Дед

Дед был старый. Очень старый.
Иногда Ляльке казалось, что столько не живут. Но - дед жил.
Любил посидеть на лавочке в парке. Поговорить любил. Только разговаривать было не с кем. Дед был почти совсем глухой и охотников кричать ему в ухо не было.
Дед появился в Лялькиной жизни случайно.
Собственно, дед был вовсе не ее, а Светки, ее подружки.
А начиналось все так...
Четыре года назад Лялька окончила школу и ей, как детдомовской, дали комнату в коммуналке. В той же квартире жила с родителями Светка. Они были ровесницы, и сразу подружились. Светка почти все свободное время проводила у Ляльки, а иногда, когда ссорилась с матерью, то и ночевала у подруги.
И вот однажды Светка прискакала с вытаращенными глазами и сообщила: "У меня есть дед. Поехали знакомиться!"
По дороге она изложила незамысловатый план. Выяснилось, что у Светкиной матери есть двоюродный дед. Никто никогда с ним не общался, и Светка знать не знала о его существовании. Но, когда она узнала, что дед жив, и ему за 80, решила съездить на разведку. По предварительным данным у деда была своя, отдельная двушка, и никаких других родственников. Если все подтвердится... Светка боялась даже озвучить свою мечту, чтобы не сглазить.
И вот они уже у деда. Все было так, как предполагала Светка, но только плохо. Лялька была в шоке от запущенности крохотной двушки. От пустых полок в холодильнике. От неухоженности старика. А дед был счастлив. Видно, не часто бывали у него гости. Выяснилось, что он вполне в своем уме, только слышит плохо. Дед достал альбомы старых фотографий и они нашли там детскую фотографию Светкиной матери.
Дед смотрел то на фотку, то на Светку: одно лицо. Светка была вылитая мать. Дед расчувствовался и потянулся к Светке. Она даже не поняла, что он хотел: обнять или поцеловать... Шарахнулась, как от прокаженного.
Дед, видно, все понял, потому как больше с нежностями не лез.
В общем, он оказался молодцом. Сразу понял, что от него хотят, и через месяц, без лишних слов, переписал квартиру на Светку.
Больше Светка к деду не ездила.
А вот Лялька неожиданно привязалась к старику. Она стала навещать его, сначала изредка, потом - чаще, и вскоре стала ездить почти каждый день. Началось все от жалости: ей было больно видеть его беспомощность. И еще: она, как никто другой, знала, что такое одиночество. Лялька поехала к деду раз, другой - и втянулась. Она скоблила и чистила квартиру, перестирала все, что можно было постирать, ходила за продуктами, готовила. Дед сначала отнекивался, стеснялся, а потом привык к Ляльке, и они привязались друг к другу. У Ляльки никогда не было никого родного, и она придумала себе историю о том, что это - ее родной дед. Светке в этой истории места не было. Впрочем, она и не знала, где Лялька пропадает. У Светкиной матери была своя версия по поводу поздних Лялькиных возвращений. Она шипела: "Шляется по ночам, шалава детдомовская", - и норовила взять дверь на цепочку.
Так продолжалось почти четыре года. За это время дед стал Ляльке совсем родным. С ним было безумно интересно. Ляльке казалось, что дед знает все на свете. И только одна тема оказалась запретной: они никогда не разговаривали ни о Светке, ни о ее матери. Вообще не говорили о дедовых родственниках.
А однажды... Однажды, когда Лялька пришла к деду вся в слезах из-за неприятностей на работе, он погладил ее своей морщинистой рукой и сказал: "Не плачь, внучка. Поверь мне, ты зря расстраиваешься. Вот увидишь, скоро все устроится..."
Лялька ушам своим не поверила: дед назвал ее внучкой. Она прижалась к старику, а он все гладил ее волосы и успокаивал, как малышку. Рука была теплая, и Лялька успокоилась.
А вскоре все и правда устроилось. Лялька к тому времени как раз закончила медучилище, и так получилось, что ей предложили место в больнице, в той самой, где время от времени подлечивали деда. Лялька так никогда и не узнала, что с работой ей помог дед: переговорил, с кем надо, из своих бывших учеников.
Они с дедом славно отметили ее новое назначение. Все было по-семейному: уютно, красиво и вкусно. Из Ляльки получилась отменная хозяйка.
Ей нравилось убирать, стирать, гладить. Дед у нее выглядел, как картинка.
Они были счастливы вместе. Два чужих, но таких родных человека.
Лялька тогда и не подозревала, как мало деду осталось жить...
Умер дед тихо и незаметно. Просто не проснулся утром.
В тот день Лялька с утра пораньше заглянула, после ночного дежурства. Она даже не поняла сначала, что он не спит. А потом - не хотела верить, что его уже нет.
Слез не было. Лялька сидела на кровати, держала деда за холодную руку и всматривалась в красивое, умиротворенное, такое родное лицо. А потом подошла к телефону и позвонила Светке.
И вот тут начался кошмар.
Светка прилетела и с порога как фурия, накинулась на Ляльку. Она несла всякую чушь, обвиняя Ляльку в корысти, в предательстве, в обмане, во всех смертных грехах. В какую-то минуту она чуть не полезла в драку, но, оглянувшись на покойника, заткнулась и, наконец, угомонилась.
Главную мысль, однако, до Ляльки донесла: "Зря старалась, стерва! Квартирка на меня записана, так что даже не думай и не мечтай!"
Лялька почернела от горя и не возражала, не оправдывалась.
От Светки толку не было, и Лялька занялась делами. Деда надо было хоронить.
В соседней комнате тем временем Светка хлопала дверцами, стучала ящиками. Потом что-то упало, а Светка смачно матюкнулась. Лялька метнулась туда - и не поверила глазам. В комнате все было вверх дном. Из шкафов все выворочено, содержимое письменного стола - на полу. Все вперемешку: одежда, бумаги, книги... И самое страшное: деда в кровати не было...
Он лежал на полу, как сломанная большая кукла. Лежал на ворохе тряпья и бумаг. И Лялька с ужасом поняла, что именно упало минуту назад.
А Светка, казалось, ничего не замечала: она лихорадочно рылась в дедовой постели и, когда в комнату вошла Лялька, как раз потрошила подушку. Лялька дернулась было к ней - остановить, но споткнулась о дедову ногу, упала и расплакалась. Ей было жаль деда, над которым надругались. И тошно от своей беспомощности. Она почему-то была бессильна перед Светкой.
Светка подняла голову и посмотрела на нее с брезгливой жалостью: "Ну, что рассопливилась? Ничего ему не сделается, подох уже."
Со злостью запустила подушку в дальний угол и процедила сквозь зубы: "Вот сучара! Спрятал, гад! Мать сказала, у него деньги должны быть, а я только вонючую сотню нашла..."
Лялька от ужаса застыла, а Светка продолжала: "Ну ты, блаженная! Деньги у него где спрятаны?" Лялька помотала головой. Говорить она не могла, в горле стоял комок. Наконец она прошептала: "Не было у него никаких денег. На пенсию он жил."
Светка посмотрела на бывшую подругу долгим, тяжелым взглядом, словно проверяя: не врет ли? Вроде, не врет. "Ладно, убогая! Помоги мне его назад положить. Перевозку вызвала уже? Скоро вонять начнет."
Вдвоем они подняли неожиданно тяжелое тело старика на кровать. И практически сразу Светка укатила домой. Ей здесь больше делать было нечего.
Лялька двигалась, как во сне, прибирая комнату. Она торопилась: ей не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел следы погрома... И вообще, занимая руки, она как бы отключила мысли и чувства. Она так и не заплакала. Слез не было. Только очень сильно болело в груди. Так сильно, что было тяжело дышать.
Похоронили деда тихо и скромно. Несколько знакомых, таких же старых, как сам дед, да пара соседок. Никого из семьи на похоронах не было.
Светка заявилась в самом конце поминок, когда все уже расходились. Походила по квартире, посмотрела по сторонам...
Потом присела к столу, выпила стопку. И неожиданно разрыдалась.
Лялька положила на край стола ключ и тихо вышла.

Дома, закрывшись в своей комнате, Лялька дала волю своему горю. Она рыдала, оплакивая деда и свою незадавшуюся с самого рождения жизнь. Она не могла смириться с тем, что снова одинока. Что ее опять предали... Ей казалось, что у нее никогда уже не будет никого родного. Ее никто, никто никогда не полюбит...
"Не плачь, внучка. Поверь мне, ты зря расстраиваешься. Вот увидишь, скоро все устроится..." От звука родного голоса Лялька дернулась и оторвала лицо от мокрой подушки. Она не поняла, как дед зашел в комнату. Она же заперла дверь, точно заперла...
Внезапно она вспомнила мерзкую сцену, разыгравшуюся в день смерти деда и ей стало так невыносимо стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. Дед видимо, умел читать мысли, поскольку повторил: "Не плачь, внучка. Не вини себя. И знай: я тебя очень, очень люблю. У тебя все устроится. Не плачь, мне больно от твоих слез"
Дед протянул худую, в старческих пятнах руку и погладил Ляльку по голове.
Рука была теплой.
Лялька повернулась на бок и уснула. Во сне она улыбалась.
Дед сидел рядом и смотрел на Ляльку добрым и мудрым взглядом. Пока не растворился в предрассветной дымке...