Миронушкина забота

-Здравствуй Миронушка, как поживаешь?
-Какой я тебе Миронушка, я Мирон Арнольдович.
-Ну, здравствуй Мирон Арнольдович, как поживаешь, Миронушка?
-Вашими молитвами, а ты то как?
-Да все слава богу, жизнь налаживается, слава богу…
-Что ж слава богу то? Жизнь дорожает, налог растет. Какой уж тут «слава богу». Я в этом году налогу заплатил, столько, на эти деньги можно пять халуп купить как твоя, а сколько взяток да подарков – и того больше будет. Жить не хочется.
-Заботушки у тебя Миронушка, заботушки. От такого расхода прямо повесься. То-то я гляжу, ты сам не свой, и не зайдешь по-соседски.
-Какой зайдешь, с утра до ночи, то в банк, то из банка, то деньги не пришли, а то пришли, так вот и мечусь.
-Заботушки у тебя, с лица вон сошел, черный весь.
-Да это я на Канарах, обгорел к чертям, и язву заработал. Еда то халявная, вот и набивался, придумали же изверги, вспомню, аж воротит.
-Ой, заботушки у тебя, ой заботушки. А у меня свояк приезжал из деревни, так привез мне по дешевке свининки домашней, объеденье, и никаких гастритов.
-Умел ты всегда по дешевке урвать, пройдоха. А мне не прет, хоть удавись; на Канары то, я в сезон попал. Дороговизна, страшная. Сеструха с мужем через неделю поехали, так им на пять штук гринов дешевле обошлось, да еще чемодан чужой по ошибке им достался. У них то тряпье там было, а в аэропорту перепутали, и выдали им вещички артистки какой-то, все от Кардена, да этого еще…Гукки чтоль. Правда, Верке, ну сеструхе, не подошел размер, но решили оставить, больно уж вещи дорогие.
-Вот и им незадача вышла, кабы размер-то подошел, куда б как способней.
-Еще бы этой дуре и размер как надо; а моей отдать не хочет, ей бы в самый раз.
-Заботушки у тебя, Миронушка, заботушки. Пойдем болезный, я тебе свининки дам. Такая, с прослоечкой, косточки сахарные.
-Давай, свининки – это хорошо, а то у меня от морских каракатиц сыпь по коже и газы. А жена только их и покупает, говорит йод. Эх, что за жизнь, Доу-Джонс падает, на токийской обвал, в бюджете профицит страшный – жить не хочется.
-Заботушки у тебя, ну ничего Миронушка, мы сейчас с тобой самогоночки моей хряпнем, посидим, побалагурим. Нам с бабкой пенсию на тридцать процентов прибавили, теперь по две восемьсот получать будем, вот тебе и повод.
-Ну, пойдем, Прохор Кузьмич, повод хороший… Я бы тебя к себе позвал, да у меня там ковры, эх. Глаза бы мои их не видели, эти ковры, по плинтусам хожу, ну чтоб не протирались. Мы с моей вообще то пьем только заграничную, дорогую, а я не люблю ее, химия одна. Да и не выпьешь вволю, жалко.
-Несчастный ты Миронушка, ой несчастный. Вон и на «Лексусе» тебе кто-то гвоздем написал.
-Где?! Эх, мать иху, вот уроды, узнаю кто, убью. Прохор, ты не видел кто?
-Нет Миронушка, не видел, да видать не из наших кто-то, вишь написали – «скопидом», наши то бы просто написали – «ЖЛОБ», да и точка.
-Вот гады, точно, это городские партнеры по бизнесу - шпана очкастая. Пошли Прохор, зальем горе, эх…
-Пошли, Мирон Арнольдович, заботушки у тебя…