Джонатан

       Я познакомился с ним в парке осенью прошлого года. Красивая была осень. Точно такая же, которую любят превозносить в своих стихах поэты. Золотая и красочная. Но мне было плевать на ее красоту – той осенью я потерял смысл жизни. Некоторые теряют деньги, девственность и мобильные телефоны, а я вот потерял смысл. В бюро находок обращаться не стоило и я это прекрасно понимал. Поэтому сидел на деревянной скамейке и молча пил дешевое вино.
       Он просто подошел и улыбнулся. Я посмотрел на него и зажмурился. На него было больно смотреть. Больно не в том плане, что мне его было жаль, нет. Просто он светился и от этого резало глаза. На нем было старое вельветовое пальто, грязные джинсы и дурацкая шляпа, на полях которой залежался желтый, сморщенный листок. Рядом с ним сидела собака. Большая, рыжая и такая же неопрятная.

       - А знаете, иногда ведь все проходит – сказал он и смешно кивнул головой, подтверждая тем самым свои слова.
       - Проходит что? – я автоматически наполнил пластиковый стакан гранатовой жидкостью и залпом выпил.
       Он выдержал паузу. Затем снова улыбнулся и спросил:
       - Вкусно?
       - Нормально – я налил полный стакан и протянул ему. – Попробуй.
       - Спасибо, я уже пробовал. Мне не понравилось.
 Я окончательно понял, что передо мной придурок, но все же предложил ему присесть. С придурками иногда бывает интересно пить.
       - Как тебя звать-величать? – его кудрявые волосы блестели на солнце даже ярче чем листья.
       - Меня зовут Джонатан. Точнее я сам себя так называю – он погладил собаку и она улеглась у его ног.
       - Ты что американец?
       - Нет. Я художник.
       - Андрей – я протянул руку. – Приятно, как говорится.
       - Я буду называть вас Эндрю. С вашего позволения – его рука была холодной и слабой.
       - Называй как хочешь. Только не говори мне “вы”. Мы с тобой практически одного возраста. Тебе сколько?
       - Я не знаю. Разве это важно? – он явно был не от мира сего, но меня это только умиляло.
       - Да в общем-то нет. Курить будешь? – я протянул ему пачку Винстона.
       - Курить? А зачем?
       - Ну как зачем… - я запнулся. Действительно зачем? – Глупый вопрос. Сказал бы, что не куришь и все.
       Я достал сигарету и замолчал. Он наверное подумал, что я обиделся. И решил исправить положение.
       - Эндрю, на самом деле правдивые ответы на вопрос “зачем” очень облегчают жизнь. Только нужно в первую очередь задавать этот вопрос самому себе.
       Я понял, что передо мной шизонутый псевдофилософ. Ну что ж, тем интереснее.
       - Джонатан, вот скажи мне одну вещь… Понимаешь, у меня проблема. Я потерял смысл жизни. Не знаю правда где это случилось – может быть где-то дома, может в трамвае, а может быть оставил его у очередной шлюхи под подушкой. Я без понятия где его теперь искать. Может есть какие соображения на этот счет? А?
       - Потерять смысл жизни – это к приключениям. Я где-то читал об этом… - он засмотрелся на воробья, который пил из лужи. - Знаешь, Эндрю, это существенная потеря.
       - Да, я понимаю. Но что же теперь делать-то? Без смысла же никак! Ты же образованый человек, подскажи что-нибудь – я запустил окурком в воробья. Он испугался и улетел.
       - А ничего делать не нужно! Если ты его потерял, значит перед этим ты его нашел, логично? – я кивнул. – Ну вот значит теперь кто-то найдет твой смысл, а ты соотвественно подберешь чей-то еще. Все на самом деле просто! Только не подбирай тот смысл, который лежит на перекрестке! Он потом не даст тебе покоя. Тут как с деньгами… Вот ты читал работы философов? Ну там Сократа, Платона, Аристотеля?
       - Да было дело… В университете побывал на парочке лекций по философии. Интересные дядьки вроде.
       - Ничего подобного! Забудь обо всем, чему тебя учили в университете! И про школу тоже забудь! – он огляделся, убедился, что рядом никого нет и прошептал – Они все лгут. Всё то, что написано в книгах – ложь. Только ты никому об этом не говори. Просто запомни. Я вижу, что ты хороший человек. Ты нуждаешься в помощи…
       - Слушай это ты нуждаешься в помощи! Ты же больной! – я не стал дослушивать этот бред. – Ну что ты такое лепишь, какая ложь? О чем ты вообще?
       - Эндрю тише. Не стоит так переживать. Я не смогу тебе обьяснить всю суть, это нужно понять самому. И ты это поймешь, я знаю. Я вижу в тебе потенциал.
       - Ну ты дал!... Потенциал! Ха! Ты дурак, понял? Ты ши-зо-фре-ник! Понял - нет? – не знаю почему но я жутко разозлился. Какой то грязный бомж будет учить меня жизни!
       - Зря ты так нервничаешь. Хотя в начале все нервичают. И ведут себя точно так же. Поверь мне, все! Налей пожалуйста немного вина. – Он посмотрел на меня своими серыми, выцветшими глазами. Я отчетливо увидел в них свое отражение. Выглядел я, надо сказать, не важно.
       Я от души наполнил стакан. Пусть пьет на здоровье. Но он не выпил. Он поставил стакан на землю и угостил своего пса. Тот не раздумывая вылакал все до дна. Потом облизнулся, посмотрел на своего хозяина с благодарностью и снова улегся на мокрый асфальт.
       - Ему холодно – пояснил Джонатан.
       - Как его зовут? – я присел на корточки и погладил ржавую шерсть.
       - Я называю его Друг. Он вроде как не против – пес услышал свою кличку и завилял хвостом.
       - Хорошее имя.
       - Это не имя, это определение – с укором сказал Джонатан.
       - Ну вообще да, собака – друг человека. Все верно.
       - Ты не понимаешь. Он не собака, он Друг! – с обидой сказал мой собеседник и встал со скамейки.
       - Да ладно, извини я же не знал. Не обижайся – я почему-то вдруг понял, что не хочу, чтобы он уходил. Мне нужно было с кем-то поговорить. А он был интересным собеседником. Пусть и немного странным.
       Он снова присел. На его ботинках засохла краска. Желтые, синие, красные капли придавали им довольно интересный вид.
       - Джонатан, а что ты рисуешь? – я уже порядком захмелел, поэтому стал добрее.
       - Я рисую мир. Иногда рисую Друга. Но чаще всего я рисую Свободу.
       - А как это рисовать Свободу? Я просто никогда не умел рисовать, поэтому и спрашиваю. Мне правда интересно.
       - Рисовать Свободу это когда сидишь, смотришь на холст и ничего не делаешь. За тебя рисует твоя фантазия. Ей не нужны краски, кисти и натурщик. У нее это все есть. А что самое важное – твою картину никто никогда не увидит и не скажет, что она плохая. Я ее никогда не смогу продать и ее никогда не выставят в Эрмитаже. Это и есть рисовать свободу. Последнее время я рисую только ее.
       Солнце зашло и поднялся ветер. Как-то моментально потемнело. Друг встал и начал тереться о ногу хозяина, как бы уговаривая его пойти домой.
       - А я хотел бы посмотреть на твои картины. Мне почему-то кажется, что ты хороший художник. Я всегда чувствую талантливых людей. Это мой дар.
       - Эндрю, ты наверное не понял. Мои картины нельзя увидеть. Их не существует.
       - Жаль… Значит получается я могу назвать себя писателем, не написав ни одной книги?
       - Конечно можешь! Если ты будешь их писать в своей голове – ты уже будешь писателем. Ты тоже сможешь говорить, что ты пишешь о Свободе. Если внутри тебя звучит музыка – ты смело можешь называть себя музыкантом. Только учти – это творчество не все понимают. А многие и вовсе считают пустой болтовней и хвастовством. Но нам такие ценители как раз и не нужны. Для них есть нарисованые картины, написаные книги, и спетые песни. Наш поклонник – человек свободный от предрассудков и границ. Ему чужды правила и каноны. Он в первую очередь чувствует. А потом уже видит и слышит.
       Резко хлынул дождь. Тяжелые капли больно били по голове. Мамаши с колясками спешили укрытся в ближайшее кафе. Друг жалобно заскулил и заполз под лавку. Джонатан молчал. Ему было все-равно. Молчал и я.
       Бутылка постепенно наполнялась дождем. Интересно, каково оно на вкус, дождевое вино? Но я не стал пробовать. Пусть мне будет это интересно всегда.
       - Иногда кажется, что небо это второй этаж земли. А значит дальше есть еще этажи. И что самое главное – есть крыша. Вот тебе не интересно, кто живет например на чердаке? – Джонатан с азартом посмотрел на меня. С его кучерявых волос струями лилась вода – Нет, вот правда! Ты только представь, что все мы живем в огромном, многоэтажном доме. Почему же тогда мы с тобой живем на первом этаже? Вот мне например всегда хотелось жить на последнем. А так получалось, что я всегда жил только на первых этажах. Как-то это низко…
       - А мне кажется, что мы живем в подвале. И до первого этажа еще ого-го сколько идти.
       - Но ведь если это многоэтажный дом, значит где-то есть лифт! Это же естественно! – Джонатан радостно улыбнулся и похлопал себя по коленям.
Где-то вверху загремело. Видимо кто-то там делает ремонт. Друг выбежал из под своего укрытия и загавкал в небо.
       - Друг тише! Это свои – Джонатан подошел, наклонился и обнял пса. Тот облизал его небритые щеки и побежал куда-то вперед. Джонатан побежал за ним.
       - Послушай… Мне кажется, я нашел то, что потерял! – крикнул я в их сторону. Дождь практически полностью заглушал мой голос. – Джонатан, слышишь?! Я нашел смысл жизни! – я встал и начал размахивать руками. Мокрая одежда мешала это делать, но я не переставал подавать знаки. Я очень хотел поделиться своей радостью.
       - Я тебя поздравляю! – услышал я из под серебрянной пелены дождя. – Как он выгля...- буквы словно провалились в бездну.
       - Я тебя плохо слышу! Стой на месте, я сейчас подойду! – я сделал усилие и пошел наперекор стене дождя.
       - Эндрю! Мне пора! Больше не теряй его! Теперь моя очередь искать! – голос Джонатана практически сливался с шумом ливня но я все еще различал слова.
       - Джонатан! Спасибо тебе! Я должен найти этот лифт! – в рот заливалась вода и было все тяжелее кричать.
       - Ты его найдешь! Обяза… (очередной удар грома)…ешь! Удачи! – Друг загавкал, словно тоже желая мне удачи.
       Я остановился. Идти дальше совершенно не было сил. Я просто стоял и махал рукой. Я прощался с Джонатаном.