Баловство из гулких переулков. 2

     Баловство из гулких переулков, или кто поспорит с Матильдой


     Матильда ходит целыми днями в купальнике и войлочных тапочках, и все её сказки - сплошное баловство, потому что её шаги - войлочные близнецы травы - возмущены до основания ногтей соприкасанием с землей и листьями .

     По утрам Матильда запивает три ложки сахара чаем из экзотических трав, долго курит, пуская кольца, и с удовольствием думает: " Я - олицетворение порока, моя голубая кровь разбавлена колдовским зельем, Я отмечена печатью таинственного знака. Кто возьмется с этим поспорить?"

     Матильда - шелковая богиня , вышитая желтыми нитями на лазурном занавесе бродячего цирка,- перебирает четки позвонков провинциального городка. Когда она проходит мимо открытых окон, то оставляет шлейф удивления и сознательной провокации со вкусом сладкого яда, исключающего все шансы на спасение. Матильда не просто неосторожна, её беспечность не знает границ. Она обращает лицо к луне и произносит фрагмент своего ежедневного монолога:

- Отдай мне, луна, свои медяки , я отогрею их на груди и разменяю на алмазы невиданной красоты!

    Ее волосы цвета балканских туманов струятся по спине, а в глубоких подмышках прикорнули райские птички. Одной половиной лица зарывшись в туманы, а другой, надтреснутой светом деревянных икон, отпуская сомнения дней, она продолжает стучаться в шаткие стены :

- Ни земная я, ни заоблачная, ни синью, ни зеленью не рассвеченная, я - ведьма гулких переулков. И когда я вонзаюсь зрачками, бог смущенно закрывает ставни, а серые манекены спускают собак... Мы возьмёмся за руки и будем кружиться, пока не упадём в ворохи будущих воспоминаний.(Я понимаю слишком поздно то, что сделала слишком рано). Мы зароемся в горы подснежников и когда проснёмся, все наши муравьи забегают по капиллярным лабиринтам. Господа, ваши ранцы набиты перьями мертвых птиц. Вам никуда от этого не деться. Ссыпьте их в ночные озёра и скормите свои яблочные дольки муравьям...

     Матильда подымается на две ладони над землей, гирлянды сумасшедших кузнечиков тянутся ей вослед. Из озёр выплывают фантазмы и кромсают ночные полотна. Матильда плетет венки из кувшинок и ирисов. Матильда скользит в иронической задумчивости над песочными зАмками из непреодолимого желания раствориться в утреннем небе.

     Огромная черная капля луны разбивается опустощающим желанием и возвращается вновь и вновь...