любовь

Энн моя как-то сказала, что на безумства во имя любви не способна. Что всегда в себе, в уме и трезвой (или твердой, никак точно не могу запомнить это выражение) памяти. И страсти-мардасти разные на любовную тему в голове не укладываются. Аналогично, говорю я моей Энн. Это просто, это все очень просто, говорю, объясняется. Вот бывает в детстве придешь из школы домой. А мамы еще нет. Потому что она на работе. И папа на работе. И он всегда на работе и опасности не представляет, в отличие от мамы, которая с работы все же возвращается. И ты дома один. И такая благодать. И зовешь всех, кого только можно позвать. Всех зовешь, кто жив и может ходить. Все домой! И такой шабаш устраиваешь в квартире, что ведьмы со своей вальпургиевой ночью просто отдыхают и нервно курят где-то на обочине жизни. И подъедаешь все запасы вкуснятины вместе со всей честной компанией. И готов на крайности, и кажется, что вот так можно беситься всю жизнь. Но тут тревожно смотришь на часы, а часы показывают без нескольких минут того времени, когда должна прийти с работы мама. И веселье умирает. Резко, как от инфаркта внезапного. И начинаешь метаться по квартире и наводить порядок. Потому что вот-вот придет мама. И в любви так же. Только соберешься вроде в омут любовный с головой, и рассудок теряешь. Но тревожно вдруг посмотришь на часы. А там без нескольких минут того времени, когда должна прийти с работы мама.