Сны Матильды танцевали... 3

       (продолжение "Баловства.." )

       Виноградники поблескивали изумрудами. На озерах покачивались баркасы. Ветряные мельницы перемигивались дымчатыми кругами. Драконы восточных ветров выискивали в высоких травах притаившихся лисят. Под синими кружевами Матильды перешептывались лисята. Драконы не смели приблизиться. Клубились поблизости. Рутина отступала, поджав хвост.

      В краях больших озер сны Матильды танцевали с драконами полуденное танго. Солнце дробилось и сыпалось золотистой пыльцой. Лисята слизывали ее шершавыми языками с прохладных лодыжек Матильды. Каждый миг обрастал легендами.

      У самых сочных гроздьев бились в силках жаворонки. В птичьем горле клокотало отчаянье. Дрожащими пальцами Матильда обрывала нити, выпуская птиц. Матильда бежала к озерам. Драконы ветров устремлялись за нею, забыв о лисятах в траве.

     Жаворонки шумно выбрасывались из глазниц страха, многие падали, одурманенные дыханием драконов, и вновь взлетали, присоединяясь к тем, кто, подчинившись однажды законам высот, сразу взвивались в лазурь, кружились по контурам византийских церквей, оседали с солнечной пыльцой на тополях, единственном месте встречи жаворонков и таЯщей опасности земли...

     У озёр ждал Курт. "Так должно было быть всегда," - думал он.
Пыльца оседала на тополях. Клеточки Матильды сочились мирром.

- Я думал, твоя кожа пахнет полынью... Я вспомнил, так пахнет кора вишневых деревьев, надкусанных кроликами в конце зимы.

- Я - королева вишневых деревьев! - заискрилась Матильда до самых лодыжек.


- Королева миртовых зарослей!

     За озерами пели кузнечики. "Кто-то поставил их пятками на горячие плиты гробниц", - Матильда скользила к пылающему краю света, - "он нанизывает мои клеточки на земную ось " - "умоляю тебя, умоляю..." , и Курт: "... я нашел тебя... я нашел..." - , в перетекающем сплетении с запахом горячих камней, длившееся целую вечность, и у ног оленьего чучела, и на ковре со стрельцом у лошадиной гривы, выдёргивающим стрелы из собственного бедра, - пока выпитый полдень не пал в разбитый солнцем хрусталик, разомлев в медовых сосудах...

     Отовсюду из высоких трав поблёскивали изумрудами лисята...