Паранормальная история. главы 16-17

       Глава 16.

То, что я называла «стыдом и позором», было лишь, как говорят музыканты, прелюдией этой ночи.

Итак, я засыпала, что-то там думая про себя в полусне. Постараюсь по возможности достоверно описать то, что случилось дальше. А случилось вот что.

 В сладостной фазе погружения в сон, я почувствовала, что какая-то сила поднимает кверху мои ноги, накрытые одеялом. Да! Именно «поднимает кверху мои ноги», как бы вульгарно это не звучало. Самое отвратительное, что при этом я ощутила вожделение, которое стало проникать в каждую клетку засыпающего мозга, рисуя там сладострастные картины. Сон и явь смешались, иначе это не назовешь. Тело мое извивалось, сознание почти уплывало, последние остатки связи с действительностью были уже неуправляемы. Я пыталась открыть глаза – и не могла этого сделать. Неведомая сила превращала меня в самку животного, испытывающую адское желание почувствовать, наконец, блаженство и отдаться полностью. Я не ощущала никаких ласк, что-то сильное и грубое поднимало ноги все выше. В мозгу блеснула искра, с огромным усилием я открыла глаза. От страха увиденного, мое возбуждение тут же ослабло. Я отчетливо увидела свои задранные ноги и почувствовала что-то неосязаемое, но очень сильное, тащившее их еще выше. Окончательно вернувшись к действительности, я рванулась, и оказалась в нормальном положении.

От ужаса я совершено взмокла. Похоть, соединенная со страхом, еще не окончательно оставили меня. Пришлось встать и открыть окно, потом я, пошатываясь, побрела на кухню и взяла из холодильника бутылку ледяной воды.

Холодильник на даче был старый. Приходилось постоянно доставать продукты, чтобы они за ночь не превратились в лед. Этим я и занялась. Продукты из морозилки переместила в камеру ниже, молочные – сложила в прохладное место до утра. За этим занятием я слегка успокоилась и убедила себя, что все, что происходило в постели – было кошмаром, вызванным жарой.

Вернувшись, я почувствовала, что в комнате стало прохладней, еле ощутимое движение воздуха даже слабо колебало занавеску, правда присутствовал какой-то неприятный запах, которого раньше не было. Спать хотелось по-прежнему, поэтому я снова легла и повернулась к стенке лицом.

Как только я стала засыпать, все повторилось с удвоенной силой. На этот раз, во мне уже жил страх, не дававший уснуть и покориться окончательно. Но и открыть глаза было еще труднее, чем прежде. Я пыталась кричать, тут же что-то сдавило грудь, не давая звукам вырваться наружу. Чувствуя, что уже не в силах противостоять и удерживать себя в сознании, я, продолжая извиваться, сопротивлялась и старалась открыть глаза. Странный грохот доходил до меня, как будто, что-то обрушилось, вдруг совсем близко раздался мужской голос:
-Рита! Что с тобой?

Я физически почувствовала, как падаю в постель. Через минуту в окне показался Сашка. Он ловко перемахнул через подоконник и подошел ко мне, повторяя:
-Рита! Что происходит?

-Сашка! Ты? Это был ты?

Я сидела на постели вся растерзанная, по телу катились струи пота.

-Успокойся, выпей воды. Я спал. Я всегда сплю очень чутко, поэтому услышал твой стон, как будто тебя душит кто-то. Вышел на веранду. Заглянул в окно. Тут что-то странное случилось. Меня отбросило от окна на пол с такой силой, что чуть хребет не сломал о доски.

Я пила воду, стуча зубами о стенки стакана.
-Что ты еще видел?

Сашка молча вылез в окно, потом в проеме окна показалась его голова:
-Сигарету захватить?
-Не надо, у меня есть.

Пока Сашка бегал за сигаретами, я накинула халат, вышла на крыльцо и закурила. Сашка сел на ступеньку ниже.

-Так и будешь молчать? - все еще дрожа, спросила я.

-Не стоит, конечно, тебе этого говорить… Ты висела в воздухе, и не просто висела. В общем, ноги были задраны кверху, а ты колотилась изо всех сил и стонала.

Тут меня стало колотить еще сильнее. Было и страшно оттого, что все оказалось не кошмаром, и стыдно, что Сашка увидел ЭТО.

Сашка включил свет на крыльце.
-Не надо! Выключи, - сквозь рыдания взмолилась я.

Свет снова погас. Набросив на меня одеяло, Сашка бесшумно исчез в темноте. Скоро он вернулся с пучками какой-то травы в руках. Я почувствовала запах мяты и чеснока. Мяту он сунул мне в руку со словами:
-Иди, ложись, я сейчас.

В третий раз я вернулась в комнату. Даже мята не сразу отбила отвратительный запах, царивший в ней. Я сменила мокрую простыню, надела ночную сорочку и села на постель, нюхая мяту и чувствуя жуткую усталость и абсолютное нежелание спать. Было страшно закрывать глаза.
 
Сашка вошел и присел на корточках возле постели.

-Войну прошел, Рита. Не думал, что с такой дрянью воевать придется… Вообще не верил в это.

Я, как глухонемая, сидела на постели, нюхала мяту и раскачивалась из стороны в сторону.

-Ты, давай, ложись спать спокойно. Я кругом чеснок развесил. Сам лягу на веранде на полу. Так, что любой шорох услышу. Я могу спать с открытыми глазами. Ничего больше не будет. Не бойся. Поняла? Ты молитвы читала, а икона где?

-Не успела купить, - горестно ответила я.

Сашка уложил меня в постель и накрыл одеялом.
«Не хватает только трогательного поцелуя на ночь», - подумала я.

Но Сашка погладил меня по голове со словами:
-Пока я рядом ничего не бойся.
И он снова исчез в окне.

Я лежала и таращилась в темноту. Не было сил даже обдумать все, что произошло. Откуда это взялось на мою голову? Неужели от разговора с Майей? Нет, она мне помогает. Ничего не понимаю, но еще такая ночка – и я свихнусь. Или вылечу в окно, как ведьма, буду летать…
 
-Спи немедленно, скоро утро уже, - раздался Сашкин голос.
-Спокойной ночи, Саш, - ответила я, как всегда, невпопад.
-Спокойной ночи, Патрикеевна.

Я почувствовала дым сигареты, он почему-то окончательно успокоил меня, и я уснула с пучком мяты перед носом.

Глава 17.

Излишне говорить, что в тот день утреннюю службу я проспала. Мало того, что проспала, я и не вспомнила о ней. Проснувшись часов одиннадцать, я немного поразмышляла в постели о вчерашнем происшествии, в плане того, как вести себя дальше. Что отвечать Сашке? И что вообще было со мной сегодняшней ночью? Должна Вам сказать, что я – убежденная материалистка. Всякие истории с духами и привидениями приписываю либо возбужденной психике, либо естественным эффектам, принятым за неестественные.
 
Но Сашка видел меня, болтавшейся под потолком в отвратительной позе! Что вы на это скажете? Нечего вам сказать, безмолвствуете. Вот и я пока ничего сказать не могу.
 
Не придумав вразумительного объяснения ночному происшествию, я облачилась в любимый сарафан, умылась и поставила на плиту кофе и омлет с ветчиной и сыром.

Сашка уже возился в сарае, мы поздоровались, Никаких вопросов он мне не задавал, только поинтересовался, выспалась ли я. По нему самому никогда не было заметно усталости.

За завтраком мы решили все же вместе съездить на рынок, чтобы Сашке было чем заняться в мое отсутствие.

Допивая кофе, я задала Сашке один из мучавших меня бестактнейших вопросов. "Но,- подумала я, - если уж человек ночью наблюдал тебя в таком виде, нечего церемониться." И брякнула:
-Саш, а почему ты эти два дня трезвый? Чтоб я не волновалась?

Сашка даже бровью не повел. Он спокойно дожевал омлет и ответил:
-Потому, что я не алкоголик, Рита. И даже не пьяница. Хотя выпить могу ведро. Так, что можешь не волноваться – пьяных дебошей не ожидается. Если, конечно, на это не будет достаточно веских причин. Но, и в этом случае, я удалюсь куда-нибудь подальше.

-Ты уж, пожалуйста, не удаляйся. И извини меня.

-Да ничего особенного. Ты - хозяйка, я – бомж. Все нормально.

«Вот, дурында, - ругала я себя, пока мыла посуду, - ну что тебя понесло с этой выпивкой? Так хорошо все было, не утерпела – спросила!»

На строительном рынке Сашка чуть не довел меня до теплового удара. Он так любовно осматривал каждую дощечку, гладил ее руками, прежде чем уложить к остальным выбранным, как будто выбирал подарок любимой, а не доски для крыльца и окон. Забыла сказать, что он и окна решил подремонтировать. Пока он так наслаждался, я устала топтаться рядом и присела на какие-то доски. Заглянув в сумку, и увидев Молитвослов, я поняла, что не только не попала в храм, но и молитвы забыла прочитать. Читать их на рынке было кощунством, поэтому я продолжала сидеть на досках, мысленно махнув на все рукой.

Сашка продолжал выбирать товар, как цыган кобылу. Он, и вправду, смахивал на цыгана, смуглый, с черными волосами, собранными сзади в хвост. Я не переносила такие прически у мужчин, но к Сашке с его хвостиком, как-то привыкла. Странное дело, но продавцу, который должен был, по моему разумению, возмущаться таким поведением покупателя, все нравилось. Он вытаскивал доски из недр своего склада для Сашкиного обозрения, очевидно, ценил грамотного покупателя.

 Наконец, все необходимое было куплено, мы вернулись назад, и я сразу помчалась в душ. Потом был звонок Ляльке, у которой все оказалось отлично – и концерт и Костя.
Спрятавшись с телефоном в глубине дома, я позвонила Майе. Как только я начала свой рассказ, она спросила:
-Иконы купила?
-Нет.
-Обязательно сделай это сегодня. Купи те, что я тебе говорила. Домой и на дачу возьми отдельно. После службы приезжай ко мне, все обсудим.

За обедом решила реабилитироваться и спросила у Сашки, кем он служил в армии?
-Писарем при штабе, - последовал немедленный ответ.
-«Брат-3»?
-Ну да. Классный фильм, кстати.
-Кстати, да. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что нет Бодрова.
-Я ко всему привык, кроме потери лучших друзей. Даже потерю жены не так сильно переживал, я ждал от нее чего-нибудь подобного. А на войне я был снайпером.

Я опешила в очередной раз. Потом, вспомнив бесшумную походку Сашки, поняла, что это именно оттуда. Там нельзя было ходить иначе.

-И много народу уложил?
- Я был на войне, понимаешь, Рита? Там убивают людей. Если я не сниму снайпера, он меня снимет.
-Не обижайся. Я понимаю. А почему ты у меня ничего не спрашиваешь?
-Потому, что без толку спрашивать. Ты несла тогда на станции какую-то пургу, я не очень обратил внимание. Сегодня дошло, до меня, что неладно с тобой. Дочь-то дома ночует? Может, тебе лучше здесь остаться? Когда меня о стенку шарахнуло, я понял, что это не шуточки. Как тебе удалось вырваться?

-Не помню. Первый раз я смогла глаза открыть, и это исчезло. А потом твой голос услышала. Я к пяти в храм поеду на вечернюю службу, потом в город. Лялька пока еще дома ночует, так, что не волнуйся. И не считай меня ведьмой, пожалуйста. Ничего такого раньше не было. Хотя, я и сама уже не пойму, кто я… А еще извини за утренний разговор насчет выпивки, я была неправа.

-Волноваться я давно разучился, а вот беспокоиться буду. Насчет ведьмы – бред, выкинь из головы, поняла? Правильно, что в церковь собралась. Звони, если что, ночью звони. Утренний разговор я уже забыл, проехали. Интересно, как там моя дочь…

Мне было нечего ответить, да Сашка и не ждал ответа. Он занялся своими делами, а я поспала немного и стала собираться в дорогу.

Перед самым уходом пришла соседка. Та самая, что просила Сашку починить баню. Не скажу, что мы очень дружили, по крайней мере, я у нее в доме никогда не была. И соседкой ее можно было назвать весьма условно: она жила на соседней улице, и соседствовала с моей подругой, так, что здоровались - вот и все наше знакомство. Я знала, что она живет с матерью. Иногда приезжал сын. Обычно я видела ее в саду в затрапезном виде, а больше всего она любила ходить в одном белье, считая это, очевидно, очень привлекательным. В таком виде и к забору подходила. Мы с подругой только диву давались и считали это «эротическим чудом» поселка. Сегодня «эротическое чудо» было в веселеньком сарафане, очень даже открытом. Она явно обрадовалась моему отъезду и спросила разрешения пройти поговорить с Сашкой.

-Я здесь, - раздался его спокойный голос.
-Я насчет баньки, Александр, может, сходите посмотреть еще раз? Заодно чайку попьем.
-Спасибо, пил только что, - как мне показалось, со своей неизменной усмешкой ответил Сашка, - вот Риту провожу, и зайду.

Покрутившись еще некоторое время, соседка ушла.


Перед тем, как открыть ворота, Сашка подошел ко мне, взял за руку чуть выше локтя и сказал:
-Спасибо тебе, Рита за все. Светлый ты человек, я тебя в обиду не дам. Езжай потихоньку, не гони, поняла?
-Поняла, Саш. Ты и так меня спас сегодня. Не спрашивай пока ни о чем, я и сама окончательно запуталась. Все будет нормально. Насчет документов закину удочку.

Сашка, как и в прошлый раз, помахал мне рукой и закрыл ворота.

До храма я добралась за десять минут. Вечернее богослужение еще не началось, поэтому я старательно исполняла все указания Майи. Сначала купила те иконы из списка, что оказались в наличии, и отнесла их в машину. Потом заказала молебны по списку, выданному Майей. Наконец, набрав свечей, я стала расставлять их перед иконами, украдкой глядя, как это делают бывалые старушки.

Когда я заняла место слева от Царских ворот, началась служба. Церковь была деревенской, почти все прихожане знали друг друга. Я старательно слушала то, что нараспев произносил священник, сосредоточившись в основном, но том, после каких слов полагается креститься. Суть молитв плохо доходила до меня. Однако, я вспомнила «Отче наш» и старательно прочитала его вместе со всеми. Мысли расползались помимо моей воли, я никак не могла сосредоточиться и очень обрадовалась, когда служба подошла к концу.
Направившись, было к выходу, я увидела, что все выстроились в очередь к священнику, который держал в руке приличных размеров крест. Люди по очереди целовали крест, после чего священник маслом наносил крест на лоб каждого подходившего. Быстренько развернувшись, я встала в очередь, и, приглядевшись, заметила, что сначала люди подходили к иконе, стоявшей посередине церкви, прикладывались к ней. В шаге от иконы стоял священник с крестом в руке. Набравшись смелости, я спросила у одной из старушек, как называется то, что происходит?
 
-Миропомазание, - ответила она мне, - да на тебе креста-то нет! Ты что ж в храм без креста пришла?

-Цепочка порвалась по дороге, - соврала я, сообразив, что крест был потерян в ночной схватке.

-Иди, купи быстро, - старушка подтолкнула меня в сторону церковной лавки, которая уже закрывалась.

Надев на себя купленный крест, я вернулась в очередь, от которой уже почти ничего не осталось. Странное дело, чем ближе я подходила к иконе, тем хуже мне становилось. Когда я перекрестилась и наклонилась к иконе, меня так качнуло, что пришлось схватиться руками за подставку, на которой она лежала. Икона поползла с подставки и упала бы на пол, если б ее не подхватили услужливые старушки. Они смотрели на меня, как на врага и перешептывались. Я, действительно, была впервые в этом храме, умудрилась потерять крест и чуть не уронить икону.

Батюшка стоял, спокойно и доброжелательно глядя на меня, как будто ничего не произошло.
-Иди сюда, дочь моя.
Каменными ногами я сделала шаг, по лицу катился холодный пот, но мне уже было все равно, что обо мне думают. Я ДОЛЖНА была пройти все до конца.
-Как твое имя? – спросил священник.
-Маргарита.
Он протянул мне крест, который я, наконец, поцеловала, и кисточкой нарисовал крест у меня на лбу со словами:
-Во имя Отца и Сына и Святого духа благословляю тебя, раба божья Маргарита.

Отойдя в сторону, я почувствовала некоторое облегчение. Руки и ноги мои, несмотря на жару, были холодны. Перекрестившись в дверях храма, я пошла, а вернее, побрела к машине. Мне показалось, что была еще одна схватка, которую мне удалось выиграть у невидимого противника.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.