Радужное небо глава 36

ГЛАВА XXXVI
БОЖЬЯ КАРА
       Трясясь от плача, Мария вытерла икону, и обессилено опустилась на свою кровать.
Она чувствовала усталость, словно весь день таскала на себе тяжелые камни. Все ее тело дрожало, как в лихорадке.
       - Господи, сколько же это еще будет продолжаться? – тихо произнесла Мария. – Не могу я больше этого выносить, не могу. Сколько злобы, сколько ненависти. Господи, ну когда же люди научатся любить?! Когда прекратится эта слепая ненависть? Ведь люди ненавидят, в основном, по незнанию, ненавидят то, чего не понимают. Господи, научи людей хоть немного любви, помоги им, не оставь их. Не дай им погибнуть в собственной ненависти. А меня, Господи, забери к себе. Пошли мне смерть. Не в силах я больше выносить все это, не в силах. Лучше смерть, чем такая жизнь.
       Переодев мокрую одежду и умывшись, Мария вновь повалилась на собственную кровать, пролежала, таким образом, до самой темноты. Она ничего не ела, и ей и не хотелось. Лишь когда начало смеркаться, она пошла на кухню и перекусила бутербродом с чаем. После этого Мария вышла на балкон. Вечерняя прохлада приятно освежила ее. Все это время мать Марии сидела в своей комнате и смотрела телевизор.
       Мария почти никогда не гуляла во дворе. Что ей там делать? Она прекрасно знала, что старики, сидящие на скамейках у подъездов, собираются там специально для того, чтобы распускать о людях сплетни. Понимая, что она и сама является объектом для таких сплетен, Мария старалась не попадаться на глаза их собирателям, и поэтому предпочитала сидеть дома, выходя лишь на балкон. Ей было очень неприятно оттого, что слухи о том, что она встречается с Терри, начали расползаться в округе.
       Мать же, напротив, почти не интересовалась их отношениями. Она возненавидела Терри, даже ни разу не увидев его. Возненавидела за то, что он был другой расы и, разумеется, за то, что он был богат. Мать ненавидела всех, кто жил богаче, чем жили они, презирала всех, кто жил беднее, считая их полными ничтожествами. Обладая отвратительным характером, Октябрина Павловна была одержима идеей господства над всем миром. Впрочем, таковым был и отец Марии. Оба они всерьез верили, что вновь должны прийти сталинские времена, и они, непременно, будут находиться у руля, считая себя, едва ли не единственными, кто достоин этого положения.
       Отец первым понял, что такие времена уже никогда не наступят. А, может быть, он понял, что даже если такие времена и наступят, то он и мать окажутся далеко не из числа тех, кто будет править страной. Поняв это, он покончил с собой. Он понял, что проиграл, но так и не понял, почему. Не понял того, что система, убившая законного царя и ведущая войну с Богом, просто обречена на поражение. Этого до сих пор не могла понять и мать Марии, ненавидевшая всех, кто не подчинялся ее воле. Тот факт, что ее дочь стала слабо тянуться к Богу, окончательно разъярил Октябрину Павловну. Она никак не могла понять того, что война с Богом могла окончиться только ее собственным поражением. Всячески втаптывая веру дочери в грязь, она считала, что поступает правильно, и что рано или поздно, она одержит над дочерью победу.
       Несмотря на сильную усталость, Мария, в эту ночь, долго не могла заснуть. Болели ноги, измученные постоянной стоячей работой, а, кроме того, была тяжесть на душе от конфликтов с матерью. Мария понимала, что перестань она посещать храмы и вести разговоры о Боге, эти конфликты бы прекратились, но поступить подобным образом, она не могла.
       Промучившись душевными переживаниями часов до двух ночи, Мария, кое-как, уснула. А утром ее разбудил будильник. Умывшись и одевшись, Мария осторожно заглянула в комнату матери.
       Октябрина Павловна лежала на спине в своей постели и тяжело дышала. Время от времени из ее горла вырывался хрип.
       Мария никак не могла понять, спит ее мать, или нет. Она осторожно вошла в комнату и приблизилась к постели.
       Из груди Октябрины Павловны вырвался тяжелый стон.
       - Мама, - тихо, но тревожно произнесла Мария.
       Октябрина Павловна с трудом открыла глаза.
       - Мама, ты спишь?
       Октябрина Павловна медленно повернула голову в сторону Марии.
       - Сердце… - еле слышно произнесла она.
       - Что?
       - Сердце, - чуть громче сказала Октябрина Павловна. – Сердце болит, прихватило и, наверное, давление. Голова раскалывается.
       Мария бросилась к постели.
       - Мама, да что же ты! Лекарства, какие тебе нужны?
       - Принеси валерьянку.
       Мария бросилась на кухню, и принялась шарить в аптечке.
       - Вот, положи под язык, - Мария принесла лекарства, и приподняла голову матери. – Я сейчас вызову «скорую».
       - Не надо «скорую», это пройдет. Должно пройти.
       - А если не пройдет, - возразила Мария. – Сердце сильно болит?
       - Да, прихватило немного.
       Мать сморщилась и согнулась от боли.
       - Когда это началось?
       - Среди ночи я почувствовала боль.
       - И все же я вызову «скорую помощь». – Мария бросилась набирать номер телефона. Пока она звонила, Октябрина Павловна тяжело дышала, откинувшись на подушки.
       - Они скоро приедут, - сказала Мария, кладя трубку. Она старалась поймать взгляд матери, но та избегала встречаться взглядом с дочерью. Видно она, так же, как и Мария, вспоминала свои вчерашние слова и поступок.
       - Жаль, что у нас нет прибора для измерения давления, - посетовала Мария. – А то бы я сама тебе его бы измерила.
       - Нет, так нет, - сухо ответила Октябрина Павловна. – Чего об этом говорить. Приедут врачи, сами измерят.
       Мария с горечью посмотрела на мать.
       - Вот, мама, разве можно бросаться такими словами! Зачем ты сделала такое? Разве можно гневить Бога такими словами и поступками?
       - Твой Бог только на зло и способен, – мрачно сказала Октябрина Павловна. – Он без мести ничего не оставит. Так чем же мы-то хуже него?
       - Неправда, мама, Бог многим людям добро делал. И месть здесь совершенно не при чем. Ведь ты же сама просила тебя наказать. Ты и на икону плюнула ради того, чтобы бросить вызов Богу. Как же он должен был поступить в ответ на твои действия?
       Мать ничего не ответила, лишь нахмурилась еще больше.
       Прозвенел дверной звонок, и Мария поспешила открывать. Прибыла «скорая помощь».
       - Где больная? – спросила врач, входя в переднюю.
       - В комнате, - указала Мария. Врач быстро прошла внутрь, размахивая чемоданчиком.
       Пока она мерила давление, и делала электрокардиограмму, Мария стояла в дверях и ломала руки.
       - Да, угораздило вас, - сказала врач, убирая приборы. – У вас же предынфарктное состояние, и давление зашкаливает о-го-го как! Давайте, рассказывайте, что произошло. Вы, наверное, перенервничали вчера вечером. На вас, словно, проклятье какое-то наложили.
       При этих словах, Октябрина Павловна вздрогнула, и метнула взгляд на Марию, потом косо посмотрела на врача. Врач заметила этот взгляд, и насторожилась.
       - Ну-ка, рассказывайте.
       - Ничего не произошло, - сказала Октябрина Павловна, исподлобья глядя на Марию.
       - Как же это, не произошло? Я же вижу, что что-то не так.
       Врач перевела взгляд на Марию.
       - Она вчера на икону плюнула, - сама не зная почему, созналась Мария.
       Врач ахнула.
       - На икону плюнули?! Да вы что же, зачем вы это сделали? Такие шутки опасные!
       - Может быть, вы еще будете говорить, что это меня Бог наказал за это? - агрессивно воскликнула Октябрина Павловна.
       - А что же, все может быть!
       - Ну, знаете! Вы врач! И как вы можете говорить такие глупости?
       - Ну и что же с того, что врач, - удивилась женщина. – Каких чудес-то только не бывает в жизни.
       - Может быть, вы еще и Бога веруете? – вспылила Октябрина Павловна. – Может быть, вы верующая?!
       - А что вас в этом так пугает? Верующая я или нет, я и сама не знаю. Но только безумец может относиться с пренебрежением к вещам, которых не понимает. Нельзя шутить такими вещами.
       - Значит, по-вашему, я сумасшедшая? – Октябрина Павловна совсем взбеленилась. – Да я лучше умру, но не стану лечиться у таких, как вы! Мне не нужна ваша помощь.
       - Успокойтесь, не безумствуйте, - врач попыталась уложить Октябрину Павловну на место. – Если вас так раздражают разговоры о Боге, то давайте не будем говорить на эту тему. Но у вас предынфарктное состояние, вам ни в коем случае нельзя нервничать. Давайте лучше решать, что делать дальше. Вас нужно отправить в больницу, за вами нужен больничный уход.
       Октябрина Павловна стала понемногу успокаиваться.
       - Это ваша дочь? – спросила врач, указывая на Марию.
       - Да.
       - Помогите матери собраться. Вы никуда не торопитесь?
       - Вообще-то мне надо на работу идти, но какая теперь может быть работа.
       Мария стала собирать вещи. Октябрина Павловна делала корявые попытки одеться. Наконец, при помощи врача и Марии, она спустилась вниз к машине «скорой помощи».