Белокурый ангел с дьявольским характером автобиогр

Безумье и благоразумье
Позор и честь…
Все, что наводит на раздумье
Все с лишком есть.
Во мне все каторжные страсти
Сплелись в одну,
Так в голове моей все масти
Ведут войну…
       М. Цветаева.

Звенящий крик разбил сияние пустоты на мириады осколков, разлетающихся бабочками-блестками, трепещущими слюдяными крылышками. Он медленно начал заполнять сознание… Моя жизнь – свет. Твори - что желаешь. Принадлежи только себе и никому более.
Можно сказать, что мир, в котором мы живём, не хотел меня принимать. На следующий день после моего рождения я надолго и серьёзно заболела. Говорили, что во всём виноваты врачи, принимавшие роды у моей мамы. Никто не знал точно, выживу я или умру. Мне даже имени первую неделю не давали. Да никто и не знал точно, как меня назвать. Но я выжила. Меня выходила медсестра – Татьяна – молодая, красивая и полная жизненной энергии женщина. Так мои родители наконец определились с моим именем.
Третий, последний ребёнок в семье, два первых – сестра Ольга и брат Саша. Мне повезло. Правда, в детстве я очень хотела младшего братика или сестренку, потому что когда моей старшей сестре или брату говорили: «Уберись в комнате!», «Помой посуду!» - всё это приходилось делать мне. Так родители стали называть меня ангелом.
Моя сестра, по словам моего отца, очень умная. Она окончила два института, вышла замуж и родила двоих детей – домохозяйка с двумя дипломами. Мы же с братом – тупые, как пробки. Но он – мужчина, а мужчина по определению не может быть глупым. Значит во всей моей семье я – самая тупая. Не факт… Вообще-то я очень люблю своего брата, у нас с ним характеры похожи. Он старше меня на шесть лет, но моя мама говорит, что я – запоздалый его близнец. Оба хотим сделать мир лучше, чем он есть. Неисправимые, наивные романтики.
В детстве я частенько дралась с братом. В квартире можно было часто услышать мои крики: «Шурик! Нагнись, мне до тебя не достать!» Все смеялись, а я изучала приемы каратэ, практикуясь на своем брате, потом бежала прятаться за мамину юбку.
Когда я подросла, родители обо мне забыли, а мои брат и сестра играли со мной, как с куклой, в дочки-матери. Когда это обнаружилось, меня отправили к деду и бабке до востребования. Золотое было время! Мои бабушка и дедушка жили в деревне. День у меня начинался с петухами, а заканчивался далеко за полночь посиделками на русской печки с дедом Лёшей. Он мне рассказывал о войне, о мире, а потом мы с ним в унисон пели старые солдатские (и не очень) песни. У нас даже названия к ним свои были: «Синяя», «Красная»… - по цветам. Например, песня «Шел отряд по берегу, шёл издалека, шел под красным знаменем командир полка…» была «Красной».
В детстве я очень любила животных, благо их было много: и кошки, и собаки, и свинки, и птички всякие разные непонятные. Первую смерть своими глазами я увидела очень рано, лет в пять. Тогда зарезали хряка Петровича. Собрался народ, все наблюдали, как мой дядя его разделывал. А я не смотрела, я наблюдала за тем, как в ведре с кровью копошились глисты, которые жили в Петровиче. Я думала о том, что неужели и во мне живут такие же? Было страшно, я стала прощупывать себя – искать, где же они могут быть. Мне стало интересно, может они голодные? Я пошла их кормить. Ела с полным сознанием того, что забочусь не только о себе. А потом мне бабушка объяснила, что у меня нет глистов. Что глисты заводятся только у тех, кто грызет ногти и не моет руки перед едой. А я не грызла ногти и мыла руки перед едой. Мне захотелось завести глистов – я начала грызть ногти. Но глисты так и не завелись….
В садик меня не отправили, боялись, что я заболею. А мне это было на руку. Я гоняла в «казаки-разбойники» и в «мафию» с дворовыми мальчишками. Как-то так получалось, что с девчонками тогда я не дружила, у меня и сейчас больше друзей, чем подруг.
Раньше я говорила, если можно было бы что-то в жизни исправить, я бы исправила многое, то сейчас я не хочу ничего этого, потому что, если хоть что-нибудь изменить, я стану другой. Мне нравится все так, как оно есть.
Когда мне исполнилось семь лет, мама повела меня в школу. Надо сказать, что я в тот момент своей жизни плохо себе представляла, что это такое. Школа стоит через дорогу от дома, в котором я живу со своими родителями. Из окна моей комнаты я видела её каждый день, но до того дня для меня это было просто какое-то непонятное серое здание. Я не хотела идти учиться. Мне хотелось пойти с ребятами на пруд, ловить тритонов. Тогда меня увлекали эти маленькие ящерки, как в сказках про малахитовую шкатулку. Забавные, и плавать умеют. Как раз накануне, вечером, я принесла пожить домой парочку. Определила их на ПМЖ в ванную.
Но вот меня, нарядно одетую, мама повела в школу.
В приёмной комиссии нас встретила строгая тетенька в очках, мама передала меня ей, а сама ушла куда-то. Та отвела меня в большую комнату с множеством маленьких столов и стульев. Посадила за один из них и начала задавать какие-то вопросы. Мне они были неинтересны. Я хотела бежать на пруд, к ребятам. К тому же в этой комнате было очень сухо и душно. Мне не нравились ни эта тётенька, ни сама идея пойти в школу. Я сидела за партой, потом на парте, потом под партой. Невпопад отвечала на вопросы, строила рожицы. И, в конце концов, так измазала своё новенькое зелёное платьице и белые колготки, что тётя не выдержала и повела меня к маме, ждущей в коридоре.
Мама ждала, переминаясь с ноги на ногу. Мы подошли. Мама недоуменно переводила взгляд с меня на тётеньку, с тётеньки на меня.
- Что случилось?- спросила мама.
- Пойдёмте, поговорим,- ответила тётенька.
Я осталась стоять, а они отошли. Рассматривая унылую, свежеокрашенную в грязно-зелёный цвет, стену я думала о ящерках, о тритонах, о маме, о тетеньке. Всё это как-то переплелось в моей детской голове. И вот я уже представляла эту тётеньку с головой ящерицы.
В это время, она предлагала моей маме выбор: либо я иду в класс «А», либо, наоборот – в «Е». Мама спросила меня, куда я хочу. Я ответила - в «Е», буква «А» мне не нравилась по определению. «Е» была куда интересней. Посмотрев в мои наивные глаза, мама взяла меня за руку.
-Ты будешь учиться в «Е» классе,- только и сказала она. Я вырвала руку и побежала на пруд, к мальчишкам... С первого сентября всё стало ясно.
Учёба в школе давалась мне легко, но сидеть целый день за партой у меня не было никакого желания. Когда мои одноклассники учились считать, читать и писать, я уже умела это делать. Учителя изнывали, я была самая неуправляемая, и знала наперёд, чему они пытались меня учить. Спустя полгода мучений меня отправили во второй класс «А».
В год, когда я пошла в школу, отменили комсомол, пионерию и школьную форму. Учителя долго привыкали к данному событию, я ходила в школу в брюках, а на голове мне мама завязывала большой белый бант, который, выбегая из подъезда, я быстро отправляла смятым в свою школьную сумку.
Я с головой ушла в учёбу. Вдобавок мама меня отправила в музыкальную школу. У меня не было музыкальных данных, как у моего брата. Учительница упорно развивала мои способности и любовь к музыке, возила на концерты, в музеи. Спустя год я начала неплохо играть, петь и даже выступать на конкурсах. Но в это время меня заметил учитель физкультуры, и убедил моего папу, что у меня суперспособности. Так я начала заниматься плаванием в спортшколе. К девяти годам у меня было адское расписание: в шесть утра – подъём, на тренировку, одиннадцать – музыка, два часа дня – школа, шесть часов вечера - тренировка по баскетболу, легкая атлетика, потом уроки и спать. Но спать мне не хотелось. А на друзей у меня не хватало времени – я увлеклась чтением. В пятом классе я была единственной, кто прочитал почти всего Дюма и Шекспира, цитировал наизусть Пушкина и сразу же без подготовки рассказывал стихотворения и пересказы наизусть. Когда мне исполнилось двенадцать, на тренировке я сломала ногу и получила сотрясение. Долго провалялась в больнице. А когда выздоровела, строгий врач сказал, что профессиональной спортсменкой мне уже не стать…
У меня появилась больше свободного времени. Я начала много рисовать. В школе даже как-то выставку моих работ устроили. Но мне этого было мало. Я вообще всегда была жадной до жизни. Всё и сразу. Пока есть силы, да и когда их нет – всё равно, на последнем дыхании. К тому времени мой брат создал рок-группу и взял меня на концерт. Так я поняла: это оно. Тогда мы мало знали о жизни, но возраст и отсутствие какой-либо организации сделали своё. Как человек приходит к рок-музыке? Сказать сложно. Это был мой путь. Нет, я не стала рок-звездой. Да мне это и не нужно. Это просто состояние вечной молодости души, первая любовь, которую помнишь всю жизнь.
Однажды, в городе, в котором я живу, появились байкеры. У них тогда был мотопробег. Маршрут проходил через наш город. В тот день на главной площади был устроен рок-концерт и мотошоу. Быстро собралась толпа, началось выступление.
Я сидела на высоком поребрике около кинотеатра, курила, обсуждала с друзьями прошедшую репетицию. Как вдруг перед нами возник большой человек, одетый в байкерскую куртку и кожаные штаны, от него разило за версту кожей, потом, табаком, дорожной пылью, бензином и свежим ветром.
- Ребята, а что это за город? - он был пьян.
Так открылась следующая страница моей жизни.
Риск…
Если ты рискуешь, ты должен каждую секунду быть готов на всё. Адреналин с бешеной скоростью бежит по венам, набирая обороты. Ветер бьет в лицо словно бросая вызов. Единение с судьбой. Жертвоприношение богине Удаче.
Ночная трасса. Одинокий свет мчится, разрезая пополам непроглядную тьму. Гул движенья. Звуки ночи.
Одиночество возбуждает. Всепоглощающее чувство эйфории свободы стучит в висках, будоражит кровь. Свобода и обязанность одновременно. Свобода выбора: жить или умереть. Движение вперед, туда, где горизонт срастается с землей, реальность смешивается с мечтами, а птицы грез вьют свои гнезда из сновидений и надежд. Накрапывает мелкий дождь, я лечу куда-то в неизвестность, в голове только шум ветра и желание раствориться в этом эфемерном, мною же созданном мире.
Гонка по Тихоретскому, я чувствую под руками прохладу косухи молодого человека, который сидит передо мной.
Чувство отчаянной свободы.
А вот и знакомый перекресток, множество трамвайных путей так напоминающих паутину заставляет нас притормозить. Тут перед нами с визгом останавливается машина гаи, из нее вываливается пьяный милиционер и со злостью пинает по переднему колесу мотоцикла… Все словно во сне, нет. Это не испуг, это ожидание чего-то будоражащего, адреналин и веселье от предстоящего ничем не ограниченного движения. Рев двигателя и реальность расплывается смазанными пятнами уносясь прочь, освобождая сознание.
Мы выруливаем. А дальше погоня, веселье, немного страха и невинный взгляд-вызов зелено-голубых через плечо… На прощанье…Вызов фортуне. Они преследуют нас. Пять кварталов в бешенной гонке по ночному городу… К свободе…
А потом мы свалились в канаву и там переждали…
Спустя годы приходит понимание того, что ты изменился. На тебе, на твоей жизни рубцы. Ты понимаешь, что другие уже подражают тебе. Ты – хозяин своей жизни.
Окончив школу, возникла потребность продолжить образование. Я поступила в техникум железнодорожного транспорта. Сначала было интересно: новые люди, предметы, стены – всё новое. Каждое утро я бежала по свежему прохладно-бодрящему воздуху на электричку. Догоняла последние минуты сна в плохо отопленном вагоне. Дальше – окуналась в жаркое тесное метро, в суетливую озабоченную толпу спешащих по своим делам пассажиров. Последняя вертушка метро – и я уже на занятиях. Так прошло два с половиной года. Я стала всерьёз задумываться о том, что меня ждет дальше, после техникума. Идеи, переполняющие меня, требовали своего воплощения. Как не пыталась, я никак не смогла увязать их с такой будущей профессией. Началась апатия. Я находилась в смятении, мысли путались. Жажда жизни стала проходить. Пришло понимание - надо что-то менять. После долгих раздумий было принято непростое решение: бросить техникум. Для меня оставаться в нем и получить образование, работать на железной дороге, было равносильно смертной казни. Я забрала документы и отправилась на поиски работы.
Я решила, что для того, чтобы определиться с профессией, мне сначала надо поработать, «прощупать», осмыслить… А потом уже можно поступать в институт и учиться дальше. Но, где бы я ни оказывалась, мне везде «не хватало воздуха», всегда хотелось чего-то еще. Однажды, находясь в очередном поиске, я решила испытать свои силы на местном телевидении, да так там и осталась. Этой компании требовался менеджер по рекламе. Меня встретила коммерческий директор Наталья Александровна. Просмотрев мою трудовую книжку, и пообщавшись со мной, она сказала: «Менеджера мы недавно взяли, ты не хочешь попробовать себя в «монтажке»? Недолго поколебавшись, я согласилась. Меня посадили за компьютер, дали в руки кучу книжек с картинками и сказали: - «Сможешь осилить всё это за месяц, будешь работать оператором видеомонтажа». Целыми днями напролет я просиживала в монтажке и, спустя неделю уже начала творить. Надо сказать, это была небольшая телекомпания, и, возможно, поэтому в скором времени мне посчастливилось попробовать себя в других смежных видах деятельности: оператор видеосъёмки, оператор эфира, реклама (дизайн), менеджер, звукооператор, осветитель и даже помощник режиссера. Работая на телевидении, начинаешь обращать внимание на то, что происходит вокруг, но возможность рассказать об этом появляется довольно-таки редко. Так у нас с друзьями возникла идея о создания молодежного журнала, который можно было бы издавать самим, а так же чтобы он был востребован. В котором бы мы могли показать людям, что кроме пива и сигарет по вечерам есть ещё много интересных и забавных способов времяпрепровождения. Смогли бы выразить своё, сугубо неформальное, мнение по поводу различных мероприятий и происшествий. Было много споров, но вот, наконец, первый номер журнала «Deep Hole» увидел свет.
Мы пишем о событиях, происходящих в нашем городе, области, стараемся освещать как можно больше мероприятий, а также участвовать в них. У нас на счету работа с фестивалями NON-STOP в городе Пушкин, РОКОТ в поселке Сиверский и прочими молодежными организациями. Город, в котором я живу, признал нас. Раз в месяц в еженедельной городской газете целая страница отводится нашему журналу.
Я очень люблю рисковать. Наверное, потому, что сразу же после рождения рискнула выжить и выжила. Жизнь – это красота, которую мы видим, или не видим, но она есть. Не верить ей нельзя.
Почему я решила стать режиссером? И так понятно: все приходит к своему логическому завершению: река к морю, жертва к убийце, мужчина к женщине, начало к концу. Всё впереди: тепло, тьма, свет, холод, страх, любовь, боль, предательство, дружба. Даже само рождение ещё впереди. Впрочем, смерть тоже. Но это уже совсем другая история. Совсем другое небытие. Хорошо не быть, когда осознаёшь, что всё ещё впереди, только бы поскорей всё началось, только бы поскорей всё закончилось. Ожидание начала…
Знаешь, когда-то давно жили на земле такие смешные существа, как люди. Я не знаю, откуда они появились, но по рассказам их создал Бог.