Весенний ветер

Женщина сидела у окна. Весенний ветер шевелил белые, пышные, как нижние юбки, занавески.
Ей было шестьдесят девять лет.
Как могло случиться, что жизнь померкла и готова вот-вот затеряться в ночи, когда она только-только началась? И она не сгорит в один миг, а будет уходить медленно, таять, вытягиваться по каплям, как кровь на анализе. Это не проблема, которой можно было бы найти решение. Это аксиома.
Ночные машины проносятся, изрыгая странный, страшный вой. Все проносится мимо, изрыгая вой. Стонут фонари. Раскачиваются в немом горе липы. Раньше все было не так…

… Малина в золотом потоке солнца. Заросли, шершавые ветки, белая косынка, озеро, песок, вялые темные водоросли…

… Легкие, как туфельки, сапоги, весенняя грязь Летнего сада, блестящая на солнце, как черненое серебро… Весенний ветер – тяжелые и прохладные от влажности волосы – перчатки под бархат – шахматные фигурки лебедей на золотой доске воды…

Тогда – алмазная редкость – жизнь не требовала никакой романтизации. Ее красота была бесспорной и абсолютной. Теперь – пенсия, голод, одиночество, ощущение дикой отдаленности от жизни, непонимание – полный набор тривиальностей, сопровождающих старость.

… Один душный-душный июль, одна ночь, в которую… Они думают – все те, кто уступает мне место в метро – что она давно забыла, как это делается; но это, именно это она помнит поразительно хорошо. Итак, уже не совсем белая ночь, смятые простыни, все как у всех и в то же время уникально, удивительно…

Теперь – ничего. А из ничего один путь – в ничто. По крайней мере, достойный.

Женщина лежала на кровати. Весенний ветер… Он шевелил белые, пышные, как нижние юбки, занавески. На полу валялся пустой пузырек из-под снотворного. Весенний ветер…