Миру PeaSS!

В сороковые годы в Бухенвальде работал надзирателем один пацифист, состоявший в рядах SS. Ему всегда было очень жалко юденов, ни за что ни про что гибнущих в газовых камерах и умирающих от голода; поэтому он в меру своих возможностей помогал бедным невинным евреям: то хлеба даст из-под полы, то обогреватель в карцер поставит... А однажды он увидел одну вновь плененную еврейку, и она очень понравилась ему. Когда настал черед вести ее в газенваген, он попытался передать ей противогаз прямо перед дверью камеры. А другой надзиратель это заметил, и настучал штандартенфюреру: мол, расхолаживает коллектив, да и вообще невозможно работать с такими людьми! Ну, штандартенфюрер вызвал этого горе-пацифиста к себе в кабинет, начал допрашивать с пристрастием: мол, кто это тебя научил на шинель пацифики нашивать, в дуло автомата цветочки вставлять, чего это коноплей от тебя попахивает, чего ты вообще такой лохматый? Говори!
 А он не отвечает. Потом признался-таки, что влюбился в пленную еврейку, спасти ее хотел от смерти неминучей, оттого и передал противогаз перед дверью газовой камеры... Но штандартенфюрера просто так не проведешь! Он давай пуще орать:
- Чего ты мне тут, швайн, мозги паришь! Экспериментальным материалом прикрываться вздумал?
А казенное добро, между прочим, портишь, шинель новая ведь денег стоит! А автомат, не приведи господи, сломается, кто ущерб возместит? Ты вообще, когда стригся последний раз? Ни хрена себе! Не помнит он, посмотрите на него! Плетешь ты мне тут про пленных евреек!
 А эсэсовец, бедный, стоит и краснеет, не знает, чего и отвечать... Потом догадался, что фюрер его просто разводит на более тяжкие грехи, и расказал опять все, как было.
 Штандартенфюрер хотел было совсем разбушеваться, но видит: парень не врет. Снял тогда он свою фуражку, положил ее на стол, распустил длинный хаер до пояса, закатал рукава по локоть, обнажив множество фенечек, расстегнул ворот кителя, а там - пацифик висит. Подошел к пареньку, обнял его крепко-крепко и заплакал:
- Друг! А я уж думал, я здесь один такой кузьмич! У тя есть че?
Ну, эсэсовец из кармана достает пяточку, поджигает, протягивает штандартенфюреру:
- Бомби, брат!
Фюрер потянул, дыхание задержал... Откашлялся, говорит:
- Ну и шмаль... Где брал? Ага, знаю, там всегда хорошая... Давай щас паровоз замутим!
Замутили паровоз, сидят, гитарку вытащили, губную гармошку... "Horst Vessel" под реггей заделали... Поиграли, поугорали, потом штандартенфюрер опять серьезное лицо сделать попытался, да не тут-то было! Хохочет, остановиться не может, хоть святых выноси! Ну потом полегче стало, он и говорит:
- Брат, мне так надоела эта война, эти беспричинные убийства... Давай уедем отсюда! На Ямайку, а? Или в Амстердам! Хочешь, еврейку с собой бери, хотя не советую во избежание подозрений. Да, впрочем, хрен с ними, с подозрениями, я с собой тоже заберу одну девушку... Тоже из нашего лагеря, юдочка... Поехали все вместе!
 И они улетели на Ямайку, и жили там долго и счастливо, и даже половиной века позже израильские спецслужбы их реабилитировали.