кегельбан

Кегельбан
Конечно, я его сразу узнал. С тех пор, как исчез Парамонов, я только и делал, что ждал, гадая, каким он будет. Значит, в этот раз худощавый очкарик с неопределенным цветом волос. Интересно, существует ли какая закономерность во внешности? Ну, если вспомнить - у Парамонова темные, чуть кудрявые волосы и карие, с чертиками, глаза, у Равика подчеркнуто арийская внешность, у Ёловой – крашеная копна и бесцветные ресницы. Никакой подсказки.
Парамонов появился вместо вернувшегося на родину Равика. Равика вышибли со второго курса, за ним приехала строгая мама с тонко поджатыми губами. Мы обещали друг другу писать, но каждый из нас понимал, что это конец. Наша дружба держалась на личном общении, которое не могли заменить никакие бумажные суррогаты. Я с тоской думал о предстоящем сентябре, но мои опасения не оправдались. Отсутствие Равика с лихвой возместил Парамонов. Мы сдружились крепко, я почти забыл про существование моего бывшего друга, если бы не одно. Вроде бы, ничего особенного, но у Парамонова была точно такая же, как и у Равика идиотская привычка не верить мне в вопросах, о которых я был более компетентен, привычка проверять, сопротивляться, как врагу. Точно так же, как и Равик, Парамонов возвращался по прошествии времени с покаянием. Ничуть не смущаясь ошибки, он отчитывался в своей глупости, признавая мою правоту. Позже ситуация повторялась. Но мне это даже нравилось - приятно проявлять великодушие, опять же, я был закален в этом смысле Равиком, и даже чуть раньше Ёловой – школьной подругой, улетевшей после выпускного учиться за границу. С Парамоновым сложно было не заметить, что все люди в моей жизни исполняют определенные роли. Один почитает меня за учителя, второй – поверяет сердечные тайны, третий – изображает эмоционально неуравновешенного похуиста. Стоит совершить какой-то переворот - будь то новая работа, новый город или новая любовь, люди вокруг меня меняются, как шары в кегельбане. Позиции строго распределены, позиции постоянны, сколько я себя помню, меняются лишь лица. Я не задаюсь целью разгадать, почему так и зачем, единственное, что до сих пор меня интересует, как выигрышные номера в спортлото, это лица. Закономерно их распределение или случайны?
- Мы раньше не встречались? – Очкарик с остановки тем временем подошел ко мне и встал совсем близко. – Твое лицо кажется мне знакомым.
Наверняка, сейчас окажется, что ему со мной в одну сторону и сто пудово у нас одинаковые интересы. Музыка там или гобелены. Нет, скорее всего, книги, и я знаю, как будет дальше: я покажу ему свою библиотеку, а потом он придет еще и еще, мы будем встречаться, пить кофе или что покрепче из уютных коньячных рюмок. Он будет нападать, я - защищаться, он признавать ошибку, я – прощать, и так по кругу. Пока однажды, он не отстанет так, далеко, что пропадет насовсем. Ощущение круга намекает на несвободу. Но есть и плюс в повторении. Бесконечное повторение исключает смерть. Лица меняются, я остаюсь. Я вечен, пока есть эти лица.
- Да, такое чувство, что встречались. На всякий, - Виктор. – Я протягиваю парню руку. Ты ведь едешь на 91-ом?
04.03.2008