Всему виной кошка

Телефонный аппарат звонил нервно и долго.
Зеленов, развалившись в тёплой ванне, достал сигару. В магазине по улице Линейной его заверили, что сигары привезли из Кубы и цену заломили не маленькую. Он расслаблено откинул голову назад и поднёс зажжённую сигару ко рту, предвкушая терпкий аромат дорогого табака. Глубоко затянувшись, Зеленов почувствовал, как запершило в горле, он резко дёрнулся и закашлял. Табак был явно не Кубинским и даже не Американским, а собранный в каком-то колхозе. Контрабандный товар. Обманули скупердяи проклятые. Он чертыхнулся, мысленно обругал всех контрабандистов мира и ту молоденькую продавщицу за прилавком, которая, мило улыбаясь, прочитала ему целую лекцию о прелестях Кубинского табака.

Телефон всё ещё захлёбывался от звонка.
Всё к одному, подумал он, ни отдыха тебе, ни покоя. Зеленов поднялся с ванны и, набросив махровый халат, побрёл в гостиную, оставляя мокрые следы на паркете. Он снял трубку и хотел произнести заветное слово, но раздались частые гудки. В очередной раз, послав к чёрту абонента на том конце провода, он захватил пачку старого доброго «Кэмела» и зашагал обратно в ванную комнату.

Зеленов любил после работы поплескаться в ванне. Здесь он чувствовал себя расковано, уютно и расслаблено. Тёплая парная водичка обнимала его, как ласковые руки женщины, снимая напряжение после трудового дня. Чуть распаренное тело начинало раскрываться и упоённое долгожданной истомой, одаривало волнами блаженства. В такие минуты обнажалась его душа, хотелось думать о великом и вечном, да и чего греха таить, иногда даже петь.

Зеленов погрузился в воду, достал сигарету, коротко щёлкнул зажигалкой, и не торопясь, раскурил. Медленно выпуская в потолок сизые кольца дыма, он впервые задумался о своей беспорядочной холостяцкой жизни и что, было бы не плохо обзавестись семьёй. Действительно, а почему бы и нет? Если следовать старой поговорке, то двухэтажный особнячок уже как год построен, деревьев на участке штук тридцать посажено, вот только и осталось – вырастить сына.

Свой дом, общей площадью в семьсот пятьдесят квадратов он строил два года, денег не жалел, комнаты обставил, как положено – без излишеств, но со вкусом, отгородил участок трёхметровым забором, внутри разбил цветник и засадил его всякой экзотической всячиной. Осуществив свою мечту, к которой он шёл десять лет, ему почему-то стало одиноко. Нет, не потому, что мечта сбылась, а потому, что кроме него, ею некому было любоваться. И Зеленов всё чаще и чаще подолгу задерживался на работе, понимая, что дома его никто не ждёт. Хотя, с другой стороны, подумал он, вдруг получится так же, как с бывшей женой.

Телефон опять затрезвонил, словно издеваясь над Зеленовым.
Затушив недокуренную сигарету, он пожалел, что не отключил его и в очередной раз, облачившись в халат, быстрыми шагами направился к аппарату. Оказавшись в руке, телефонная трубка не стала повторять злую шутку с гудками, а, оборвав ненавистную трель звонка, наполнилась тишиной.
- Алло. Слушаю.
- Ты где ходишь? – послышался голос бывшей жены. Легка на помине, подумал Зеленов. – Я уже битый час тебе звоню, а дозвониться не могу. Ты ведь дома сидишь, как медведь в берлоге, наверное, всё своей коллекцией редких монет любуешься. Скупил у простых людей по дешёвке самое дорогое, что у них есть и радуешься – буржуй недобитый. Домик вон отгрохал, что при его виде английская королева от зависти бы удавилась. Не тесно тебе одному, может, на небоскрёб замахнёшься?
- Оля, Оля, послушай … - Но вклиниться в монолог жены, было то же самое, что оказаться между молотом и наковальней – всё равно раздавит.
- Ты никогда не мог выслушать человека до конца. Любой из нас для тебя – мусор, очередная ступенька к шальным деньгам. Я отдала тебе лучшие годы моей жизни, молодость, красоту, здоровье – ты всё забрал, всё проглотил, как удав, а потом выплюнул и даже не подавился. Мало того, что ты бросил меня, так ты ещё не звонишь и не желаешь меня видеть …

Зеленов прекрасно знал, чем заканчивались подобные монологи жены. Их он наслушался не мало в течение трёх лет совместной жизни и в разных вариантах. Это были отнюдь не призывы к его совести, не попытка обращения к добродетели и не крик души человека со сломанной судьбой – всё гораздо проще.

Зеленов аккуратно положил трубку на телефонный столик с короткими кривыми ножками и направился к бару. Слова жены стали не внятными, но их частота нисколько не уменьшилась, издалека казалось, что в гостиной тихо работал радиоприёмник и диктор вещал какие-то новости.

Он откупорил бутылку виски «Уайт Хорз», когда-то приобретенную в дорогом супермаркете и плеснул её содержимое в бокал. Глоток напитка вызвал у Зеленова не совсем приятные ощущения. Деревенский самогон, заключил он, и самого низкого пошиба. Вообще-то он предпочитал коньяк, но тот ещё на прошлой неделе закончился, а тащиться под вечер в ближайший магазин было просто лень. Он вылил из бокала остатки алкоголя и взглянул на барную стойку, где между ликёрами сиротливо затесалась бутылка водки «Алтай». Немного поразмыслив, Зеленов трезво рассудил, что в одиночку надираться не стоит, и решил заняться чем-нибудь другим. Но сначала нужно было закончить разговор с женой, вернее, с бывшей женой.

Зеленов прислушался. «Диктор из телефонной трубки» на долю секунды замолчал, словно меняя листок текста, а потом вновь затараторил, изредка срываясь на фальцет.

Со своей, тогда ещё будущей женой, Зеленов познакомился на третьем курсе института народного хозяйства, где он осваивал экономические науки. Ольга училась на параллельном потоке, и он её почти не знал. Это было начало девяностых – времена трудные, но весёлые, особенно в пору студенчества, когда в карманах гулял ветер, а голова была полна идей.

В тот вечер у Ольги был день рождения, Зеленов не входил в число приглашённых гостей, а пошёл к ней вместе другом, который прихватил его за компанию. Как тут откажешься - много симпатичных девчонок и еда бесплатно. Всё же лучше, чем торчать в общежитии и глушить дешёвую водку с братьями-студентами.

В отличие от Зеленова, приехавшего учиться из далёкой глубинки, Ольга была местной и жила в центре города в благоустроенной трёхкомнатной квартире вместе с родителями. Её папа занимал руководящий пост в администрации города, а мама преподавала в частной школе. В общем, семья не бедствовала, а Ольга была единственным ребёнком и довольно избалованным.

В её огромной (как тогда ему казалось) меблированной квартире народу собралось человек двадцать, и почти всех Зеленов знал в лицо или когда-то сталкивался в институте. Так что, его сразу приняли за своего, и никто не потребовал пригласительный билет на эту вечеринку. Родители Ольги, накрыв шикарный стол, ушли ночевать к родственникам, давая возможность своему любимому чаду хорошенько повеселиться. Веселье удалось всем, кроме Зеленова. Нет, в общем-то, по началу всё шло прекрасно. Ему посчастливилось захандрить пару девчонок, вдоволь потанцевать и даже наесться от пуза, чего давненько не случалось. Но тут появилась эта рыжая пушистая бестия с когтями и лапами, именуемая в народе кошкой. На первый взгляд ничего особенного. Обычная домашняя кошка, которая любит сливки, сметану и прочие молочные продукты, которой нравится, когда её гладят и чешут за ухом. Кошку гладили все гости, и всем она умилённо мурлыкала и подставляла свою пушистую спинку, но только не Зеленову. При виде Зеленова её спина выгибалась в дугу, шерсть вздыбливалась, она медленно пятилась назад, а из оскаленной кошачьей пасти неслось угрожающее шипение. По началу такое поведение кошки всех забавляло. Некоторые утверждали, что у Зеленова негативная аура, другие говорили, что в прошлой жизни он был собакой, а третьи считали, что он просто ударил кошку и та, к нему боится подойти. Но Зеленов не сдавался и пытался приручить своенравное животное. Рискуя быть укушенным и поцарапанным, он брал кошку на руки, но та всякий раз освобождалась и с воплями убегала подальше. Бесчеловечные эксперименты над животным прекратила хозяйка квартиры, которая подошла к Зеленову и строго сказала: «Прекрати мучить кошку, садист!». Он успокоился и полностью переключил своё внимание на вечеринку. Происшествие так бы и осталось не замеченным, и никто бы о нём никогда не вспомнил, но рыжая дьяволица была наказанием Зеленова. И как оказалось - на долгие годы. Вот только за какие грехи, он до сих пор не знает.

Танцы, сопровождаемые популярной в те времена светомузыкой, были в самом разгаре. Окна квартиры, по причине неимоверной духоты и разгорячённых тел, не закрывались. Несколько утомившись от жары и страстного общения с однокурсниками и однокурсницами, которые ко всему прочему были подогреты крепкими напитками, Зеленов решил побродить по квартире в поисках тихого уголка. Такое место нашлось очень скоро. Им оказалась спальня Ольги, ещё не облюбованная вновь созданными парочками, нежно целующимися по углам полутёмного зала.

Зеленов вошёл в тихую комнату и прикрыл за собой дверь, словно очутившись в другом мире – без криков, музыки и топота. Здесь можно было передохнуть, хотя бы пять минут и со свежими силами снова ринуться в бой.
У левой стены стояла полутораспальная кровать, тумбочка с часами, большой письменный стол из красного дерева, а на нём солидная кипа журналов и книг. Все стены были увешаны цветными плакатами со всевозможными голливудскими знаменитостями, некогда красовавшимися на обложках популярных глянцевых изданий. В дальнем конце комнаты, на большой тумбе из пластика стоял не меньших размеров аквариум, играя при свете неоновой лампы блеском чешуи экзотических рыб. Юркие рыбки, сбившись в небольшие стайки, метались по аквариуму, ещё больше привлекая внимание своими красивыми узорами на чешуйчатых тельцах. Возмутителем спокойствия нептуньева царства оказалась кошка, которая, видимо, решила, что рыбалка это самое лучшее времяпрепровождение и не только для людей. Она лихорадочно дёргала головой, пытаясь уловить движение рыбок и резко била лапой по воде, когда они приближались совсем близко. Зеленов, облокотившись на дверной косяк, весело наблюдал за кошкой-рыбаком, которая была так увлечена этим серьёзным делом, что вокруг себя ничего не замечала. Через некоторое время кошке, видимо, надоело в холостую бить по воде своей короткой лапой, и она достала вторую, одновременно, подальше переваливая своё пушистое тело за край бокового стекла. Итог сей рыбалки, напрашивался сам: кошка упала в аквариум, при этом, окончательно превратившись в водоплавающую, она стала истошно орать и скрести лапами по стеклу. Но, будучи от природы всё-таки сухопутной тварью, вырваться из стеклянного бассейна ей не удавалось.

Зеленова ещё в детстве учили уступать место старшим, переводить бабушек через дорогу, защищать слабых и любить братьев наших меньших. Впитав с молоком матери эти не хитрые правила, он как истинный пионер преклонного комсомольского возраста, бросился выручать кошку из беды. Засучив рукав новенького пуловера по локоть, чтобы не намочить, он запустил руку в аквариум, пытаясь ухватить мокрое, царапающееся и кричащее чудовище. Но липкая шерсть проскальзывала между пальцев и клочьями оставалась в кулаке. Сообразив, что будет проще, если всей пятернёй подцепить кошку снизу, Зеленов закатал рукав свитера по самое плечо и опустил руку почти до дна аквариума. Кошка уже не орала, а голосила, что есть мочи.

И в этот момент на кошкины призывы о помощи в спальню ворвалась толпа гостей-студентов во главе с хозяйкой дома. Неведомый ужас пробежал по их лицам, при виде этой варварской экзекуции. Такое было трудно представить даже в самых ухищрённых садистских оргиях. Ведь тот, кто «пытал» весь вечер бедное животное, на кого оно шипело, от кого оно убегало, поджав хвост, теперь хотел довершить своё грязное дело и утопить его. И это была не просто кошка, а любимица хозяйки.

Немая сцена длилась несколько секунд, оглашаемая только воплями животного.
Зеленов вытащил руку из воды и как-то тихо и виновато произнёс:
- А я тут кошку спасаю. – Фраза почему-то получилась не искренно и фальшиво.
Именинница ничего не ответила, а вся в слезах выбежала из спальни. Ну и влип, подумал тогда Зеленов, вот и делай после этого добро.
Морду ему не набили, друг спас от кровавой расправы. Да и кто бы там разбирался в его благих намерениях, когда он был пойман на месте преступления. Зеленова просто выпроводили из квартиры и в придачу ещё друга сунули, чтоб не приводил мазохистов всяких с садистскими наклонностями. Лавры спасителей утопающей кошки достались другим.

Зеленов два месяца замаливал грехи перед Ольгой, ходил, извинялся, доказывал, объяснял. Потом всё-таки разобрались. А когда поняли, что все его частые визиты были ни чем иным как свиданиями, решили пожениться.
 
Правда, её родители были не в восторге от выбора доченьки, и как показало время – оказались совершенно правы. Не того полёта птицей был Зеленов, слишком низко летал и всякий раз, по их мнению, норовил угодить в выгребную яму. Но Ольга настояла на своём, и свадьба состоялась.

Семейная идиллия закончилась довольно быстро и длилась она первые два года, пока продолжалась учёба в институте. Зеленов закончил ВУЗ с красным дипломом, а Ольга не доучившись три семестра, забросила обучение. Её родители так и не смогли смириться с выбором дочери и относились к Зеленову, как к стихийному бедствию, обрушившемуся на их семью, которое в скором времени пройдёт. Это и понятно, кому нужен нищий студент без рода и племени, висящий, как ярмо на шее.

Но Зеленов так не считал, он не желал мириться со статусом изгоя, тем более есть хлеб, купленный за чужие деньги.

Коммерческий бум попал как раз на середину девяностых, многие его однокурсники по окончании института с головой окунулись в бизнес, торгуя, обменивая и перепродавая всё, что только можно, и некоторые из них преуспели в этом деле. Не исключением был и Зеленов, который здраво рассудил, что торговля продуктами, спиртным и лекарствами, вскоре переполнят нишу предпринимательства, а вот лес … Лес всегда нужен и общероссийский рынок в этом направлении работает не в полную силу. Да, хотя бы взглянуть на карту, и будет понятно, где «зарыто золото», большая часть России покрыта богатыми лесами, а Сибирские зелёные просторы – это же клад.

И Зеленов взялся за работу. Первым делом он занял у знакомых кругленькую сумму, зарегистрировал ЧП и сколотил, как он называл «банду лесных братьев». Дело пошло, но с большими потугами, слишком много бюрократических препонов встало на его пути. За каждым разрешением от того или иного клерка, приходилось выстаивать длинные очереди и ждать необходимый документ месяцами. Официально заниматься вырубкой леса – было дохлым номером, и Зеленов решил утрясать все проблемы на месте. С мелкими чиновниками, отвечающими непосредственно за свой участок местности, решались любые вопросы, и стодолларовая бумажка разбивала перед Зеленовым любые преграды. Лес ведь государственный, а чиновникам кушать хочется, и жить по-человечески, исключительно в своём маленьком «Монако», отгороженного от остальных пятиметровым забором.

Так началась его карьера предпринимателя. Он работал как проклятый, с каждым днём расширяя свои «владения» и влияние в этом бизнесе. Экономическое образование, полученное в институте, как нельзя, кстати, вписывалась в его коммерческую деятельность. Зеленов знал, как грамотно обойти тот или иной запрещающий закон, как экономически обосновать любую прибыльную идею и выжать всё, ради выгоды и процветания своего бизнеса. Он прошёл все стадии и формообразования коммерческих структур: ЧП, ООО, ЗАО, ОАО, холдинг и даже такую редко встречающуюся форму, как трест.

Именно в этот период и начались скандалы с Ольгой. Во многом, конечно, он был виноват сам, но и она не отличалась добродетелью. Зеленов неделями, а то и месяцами не появлялся дома, вернее, в квартире её родителей. На семью катастрофически не хватало времени, нужно было «вставать на ноги», зарабатывать деньги и лично руководить своей «лесной империей», чтобы не прогореть. Каждый заработанный рубль он старался вкладывать в производство, чтобы оборотный механизм всегда был в движении и приносил доходы. По данной причине денег в семье всё так же не хватало и доченьку, как всегда, выручал папа. На этой почве и происходили ссоры, когда «блудный» Зеленов возвращался из «леса» к любимой жене. Скандалы выливались в обвинения Зеленова в несостоятельности обеспечить семью, невозможности «упаковать» супругу с ног до головы и плавно переходили к обсуждению его мужских качеств и достоинств. Зеленов каждый раз обещал, что скоро всё наладиться, только нужно чуть-чуть подождать. Но Ольга, ждать неизвестно чего не собиралась и в очередной раз, неожиданно вернувшийся из командировки муж, застал её с другим. Этот полуголый мужчина почему-то Зеленову сразу не понравился и был выброшен из окна третьего этажа. Парень отделался переломом ноги, отсутствием передних зубов и парой-тройкой гематом. После этого Зеленову пришлось пройти стандартную процедуру правоохранительных органов – в ней было всё, как в том известном фильме – «опись, протокол, отпечатки пальцев». Проблему, как всегда, решили деньги, которые пострадавший с благодарностью принял и отказался от уголовного преследования Зеленова. Правда, суммы, которую запросил парень, хватало не только на лечение, но ещё на клонирование его самого в пяти экземплярах.

И на четвёртом году совместной жизни Зеленов расстался с Ольгой. Бывшая супруга даром времени не теряла и в поисках достойных денежных предложений, ещё трижды выходила замуж.

Зеленов уже был генеральным директором солидной компании, являющейся далеко не последней в деревообрабатывающей промышленности Сибирского региона. Он успел «подмять» под себя несколько мелких компаний, расширить производство по всей Сибири и увеличить первоначальный капитал в тысячи раз. Но, не смотря ни на что, Зеленов с теплотой вспоминал те времена и весёлую пору студенчества.

Ольга объявилась неожиданно, примерно четыре месяца назад, где-то раздобыв его номер телефона. Она пожаловалась на неудачные замужества, проблемы на работе и финансовые долги. Тогда, Зеленов дал слабинку, ведь давно, что-то связывало его с ней, может быть не любовь, не привязанность, а, скорее всего ностальгия по безвозвратно ушедшей юности, и он перечислил на её счёт несколько тысяч долларов. Звонки стали раздаваться чаще, а требования выдвигаться жёстче. Она любила в телефон наигранно поплакать, прочитать Зеленову нотацию о своей загубленной молодости, о жизненных неудачах и полунищенском существовании, в которых, естественно, был виноват он. Как и сейчас.

Зеленов оглядел свою просторную гостиную, как бы подводя промежуточный итог, своим десятилетним трудам и твёрдым шагом направился к телефонному столику. Голос бывшей жены не умолкал, но был уже спокойнее.
- … мне не хочется об этом говорить, но мои родители теперь считают, что у нас был самый удачный брак. Да, да, Серёжа, они так говорят и во всём обвиняют меня, но я же не виновата, что ты ушёл. Ты бросил меня, хотя мы могли бы начать всё сначала. Я теперь одна. Мой последний – собрал вещички, тварь, и ушёл к своей молодой любовнице. Я осталась совсем без денег. Отец на пенсии, а мама уволилась из частной школы. Трудные времена, - вздохнула она. – Вспомни, Сергей, мы ведь были счастливы в браке …
- Хорошее дело - браком не назовут, - оборвал её Зеленов. – Что тебе нужно?
- Если у тебя остались хоть какие-то чувства ко мне, то нам нужно встретиться и поговорить.
- Пять тысяч хватит, чтобы не встречаться?
- Десять вполне достаточно, - определила она свою цену.
- Хорошо, - немного поколебавшись, ответил Зеленов. – Завтра я переведу деньги на твой счёт. И больше не звони мне! – он бросил трубку.

Зеленов выдернул из розетки телефонный шнур. Поднявшись на второй этаж, где находилась спальня, он рухнул в огромную кровать. Завтра суббота и как минимум до десяти можно по-человечески поспать. Он закрыл глаза, медленно погружаясь в мир сновидений.
Для Зеленова началась другая жизнь, в которой место для кошек уже не будет.