Командировка

       
В Эрмитаже была выставка из Венеции, итальянское Возрождение. В субботу Кира выбралась.

Вдоль Невы тянулась небольшая очередь.

- Вы последний? - мужчина в собачьей шапке стоял несколько в стороне. - Женя?! Ты? В Питере?

- Кирка... Вот это встреча! Я даже не мечтал...

Оказалось, Женя в командировке. До понедельника.

Пока поднимались по лестнице, бродили от картины к картине, Кира отмечала про себя, поглядывая: такой же, - может чуть-чуть раздался в плечах, окреп. Интересно, она - изменилась?

- До чего современен Тинторетто! Особенно вот это, посмотри, - указал Женя на портрет молодого человека. - Если не знать года написания, можно подумать, картина написана сейчас. Тебе не кажется?

- Да.

- Одень этого юношу в джинсы, а вместо шпаги дай какую-нибудь бейсбольную биту... Правда?

- Давай посидим посмотрим на него.

Женечка. Всё такой же - восторженный мальчишка. Как выжидающе, настороженно он поглядывает на нее.

После Эрмитажа зашли в небольшое кафе. Женя предлагал что-нибудь «поприличнее», но Кира отказалась.

Вечер гуляли. Женя выбирал наименее людные улицы: «Я так устал от людей». Рассказывал о работе, о Москве, о маме. В основном - о работе. Увлеченно рассказывал. Одержимый. Тогда в Москву он сорвался из-за работы. Звал Киру с собой. Куда? Зачем? Он думал, она бросит всё ради него. «Бомбил» звонками, приезжал. Она никуда не поехала. Он понял это однозначно. В общем-то, правильно понял.

Кира улыбалась, слушая невнимательно, ни о чем не спрашивая. Захочет - сам расскажет.

- Живешь там же? - это уже по направлению Кириного дома.

- Там.

- И никаких изменений?

Вот! - но робко, тихо.

- Так, по мелочам.

Понял: не хочет говорить о себе.

- Это Некрасов? Его по-прежнему любят голуби?

- По-прежнему. Они обожают его плешь.

- Бедненький. Весь в потеках. Посидим?

- Поздно уже.

Подошли к подъезду.

- Давай завтра встретимся?

- Завтра? - Кирина пауза. - Давай.

Назавтра шел дождь. Мокрый снег с дождем.

- Вот уж этот болотный Петербург! - улыбался Женя. - У нас в Москве наверняка хороший легкий морозец.

- Это еще неизвестно, что у вас там в Москве. Может быть все-то ты сочиняешь...

Женя был с цветами. Три цветочка нарцисс. Кире они показались нелепыми под этой моросью. Их хотелось в тепло, в свет. Мешали в руках.

Сначала в «Паризиане» посмотрели костюмную комедию. Пока дошли до «Колизея», вымокли. Женина собака свисала клоками. Кира промочила ноги. «У меня ведь есть зонт... Не простудиться бы». В «Колизее» смотрели что-то американское. Весь фильм Кира думала, что вот сидит с мокрыми ногами, в мокрой одежде...

Вышли опустошенные, было тоскливо.

- У меня ремонт, - сказала Кира. - Ко мне нельзя.

- Пойдем посидим куда-нибудь?

- Я промокла. Кажется, уже начинается насморк.

Дождь пошел сильнее.

- Может, просто кофе попьем?

После кофе внутри стало теплее.

Потом стояли под аркой дома, оба держась за ручку зонта. Кира внимательно рассматривала гибнущие нарциссы. Наконец сказала:

- Проводи меня.

- Еще ведь совсем мало времени...

- Я простужусь.

Чтобы удобнее разместиться под зонтом, пришлось взять Женю под руку. Через его куртку почувствовала, как напряглась женина рука и крепче прижала кирину ладонь к себе.

Пришли. Подворотня.

- Тебе хорошо в Москве? - делая ударения на все три слова, спросила Кира.

- Да, Кира. Мне хорошо. Только... - взглянул прямо в глаза. Кира отвела их в сторону. - У тебя есть кто-нибудь?

Решился-таки.

- Нет.

Поняла, что не поверил.

- Правда нету.

- Что же тогда?

- Разве только в этом дело?

- В чем же?

Кира неопределенно молчала.

Снова не поверил. Ну и пусть.

Женя все еще держал над головами зонт. Опомнился, сложил. Кира протянула руку. Взял за руку и привлек к себе, ткнулся губами в щеку...

Кира лишь чувствовала, как с зонта обильной струйкой стекает вода ей в сапог...

Забытый, нет - незнакомый, чужой запах...

- Ты стал курить?

- Я брошу, если хочешь, я - так...

Чужой, совсем чужой...

И никак не вытащить зажатую руку с зонтом...

- Не надо, Женя... Все прошло.

Кира освободилась из его некрепких объятий, отошла.

- И не нужно мне звонить.

Он позвонил через месяц, когда приехал в следующую командировку. Просто сказал, что приехал, что здесь. Что пробудет несколько дней. Кира сказала: « А-а».

«Ну как ты?» - спросил он.

«Нормально».

Потом долго оба молчали в трубку. Даже не дышали, вслушиваясь в тишину.

«Ну, пока?» - спросил Женя.

«Угу».

«Я еще позвоню».

Но не позвонил.
       1992 г.