их-хихиххи-хииии.. А я хочу! Шлюх! Где тут шлюхи у вас!! А!!??
Появляется проводница. У равнодушной служительницы загораются, как у ведьмы, в зрачках по искорке, которые означают – жизнь. Это означает, что она может и способна говорить, и даже иногда – думать. Из недр железнодорожного мундира раздается трубный глас:
- Это вы с ним едете? Нет!? Кто с ним едет? Идите разбирайтесь с ним там! Я что, девочка вам тут нанялась бегать!? Или он щас тут замолчит, или я вас на следующей станции высажу! Пусть менты на вокзале подбирают и в вытрезвитель отправляют!! - в этот момент в нашу приоткрытую дверь (видимо, ответом на тираду) врывается новый громкий звук, однозначно вызывающий самые неприличные ассоциации; и визгливое хихиканье.
Молча с верхних полок, как две тени спускаются передо мной вниз два рослых молодца. Они беззвучно направляются к купе, откуда доносятся невразумительные вопли и невозмутимо вынимают оттуда на белый свет всклокоченного субъекта со сползшими с носа очками. Субъект в их могучих руках приседает и блеет:
- П-пойдем выйдем!? Их-хи-хиии!!
В воздухе мелькают маленькие белые ручки буяна. Он упирается в ковровую дорожку. Безмолвно братья волокут его в тамбур. Что там происходит – великая тайна сия есть. Через секунду идиотский смех замирает, и теперь слышно только погромыхивание сцепления вагонов. Как это им удалось – неизвестно, но – факт! Нарушитель спокойствия заткнулся. Молодцы так же безмолвно возвращаются. Напротив меня в майке-алкоголичке сидит отец богатырей. На его могучей груди, сплошь заросшей седым волосом, болтается на золотой цепи крест шириной с мою ладонь.
- Вот, доню, хлопцы мои каки! – с гордостью тычет пальцем в них папа - а вот пирожки с ливером - мать с собой в дорогу послала. Вот сало, наше, домашнее, - кабанчика недавно завалили, – он достает восхитительно пахнущее чесночком легендарное украинское сало, вареное в луковой шелухе. – Вот, побачь-ка, хозяйка моя кака! – мне под нос суется телефон с фотографией еще нестарой и довольно миловидной женщины – а это вот – любовница моя! От! Поглядай, кака!? Гааарна девка! Молодая ще, да вот как ты почти! А тебе скока лет? Ну! Иди ты!? А я б не дал! А ты вот, доня, угощайся, не жмииись! Эти вот пирожки, с цыбулей и яйцом, краля моя послала! - напирая на «г» фрикативное, на чистом суржике потчует меня он. Неприкрытое самодовольство от обладания такими замечательными сынами и красивыми женщинами светится в глазах у седого ловеласа. За окном уже ничего не видно, глаза мои слипаются. Отбившись от гостепреимных попутчиков, отворачиваюсь от всего мира к стенке, а к миру – спиной. Слышится шипение колес, бегущих почти бесшумно по сварным рельсам. Меня качает, впечатления дня меркнут. Спать. Завтра на работу.
 
Сцена 2. Поезд К… - Москва
ДИТЯ ГОР.
- Я ее ненавижу!! – интимно скашивая глаза к носу и наклоняясь ко мне поближе, говорит он. – Я ее, на…., когда-нибудь вообще убью! Она мне говорит – а вы какой канал с племянницей смотрели? – это она намекает, знаешь на что?! На то что, (она, племянница, дяди моего двоюродного дочка, уже взрослая, - я ездил туда, к родственникам, и ночевал у них там) - мы там с ней эротический фильм смотрели!! Да она, дура, лучше меня знает, что мне яйца сразу отрежут, если я там хоть к одной знакомой женщине лишь пальцем прикоснусь. И все равно, б…., языком своим болтает! Достает меня, с….
- Раз ты ее не любишь, зачем же живешь с ней?
- Мама женила меня на ней. Она ее и нашла..
Мой собеседник тихо вздыхает. Он – «лицо кавказской национальности». У него – очки в золотой оправе, на безымянном пальце – толстое обручальное кольцо с бриллиантом. На лице написана масса эмоций – скука и тоска при упоминании о семейной жизни, интерес при обращении ко мне, и чувство собственного достоинства – по отношению ко всему белому свету. - Ты знаешь, - у нас, на Кавказе, муж с женой всю жизнь до старости любят и хотят друг друга, как в 18 лет, потому что, даже если им и хотелось бы изменить, то не с кем – все ж друг друга знают! А тут у вас ужас что творится! У вас же разврат сплошной!! У вас бабы сами мужикам на шею вешаются!!
- У нас цивилизованное общество. Эмансипированное. Каждый живет так, как считает нужным.
- А это и есть разврат.
- Зато у нас люди сами выбирают, с кем им жить, а с кем нет. Тебя родители женили, ты чтобы маму не огорчить, теперь маешься с нелюбимой женщиной.
- Я ей говорю – мама, я всю жизнь делаю так, как ты хотела. Лишь бы ты счастлива была.
- И как же ты теперь? Как же твоя жизнь? Это же ты, а не мама с ней живет? Почему ты не разведешься?
- Теперь нельзя, у нас дочка. Так и живу. Изменяю ей. Она знает, что не люблю ее – ревнует страшно. Была бы хоть капля мозгов у нее – молчала бы. Я мог бы ее уважать, как мать своего ребенка. Так и этого не могу – она меня до бешенства доводит тупостью своей, – красивое лицо искажает судорога, сверкают белые зубы, – Ддура!! Я, чтобы не убить ее, каждый день в тренажерный зал хожу. Там по 3 часа штангу тягаю, иначе, если этого делать не буду, приду как – нибудь домой, и как она свою песню опять заведет, башкой ее об угол ударю. И убъю. – В бурлящих его словах слышится едва заметный акцент и клокочущий темперамент. – Я до нее русскую девушку любил. Ни разу ей не изменял! Клянусь! Ни разу!! Она сейчас замужем. А я ее до сих пор забыть не могу. Я когда учился здесь, мы с ней 3 года встречались, я у нее первый мужчина был.
- Почему же ты не женился на ней?
- Мама не разрешила. Сказала – на русской нельзя…

Едем дальше. Сцена 3. Транссиб. Поезд Н….- Москва.
Женское купе.
БИЗНЕС ВУМЕН.
Заходит высокая эффектная блондинка, пожалуй, даже выше меня. (Что нечасто случается. Я имею в виду, - женщины выше меня ростом) Баулы за ней тащит дюжий парняга в спортивном костюме. У нее - френч маникюр, изящная линия бедра, над джинсами соблазнительно мелькает полоска загорелой покрытой светлым пушком спины с ямочками над попой. Барби - одним словом. После дежурных приветствий и поверхностного знакомства Барби начинает говорить. Речь ее нетороплива, каждое слово взвешенно, внимательный взгляд синих глаз. В ее случае цвет волос ничего не значит:
- А вы в командировку, или так, по своим делам? Я – на работу. Я живу здесь, а работаю - там. Да, так и мотаюсь. Ничего, ерунда, еще 3 годика помотаюсь, а потом дома буду работать. Надеюсь. Я со свадьбы. Со своей. В пятницу – субботу замуж выходила, ночь ехать буду, с вокзала прямо в офис поеду. Да мы с ним до свадьбы 4 года жили. Работаю в иностранной фирме. Я смотрю, дистрибьюторы, прайс-лист – для вас знакомые слова. Тоже бизнесом занимаетесь? Нет? А социальная страховка у вас есть? А для членов семьи? А какая у вас машина? У меня форд. Это не моя машина – это машина фирмы. Мне 26 лет. Я спортом занимаюсь. Нет, не для фигуры, так, для здоровья. Детей нет, конечно. Да, надо бы родить когда-нибудь… Собираюсь в ближайшее время в Доминиканскую республику – на семинар … - она говорит, а меня не отпускает какое-то странное ощущение. Что-то неуютное.. Мешающее. Что же это..? Когда она встала прямо передо мной и разделась, когда я увидела ее безупречное тело без растяжек и следов целлюлита, высокую грудь, длинные ноги, плоский живот, я поняла, какое чувство терзает меня все больше и больше. Это чувство неполноценности. Рядом с ней я почувствовала себя старой и некрасивой. И недостаточно обеспеченной. Куда девалась моя уверенность в себе?
Была бы я мужчиной, я бы побоялась к ней подходить. Это женщина – акула. Свободная, непоколебимо уверенная в правильности всего, что она делает в жизни, спокойная и совершенная. Вдруг укусит?

Сцена 4. Поезд К.. – Анапа
СЕРЕГА
Передо мной – русский богатырь. Высокий, пузатый, с красными щеками, с вислыми пшеничными усами. В шлепанцах. Сразу достает необходимое «оборудование» – полуторалитровую пластиковую бутылку со спиртом.
- Эх, жалко, что ты не выпьешь со мной. Придется самому…Спирт чистейший – сам гнал..
Я живу на берегу Волги. У меня там сад свой. Яблони. Эээхххх, красота у нас там, как деревья зацветут… В Волге купаемся. А мэр в нашем городе – говно. Весь город загажен – никому дела нет. Город у нас древний, - ничего не реставрируется. Даже говорить не хочу…
Я женщин люблю. Изменяю, конечно, своей. Да она не знааает! Ты что, не дай Бог узнает! (в глазах – неподдельный испуг) Она ж меня сразу убъет!! Это я тебе так говорю, как есть, потому что больше никогда тебя не встречу. А так бы я фиг тебе сказал!! (довольный смех). Она ревнивая у меня. У нас детей двое. Вот, дочка маленькая – 8 месяцев. Она еще ее грудью кормит…
По мере того, как бутылка пустела, речь моего попутчика становилась все более бессвязной. Язык стал заплетаться. Его физиономия, окаймленная русыми кудрями, приобретала все более угрожающий свекольный оттенок. Наступила ночь. Все улеглись. В самой середине самого крепкого сна чувствую, что кто-то меня тормошит. С трудом разлепляя глаза вижу перед собой русые кудри и синие с красными прожилками на белках голубиные очи.
- Слышь! Слышь, подруга!! Перевяжи меня, пожалуйста. Я тут больше никого не знаю..
- Что случилось? – и тут я вижу алую дорожку, тянущуюся от двери к левой Серегиной руке, под которой уже натекла изрядная лужа – что случилось!!??
- Да я тут, покурить в тамбур пошел… Хотел окно открыть, а оно не открывалось. Ну и разбилось как-то само, не знаю…Не знаю, как это получилось…??? - тут я понимаю, что дело серьезное, кровь из руки льется ленивыми толчками, и судя по тому, что она почти черного цвета, - перерезана вена. Серега ничего этого не замечает, так как находится в алкогольном чаду, и так глубоко, что ему даже, кажется, и не больно нисколько. Подняв на ноги весь вагон, проводников, обнаруживаю лишь зеленку и бинт в купе еще не ложившихся тоже пьяных студентов. Ясно, что нужно зашивать, только нечем и некому – мы находимся в самом чистом русском поле в самой середине ночи. До ближайшего города с цивилизацией, где есть скорая, - 5 часов.. Залив остатком недопитого чистого 90% спирта Серегину рану, перевязываю ему руку как можно туже. В процессе вокруг меня прыгает молоденький нервный проводник, требуя составить и подписать протокол «о разбитии окна», нисколько не озаботясь судьбой своего раненного пассажира. Я отмахиваюсь от него, как от мухи.
Утром равнодушная врачиха со скорой, осмотрев руку пострадавшего, сказала, что зашивать уже нечего, так как по краям раны уже началось омертвение тканей. Велела замотать обратно и укатила. Серега был мрачнее тучи.. До него дошел смысл произошедшего…
-Да, Серега, ну и попадет тебе от жены.
Серега молчал. Ему было стыдно..

Сцена 5 и последняя. Поезд К… - Н….
ТУСОВЩИЦЫ.
Подсаживаются две развеселые девчонки. Тащат сумки с чем-то объемным и легким. Не успели усесться – достают косметику и сигареты – подправить макияж, покурить.
- Ой, а вас как зовут? А вы куда едете? Курите? Ой, и мы туда. А вам сколько лет? А вы по делу или так? А мы на выставку. Ой!!! И вы на выставку!!! Как здорово! Это у нас в сумках образцы. А вы где работаете? ДА НУУУУ!!!! Надо же!! Почти коллеги. Нет, конкуренты! Нет… А вы тоже образцы везете? Пиво будете? А у вас музыка в телефоне есть? Ой, как клаааасноооо! А перекачайте мне, пожалуйста. А вам сколько лет? – как маленькие дети, не умеющие удерживать внимание больше 15 минут, девочки быстро теряют ко мне интерес. Я сижу в углу и не успеваю следить за сменой картинок: девочки красятся. Девочки пошли покурить. Девочки пьют пиво. Девочки шепчутся. Негодующее лицо нашего попутчика – интелллигентного вида крупного мужчины (ему никто пиво не предложил). Девочки хихикают. Их разговор можно слушать, как фон. Как журчание воды. Как музыку, играющую на моем телефоне:
-Представляешь, он мне говорит – что тебе подарить. А я ему – телефон новый сотовый. Чтобы музыку играл качественно. Громко. А он, прикинь, такой – ну ладно, в понедельник пойдем выбирать.
- Иди ты!! Это Вадик что ли? Вот это дааа, тогда серьезно. Он же жмот!
- А я такая – ну ладно, пойдем. Специально че подороже выберу. Чтобы ему стремно не было, что он мне дешевый телефон подарил. Тыщ так за 10.. А вы ешьте чипсы, не стесняйтесь (ко мне). Да ладно, один раз можно, - не растолстеете. Ага, ну и прикинь, - раз он мне телефон хочет подарить, значит у него деньги есть. Ой, а это что у тебя за пудра? Сколько стоит? Мне тоже такую надо. А где брала? Ой, песня класснаяаааа.. – далее следует пение дуэтом:
- Самолетами, факсами ли, я к тебе придуууууу, мооон амииии, - это будет не труднооо. ЭЭТооо пооо луюбвииии….
- Блииин, обожаю её!
- Я тоже!
- А Арнольд Викторыч мне говорит – послезавтра у меня отчет чтобы был. А я че, метеор что ли, - отчет напиши, на выставку съезди, еще эти баулы с образцами таскать надо - вообще уже!! Я че ему, лошадь что ли?… А как премию давать - так он удавится лучше. Галстуком своим дурацким зеленым!
- Ни говори!!
В обществе этих девчонок я почувствовала себя старой дамой, умудренной грузом прожитых лет и большим жизненным опытом.

       Галерею это можно продолжать и продолжать. Почти бесконечно. Стоит мне подумать – перед мной возникают лица, люди, судьбы. У каждого своя история. Жизнь. Любовь. Горе. Радость. Пенсионерки и военные. Молодые и старые. "Продвинутые", обвешанные и обложенные современными мощными электронными устройствами, и мечтающие о новеньком телефоне. Грустные и веселые. Молчаливые и болтливые, равнодушные и участливые - я, может быть, еще раз напишу о вас, мои попутчики. А написать есть о чем... Поверьте, есть…