Без тормозов или деревенский экстрим

       Без тормозов или деревенский “экстрим”

       Детство, какое не есть, все равно остается детством. Волею судьбы, скорее благодаря проказам, мамуля договорилась отправить меня в деревню к знакомым. Город и возможность существования не давали благотворной духовной, да и насущной пищи для взросления. Деньги больше тратил на сладости и на зрелища, от чего питание порождало физическую слабость, физическая слабость вела к нервозным срывам в переходном возрасте.
       Деревня, как деревня. Лучше разнообразие, чем угрюмые будни. Нет телевизора, свет по расписанию. Кино привозное, всего один раз в неделю.
       После приезда в глухую деревню выслушал наставление временных опекунов. Затем я обещал себя вести прилично и мамулю отпустили на все четыре стороны. Дом был ухоженный. У пожилых наставников рос сын, который был старше меня на пару лет, а у этого парня-сына были братья и сестры под сорок лет. Выглядело смешно. Сынок это почувствовал и вызвал меня подраться. Хоть был ниже, но боксерский опыт сыграл добрую службу. Поняв это, парень-сынок перешел на борьбу. После получасовой борьбы с переменным успехом я был повергнут грубой физической силой. Поражение пережил как уличный боец, где за одного битого двух небитых дают.
       С утра занимался с ноской воды в огород и прополкой. В жару был предоставлен сам себе. Под вечер занимался пилкой и колкой дров, которые готовили на зиму. Бензопилы были большой редкостью в глухих местах. После недели трудодней аппетит приходил во время еды. С утра каша, домашний свежий мед и парное молоко. Особенно черный хлеб с медом и молоком давали мне несравнимый восторг. В обед и в жару ли окрошку и прочие салаты. Деликатесом для меня было холодное отварное мясо, в основном кур и уток. Деревенская жизнь начала мне понемногу нравиться. В охоту пилил и рубил дрова до приятной усталости в мышцах, носил трусцой воду в огород и три раза на день бегал на речку купаться.
       Я был доволен собой и судьбой, от чего меня просто распирало. Чувствуя в себе прилив энергии, которую на что-то требовалось выплеснуть, я пускался в разные авантюрные поступки. Дразнили быков, катались на тракторных волокушах, свиньях или проще говоря дурачились. (Лошади нас не подпускали, их надо прикармливать и за ними ухаживать, чтобы они тебя признали.)
       Сейчас это называют “экстримом”. Большой роскошью был велосипед. Старый большой велосипед стал настоящим тренажером. Поднимаясь в гору бесконечной змейкой, после чего ноги гудели, разгоряченная грудь тяжело сопела, а глаза заливал пот. Но верх блаженства доставляла поездка с крутой горы, где встречный ветер становился упругим и прохладным так на полной скорости въезжал неоднократно в большой двор и проезжая возле стога сена, выпрыгивал из велосипедного седла. Ускорение было такое, что пролетал в воздухе не менее восьми метров. Велосипед быстро терял скорость без управления и падал на сохнущую траву во дворе.
       При очередном спуске въезжаю во двор, а во двор зашел огромный хряк и неожиданный въезд во двор на большой скорости напугали до безумия свинью, что он бросился мне на перерез к выходу под переднее колесо. Тут я вспомнил, что у велосипеда нет тормозов, отвернуть нет возможности, оглядел присутствующих зрителей, как в замедленной съемке. Огромный боров протаранил велосипед, я подчиняясь силе кинетической энергии вылетел из седла, пролетая над рулем пахом ударился в руль и уже не помню сколько трюков я вытворял в воздухе и на земле. Все от боли онемело, перехватило дыхание, заем потерял сознание. Снова возвращает в чувства нестерпимая боль, где я сумел через силу вздохнуть, боль пронзала мужское отличие от женщин. От боли я продолжал корчиться на земле.
       Вызвали фельдшера. Она после долгих уговоров заставила показать свое наследство. Ужас, что предстало моему виду. “Это” больше походило на клюшку c большой твердой опухолью в средней части. Можно сказать что вывихнул или сломал, сказала фельдшер. Затем заставила, чтобы меня подержали. Опять боль. Затем мне сделали смешной корсет из чулка. Больше недели я ходил
       Неделю я походил на пингвина. Широко расставленные ноги и мелкие шашки. Об остальном вспоминать, то смех и слезы. Неделю я был примерным мальчиком: читал книги, рисовал, слушал радио.
       В памяти вспоминал о тормозах. После выздоровления все же сумел их восстановить. Хоть они срабатывали не с первого раза и плохо держали, но это были тормоза, которых нам в нужный момент не хватает.