Недолгое счастье задрищенко

       

НЕДОЛГОЕ СЧАСТЬЕ ЗАДРИЩЕНКО.

Когда до Задрищенко дошёл смысл известия, пролившего елей на его душу, что нежданно негаданна, горячее им не любимая тёща отдала Богу душу. Задрищенко не стал торопится праздновать это знаменательное событие, но стакан водки все-таки жахнул, не от радости, а так для храбрости, чтобы удачу не спугнуть, после этого он нашёл в себе силы отправиться в морг. Для того чтобы до конца быть уверенным, что радостное событии, так неожиданно свалившееся на него, не плод выдумки недобрых людей, а реальный факт.


Санитар в морге долго водил грязным пальцем по странице.
- Как говорите ейная фамилия?
- Сволочугина, Аглафера Федуловна Сволочугина.
Санитар вновь повёл грязным пальцем вдоль страницы, бубня себе под нос.
-Ну ейное имя отчество мне ни к чему, а вот фамилия, Сволочугина, Сволочугина …Да ты мил человек не сумлевайся ежели кто наверняка преставился он туточки в реестре есть, иначе нельзя, у нас тут какой ни какой, а порядок.
Задрищенко уже начал терять всякую надежду, полагая, что всё происходящее с ним лишь сон …
       - Сволочугина, да вот же, на смотри сволочь какая, притулилась тут в уголочки а я её найти не могу.
Санитар повернул радостное лицо к Задрищенко, тыча своим грязным пальцем куда-то в журнал.
-Вот читай Сволочугина - С.Н.
Задрищенко даже вздрогнул.
- Как С.Н. Я же говорю А.Ф.- Аглафера Федуловна.
- Чудак человек С.Н. это не имя отчество енто диагниз - сердешная, как её там…
- Недостаточность. – Торопливо подсказал Задрищенко.
- Во, во недостаточность, мать её! - Согласно закивал санитар.
- Странно у неё и сердца то совсем не было.
- А хто она тебе? Маманя?
- Упаси Бог? Теща она мне, теща! – Задрищенко аж перекрестился, хотя в Бога не верил сызмальства, с тех самых пор как не сумел выклянчить у папаши велосипед и Бог к его попрошайничеству остался глух.
- В полной мере разделяю твою печаль. – Произнёс санитар многозначительно потирая горло.
- А могу я её увидеть? – Делая вид, что не замечает многозначительных жестов санитара, спросил Задрищенко.
- Отчего же не можно, можно ежели человек подходящий, душевный, я бы сказал, но у меня как раз работы не в проворот, вот, к примеру, порядок в реестре навести надо, а то гляди, какая с тобой незадача, чуть не вышла. Должен понимать, у нас тут такого быть не должно, место скорбное и людям ненужную надежду дарить нельзя.
- А вот если, к примеру, человек от переполняющих его чувств захочет усопшего помянуть то где у вас стаканы стоят? – Задал вопрос по существу Задрищенко, доставая из-за пазухи бутылку водки.
- Ежели помянуть, то мы этому завсегда радые и припятствиев чинить не можем, а даже совсем наоборот готовые скорбь его с радостью разделить. – Назидательно произнёс санитар, доставая из ящика стола два заляпанных, от частого употребления чего попало, стакана.


Спустя некоторое время в сопровождении санитара напевающего «Я люблю тебя жизнь», Задрищенко вошел в холодильную камеру. Тёщу он узнал сразу, тихая и недвижимая она лежала на каталки посреди камеры. Такую тихую он видел её только один раз в жизни, когда приходил свататься, чем собственно она и ввела его тогда в заблуждение. Памятуя о прежних ошибках, Задрищенко спросил у санитара.
- А может она того?
-Чего того? – Не понял санитар. – А ты в этом смысле! Конечно случаи летаргического сна науки известны но смею тебя заверить это не тот случай.
В подтверждение своих слов санитар вынул из кармана вилку и ткнул ею в бок труп тёщи Задрищенко, данное действие на тещу ровным счётом ни как не подействовало и она как и прежде продолжала тихо лежать на каталки.
- Во видишь, а я что говорил. – Расплылся в улыбки санитар.
- А мне можно? – Хрипло выдавил из себя Задрищенко.
- Чего можно? – Не понял санитар.
- Вилку можно?
- Ну, почто нельзя коли охота есть. - Пожал плечами санитар протягивая вилку Задрищенко.
Поначалу робко, а затем со всё нарастающим азартом Задрищенко начал тыкать в бок труп тёщи. Последняя не шевелилась и никаких признаков жизни не проявляла, что здорово веселило Задрищенко.
Не малых усилий стоило санитару отобрать вилку у Задрищенко, последний наотрез отказывался возвращать предмет сервировки его владельцу, норовя всё глубже и глубже вогнать его в бок трупу бывшей тёщи.
Домой Задрищенко возвращался в приподнятом настроении. Мир вокруг него заиграл миллионом красок. Дышалось легко и не принуждённо. Порой ему казалось, как будто он летит.


О постигшем Задрищенко счастье ничего не знал водитель МАЗа Гибельман, который справедливо полагал, что улицу надо переходить в отведённом для этого месте и для которого появление Задрищенко, перед капотом его МАЗа было полной неожиданностью.


- Не долго музыка играло,
       Не долго счастлив был мужик!
Констатировал принимающий труп Задрищенко, санитар морга.
Родственники на похоронах и на надгробье решили с экономить и посовещавшись, приняли Соломоново решение, похоронить Задрищенко в одной могиле с его бывшей тещей. Некоторые из родственников предлагали сэкономить и на гробе, сложив бывших родственников валетом в одном деревянном ящике. Даже серьёзно обсуждался вопрос, что до кладбища, чтобы ситуация не выглядеть нелепо Задрищенко тащить на руках как бы сильно упившегося с горя родственника. Однако желающих тащить на руках расплывающийся как подтаявшее мороженное после встречи с МАЗом труп Задрищенко среди экономных родственников не нашлось потому порешили, что всё должно быть как у людей и купила два гроба но хоронит всё равно решили в одной могиле. Прознав про то, санитар морга, чтобы Задрищенко не было так скучно в одной могиле с тёщей, обтёр об рукав и сунул ему под саван так понравившуюся покойному алюминиевую вилку.



       Виктор Ковыль.
sovetnic74@yandex.ru