Когда родился Славик...

       –Откуда я знала, что такое может быть?!
       –Да, не реви ты! В конце концов, тебе предлагали оставить его в роддоме…
       –Ты что? Ну, уж это нет. Мой грех – мой крест, мне его и нести. Главное, чтобы не был глупым, ну, ты понимаешь меня.
       –А что врачи тебе сказали?
       –А что они могут знать заранее. Ну, вроде всё, кроме руки, должно быть нормально. А ручку можно будет заменить ему протезом.
       –Какой протез? Ребёнок только родился, руки нет по самое плечо. А потом, он же будет расти, протез нужно будет менять на больший. Ты представляешь себе, сколько это будет стоить?! Не забывай, что ты одна без мужа! А жизнь твоя куда покатится?! Пойми, это всё. Ставь на себе, на себе самой, на своей жизни, на работе, на семье большой жирный крест.
       –Лидка! Иди к чертям. Подруга, называется. Я, по-твоему, ничего не понимаю? Я все глаза выплакала. И в роддоме плакала, меня уговаривали, что он и такой и сякой, и будет неполноценным, а я всё вытерпела. Понимаешь? Вытерпела. Кормила его, жалела, а теперь ты даёшь советы. Оставить! Как? Своё дитя? За что?
       –Хорошо. Поставим вопрос так. Только честно! Ты же хотела от него избавиться, когда Сашка от тебя ушёл? Разве не так?!
       –Хотела… Чего я только не делала.
       –Ну, вот, считай, что у тебя получилось. Всё с концами! Выкидыш.
       –Прости, тебе, видно, не понять. Это же из-за меня, дуры, у него такое с рукой. Из-за моих попыток избавиться от ПЛОДА. Но теперь это уже не ПЛОД, а РЕБЁНОК. Мой, искалеченный мной ребёнок! Жизнь положу, всё сделаю, чтобы он жил и был счастлив. А моя жизнь? Да… Я понимаю. Она закончилась. И точка! Больше об этом ни слова. Я не оставлю своего ребёнка врачам для проведения экспериментов. Я буду его воспитывать и любить. Я уже его люблю.
       – Ну, что ж. Ты хоть маму вызвала?
       –Да, скоро приедет…
       –А посмотреть можно?
       –Пошли. Только тихо.
       –Слушай, да он хорошенький такой. Мордочка беленькая, чистая. Даже реснички есть. Не пойму, на кого похож. Инночка! Знаешь, а я бы тоже не отдала…
       Не плачь ты! Помогу, чем только смогу. Наш будет мальчик. Ты имя придумала уже? Пошли, не плачь, господи!
       –Придумала имя – Славик, – Инна торопливо проглатывала горькие слёзы и размазывала остатки солено горькой жидкости по щекам.
       –А полное имя как будет?
       –Станислав.
       –Вроде польское.
       –Да, какая разница…
       –Иди, Инка, я тебе много чего принесла. Вот лимоны, вот травка, череда называется, купать малыша. А ванночка детская у тебя есть?
       –Пока нет. Маму жду. Я же не могу его оставить одного.
       –Артистка! Я сейчас же иду в магазин. Его уже сегодня нужно выкупать. Ты мне веришь, у меня же двое. Я в курсе дела. Пелёнки, подгузники есть?
       –Немножко.
       –Всё. Я бегу, через пару часов буду.
       С просветлевшим лицом Инна опять возвратилась в детскую комнатку. Она наклонилась над кроваткой, которую дали соседи, (осталась после выросших внучат). Славик крепко спал.
       Инна никогда не молилась, пожалуй, не верила в высшие силы, а тут вдруг у неё прорвалось: «господи, спаси и сохрани этого ребёнка…»
       Зазвонил телефон, Инна вздрогнула, мальчик даже не шевельнулся: «Не слышит» – Инна испугалась. Её поздравляли сослуживцы, она тут же спросила, может ли слышать младенец, который родился 10 дней тому назад. «Ты что? Конечно, нет», – ответили ей. «Слава богу», – подумала Инна, – «нужно достать какие-то книги по вопросам развития ребёнка, а то я совсем ничего не понимаю… разве что Лида поможет, у неё дети подросли уже».
       Так всё начиналось, когда родился Славик…
       Он развивался нормально, был красивым белокурым малышом как ангелочек. «И я хотела избавиться от такого милого мальчика!» Инна вместе с матерью, приехавшей из далёкого посёлка, по очереди спали, по очереди ели, по очереди ходили в магазины. Инне выделили пособие как матери-одиночке. Ребёнку покупали всё самое лучшее. Мягкие фланелевые пелёнки, нежные лёгкие распашонки, ползунки, потом колготки, кофточки, шапочки. Всё как у людей.
       На улице многие обращали внимание на младенца в синей колясочке.
       –У вас такой славный мальчик. Ну, просто ангелочек.
       Инна сияла и говорила, что его и зовут Славик. Глаза у мальчика были серыми, большими, он часто улыбался, почти никогда не плакал. Только ночью его беспокоил животик. Молоко у Инны оказалось слишком жирным. Но когда разрешили прикармливать ребёнка, и эта проблема исчезла.
       А вот как выйти с мальчиком на улицу без пелёнок, в летней коляске, ведь тут же станет видно, что у него нет руки…
       И сидеть дома без воздуха тоже нельзя. Инна стала что-то придумывать. Она набивала пустой рукавчик кофточки мягким синтапоном и прикрывала отсутствующую ладошку одеялом.
       Было обидно и больно, но о протезе ещё нельзя было и мечтать. Инна купала малыша вместе с мамой Анной Владимировной. Гладили, жалели маленький круглый отросток на плечике Славика. Анна Владимировна тихонько причитала: «Бедное дитятко. Как ты будешь жить?» А Инна не позволяла матери жалеть ребёнка в его присутствии.
       –Думаешь, он не понимает? Он всё понимает и знает.
       –Ну, да, в полгода уже так всё и понимает!
       Часто приходила Лида, приносила Инне соки.
       –Ты – кормящая мать, тебе нужны витамины, не крути носом.
       –Я тебе так благодарна. Своих оставляешь и бегаешь ко мне. Что бы я делала без тебя…
       –Мои уже совсем взрослые. Даю задание, потом прихожу и проверяю. Ничего, пробьёмся!
       Славик начал ходить, а потом и говорить, да так мило всё переиначивал. А однажды спросил, глядя на мать удивлёнными глазами: «А моя ручка где? Она ещё не выросла?» Инна так горько расплакалась, что мать еле её успокоила. «Теперь уж чего! Раньше нужно было думать!»
       Инна выглядела совсем молоденькой, моложе своих двадцати двух. Немного вздёрнутый носик, карие с зеленинкой глаза, вроде – ничего особенного, но нет, был какой-то в ней шарм, обаяние, расцвет материнства и молодости.
       Часто молодые люди пытались знакомиться с ней. Но Инна отклоняла их ухаживания. Всё сложно, денег не хватало… Инна старалась подработать, где только можно. И домой хотелось попасть пораньше. Инна похудела, стала какой-то озабоченной, вечно спешащей, кисти рук от постоянной стирки без всякой машины стали белыми и тонкими, кожа на них светилась, как папиросная бумага…
       И тогда подруга Лида не выдержала, она узнала телефон бывшего возлюбленного Инны и позвонила ему. Телефон был домашний, трубку сняла женщина, Лида растерялась и прервала связь. Она перезвонила всё же через час. На этот раз трубку снял Саша. Волнуясь и перебивая саму себя, Лида смогла сказать ему главное: «У Вас растёт сын. Очень много проблем у Инны. Если только можете, помогите!»
       Саша приехал к Инне в тот же день. Инна с удивлением отошла в сторону, пытаясь заслонить Славика, который был в лёгкой кофточке с пристёгнутым булавочкой рукавом. Но Саша присел, не обращая внимания на Инну и её маму, прижал к себе малыша и … вдруг расплакался.
       –Глупая же ты, – заговорил он, наконец.– Кто же ещё должен ему помочь, если отец останется в стороне?! Кто? Я тебя спрашиваю?
       Инна молчала, спросила только, кто ему сказал о ребёнке.
       –Это не ребёнок, ребёнок – чужой, бегает на улице, чей-то. А это мой сын, понимаешь, сын. Ну, мы поссорились, а он-то в чём виноват?! Что нужно в первую очередь? Консультация лучших врачей? Протез? Да, не молчи ты!
       –И правда, дочка, – рассудительно сказала Анна Владимировна, – как мы с тобой справимся одни? А если отец предлагает помощь, не откажешься ведь. Отец – всё равно – отец.
       Саша уже на следующий день приехал на машине, повёз Инну со Славиком на консультацию к профессору. Оказывается протез можно сделать в любом возрасте, только его придётся менять довольно часто. Скоро по новым технологиям можно будет сконструировать управляемый протез… Хорошо, что не правая ручка, он приспособится и скоро сможет сам себя обслужить.
       Славик с каким-то особым доверием отнёсся к Саше. Он уже хорошо говорил, и однажды спросил, глядя отцу в глаза: «Ты папа?» Саша обрадовано подтвердил: «Конечно, я твой папа, мы будем делать тебе ручку, хорошо?»
       Прошло совсем немного времени, Саша, который как будто не замечал Инну, пришёл в необычное для него время. Он выглядел празднично одетым, с несколькими прекрасными розами, какими-то удлинёнными, бледно-розовыми. Анна Владимировна только ахнула:
       –А Инночки ведь нет дома… И Славик спит, у нас «тихий час». Мы режим соблюдаем…
       –Я к Вам, Анна Владимировна. Специально так рассчитал, чтобы Вы были дома. Я прошу у Вас руки Вашей дочери!
       –Господи! Да я-то с радостью. А вот она как? Ой, и цветы мне? Да какие красивые! Милый! Саша! Вот уж сюрприз. Да как вы с ней раньше толком не поладили, голубчик. Такой обходительный, добрый человек… А она мотается, всё зарабатывает…
       –Анна Владимировна! Так Вы не против?
       –Нет, конечно, я же вижу, она и сама любит Вас, и мальчонку жалко, а упрямая, гордая, молчит и плачет по ночам. Я слышу, перегородки тонкие. Господи! Мне ведь к себе домой нужно возвращаться, у меня там огородик. Всё пропадёт без ухода…
       –И поедете… Не волнуйтесь за нас. Инну я уговорю, а с Вашим благословением, тем более. Я всем сердцем – понимаете… такой мальчик. У меня и средства есть. Я его на ноги поставлю. Мне лучшего не нужно. Я и её люблю, а Славика – душу за него положу.
       –Вот и, слава богу! Садитесь, чай будем пить.
       –А у меня тут в портфеле есть кое-что к чаю.
       Пока Анна Владимировна ставила в воду дивные розы, да хлопотала с чайником, Саша раскладывал на столе угощение… Чего только там не было! Анна Владимировна всплеснула руками.
       –А, может быть, Инночку подождём?
       –А с ней мы ещё раз присядем к столу. Давайте по рюмочке! Ваше здоровье!
       Свадьбу назначили на ближайшее воскресенье, и в ЗАГСе пошли навстречу, оформили всё без проволочек. Славик не отпускал от себя папу ни на шаг, так и расписывался Саша с ребёнком на руках. А свидетельница Лида с двумя принаряженными детьми сияла от счастья и радости за подругу. И Марш Мендельсона звучал, и шампанское разливали по бокалам, и кольца Саша купил такие изысканные, что Инна даже представить себе не могла, что такие бывают.
       Вскоре Анна Владимировна уехала, к Славику на три часа в день пригласили няню.
       Инна работала теперь только пол дня. А Славик привыкал к новому мягкому протезу...
       Бывает ведь happy end, правда, редко…