1968
Петр Андреевич, эмигрант во втором поколении, закончил школу и некоторое время проучился в Институте, но терпения у него не хватило ни на диплом, ни на предшествующие диплому два года обучения. Словом, ушел раньше времени.
Нашел работу в небольшой типографии, женился на милой девушке. Небольшая типография разрослась и уже выпускала не листовки, как в начале, а пару крупных ежедневных газет, росла зарплата Петра Андреевича, а вместе с тем, росла и его семья — родились у него две дочери. Но, несмотря на это, Ляж никогда не интересовался политикой, не читал газет, выпуском которых занималась типография, в которой он работал. Он не придерживался никаких политических взглядов и за это его одинаково любили и радикалы и центристы.
Почти что с самого своего совершеннолетия он привык душиться парфюмом так обильно, что всюду, где он бывал, еще долгое время после его ухода висел терпкий аромат его духов. Разговаривая, он, бывало, делал длинные паузы, чтобы не раздражать слушателя словами-паразитами и неподобающими хорошей речи звуками. Он носил наручные часы в нагрудном кармане и вечерами любил сидеть в кресле и смотреть в окно на небо. В выходные дни он любил спать до десяти часов, а по рабочим дням вставал в шесть утра. Знакомясь с новым человеком, он сначала обращал внимание на цвет глаз. Имена давались ему с трудом, поэтому в одном из карманов он носил небольшую записную книжку, в которую записывал имена и краткие характеристики людей, с которыми он недавно познакомился.
Революция застала Петра Андреевича врасплох. Он не обращал внимания на шум и даже не удивлялся тому, что типография на время приостановила свою деятельность. Эти дни он с удовольствием проводил дома, рядом со своей семьей.
В тот день, когда началось студенческое восстание в Сорбонне, он вышел на улицу, подышать свежим воздухом и, прогуливаясь по улочкам Парижа, ушел в свои мысли с головой, перестав обращать внимание на то, что происходило вокруг. Не сказать, что он думал о чем-то высоком, скорее всего он думал о семейном ужине, о повзрослевших дочерях, о муже младшей дочери и о том, когда же, наконец, выйдет замуж старшая, думал о жене, и снова об ужине. Петр Андреевич, вероятно, даже не успел почувствовать, что умирает, когда булыжник, брошенный одним из студентов в полисмена, попал ему в висок. Он рухнул, с застывшей на устах легкой улыбкой предчувствия вкусного ужина. Не почувствовал он и остальных булыжников, ненароком осадивших его тело.
Вечером того же дня, в двери дома, где проживала семья Петра Андреевича постучала женщина, знавшая его по работе. Старшая дочь открыла ей дверь и пригласила на чай. Женщина отказалась. Она стояла на пороге опустив глаза, и неловко переминалась с ноги на ногу. Наконец, подобравшись, она на едином духу выпалила, что Петр Андреевич умер и что тело его может быть найдено под окнами ее дома. Она извинилась и торопливо ушла. Старшая дочь еще некоторое время стояла перед открытой дверью, глядя в пустоту.
Семья нашла его там, где сказала женщина. Не смотря на то, что тела не было видно под завалившими его камнями, они узнали, что он там по терпкому запаху парфюма. Муж младшей сестры, было, бросился откидывать булыжники, но женщины заплакали так громко, заверещали так пронзительно, что он перестал. Вдова положила ему на плечо руку и сказала, что не хочет, чтобы Петра Андреевича тревожили, пускай дух его обретет здесь покой.
Семья, скорбя и плача, ушла. Осталась мостовая, терпкий запах, гора булыжников и наскоро сколоченная табличка, на которой, для пущей ясности, чтобы любой проходящий мимо человек знал что к чему, и мог выразить свое уважение, было написано: «Под камнями П. Ляж».
Свидетельство о публикации №208031700427
Светлана Третьякова 06.04.2009 20:22 Заявить о нарушении
Светлана Третьякова 17.04.2009 19:59 Заявить о нарушении