О моем сыне и его жене

О моем сыне.

У меня рос прекрасный ребенок. Красивый, умный, трудолюбивый. Его любили не только мы, но и все соседи. Он вырос и решил жениться. И уже сделал предложение соседской девочке. И уже ждали родителей, чтобы объявит о помолвке. Но ведь всему миру известно, что на то и есть Господин Случай, чтобы расстроить все хорошее, что хорошо складывается. Так случилось и в нашем случае: сыну встретился одноклассник и пригласил на вечеринку. Там его познакомили со смазливой девчонкой, которая ему даже очень не понравилась. Но ведь он собирался жениться! Последние деньки холостые! И мой неразвратный сыночек решил не терять времени и уж в эту-то ночь развлечься. И развлекся на все последующие восемнадцать лет. И развлекал всю нашу семью так, что мало никому не показалось.
Девчонка оказалась опытная и ушлая. Надавила на жалость и сострадание и попала в самую точку: ну какой мужчина не хочет быть спасителем красивой, но утопающей женщины? Какая разница, в чем утопающей – в дерьме, в воде или пороках. Она ведь не виновата! Это мир такой несовершенный. Это порочные ее родители с педагогическим образованием не понимали ее и не умели воспитывать, не знали, что такое индивидуальный подход. И подошли индивидуально к сестре. А от нее отвернулись. Потому что она индивидуально не хотела их слушать, и уже в шестом классе привела к себе домой мальчика. Да так с тех пор и водила, ни у кого не спрашивая на это разрешения или согласия. Но чтобы мой сын это понял, она ему это восемнадцать лет объясняла всякими намеками. И наконец-то сказала прямо: - «Ты иссяк, безденежный и больной. Иди к своей любимой мамочке, которая не научила тебя в людях видеть плохое, а учила видеть хорошее. И поэтому только ты во мне увидел хорошее и поверил мне. И веришь уже восемнадцать лет. А мне надоело тебя переучивать, потому что твоя мама оказалась сильнее, и я не смогла тебя переучить; я смогла тебя споить и сделать больным и безвольным, мечтающим о смерти и ищущим ее. Но я не буду виновата в твоей смерти. Неси ее своей маме, а я нашла другого, моложе и сильнее, и он позаботится обо мне и дочери».
И он пришел к нам. Больной и опустошенный. И мы ему обрадовались. И стали его спасать. И все радовались, что все вместе, что все дружно, что всем хорошо. Сын поправился и расцвел. Но скучал по дочке. Ведь он ее выпестовал сам! Оказывается, жена хотела отказаться от нее в роддоме. Девять месяцев назад умер их первенец. По ней не видно было страданий, но все мы даже и не предполагали, как это можно не страдать по умершему младенцу. И вот, чтобы таких страданий не повторилось, она решила отказаться от родившейся девочки еще в роддоме. Сын не позволил. И забрал ее с ребенком домой. Она долго и упорно доказывала ему, что очень любит свою дочь, но боится потерять ее, поэтому не хочет видеть ее. И ребенок рос на улице, у бабушек, у соседей, словом, у тех, кто мог приютить, пока мать была в запое. И вот сейчас он очень страдал от разлуки с дочерью, возмущался ее предательством, никак не мог понять, почему она вдруг им вскормленная и только в нем видящая защиту, предпочла маму, предав его. Позже и эта тайна была разгадана: такие условия поставил ей ее новый сожитель, положив глаз на красивого подростка. Но не долго вынес ребенок жизнь с новым отчимом.
Через полгода ребенок тайно нам позвонил, и мы забрали ее к себе. Радости нашей не было предела, ведь теперь-то вся наша семья вместе!

Его жена.

О его жене рассказать надо особо. Это была красивая, но своенравная женщина. Она шла на контакт, была ласкова, вежлива в разговоре, но всегда поступала по-своему. Ее мама болела шизофренией. Покончила с собой через 6 лет после смерти внука. В тот момент мама с дочкой в доме были одни, и никто не знает причины случившегося. Знаю только я. Потому что я и была той причиной.
Измучившая нашу семью невестка толкнула меня в церковь. И я пошла туда, потому что больше уже идти было некуда. Я видела, что мы-то, безбожники, оказывается, жили, соблюдая Законы Божие! И жили хорошо! А вот наши дети эти законы нарушили, и живут плохо. Но убедить их в этом я не смогла. Они смеялись над моей религиозностью, и жили по-своему: сын много зарабатывал, часто не бывал дома. Его жена успешно деньги тратила со своими друзьями. А если он оказывался дома, то, чтобы не мешал, она его спаивала. Но сначала споила себя. Ведь у него гены были наши. И воспитание наше давало большие преимущества в духовной выносливости. Поэтому она нас на дух к своему дому не подпускала, ведь блуд у них в наследстве уже в третьем поколении, это как я знаю. А я своими моральными принципами их раздражаю. И так успешно они жили до тех пор, пока однажды она пъяного мужа не погнала за водкой в соседний магазин на машине: ей было невтерпеж заполучить желанного горячительного. А у сына отобрали права. И надолго. И он остался без работы. А значит, при жене. Но у него золотые руки. Он быстро зарабатывал, она быстрее его выхватывала деньги у клиентов. И пока деньги были, работы не было. Пили уже вместе. Она по привычке, сын от безысходности.
Вот по этой причине я пошла в церковь и заказала долгосрочный молебен на сына и внучку. Но вмешался священник и своей волей вписал в записку и невестку. И именно этот молебен и сыграл роковую роль в жизни ее мамы. Церковными молитвами с невестки снимались негативные энергии и перераспределялись на ее мать, потому что сын и внучка были защищены той же церковной молитвой. И однажды, не выдержав диалога с дочерью, мать вышла из окна соседнего дома. Она умерла на руках своей дочурки под ее рыдания. Но рыдания быстро прекратились, потому что появились новые возможности: не с кем было в доме ругаться, можно водить кого угодно и когда угодно. Отец не препятствовал, потому что старался дома не жить. Но еще через шесть лет и он скоропостижно и мирно скончался от рака на руках любящей дочери. А ей принародно еще раз представилась возможность продемонстрировать свою дочернюю любовь. И, поверьте мне, все было очень даже искренне.
На похоронах отца я спросила, кто будет следующий. Она уверенно ответила – дочь похороню. Но я пообещала ей заступиться за сына и за дочь. Поэтому так сильно переживал сын разлуку с ребенком. Но дочь категорически отказалась ехать с ним, и он уехал сам.
Итак, кем же была наша невестка? Развратница? Нет. Проходимка? Нет. Потаскуха? Нет. И в то же время и то, и другое и третье. Но было как-то все необычно: я явно видела, что в жизни ей фартит, что Господь заступается не за ребенка, не за меня – срадалицу-мать, а за нее, грешную и развращенную, всех мучающую. Мне очень хотелось понять, что же происходит? И почему выражение Христа: - Мытари и блудницы раньше вас идут в Царство Небесное – исполняется на моих глазах? В то время как церковники, да и все общество говорят в один голос, что их ждет геенна. Но я-то вижу другое? Даже малюсенькую дочь не щадит Господь!
И тут я увидела то, что никто никогда не видел, кроме Христа. Я увидала, что моя невестка высококлассная профессиональная Гетера! Она спасительница тех, кто попал в безвыходное положение. И не от сексуальной страсти освобождает она своих клиентов, а от духовной смерти, но и сексуальными практиками заодно. Человечество пока без этого не может. Я была шокирована таким открытием. И тогда я поняла, что и А. С. Пушкин, и С. А. Есенин, и В. С. Высоцкий были такими же донорами, только противоположного пола. Пусть общество поверит этому. А я продолжу это доказывать.
Однажды моя невестка привела в мой дом подругу. Они получили деньги, и пили у этой подруги, а чтобы я не ругалась, смели со стола объедки, прихватили подругу для нейтрализации моего гнева, и пришли ко мне за ребенком. На кухне они стали вынимать эти объедки на стол и угощать ими нас с внучкой. Я аж вскипела от возмущения. Покидала все в мусорное ведро, и, приказав ей убираться из моего дома, ушла в комнату. Все последовали за мной. На кухне осталась одна невестка. Сын попробовал возмутиться миом поведением, ведь они пришли с самыми благими намерениями. Я гаркнула и на него. И он замолчал.
Тогда инициативу взяла подруга, и стала нам всем рассказывать, что уже давно знакома с моей невесткой. И как только та пришла в ее дом, сразу стала спать с ее мужем в ее присутствии. И спать с ней ее мужу приятнее, чем с чистой и родной женой. А когда подрос сын, и он включился в эти оргии с отцом. И сейчас у них такое трио, а она, жена и мать, наблюдатель. Интересно, представляете ли вы мое состояние, когда я все это слушала?
Когда дама иссякла, я спросила, что же она желает от меня? Чтобы я, пожилая женщина, пришла в ее дом, и отняла ее мужиков от своей невестки? А может ей самой к ним подключиться, ведь наблюдает же она за их оргиями? Ответа я не получила, потому что в комнату вошла невестка и прервала наш диалог.
       Она стояла вся какая-то смятая, растерзанная. И тихо сказала:
- Мама, прости меня. Я только сейчас поняла, что я сделала.
И тихо вышла из квартиры. Моя невестка имела в виду принесенные домой объедки. И до нее, пьяницы, это дошло скорее, чем до моего сына, воспитанного на белых скатертях.
А дело было так. У меня в доме было четыре мужика и я одна женщина. На кухне вечно что-то проливалось. Ругань и упреки не помогали. И я тогда решила: постелю на стол скатерть! Семья большая. Стирки все равно много. Пусть уж будет еще одна лишняя тряпка. Это не я придумала, это я где-то когда-то прочитала. И я постелила накрахмаленную скатерть на обеденный стол. И до сих пор мы едим семьей на скатерти.
Пролитое на скатерть всем бросалось в глаза. Мои мужчины! требовали, чтобы я постелила клеенку. Но я упорно меняла скатерти.
Поэтому представьте картину, когда невестка из пакета стала вынимать мятый нарезанный хлеб, колбасу, запанированную крошками и прочие кулинарные прелести в таком виде! И вы поймете предмет моего возмущения. И она поняла! Сын – нет. Он решил, что это был просто повод высказать свою обиду за ожидание. И пока ее подруга поливала ее грязью, она рассуждала над причиной моего гнева, и поняла ее. Ну, как ее за это не уважать?
Подруга тоже не поняла все так, как было надо. Она в моем гневе увидела неприязнь к невестке, которая может поддержать ее обиду и осудить ее. Я не осудила, но сказала, что в этом и есть секрет, почему ее мужики мою невестку любят больше, чем родную жену и мать. Она от них ничего не требовала. Она платила им за их признательность своим телом, добротой и любовью. Они принимали ее, обществом отвергнутую, и в ответ получали любовь и тепло без условий и упреков. То, что никогда не давала им жена и мать. Она торговала собой, ставя им условия. Она не умела любить и одаривать любовью, она своей любовью торговала. Она была большей проституткой, чем моя невестка. Поэтому мою ласковую невестку все мужики любили больше, чем жен. Мужики падки на любовь и ласку. Но им надоело это покупать. Поэтому они любят таких, как моя невестка.
Подруга ушла, прихватив с собой и плакавшую на площадке невестку. Зачем ей это было нужно, я не поняла. Ведь скандала-то не состоялось! Наверное, ей очень хотелось показать нам всем, какая она добрая. А я понимаю, что именно такие доброжелатели и мешали нам наладить с невесткой тесный контакт. Ведь так принято выставлять свекровей злодейками! Ну, кто поверит, что они могут быть добрыми и сочувствующими? Вот подружка, она вон какая добрая! Сама ведет подружку под крылышко к своим мужикам. И сама посмотрит на их развлечения. Сама ведь хочет, ведет к себе добровольно. Знает ведь, за чем ведет. Значит, нравится. Ну и пусть учится любить у нее. Может быть, поймет, за что ее не любят близкие.
Невестка позвонила на следующую ночь. Сын спросил, выгоню ли я ее, если он приведет ее сюда. Я разрешила привести. Невестка не знала о нашем разговоре со своей подружкой, поэтому села рядом со мной в кресло и стала причитать:
- Мамуля, что они мо мной делали! Ой, что они вытворяли!
От воспоминаний я даже прервала письмо. Надо было успокоиться. А тогда я попросила сына, чтобы он увел ее в другую комнату, где ей приготовили постель. Она вырывалась и кричала, как ей плохо, как ее терзали, как ей холодно. Он успокаивал, ласкал, обнимал, согревал своим телом. Наконец она успокоилась. Он вышел на кухню курить. Я вышла к нему. Я задала ему вопрос, как он мог быть с ней таким ласковым после вчерашнего рассказа? Он ответил, что это игра больного воображения той женщины, что она ему об этом говорила уже неоднократно, но он ей не верит. Я ему указала на то, что она сама, его жена, сегодня говорит, что они ее терзали. Он ответил, что это ей приснилось. Так закончился разговор на эту тему. Так я увидела всю душу и доброту своего сыночка, такую его любовь и самоотдачу к потерянной женщине, на которую сама никогда не была бы способна.
Кстати, я ей постелила свежую белоснежную постель. Я никогда не пренебрегала ею как человеком, в каком бы состоянии она ни была бы. Я никогда не отказала ей в еде, никогда не упрекала, если она просила есть. Я понимала ее состояние, жалела ее, но изменить не могла.
Царствие ей Небесное! И всем, миром не понятым, прошу у Господа прощения! Царствие им Небесное всем, заблудшим и оболганным, непонятым и несмирившимся!
Я часто рассуждаю на тему, смогла бы она измениться, если бы жила с нами? Она очень хотела с нами жить, но я боялась ее, хотя видела и любовь ее к нам, и уважение. Однажды она хотела вселиться в мою двухкомнатную квартиру, полную детей и внуков, вызвав милицию. Ведь она была у нас прописана. В то время было принято, чтобы супруги были прописаны вместе. Но я не впустила, объяснив, что она живет у родителей в четырехкомнатной квартире, где кроме ее семьи и родителей никого нет. Меня поняли, а ее отправили домой.
 А мне и сегодня ее жалко: душа у нее была светлая. Вот только не нашлось нам посредника для примирения. Ее не мог терпеть мой муж, отец моих детей, ее свекор. Его аж трясло от одного имени ее. Но я требовала, чтобы он уважал выбор сына. Много лет спустя я поняла, как была права! Я уже давно подозревала, что именно он был причиной такого ее недоверия к нам и противостояния. Она часто ругалась с нами именно его словами, даже интонации были похожи. Она нам отсылала все упреки, которыми он награждал ее. Потом я узнала, что в предыдущей жизни они были заклятыми врагами, но она в последний момент ценой собственной жизни спасла от смерти всю его семью. В то время он, ошеломленный ее поступком, поклялся помнить ее всю жизнь. Но в этой жизни он забыл об этом. А мне поверить не захотел. Вообще он упрямый, и нарушить клятву ему ничего не стоит. А вот от подлости отца страдают дети. Ведь законом установлено: накажу детей за вину отцов. Вот и отрабатывал мой сын добросовестно одну из отцовских вин в течение восемнадцати лет своей жизни.
Я считала, что он был глубоко несчастен. Но, оказалось, что он был по-своему с ней счастлив. И я ему поверила. Она была с ним очень ласкова. И он за ее доброту и ласку прощал ей все остальное. А мы были строгие родители, дисциплине которых он не хотел подчиняться. Ему нужен был именно такой опыт – опыт суровой жизни.
Я предполагаю, что он несколько воплощений был святым. Возможно, что Дух самого Великого Сергия или частичка его в моем сыне присутствует. Иначе как же объяснить такую любовь к грешникам. Он добросовестно выполнял Закон Бога, спасая заблудшую душу, чтобы она не погибла, не сгорела в аду. Спасая ее, он жертвовал собой. А я, его мать, помогала ему своей молитвой, потому что моей духовности не хватало, чтобы прощать так, как прощал мой сын, чтобы любить так, как он любил. И продолжение следует.
Через десять дней после возвращения внучки к нам, нам позвонили соседи, что невестка умерла. Пока ее дочь была рядом с ней, она могла жить, подпитываясь энергией дочери. Оставшись одна, она сгорела от алкоголя и воспаления легких.

Уже несколько лет ее мучили бесы. Это так принято говорить. Но на самом деле ее мучили души абортированных ею детей. И в наше время такое происходит со многими 30-40 летними, не желающими рожать. У нее появилось желание родить, но она уже была истощена. Она однажды сказала, что беременна. Я это известие приняла с доброй улыбкой. Я готова была ей помогать. Но я сомневалась, что такое может быть. И я оказалась права. Восстановиться сама она не умела. А, может быть, у нее уже не было сил. Она свой путь прошла до конца.
Она боялась этих бесов, поэтому часто дома оставляла дочку, не пускала ее в школу. Так же поступают многие пьяницы. Но общество не знает причины такого поведения, и осуждает школьников, не посещающих школу. А они помогают своим родителям, уменьшают страдания, продляют им жизнь. И это их подвиг! Но общество этого не понимает.
В присутствии девочки бесы смирялись и не мучили ее. Когда она упивалась, они упивались вместе с нею. И всем было хорошо. Поэтому так трудно бросить пить женщинам – пьяницам. И мужчинам тоже. Они бесов притягивают сквернословием. И первым условием излечения от пьянства - надо отказаться от сквернословия.
 
Ее хоронили погожим февральским днем. До этого мели метели, а тут выглянуло солнышко. Над ее головой светился ореол. Я думаю, что Бог ее простил, потому что она была помощницей тем, кому было хуже, чем ей. Она принимала и обогревала тех, кого своей агрессией выгоняли из дома и убивали праведные по нашим меркам жены и матери, не понимая, что действительно, не хлебом единым жив человек, что душа тоже пищи просит. А пищей душе является любовь. Любовь без упреков и торговли, ты мне – я тебе, а в первую очередь в уважении потребностей и в понимании необходимостей близкого человека. И непонимание этого отцом привело к неблагополучию и совершенно ненужным страданиям его любимого сына и всей семьи в целом. Нам всем предстоит научиться это понимать. Я это поняла первая. Поделилась с вами. Приглашаю за собой.
Бог вам в помощь!

Персональный сайт Быстровой Л.И.
www.Любовь-Быстрова.РФ