овца

 В ее лице было что – то жертвенное.
 Знаете, бывают такие безнадежно – унылые продолговатые лица, которые постоянно жуют. А когда нет еды – прилипают к журнальной жвачке, чтобы тут же забить ею голову. Дети нового мира , убежденно сводящие все мировые проблемы до борьбы с перхотью.
- Привет! – я всегда говорю «Привет!» и улыбаюсь вежливо, как продавец в магазине. Это важный момент – я продаю себя. Овца перестает жевать и окидывает меня взглядом – консервативная стрижка, в меру модный костюм , отлично вычищенные туфли. Вместо сумки плоский кожаный чемоданчик, обручального кольца нет, на указательном пальце массивный перстень с черным агатом и изящно вырезанным прямо по камню бриллиантовым вензелем.
 - Привет,- бормочет овца немного растерянно. Она силится вспомнить, не встречались ли мы где раньше. Не примерял ли я ей туфли, не показывал ли духи или новую косметику, не советовал ли купить супермодную шубку…
- Представляете, озоновый слой стал тоньше, - с искренней озабоченностью говорю я овце. Она непроизвольно делает челюстями жевательное движение – как всегда , когда направление мыслей меняется, и начинает думать, не предлагал ли я ей страховку, новый счет в банке или солидный кредит.
- Это вредно влияет на деторождение, - говорю я подчеркнуто мрачно, и овца тут же видит себя распятой передо мной на гинекологическом кресле.
- Кхм, - озабоченно хмыкаю я, приводя овцу в чувство. Наконец, озаботившись международной проблемой, она обреченно блеет:
- Но ведь можно же что – нибудь сделать…
- Конечно, можно! – бурно реагирую я. И , усевшись возле овцы на очень вовремя освободившееся сиденье, начинаю вдохновенно рассказывать об апокалипсическом будущем. Это легко – достаточно намекнуть, что со вторым приходом Христа исчезнет модная пресса. Овца потрясена настолько, что прекращает жевать.
- Но как же … - робко начинает она. Да – как тогда жить и зачем? В эпоху растущего потребления главная функция человека безоглядная жадность! Только тогда он может чувствовать себя личностью, когда вся громадная мощь индустриальной цивилизации с успокоительным постоянством выдает ему груду ненужного хлама, именуемого « товары повседневного спроса». Ими необязательно пользоваться – можно купить и выбросить, но самим актом покупки человек подчеркивает свою значимость в современном мире, исполняет, если хотите, главный гражданский долг.
- Мы где – то раньше встречались? – овца, немного поколебавшись, делает первый шаг, обманутая моей очевидной благонадежностью.
- Ннуу… если вы были этой весной на конференции в Ницце…, - тонко льщу я овце, одновременно повышая собственный рейтинг.
- В Ницце я не была, - бесхитростно признается овца и растерянно умолкает , но в ее округлившихся в сладком предчувствии синих глазах я легко читаю призывную фразу: « Может быть, поедем вместе?»
- А я был пару раз, на симпозиумах, - негромко говорю я и слегка жму овце руку. Она доверчиво прижимается ко мне костлявым бедром и интимно шепчет на ухо :
- Вы не пластический хирург?
 Кажется, с Ниццей я переборщил! Нужно срочно спустить овцу с небес на землю, иначе весь остаток дня займет подробный рассказ о необходимой корректировке ее силиконовых прелестей.
- Я занимаюсь проблемой вымирания синих китов, - говорю официально и деловито похлопываю по чемоданчику.
 Овца немеет.
- Они … ну, эти синие… они что, живут в Ницце? – с трудом выдавливает она из себя через пару минут, почти задохнувшись в порыве чувств.
 Меня умиляют женщины.
 Я даже думаю, что Бог создал их не для того , чтобы Адам, наконец, перестал донимать его, а преследовал этим определенную цель. Ибо истинная невинность привилегия совсем не младенца. Что есть дитя? Существо, перед которым с каждой минутой раскрывается мир. А для такой вот овцы мир с каждой минутой становится меньше, покорно вжимаясь в стандартные рамки ее примитивных потребностей. Наплевать ей на синих китов, если из них можно сделать консервы и сшить новые туфли. Наплевать на озоновый слой – она хочет парфюмы и лак. И представьте, при этом овца живет в полном ладу с своей совестью. Ведь мир в ее представлении создан, как вкусная жвачка.
- В Ницце живет мой близкий друг... Профессор Сорбонны,знаете ли, - произнося эту фразу, я хохочу, как гиена над свежей падалью. Внешне, конечно, в моем респектабельном облике ничего не меняется - с нескрываемым восхищением я рассматриваю раскрасневшуюся овцу. Профессор Сорбонны ... надо же! Оцените всю низость падения - призывать в соучастники тупоумного дятла, монотонно выбивающего из ничтожеств остатки мозгов.

 Жизнь вообще забавная штука - вы не находите?
 Человек  - светоч духа и царь природы ... Когда очередная глупая тварь бьется в конвульсиях у меня под рукой, я точно знаю - все это враки! Они подыхают трусливо и мерзко - точно так же, как жили.   
 Вдумайтесь в это - они оскверняют мир. Им это сходит с рук безнаказанно, потому что в цивилизованном обществе существуют законы...
 Какая глупость! Главный закон - торжествует сильнейший. Надо кому - то восстановить справедливость - так почему бы не мне? 
 Посмотрите - я умный и смелый. И не садист, и не вор. Мне не нужна дешевка вроде кровавых денег и некрофильского секса . Не надо думать, что я убиваю для удовольствия - я очищаю мир. А трупы я не считаю - это же просто овцы.
 Ведь убивать так легко... Стоит только решиться хоть раз - и к черту летят все бредни про угрызения совести.
 Нет, никаких изменений в себе я не чувствую. И ничего не боюсь.
 Пусть меня ищут - если поймают, я это выскажу всем ...
 И умирать мне не страшно - там тоже ничего нет.
 Бог же отсюда ушел – или зачем бы ему отдавать этот мир на пропитание овцам?
 Это так скучно, когда вокруг безмозглые овцы ...
 
 Знаете - иногда хочется  немного поговорить с Богом.
 В деле очищения мира мы заодно с Ним – ведь так?
 Люди кричат - мразь,подонок, маньяк ...
 А я все думаю - что скажет Бог?
 
 что если это Единственный
 Кто может людям
 ответить?

 да, я звал Его - вы это слышали?
 вы же слышите?
 а Он
 молчит
 ...