Последний эксперимент, главы 11-20

ГЛАВА 11

Так началась третья часть Второй симфонии… Нельзя сказать, что она была очень быстрой – поезд шёл, в основном, на небольшой скорости, но она не была и медленной. Фейтолайне с Мурколеттой словно бы смотрели в неспешно вращающийся калейдоскоп – перед ними проплывали похожие одна на другую лесные картинки.
Огромный вагон был почти пуст. Считая норку с кошкой и сурка-проводника, в нём едва ли ехало двадцать зверей. Маршрут, как видно, не пользовался популярностью.
На исходе первого часа поезд проехал подряд через три моста. Первые два были маленькими – норке с кошкой не удалось даже толком рассмотреть, через что они были перекинуты, но третий достигал двух километров в длину и соединял края какой-то внушительной пропасти.
- Это каньон Бездонный, - сообщил подругам сурок в зелёном халате. – Там, на глубине, механические десятилапые установки добывают железную руду.
Несколько минут и этот, третий, мост остался позади. На другой стороне опять был лес, но более светлый – сосновый. А вскоре кончились и сосны, и началась высохшая степь. Далеко у горизонта в лучах солнца сияли какие-то металлические сооружения, вероятно, склады; из-за них выглядывали верхушки заводских труб.
А поезд шёл всё быстрей. Раза два мимо проносились небольшие посёлки с фонтанами и пирамидальными тополями. У последнего посёлка был обойдён огромный товарный состав – Фейтолайне насчитала в нём сто четыре вагона. Дальше вдоль путей побежали пшеничные поля, среди которых голубели оросительные каналы.
Стук колёс действовал успокаивающе. Даже не находившая себе места Мурколетта стала смотреть в окно. Смотрела в окно и норка, и сурок в зелёном халате, да и остальные едущие тоже, ибо в небе над далёкими трубами что-то происходило. Одно из облаков темнело на глазах, под ним кружились столбы пыли. Время от времени облако озарялось изнутри, и тогда слышался приглушённый гром. Буря двигалась параллельно поезду.
- Смотрите, там дождь! – закричали пассажиры.
Это была правда – между облаками и землёй протягивались голубые нити. Казалось, они были неподвижны, но на самом деле быстро перемещались.
- Только бы Вектор меня дождался, - ни к кому не обращаясь, говорила между тем Мурколетта. – Я должна так много сказать ему…
Фейтолайне молча кивала. Она думала о двери в Третью симфонию, которую, вероятно, им скоро предстояло открывать. Что это будет за дверь? Ясно, что это должно было зависеть от того, каким будет финал Второй. Норка понимала, что он начнётся на космодроме и прикидывала возможные варианты. Ей представлялось, что, поскольку в первых трёх частях было всё-таки больше весёлого, чем грустного, финал тоже должен быть оптимистичным. Оптимистичным… но в каком смысле? Единственное, в чём Фейтолайне была уверена – это то, что все они останутся живы и невредимы. Физически…
- Смотрите, пылевой смерч! – пронеслось по вагону.
Над крышами складов возникла чёрная воронка. Было хорошо видно, как разлетались обломки, а выше, в облаке, сверкали молнии. Вместе с тем, заметно приблизилась водяная стена.
- Просто мы чуть повернули, - сказал сурок в зелёном халате. – Сейчас мы едем буре навстречу, а через десять минут опять начнём двигаться параллельно.
Так и произошло. Страшная воронка крутилась уже где-то позади. Молнии сверкали неистово, но не приближались, остановилась вдали и стена дождя.
- Половина одиннадцатого, - проговорила норка.
- А солнце ещё светит, - вздрогнув, ответила кошка.
- Оно зайдёт в самый момент нашего прибытия, - сказал сурок в зелёном халате. – Нет, здесь не бывает полярного дня, - продолжал он, предупреждая вопрос. – Хотя ночи здесь светлые, настоящие белые ночи.
- Я вот думаю, - сжимая лапы, произнесла Мурколетта, - если бы эта гроза задела космодром, то, может быть…
- Нет, - ответил ей сурок в зелёном халате. – Старт не отложат. Даже если придёт тот смерч. Современная космическая техника такова, что для неё не существует плохой погоды!
Минуты текли и текли. Точно бы откликаясь на мысли влюблённой кошки, поезд буквально летел вперёд. С невообразимой быстротой мелькали столбы, а стук колёс напоминал барабанную дробь. Гроза по-прежнему стояла неподалёку, не приближаясь и не удаляясь, как заколдованная. Фейтолайне с Мурколеттой наблюдали за молниями, упершись лбами в стекло…
- Двадцать три часа двадцать три минуты! – точно объявляя приговор, произнёс сурок в зелёном халате. – Через пять минут будем на месте!
Впереди чётко вырисовывались характерные постройки космодрома. Поезд сбавил ход. Норка с кошкой вскочили, собираясь идти к дверям и вдруг остановились, замерли на месте… Там, где они только что наблюдали грозу, поднималась вполнеба сияющая радуга.

ГЛАВА 12

На космодроме зажигались прожектора. Фейтолайне, Мурколетта и сурок в зелёном халате быстрым шагом шли к красивой золотистой ракете. Вообще-то, ракет тут стояло множество, но эту норка с кошкой выделили сразу, чуть только сошли с поезда. Эта ракета была велика, не просто велика – громадна. С первого взгляда становилось ясно, что она предназначена для настоящих межзвёздных перелётов. Кроме того, с её стороны доносилась торжественная музыка.
- И что ты хочешь сделать? – спросила Фейтолайне подругу.
Мурколетта не успела ответить, потому что в этот момент их остановили. Сухощавый лис в военной форме преградил им дорогу светящейся саблей:
- Будьте так любезны, представьтесь. Дальше право прохода имеют только специально приглашённые.
Кошка метнула быстрый взгляд н сурка в зелёном халате. Тот выглядел очень спокойным, однако делиться своим спокойствием не спешил.
- Так кто вы такие? – повторил вопрос лис. – Вы приглашены или нет?
- Меня зовут Мурколетта, - сказала кошка, делая норке яростные знаки. Фейтолайне поняла: подруга предлагала ей напасть на охранника и разоружить его! Норка в ответ показала – в своём ли ты уме, на что кошка лишь развела лапами. Лис, между тем, старательно искал в большой книге. Ты готова? – взглядом спросила норку Мурколетта. Фейтолайне кивнула – в самом деле, что можно было ещё придумать? И вдруг лис улыбнулся:
- Да вы же приглашены самим Вектором Мышелововым! Что ж вы молчите! Всё правильно: кошка по имени Мурколетта в сопровождении норки и сурка! Проходите скорей, уже без двадцати пяти минут двенадцать!
- Он знал, что мы придём! – с каким-то диким восторгом вскричала Мурколетта и бросилась вперёд. Фейтолайне и сурок в зелёном халате с трудом поспевали за ней. Через пять минут все трое оказались перед огромным экраном телевизора. Картинка показывала сидящего в кресле кота Вектора, который смотрел на часы.
- Вектор Мышеловов напряжён и сосредоточен. Он знает, что за ним следят сотни любящих глаз, - раздался голос диктора. – До старта, этого немыслимого и чудесного момента, остаётся всего пятнадцать минут.
Рядом играл военный оркестр. Он вполсилы исполнял какой-то марш. Ракета, как диковинная башня, возвышалась в двух сотнях метров.
- Дорогой Вектор! Тебе желают счастливого полёта твои мама и папа! – неведомо откуда раздался густой бас. – Помни, сын, что мы тебя любим!
Вектор Мышеловов, как видно, всё слышал. Он приподнялся и послал воздушный поцелуй.
- Ура! Да здравствует наша космонавтика! – закричало несколько голосов.
- Но мне надо с ним говорить! – встрепенулась Мурколетта. – Где этот микрофон?
- Он в здании управления полётами, - сказал ей один из музыкантов оркестра. – Но до старта вы туда уже не успеете, слишком мало осталось времени.
- Какая разница, до или после! – воскликнула кошка. – Главное, чтобы мы могли…
- К сожалению, если вам не удастся поговорить до старта, то не удастся совсем, - последовал ответ. – У этой ракеты сверхмощные двигатели, они создают такие помехи, что…
Мурколетта пристально посмотрела на сурка в зелёном халате. Фейтолайне поняла, что кошка сейчас объявит ему приказ… Мешать подруге норка не собиралась, однако в следующий момент она увидела впереди нечто странное, а именно – приближающийся к ним деревянный забор! Фейтолайне словно бы ударило током, потому что это могло означать лишь одно – они добрались до противоположного края дельта-полигона! Правда, в заборе отсутствовала дверца, но он был невысок – перебраться через него не составляло труда!
- Быстрее на ту сторону! – закричала норка. – Может быть, там мы ещё догоним твоего Вектора, Мурколетта!
А забор уже начинал отодвигаться… Самое удивительное, что его, кроме наших искателей, не видел, похоже, никто!
Фейтолайне, Мурколетта и сурок в зелёном халате достигли забора в несколько прыжков. Мгновенно перелезли… и увидели себя в том же самом месте, вот только оставленный позади забор как будто бы канул в воду.
- Да не привиделся ли он нам, не приснился ли? – растерянно проговорила кошка.
- А музыка играет, как и раньше, - заметила норка.
- Местное время – ноль часов! – произнёс телевизионный диктор. – До величайшего в истории нашей планеты события осталась тридцать одна минута!
- Что за чудеса! – вскричала Фейтолайне. – Он стартует здесь в другое время! Значит, ты, Мурколетта, ещё успеешь…
- Да, - произнесла кошка, - но было бы ещё лучше…
Сказав так, она вытянула лапу вперёд.
- Там, на ракете, - добавила она шёпотом…
В боку ракеты, как маяк, светился красный четырёхугольник.
- Это же дверь! – сказала Фейтолайне.
- Да, пожалуй, это дверь в Третью симфонию, симфонию фа мажор, - отозвался сурок в зелёном халате.
Военный оркестр окончил марш и заиграл какую-то медленную вещь. Здесь окончательно стемнело, и в безлунной ночи остался лишь жутковатый свет прожекторов.
- Там роботы-охранники, - сказал искателям возникший непонятно откуда песец с кинокамерой. – потому что дальше становится уже опасно. Куда же вы? Сумасшедшие! – воскликнул он, ибо норка, кошка и сурок рванулись к ракете. Они вихрем пронеслись мимо двух роботов с дубинками, которые были настолько ошеломлены, что даже не устремились в погоню. Ещё три минуты, и герои достигли ракеты. Им сразу бросилась в глаза стальная лестница. Она вела к заветной двери – ой, как это было высоко…
- Одиннадцать минут первого, - заметил сурок в зелёном халате. – Ещё не поздно вернуться.
Фейтолайне с Мурколеттой не удостоили его ответом. Их путь лежал вверх… Между тем, почему-то не включалась ни световая, ни звуковая сигнализация, как будто они штурмовали обыкновенную скалу, а не стартующий через четверть часа межзвёздный аппарат… Всё оставалось по-прежнему – так же играла музыка, что-то говорил диктор, кто-то вдалеке кричал «ура» - лишь минутная стрелка неумолимо двигалась по циферблату. Она уже подходила к цифре «5», и двигатели ракеты начинали издавать угрожающие звуки – это была последняя проверка…
Когда искатели добрались до красной двери, часы показывали двадцать семь минут первого. Здесь обнаружился сюрприз – дверь была приотворена! Даже сурок в зелёном халате вскрикнул от удивления. Вскрикнула и Фейтолайне, а Мурколетта произнесла:
- Это ещё не дверь в Третью симфонию. Та будет следующей!
Секунду спустя их мчал наверх скоростной лифт. Норка, кошка и сурок ещё ничего не успели понять, как очутились перед другой дверью – она вела в главную кабину. Эта дверь была заперта и даже герметично. Мурколетта дрожащей лапой вставила в скважину скрипичный ключ. Дверь открылась, и тут же резкий удар втолкнул Фейтолайне, Мурколетту и сурка в зелёном халате внутрь…

ГЛАВА 13

- Стало быть, по-вашему, мы находимся как бы внутри симфонии? – спросил Вектор Мышеловов.
- Не как бы, а в самом прямом смысле, - ответила Фейтолайне.
- И… всё это ради того, чтоб вам было разрешено оставить у себя… этот скрипичный ключ?
- Совершенно верно. Это волшебный амулет.
- Что касается меня, то мне он вовсе не нужен! – нараспев сказала Мурколетта.
- Э, почему? – удивился сурок в зелёном халате.
- Я счастлива! – звенящим голосом ответила кошка.
- А вы? – спросил сурок у кота-астробиолога.
Кот Вектор ничего не сказал, он лишь кивнул и крепко обнял Мурколетту, которая замурлыкала. Весь их вид говорил: «Мы нашли друг друга, нам нечего больше желать!»
- Так, с вами ясно, ну а вы? – обратился сурок к норке.
- Я… рада за моих друзей, - чуть подумав, ответила Фейтолайне. – Счастлива ли я? Да почему бы и нет?
- Ах, какая идиллия! Ну просто «остановись, мгновенье!» Однако вы кое-что забыли, дорогие мои, - с издёвкой сказал сурок в зелёном халате. – Вы забыли, что симфония, то есть, время, неумолимо продолжает свой ход! – пояснил он, увидев обращённые на него три пары глаз. – продолжает, хотите вы этого или не хотите!
- Разумеется, продолжает, и что же? – нахмурилась Мурколетта.
- А то, что будете говорить, что амулет вам не нужен, когда выйдете из Четвёртой симфонии! Вы достигли гармонии – это немало, я поздравляю вас, но завоёванное придётся защищать!
- От кого? – спросил кот Вектор.
- От внешних сил, от времени, наконец, главное, от самих себя, - ответил сурок в зелёном халате.
Этот разговор происходил через несколько часов после старта. Космический корабль уже успел покрыть огромное расстояние. Незадолго перед тем окончательно исчезло солнце, канув в непроглядной космической черноте. Вместе с тем, заметно увеличивала свою яркость неприметная ранее жёлтая звёздочка на противоположной стороне неба. Она-то, по-видимому, и являлась целью экспедиции, вернее, не она, а обращающиеся вокруг неё планеты.
Кот Вектор что-то считал на компьютере, Мурколетта лакала из блюдечка молоко. Она делала это совершенно спокойно, ибо никакой невесомости не было – корабль летел с включёнными двигателями, и тяжесть на нём не отличалась от земной. Однако, что-то уж слишком быстро изменялась звёздная картинка!
- Кажется, наша скорость близка к скорости света? – сказала Вектору норка.
- А вот и ошибка, - не отрываясь от компьютера, ответил тот. – Она больше в десять миллионов раз.
- Во сколько?! – вскричала Фейтолайне, которую поразил даже не сам ответ, а спокойствие, с каким он был дан.
- Ну да, в десять миллионов раз, - повторил Вектор. – То есть, так кажется извне. В действительности же мы просто спрямляем дорогу по тоннелям надпространства.
Должно быть, сразу же после этого Фейтолайне заснула – честно говоря, устать было от чего! Перед ней сразу поплыли диковинные видения, сопровождаемые мощными звуками симфонического оркестра. Дирижировал – норка это знала точно – Ларрус Мурфус, сама же она вроде бы как сидела за роялем. Ей ужасно хотелось начать играть, но вместо клавиш перед ней блестел один огромный кусок камня. Фейтолайне, что было силы, нажала на него, и, перекрывая всё, грянул жуткий, фатальный хорал. Норка вскрикнула и пробудилась.
Раздавались громкие голоса. Это были голоса кота Вектора и Мурколетты. Они ссорились!
- Не собираюсь я менять свою точку зрения, - сердито говорила кошка. – Я считаю так, это мне близко, я имею на это право, и мне никто не смеет запрещать!
- Я не запрещаю… но ведь это неверно, неужели ты не понимаешь! – с отчаянием в голосе убеждал кот. – Миром правят физические законы, в нашей Вселенной они таковы, в иных – иные, и если вселенных бесконечное число, какими угодно в них могут быть и законы, распределяемые силой хаоса!
- Тебе кажется так, - возражала Мурколетта.- Я охотно верю, что, убеждая меня, ты хочешь сделать мир лучше… но как ты можешь думать, что непогрешим? Твоя теория стройна, но она может быть ошибочна, как и всякая другая! Кроме того, она мне просто не нравится.
- Но как же можно, как можно! – восклицал Вектор. – Это же очевидно!
- Не для меня, - отвечала кошка.
Фейтолайне показалось, что спорящие вот-вот заплачут.
- О чём сыр-бор? – спросила она как можно громче.
- Они спорят, что стоит над всем сущим, - произнёс сурок в зелёном халате.
- Я утверждаю, что ничто не стоит, - чуть успокоившись, сказал кот. – Ведь если бы что-то стояло, мир был бы сверкающим дворцом. Но мир не дворец. Мир никем не создан. Если бы у него был творец, пришлось бы признать, что был и творец творца, и творец ещё более древний, и так до бесконечности, если только не допустить, что какой-то был изначален. Но не лучше ли тогда допустить, что изначален просто сам мир?
- А я не верю, что сущим правит хаос! – заявила Мурколетта. – Я думаю, что есть создатель; сейчас он, возможно, не вмешивается, но внимательно наблюдает, будет или нет достигнута цель…
- Цель? Какая цель? – спросил сурок.
- Не знаю, может, совершенное общество. Я думаю, что если цель будет достигнута, мир перейдёт на более высокую ступеньку развития, если же нет…
- Наступит конец света, - с усмешкой заметил кот Вектор.
- Очень может быть, - серьёзно сказала Мурколетта. – Ну а ты. Фейтолайне, как считаешь ты? Кто из нас прав?
Норка задумалась – вопрос был из рода опасных.
- Не знаю я, кто из вас прав, - ответила она. – Мне хотелось бы, чтоб была права ты, Мурколетта, но реальность, к сожалению, чаще не оставляет места для романтики…
- Так по-твоему, я пустая мечтательница? – вспыхнула кошка. – Вот спасибо!
- Я же сказала – не знаю! – возразила Фейтолайне. – И не хочу я быть вашим судьёй!
В это время компьютер как-то странно запищал.
- Мы вошли в систему звезды, - сказал Вектор. – Сейчас начнётся самое интересное… Ага, вот и первая планета!
Перед кораблём возникал огромный серый шар. Жёлтая звёздочка освещала его сбоку. Компьютер неспешно выдавал информацию.
- Радиус – сорок тысяч километров, четыре кольца, четырнадцать спутников, - читал кот. – Температура поверхности – двадцать градусов выше нуля. Абсолютного нуля, - уточнил он. – Слишком холодно – слишком далеко от звезды. Условий для жизни нет – на этой планете нам делать нечего! – вынес Вектор заключение. – Летим к следующей!
Прошло минут десять, и перед космическими путешественниками возникла вторая планета. Если первая казалась серой, то эта в свете жёлтой звезды, превратившейся в маленький диск, выглядела зеленовато-синей.
- Эге, да она ещё гораздо больше! – воскликнул кот Вектор. – Радиус – сто две тысячи километров, шесть колец, сорок девять спутников! Твёрдой поверхности нет – сплошной океан из жидкого водорода! Температура – семьдесят градусов выше абсолютного нуля. Колоссальное давление. Для жизни подходит ещё меньше предыдущей.
- Советую вам поискать на спутниках, - как бы невзначай, проронил сурок в зелёном халате.
- А что, хорошая мысль! – сказал астробиолог и дал команду компьютеру. На этот раз данные посыпались, словно из пулемёта. Они были однообразными – планетки удивительно походили одна на другую. И вдруг Вектор издал воинственный клич.
- Что там такое? – спросила Мурколетта.
- Вы только прочитайте! Спутник № 48 – пять тысяч километров радиус, атмосфера земного типа! Давление у поверхности – две трети от нашего! Средняя температура – триста градусов выше абсолютного нуля! Там должна быть биосфера! Немедленно туда!
Сказав так, кот сделал попытку поцеловать Мурколетту в щёку, но та, к удивлению норки, отстранилась. Фейтолайне заметила, что Вектор сразу помрачнел. Сурок в зелёном халате тоже это заметил. Между тем, корабль уже окружали облака – посадка на неведомую планету должна была состояться с минуты на минуту…


ГЛАВА 14

Фейтолайне не понимала, что с ней происходит. На неё что-то давило, словно бы у неё случилась какая-то потеря. В ушах звенел фатальный хорал из сна, прогнать который не помогали и усилия воли. «Да в чём дело? – спрашивала себя норка. – Давно ли я радовалась жизни?»
Тем временем, корабль коснулся поверхности планеты. Сквозь толстые стёкла будто бы различались деревья, они выглядели тёмно-синими, а из-за них зеленело небо.
- Вы меня удивляете, честное слово, - произнёс сурок в зелёном халате. – Открыли живую планету – и даже не рады…
Фейтолайне молча пожала плечами. В самом деле, совершилось великое событие, а она ни разу не улыбнулась! Что же касается кота Вектора и Мурколетты, то они даже не интересовались видом из иллюминаторов – они
смотрели друг на друга, только не так, как раньше – теперь в их взглядах читалась тоска и одновременно что-то хищное.
- Послушай, Вектор, не смотри на меня так, мне это не нравится, - довольно резко сказала кошка.
- Как – так? – спросил кот. – Объясни.
- Так, словно ты хочешь меня съесть! – воскликнула кошка. – Он ещё и спрашивает!
- Смотрю, как умею, - с плохо скрытым раздражением ответил Вектор. – Если ты так хочешь, могу не смотреть совсем.
Он отвернулся и стал смотреть на норку, на норку же стала смотреть и Мурколетта. Фейтолайне две минуты держалась спокойно, но потом не выдержала.
- Вы что, сговорились? – вспылила она. – Я, по-вашему, громоотвод?
- Ну-ну, - проговорил сурок в зелёном халате. – А плакать-то зачем?
- Что? Кто? – не поняла норка. Она провела лапой по глазам – глаза у неё были мокрые… Однако, сурок обращался не к ней, а к кошке – у той слёзы лились ручьём. Кот Вектор пытался её успокоить, но Мурколетта лишь отмахивалась.
- Ну зачем так, не надо, - растерянно говорил кот. – Ну хочешь, я подарю тебе эту планету?
- Не хочу, - сквозь слёзы отвечала кошка. – Ничего мне не нужно. Кроме того, у тебя порван галстук.
- Порван, - сокрушённо согласился кот. – А у тебя не хватает трёх пуговиц.
Мурколетта громко ахнула и стала себя осматривать. Трёх пуговиц действительно не хватало, и она задалась вопросом, где сумела их потерять.
- Что ломать голову – пришить новые, и все дела! – сказал Вектор. – На корабле есть и пуговицы, и нитки, и иголки! Вот они.
- Давай сюда! – воскликнула кошка. – Я сама!
Она стала вдевать нитку в иголку, но у неё дрожали лапы. Вектор попробовал ей помочь, но его лапы дрожали тоже, и он едва не проколол себя. Дрожали лапы и у Фейтолайне, так что пришивать пуговицу пришлось сурку в зелёном халате. Он проделал это, как заправский портной, прямо на кошке, ни разу её не уколов, хотя Мурколетту трясло, как в лихорадке. Закончив, сурок в зелёном халате сказал:
- Вам не кажется, что пора бы заняться делом?
- Да, кажется, - пробормотал астробиолог, тряся головой. – Я возьму лазерный грунтокопатель и газоанализатор, а вы берите кинокамеры. Совершим первую экскурсию. Планета нас ждёт.
Искатели спустились на лифте и окунулись в какой-то необыкновенный обжигающий воздух… Он не наполнял лёгких, но заряжал энергией, а его вкус… Это было настоящее сливочное мороженое!
- В атмосфере 53% кислорода, - произнёс кот Вектор. – Смотрите – море!
- И какое тёмное! – добавила Мурколетта.
Море находилось к западу от места посадки. Его гладь была совершенно неподвижной вплоть до самого горизонта…
А над морем зеленело небо. Оно постепенно светлело – близился восход звезды. И вдруг краски разом посуровели – из тёмно-зелёной воды стал выплывать огромный коричневый диск планеты-гиганта…
Оказавшись внизу, кот вектор включил грунтокопатель. Он так спешил это сделать, что даже не подал лапы спускавшейся за ним кошке. Фейтолайне это неприятно поразило, ей захотелось сделать астробиологу замечание… но тут раздался колокольный звон. Всё произошло так неожиданно, что наши герои мгновенно забыли, что хотели делать и бросились на звук. Мурколетта при этом наступила Вектору на хвост. Она извинилась, и астробиолог кивнул в ответ. Ни кот, ни кошка не лицемерили, но тягостное ощущение стало почему-то ещё сильнее. Фейтолайне посмотрела на сурка в зелёном халате – тот улыбался…
Через минуту кот, кошка, норка и сурок очутились среди хвойных деревьев. Звенело со всех сторон – казалось даже, что осмысленно что-то исполняется. В действительности, однако, это звучали шишки – так они реагировали на начинавший задувать ветер. Кот Вектор подпрыгнул и сбил одну шишку лапой. В тот же миг наступила мёртвая тишина – всё вокруг словно бы застыло.
- Зачем ты это сделал? – воскликнула Мурколетта. – Ты же разрушил мелодию!
- Но ведь экземпляр необходим для исследований, - ответил кот, пряча шишку в сумку.
- Дай тебе волю, ты бы, наверно, целое дерево спилил и увёз, - неприязненно сказала кошка.
Кот Вектор ничего на это не ответил. Тем временем, ветер усиливался, а воздух начинал странно горчить – теперь на сливочное мороженое не было и намёка! Планета словно бы отвечала на мысли и действия наших героев…
- Этот ветер насыщен тревогой, - проговорила норка.
Её неприятные ощущения достигли своего предела. Было желание вернуться в корабль и улететь прочь.
- Мы на планете, которая разумна в целом, - вдруг сказал сурок в зелёном халате. – В её атмосфере бродят совершенно особые токи. Когда-то здесь жили разумные народы. Два из них были воинственными. Они уничтожили сперва всех остальных, а затем и друг друга. При этом чуть было не оказалась уничтоженной и вообще вся биосфера, но вмешались токи. Они отгородили территорию, на которой шла война, от остальной планеты непроницаемым занавесом. Теперь это так называемая Стеклянная страна – резервация, куда токи заточают всё негармоничное – мысли, действия и тех, от кого они исходят. Так что советую быть осторожнее.
- Скажите на милость, - пробурчал кот. Он нагнулся, чтобы взять камень-самоцвет, и тут из его кармана выпала фотография. На ней была красивая кошка, нюхающая ландыши. Когда Вектор спохватился, фотографию уже разглядывала Мурколетта.
- «Дорогому Вектору от любящей Синусоиды»… Что это такое?! – вскричала она с ужасом.
- Понимаешь, мы вместе учились, она мне нравилась, - произнёс астробиолог.
- Неделю назад он делал ей предложение, - безжалостно объявил сурок в зелёном халате, - а когда она сказала, что, по её мнению, им следует прежде тщательно разобраться в своих чувствах, он рассердился и заявил себя кандидатом на этот полёт.
Фейтолайне была готова разорвать сурка в зелёном халате на мелкие кусочки. А Мурколетта стала допрашивать Вектора, буквально прожигая его своим взглядом:
- Значит, ты всё время меня обманывал? Значит, я для тебя лишь средство забыть… Синусоиду?
Кот Вектор что-то отвечал, обижался и раздражался. Норка видела, что правых в этой перепалке нет – обе стороны судили одинаково несправедливо. Она пыталась вмешаться – кот и кошка ничего не слушали. И тут Фейтолайне сделала нечто такое, чего от себя не ожидала. Она изловчилась и стукнула спорщиков лбами. И не успела норка осознать своего поступка, как в ушах у всех раздался треск, и разряжённый воздух рассекли три сверкающие молнии.

ГЛАВА 15

Кот, кошка, норка и сурок находились посреди развалин. По-видимому, это когда-то были многоэтажные жилые дома. Вокруг не росло ни травинки – здесь просто ничего не могло вырасти – почва представляла собой окаменевшую чёрную массу в вкраплениями каких-то бесцветных шариков.
- Это стекло, - сказал сурок в зелёном халате. – Мы попали в Стеклянную страну.
- Да, это Стеклянная страна, - отозвалась Фейтолайне. – Хотя я не удивилась бы, если бы нас зашвырнуло и в преисподнюю.
- Это ты виновата, - заявила ей Мурколетта. – Бедный мой лоб! Ну скажи на милость, зачем ты это сделала?
- А ты не подумала, каково мне было вас слушать! Это было ужасно! – воскликнула норка.
- Да уж, другого слова не подобрать, - проговорил сурок в зелёном халате.
- И что будем делать? – спросил кот Вектор.
- Это ты нас спрашиваешь? – сказала Мурколетта. – Не ты ли главный учёный? Ой! – вдруг вскрикнула она. – Что с моим прибором?
Газоанализатор кошки светился жёлтым светом.
- У меня тоже светится! – произнесла Фейтолайне.
- Так, так, - мрачно заметил астробиолог. – Это радиоактивный газ! Теперь совершенно ясно, что тут было!
- И это может быть опасно? – спросила кошка.
- Это может быть убийственно, - ответил Вектор. – Скорее всего, так и есть, потому что у меня уже кружится голова. Пройдёт несколько минут, и с нами будет всё кончено.
В этот момент перед Фейтолайне с Мурколеттой всё закачалось; норка ещё удержалась, но кошка опустилась на землю; тут же рухнул и кот Вектор. Это и правда было похоже на приближение конца. Один лишь сурок в зелёном халате не замечал страшного воздействия среды, он смотрел на умирающих величественно-печальным взглядом… он ожидал приказа!
- Да, спасите нас! – выкрикнула Фейтолайне, и уже не услышала своего голоса…

Наши искатели пробудились – или ожили? – от звуков музыки. Медленную, очень грустную мелодию исполняла флейта… или ветер? Фейтолайне, Мурколетта и кот Вектор были живы и невредимы. Перед каждым из них лежало по небольшой книге в кожаном переплёте. Сурок находился тут же… только это был другой сурок – он был в голубом халате.
- Знаете ли вы, что за книги перед вами? – спросил сурок в голубом халате и, не дожидаясь ответа, продолжал звучным голосом, от которого трепетал воздух: - Это книги ваших жизней! Их пишет время, вы сами тоже их пишете. – Сурок немного помолчал. – Пять веков назад цивилизацию этой планеты постигла катастрофа. Вы всё видите. Вам предстоит вернуть эту цивилизацию в мир!
Фейтолайне, Мурколетта и кот Вектор смотрели на сурка в голубом халате, не отрываясь. Голосом, в котором уже откровенно звенел металл, тот продолжал:
- Только что мой собрат, тот, что в зелёном халате, наделил вас волшебным иммунитетом против всех видов излучения. Это значит, вы можете передвигаться по Стеклянной стране, ничем более не рискуя. Теперь посмотрите на запад, что вы там видите?
Норка , кошка и кот посмотрели – далеко-далеко в радиоактивном сиянии виднелся замок.
- В главной башне этого замка сокрыта книга жизни народов этих мест. Вы будете должны взять её и доставить в Круг Истины – тогда, быть может, цивилизации, как и вам самим, будет дан второй шанс…
- Что значит и нам самим? – спросила Мурколетта. – Мы-то тут причём? Мы хотим сделать своим чудо-амулет! Кстати, где он?
Скрипичный ключ был у Фейтолайне в кармане.
- Вы очень даже причём, - сказал сурок в голубом халате. – Вы успели получить трижды гибельную дозу облучения. Откройте ваши книги. Сколько там осталось чистых листов?
У Мурколетты таких было три, у Фейтолайне – два, у кота Вектора – всего один лист. Искателям стало страшно, у кошки, хотя ей отпускалось больше всех, брызнули слёзы.
- Не бойся, ведь я с тобой! – успокаивал Мурколетту Вектор. – Мы всё сумеем, я не сомневаюсь!
Норка погладила их обоих по голове. Становилось темно и холодно. Мелодия флейты прервалась, и Фейтолайне услышала гулкие удары своего сердца.
- А что это за Круг Истины? – спросила она сурка. – Где он находится?
Сурок в голубом халате развёл лапами.
- Об этом я ничего не знаю, - произнёс он. – Единственное, что я знаю, это то, что в нём разрешаются все проблемы.
- Тогда вперёд! – воскликнул кот Вектор.
Они было уже тронулись в путь, но тут норке пришла мысль, что им следовало бы знать ответ на куда более важный вопрос. Вопрос был страшный, и Фейтолайне видела, что ни кошка, ни кот, задать его не отважатся.
- Скажите, - обратилась Фейтолайне к сурку. – Эти самые листочки в книгах – сколько они означают времени?
Сурок в голубом халате искренне изумился:
- Неужели вы хотите это узнать?
- Я, во всяком случае, хочу, - сказала норка. – А что тут такого?
- Нет, ничего, - ответил сурок. – Просто у меня нет информации об этом. Она есть лишь у того, кто всё создал.
- Это значит, у Ларруса Мурфуса? – спросила Мурколетта.
Сурок в голубом халате отрицательно покачал головой.
- Уж не господа ли бога вы подразумеваете? – воскликнул Вектор. – Так знайте, что я атеист!
Сурок повторил свой жест.
- Погодите, я знаю! – произнесла Фейтолайне. – Это композитор! Автор симфоний!
- Да, верно, - подтвердил сурок. – Но спросить его вы не можете. И я рад этому. И не шипите, - покосился он на Мурколетту. – Объяснение простое: из-за своего незнания вам придётся каждую минуту жить, словно она последняя!
- И что ж в этом хорошего? – вскричала кошка.
- Да есть кое-что, - заметил сурок. – И это, возможно, вам поможет.
- Он прав, - вдруг сказал Вектор. – Отныне нам придётся писать в наших книгах сразу набело, мобилизовав все силы наших душ… Ну что же, идём!
И начался поход… Ландшафт был до такой степени удручающ, что у наших путников (исключая сурка, который был невозмутим, как скала) возникало желание идти с закрытыми глазами. По-видимому, здесь раньше существовал крупный город. Его чёрные развалины тянулись и тянулись, и оплывшие провалы окон казались пустыми глазницами. Многие развалины заметно светились, временами начинали светиться и камни разрушенной мостовой. Тут и там попадались оплавленные груды металла – бывшие автомобили… Кое-где на стенах виднелись слабые силуэты – то были запечатлённые огнём тени несчастных жителей…
Путники шли молча – разговаривать в этой обстановке просто не было сил. Они крепко держали друг друга за лапы. Фейтолайне ощущала с одной стороны неистовую пульсацию крови в лапе Мурколетты, а с другой – спокойное тепло мощной лапы сурка.
Наконец, страшный город кончился. Замок возвышался неподалёку, он был окружён зубчатой стеной. Поскольку все безумно устали, был объявлен привал. Однако путникам не удалось насладиться отдыхом – в этот миг послышалось громовое рычание. Со стороны стены на них налетало крылатое чудовище о семи головах!

ГЛАВА 16

Собственно говоря, это было не чудовище, а просто гигантский смерч, разделённый на семь частей. Каждая из этих частей представляла собой отдельный вихрь, имевший огненные глаза.
- Спасайся, кто может! – закричал сурок в голубом халате. – Это демон расплаты! Он беспощаден ко всему живому! Бежим!
- Куда? – возразил кот Вектор. – В этот жуткий город? Я предпочитаю смерч.
Сказав так, он сделал шаг вперёд, не обращая внимания на отчаянно дёргавшую его за лапу Мурколетту.
- Что ж, это правильно, что приходится отвечать, - произнёс кот. – Тот факт, что не совершать дурных поступков мы не можем в силу своего несовершенства, не освобождает от ответственности… Я совершил немало зла, но, что гораздо хуже, я не научился его не совершать. Да, это так! – объявил он оцепеневшим от ужаса норке с кошкой. – Однажды я даже убил, убил в здравом уме и твёрдой памяти. И я должен понести за это наказание, будь я проклят!
- Ты? Убил? – прошептала Мурколетта. – Кого?
Вектор не отвечал.
- Пожалуй, это может оказаться кстати, - каким-то дребезжащим голосом, в котором можно было уловить и сострадание, и жестокую иронию, заметил сурок в голубом халате.
- Почему? – вырвалось у Фейтолайне – она была единственной, считая и сурка, кто пытался сохранить самообладание.
- Потому, что, вероятно, нам предстоит убивать! – с нажимом сказал сурок. – Посмотрите!
Из остановившегося невдалеке смерча одна за другой выпрыгивали кошки-амазонки. Они были вооружены острейшими шпагами. Амазонок оказалось ровно семь. Впереди всех стояла очень красивая, с голубыми глазами, пушистая кошка. По её растерянному взгляду можно было понять, что она здесь находится не по своей воле, она даже порывалась бросить оружие, однако шпага её не падала, а напротив, выставлялась остриём вперёд.
- Да ведь это… Синусоида! – вскричал Вектор. – Моя дорогая!
Мурколетта устремила на астробиолога дикий взгляд.
- Немедленно атаковать и уничтожить вместе с книгами! – гулко грянуло из смерча. Похожие на привидения (за исключением кошки Синусоиды) амазонки стали приближаться.
- Мы не можем позволить дать себя заколоть! Мы должны ещё много что сделать! – сказала Фейтолайне.
- Но мы безоружны… чем же нам защищаться… чем? – хватаясь за виски, воскликнула Мурколетта.
Тут кошка подпрыгнула на месте.
- Мы желаем! – крикнула она сурку в голубом халате. – Нам нужны пулемёты, огнемёты, бластеры!
- А атомное оружие, вам, случаем, не нужно? – голосом, в который вернулись металлические нотки, ответил тот. – Это Стеклянная страна, здесь, вспоминая прошлое, плачут даже камни! Лучшее, что я могу вам предложить, это волшебные шпаги. Держите, а я исчезаю!
Сурок, однако, не исчез. Он чуть видоизменился, у него потемнел халат – из голубого стал синим, а широкополая шляпа приобрела два ярких пера.
- Моя шпага готова сражаться за вас, - объявил этот сурок. – Готовьсь!
Фейтолайне, Мурколетта и кот Вектор обнажили волшебное оружие. Шпаги были, как шпаги: блестящие, довольно длинные, с обычными ручками. Амазонки подступали, и вот бой начался…
Это было жестокое сражение. Издавая воинственные кличи, амазонки нападали с разных сторон. Наши герои, однако, работали шпагами быстрее – недаром шпаги были волшебные! – и уверенно отражали все выпады… за исключением выпадов Синусоиды: она в первую же минуту задела лапу Фейтолайне, ухо Мурколетты и хвост сурка. При этом было видно, что она вовсе не старается кого-либо поразить, совсем наоборот, ей этого не хочется… но она ничего не может поделать: ей управляет какая-то неведомая сила!
- Синусоида, остановись! – прокричал ей кот Вектор.
- Я должна убить, - прозвенел похожий на стон ответ.
В следующее мгновение шпага Синусоиды встретилась со шпагой Мурколетты. Взвизгнула сталь, на землю посыпались искры. Несчастный астробиолог хотел броситься между противницами, но был атакован сразу тремя амазонками. Одной он дал подножку, у другой выбил шпагу, третью, совершив ловкий выпад, пронзил насквозь… но одновременно и она пронзила его тоже. Покачнувшись, Вектор всё-таки устоял. Ему на помощь спешили Фейтолайне и сурок в синем халате – их противники были если не убиты, то оглушены.
- Мурколетта! Синусоида! – закричал астробиолог. – Что вы делаете, я же люблю вас обеих!
- Я должна убить, - послышалось сквозь звон клинков…
Мурколетта уворачивалась из последних сил. Синусоида колола, как одержимая: она успела нанести Мурколетте ещё несколько царапин, сама не получив ни одной. К ней попробовал приблизиться сурок в синем халате – и остался без шпаги, попробовала подойти Фейтолайне – и чудом спаслась от страшного удара. Мурколетте оставалось надеяться лишь на кота Вектора. Превозмогая боль, тот бросился вперёд и навалился на Синусоиду со спины. Синусоида этого не ожидала и стала падать, выставив шпагу. Мурколетта отодвинулась, но оружие убрать не успела, и её шпага поразила Синусоиду в левый бок, а затем вонзилась и в астробиолога. Все трое испустили при этом ужасный крик, казалось, то пришёл конец света, и это действительно было знамение конца – конца Вектора, его прежней возлюбленной, но одновременно и конца ужаса. Словно бы мутная пелена спала со Стеклянной страны – приветливее взглянули развалины, мягче заблестели звёзды, и – было трудно в это поверить! – в воздухе разлился запах цветов! Вихри разбрасывали красные тюльпаны! Финал Третьей симфонии, несмотря ни на что, нёс надежду…
Кошка Синусоида лежала без движения. Она была ещё жива, но её минуты были сочтены. Кот Вектор находился в полном сознании; он смотрел то на Мурколетту, которую перевязывал сурок, то на Фейтолайне. Норка перевязывала себя сама. Закончив, она стала перелистывать книги жизни и вдруг ощутила ожог. Одна из книг – книга Вектора – медленно тлела, и от неё уже начинал заниматься переплёт книги Мурколетты.
- Смотрите, - проговорила Фейтолайне, - что это делается?
- О, я всё понимаю, - произнёс астробиолог – он даже не изменился в лице. – Моё время истекает.
- Нет! – вскричала Мурколетта. – Ты должен жить!
- Не бойтесь, - сказал Вектор. – Третья симфония – симфония грозного, но всё же мажора. До её конца я продержусь. А вот она…
Все посмотрели на Синусоиду. Та пришла в себя и горящим взглядом окидывала всё вокруг.
- Как ты? – задохнулся от волнения кот Вектор.
- Возьми меня за лапу… если прощаешь, - прошептала Синусоида. – Сейчас ты оставишь меня и пойдёшь с ними… Но потом мы встретимся… чтобы уже не расстаться…
- Я тебя не брошу! – окрепшим голосом воскликнул астробиолог. – Если будет нужно, я понесу тебя на себе!
- Ну уж нет! – заявил сурок в синем халате. – Её понесу я, и точка. Этого требует ход симфонии, понятно? Я же понесу и твою книгу – её жар мне не страшен. А ты лучше держись за них! – сурок показал на Фейтолайне с Мурколеттой. – И идём, нам угрожает цейтнот!
Они медленно побрели в направлении замка. «Какой же странный финал, - думала норка. – И странный мажор. А ведь впереди ещё одна симфония!» Что же касается Мурколетты, то она совсем потеряла опору в размышлениях и шла, как сомнамбула.
Ворота замка были распахнуты настежь. Метровая синяя стрела указывала вверх и вбок, на широкий мраморный пандус. Пандус вёл на узкую площадку, а на площадке стоял металлический сейф.
- Вот мы и у цели, - сказал сурок в синем халате. – Книга жизни этого мира находится в сейфе.
- И это всё? – спросила Фейтолайне. – А где же дверь?
- Дверь сейфа и есть дверь в Четвёртую симфонию, - ответил сурок. – Но Синусоиде с Вектором туда входа нет.
- Тогда я тоже никуда не иду! – резко заявила Мурколетта. – Я остаюсь, хотя бы на меня упала атомная бомба!
- Тебе нельзя оставаться, - тихо сказал кот Вектор. – Ты должна идти дальше, ты должна быть счастлива…
- Быстрее! Финал Третьей на исходе! – закричал сурок в синем халате. – Прощайтесь!
Мурколетта крепко прижалась губами к губам астробиолога. Право, это был финал финала… потом Вектора поцеловала в щёку норка. Книга кота задымилась сильнее, а через мгновение взметнулось пламя. Кошка Синусоида что-то шептала в агонии… Фейтолайне, Мурколетта и сурок стояли уже перед сейфом. Подгоняемая сурком, норка вставила и повернула скрипичный ключ. Сейф открылся, и перед героями возникла книга. Это была такая же книга в кожаном переплёте, как и их собственные, даже чуть тоньше. Искатели только прикоснулись к ней, как раздался грохот, и они увидели себя в тоннеле. Книга была с ними, а в конце тоннеля мерцал свет…

ГЛАВА 17

Фейтолайне показалось, что она пробудилась от глубокого сна. Вокруг неё были странно знакомые стены, в полумраке вырисовывались очертания книжного шкафа и письменного стола, тоже знакомые, радующие глаз. Через мгновение норка поняла, что находится в своей квартире в кошаче-собачьем городе К. Она была в ней одна.
- Что за чудеса? – вслух произнесла Фейтолайне. – Как я тут оказалась? Какой мне снился прекрасный и одновременно страшный сон… А вдруг это был не сон? Тогда со мной должны быть скрипичный ключ и эта книга… Где они? Их нет…
Ключа в самом деле не было, однако какая-то книга лежала на столе. Норка схватила её и прочитала название. Книга называлась «История древних государств» - Фейтолайне неделю назад взяла её в библиотеке.
Норка прошла на кухню и поставила на плиту чайник. Потом посмотрелась в зеркало, смахнула с подоконника пыль и, дивясь необыкновенной тишине, распахнула форточку. «Я сегодня уезжаю в Сурклинь, - думала она. – Надо же, мне приснилось, что я с этой взбалмошной Мурколеттой… А ведь я всего-то и видела её пару раз!»
Тут раздался свист чайника. Фейтолайне сняла его с плиты, но свист продолжался. Собственно, чайник был не при чём. Норка зажала уши, но дикий звук продолжался у неё в голове. Норка не выдержала и закричала…
Через минуту свист немного унялся. Он не прекратился, но теперь уже не сводил с ума. Чтобы успокоиться, Фейтолайне решила заняться чаепитием. Выпив две чашки, она обратила внимание, что держит пульт от телевизора. Она машинально включила какой-то канал.
- Внимание! Сейчас будет передаваться экстренное сообщение! – донёсся до неё резкий голос.
Загремели трубы знакомого Фейтолайне фатального хорала, и всё стихло, остался лишь неумолимый свист. Пауза длилась бесконечно долго, наконец, из-за кадра зазвучало:
- Граждане страны! Говорит министр по чрезвычайным ситуациям! Сегодня, в четыре часа сорок четыре минуты вечера по местному времени, наша планета войдёт в особую туманность Галактики. Её составляющие, в основном, безвредны, но один рукав почти целиком состоит из воспламеняющего газа. К счастью, он неширок – площадь его сечения составляет шестьсот тысяч квадратных километров…
Министр говорил минут десять – говорил об убежищах, о готовности пожарных команд, но норка уже не слушала. Она изо всех сил пыталась понять, что же происходит. Если Фейтолайне не ошибалась, то ещё вчера (впрочем, что следовало считать вчера?) об этой туманности нигде не говорилось ни слова! Откуда ж она взялась? Всё это было похоже на чью-то глупую шутку. А по телевизору начался репортаж с космического корабля об огромных пожарах на Луне. На Луне! «Ничему не верю! – подумала норка. – Какая ерунда!» Тут она обратила внимание на выплывающий из-за крыши соседнего дома красновато-белый шар. Свет наступившего дня делал красные фрагменты почти незаметными, и всё же было ясно, что это играют язычки огня. Луна в самом деле горела! Фейтолайне на мгновение даже потеряла равновесие, потом быстро взглянула на часы. Они показывали одиннадцать сорок четыре. До наступления всемирной катастрофы оставалось пять часов…
Откуда-то издалека раздался звук взрыва. Завыли сирены, у воздуха появился едкий привкус. Фейтолайне захлопнула форточку, ушла в глубину комнаты. На неё нашло странное равнодушие – она совершала какие-то действия и одновременно не делала ничего… В это время включилась другая телестанция и сообщила, что небольшим облаком воспламеняющего газа, что вырвалось далеко вперёд, подожжено водохранилище, и что трое горожан, оказавшиеся поблизости, получили ожоги кислотой. Тут же были показаны кадры горящей воды – фиолетовое пламя загибалось лентами и почти не давало дыма. Впрочем, оно уже гасло – запасы облачного газа быстро иссякали.
Фейтолайне вспоминала свою жизнь. Раскаиваться ей вроде бы было не в чем. Ошибки, конечно, имелись, но это не были ошибки, от которых земля горит под ногами, пока их не исправишь – если, конечно, возможно… Вот чего действительно было жаль, так это будущего. Сколько всего не сбылось, осталось только в мечтах! Собственно, Фейтолайне ещё не сделала почти ничего. Хотя, кое-что она всё ж успела – миллионы и миллиарды в этом мире не успели и этого. Как несправедливо, что всему подходит конец! А это и вправду самый настоящий конец – если в этом газе горят лунные породы, горит даже вода! – наивно надеяться на убежища, надеяться, что что-то сделают пожарные команды. Увы, всё будет кончено – если Земля и не обратится в прах, она перестанет быть Землёй – у этой планеты будет иное название.
А неумолимые часы отсчитывали минуту за минутой. Миновал час дня, миновала половина второго – время таяло, его оставалось всё меньше. Норка решила, что встретит катастрофу здесь. Она поняла, как всё произойдёт: не будет ни боли, ни страха, будет одна ослепительная вспышка и мгновенный мрак. Фейтолайне это устроило, и она совсем спокойно наблюдала, как двигаются в часах стрелки, а было уже несколько минут третьего…
И тут раздался звонок в дверь. Норка ничего не ждала и потому не двинулась с места. Однако пришедший был настойчив – звонки шли один за другим. Пересилив себя, Фейтолайне открыла… и так и остолбенела – перед ней стояли сурок в синем халате и взъерошенная Мурколетта! Последняя протягивала норке золотой скрипичный ключ. Всё как-то разом встало на свои места. Фейтолайне поняла: это Четвёртая симфония.
- Что ты стоишь? – накинулась на неё кошка. – Хочешь, чтоб взаправду настал конец света? Скорее идём!
- Погоди, - остановил Мурколетту сурок. – Пусть она сперва напоит нас чаем.
- Чай? Какой чай? – воскликнула кошка. – Мы опоздаем!
- А если без чая, то не дойдём. Моей волшебной силе нужна подзарядка – эта сила ещё понадобится вам, ой, как понадобится! – сказал сурок в синем халате.
Фейтолайне заметила, что несмотря на бодрый голос, у её подруги крайне усталый вид и вдобавок намокшая от крови повязка на лапе.
- Тебе нужно сменить бинт, - объявила норка кошке. – Этим займусь я, а вы займитесь чаем, - сказала она сурку.
Лапа Мурколетты вызывала опасения. Рана кровоточила, ко всему, в ней застрял острый обломок шпаги.
- Не бойся, дёргай, - с кривой улыбкой сказала кошка. – С той минуты, как не стало Вектора, я нечувствительна к боли.
Фейтолайне дёрнула, и обломок выскочил из лапы. Мурколетта даже не вскрикнула. Она не издала ни звука, и когда норка залила рану йодом. Вскоре лапа кошки была заново забинтована.
Сурок в синем халате принёс из кухни чай.
- Я заколдовал его на удачу, - сказал он. – Каждый из нас должен выпить по одной чашке.
- Понимаешь, Фейтолайне, - вдруг произнесла Мурколетта, - мы узнали, что Круг Истины находится в пределах этого города!
- И если поместить туда книги, то, возможно, будет спасён мир не только из Третьей симфонии, но и из Симфонии, что идёт сейчас, - мир, в котором мы находимся, - добавил сурок в синем халате.
Чай был выпит. Часы показывали без десяти минут три.
- Кстати, у меня только моя и твоя книги, - сказала Мурколетта норке. – Книга исчезнувшей цивилизации должна быть у тебя! Больше ей быть негде, - и она с тревогой посмотрела на сурка.
Фейтолайне развела лапами.
- У меня книги нет, - ответила она.
- Да вот же она! – заметил сурок в синем халате. – Лежит на столе и дожидается нас!
Норка посмотрела – сурок показывал на библиотечную «Историю древних государств».
- Да, она несколько видоизменилась, - предупреждая вопрос, сказал сурок. – И всё-таки, это та самая книга!
Тут снова завыли сирены. Телевидение уже не работало, но по едкому запаху, проникшему через закрытые окна, все поняли: приближается ещё одно оторвавшееся газовое облако.
- Вы говорите, Круг Истины находится в городе, - сказала Фейтолайне. – Но город велик – как же нам быть, как искать?
Мурколетта при этом вопросе сильно вздрогнула – было видно, что она не знает. Однако, сурок в синем халате сохранял спокойствие:
- На сей счёт всё будет в порядке – найдём-то мы его легко… Как? Да просто по компасу. Видите ли, там в некотором смысле ещё и магнитный полюс. У вас нет компаса? Пожалуйста, держите. Честно говоря, меня волнует другое…
Он не договорил, ибо тут раздался гром. Все трое бросились к окну. С неба спускался большой огонь – это горел воздух! Пламя было ещё далеко, но стремительно приближалось. Оно несло гибель целому району…
- Мы сгорим! – закричала Мурколетта. – Бежим отсюда!
- Поздно, через минуту огонь будет здесь, - сказал сурок в синем халате. – Чего ж вы ждёте – приказывайте, я исполню!
- Мы желаем! – закричали норка с кошкой. – Пусть облако обойдёт город стороной!
- Исполняю! – перекрывая рёв уже близкой стихии, ответил сурок. – Всего наилучшего!
В следующий миг сурок исчез.
- Смотри! – сказала Мурколетта норке. – Пламя относит!
- Вижу, - отозвалась Фейтолайне. – Но уже четверть четвёртого, пошли!
Подруги спустились во двор и двинулись, куда указывала стрелка компаса, а удалявшийся огонь всё гудел и гудел…

ГЛАВА 18

Улица, по которой шли норка с кошкой, была абсолютно пустынной. Население, судя по всему, попряталось, кто куда мог. Между тем, стоял прекрасный день, солнечный и тёплый – был самый расцвет весны, время, когда распустившиеся деревья являли собой не обыденность, а чудо.
- Нет, немыслимо! – вырвалось у Фейтолайне. – Уж лучше бы это происходило осенью или зимой!
Мурколетта не ответила – она думала о Векторе.
Стрелка компаса вела подруг через центр города к его окраинам. Сирены выли, не переставая: отклонившееся облако, хотя и не задело жилых кварталов, подожгло какие-то склады, и огонь был огромной высоты. Туда в спешном порядке стягивались все пожарные части, но они могли лишь наблюдать – жар не давал им приблизиться. Пожарным оставалось только в бессилии сжимать лапы, в то время как огненный смерч захватывал новые площади.
Однако не всё сущее трепетало в преддверии казни. Возле одного из домов Фейтолайне с Мурколеттой увидели необычную пару. Уже немолодые, но очень красивые кот и кошка обнимали друг друга, причём это вовсе не походило на сцену прощания. Кот что-то страстно говорил, и глаза его сияли, как они могли сиять только от счастья! Сияли и глаза кошки. Поражённые этой картиной, наши подруги остановились, и Мурколетта крикнула:
- Что вы делаете? Разве вы не знаете, что наступает конец света?
- Конец света? Какая чепуха! Завтра мы идём в оперный театр! – ответил кот. – А перед тем я подарю тебе, моя любимая… нет, пусть это будет сюрпризом!
- Идите с нами! – неожиданно для себя, позвала влюблённых Фейтолайне. – Быть может, вы поможете нам спасти мир!
- Что скажешь, Звездина? – обратился к кошке кот. – По-моему, это неплохая мысль?
- Да, Квазар, - ответила та. – Только сперва купи мне мороженого!
- Конечно, - сказал кот. – В первом же киоске, что нам встретится!
- Я думаю, что сейчас едва ли найдётся такой, чтобы работал, - заметила Фейтолайне. – Город словно бы вымер.
- Он отыщется… если хорошо захотеть, - произнесла кошка Звездина. – Ага, я что-то вижу! Это киоск!
- Он закрыт, на нём замок, - сказал Квазар. – Хотя погодите… уже нет замка!
- Подходите! – высунулся из окошка продавец-мороженщик. – У меня как раз осталось четыре пломбира!
Это был… сурок в фиолетовом халате! Фейтолайне с Мурколеттой посмотрели друг на друга, а затем норка сказала:
- Привет, привет. Вот и вы, наш последний видимый «хранитель». Как поживает Ларрус Мурфус?
- Он усиленно работает, - ответил сурок. – Он хочет, чтоб талисман начал действовать ещё в скерцо. Держите мороженое, держите!
- Спасибо, - сказала сурку кошка Звездина. – Сейчас мы дадим вам денежку.
- Не нужно, - ответил сурок. – За мороженое уплачено из городского бюджета. Лакомьтесь на здоровье!
Они пошли дальше уже впятером.
- А зачем Ларрусу Мурфусу нужно, чтобы талисман начал работать в скерцо? – спросила Фейтолайне. – Он знает, что нас там ждёт?
- Он опасается, что может перестать влиять на действие, подобно тому, как на него уже не влияет композитор.
Одновременно с этими словами совсем недалеко, в каком-нибудь километре, зажглась голубая дуга. Взрыва не последовало, но все ощутили дыхание пламени.
- Вы сказали, что композитор не влияет на действие, то есть, на симфонию, - резко повернувшись к сурку, сказала Мурколетта. – Да возможно ли вообще такое? В конце концов, он или не он её написал?
- Написал-то её, конечно, он, - замялся сурок в фиолетовом халате, - но…
- Кажется, я понимаю, что произошло, - проговорила внимательно слушавшая кошка Звездина. – С какого-то момента он стал писать, нарушая первоначальный план. Такое случается, когда чувствуют, что отклоняются от правды. И она прорывается… порой очень страшно.
- Совсем как в твоей Четвёртой, - заметил ей кот Квазар. – Признаюсь, был день, когда я хотел просить тебя не доводить её до конца.
- Так вы пишете музыку? – удивилась Фейтолайне.
- Не просто музыку! – воскликнул Квазар. – Звездина – настоящий классик! У неё сто двадцать три сочинения!
- Не преувеличивай, сто двадцать два, - возразила кошка-композитор. – И никакой я не классик, а просто люблю чистые мелодии… и мороженое тоже! Жалко, что его мало!
Здесь они вышли в открытое поле. Дорога поднималась в гору. Сверяться с компасом было излишне: едва ли не через каждые сто шагов стояли бетонные столбы, на верхушках которых дрожали огромные стрелки, указывавшие вперёд… А время подходило к четырём. Фейтолайне с тревогой смотрела на Мурколетту – та совсем ушла в себя и если к ней обращались, отвечала невпопад. Норке и самой было не слишком хорошо – болела голова, болели лапы – от усталости или от чего-то ещё? Фейтолайне смутно понимала, что кот Квазар и кошка Звездина встретились им не случайно. Звездина, судя по всему, была Автором – композитором, по чьим симфониям они путешествовали. Казалось бы, что могло быть проще – взять и спросить у неё, к чему всё придёт, но почему-то у норки не поворачивался язык. А кошка-композитор, словно бы в противовес всему смутному и мрачному, рассказывала какую-то историю из своего детства. В истории не было ничего особенного, но именно она – это было явно! – являлась вершиной данной части…

Сколько же прошло секунд, минут? Внезапно перед норкой всё поплыло, окрестности стали изменяться… Так же внезапно всё остановилось. Вокруг темнели могильные обелиски, рядом слышался плач. Фейтолайне повернулась и увидела рыдающую подругу, которая обнимала один из обелисков. «Вектор Мышеловов», - прочитала норка на нём.
Сурок в фиолетовом халате стоял чуть поодаль. Он растерянно чесал в затылке, затем увидел норку и поманил её.
- Смотрите, что за чертовщина? – шёпотом, чтоб не услыхала Мурколетта, сказал сурок. – Вот и вот.
- «Квазар фон Сириус», «Звездина фон Сириус», - прочитала на обелисках Фейтолайне. – Они… они…
- Они приходили к нам из прошлого, - проговорил сурок. – А вот и Синусоида. «Синусоида Пушистова», - прочитал он на ещё одном обелиске.
- Какая жуть, - произнесла норка, чувствуя, как у неё поднимается шерсть.
Между тем, с Мурколеттой происходило что-то непередаваемое. Горе пульсировало в ней, словно магма в вулкане. Фейтолайне послала мысленное проклятие Ларрусу Мурфусу, толкнувшему их в «симфонический» поход. Положим даже, чудо-амулет останется у них и будет действовать – нужен ли он им будет после всего этого? А как обнадёживающе всё начиналось, как рвались они вперёд! Но неужели ничего, совсем ничего нельзя поделать?!
Норка посмотрела на сурка в фиолетовом халате. Сурок вдруг отшатнулся – видимо, в глазах Фейтолайне было что-то, чего можно было испугаться.
- Слушайте, я хочу ей помочь, - норка показала на почти бесчувственную Мурколетту. – Пусть Вектор оживёт, и Квазар, и Звездина тоже.
- А Синусоида? – спросил сурок в фиолетовом халате.
Фейтолайне тяжело вздохнула.
- И Синусоида, - ответила она. – Наверно, это тоже нужно. Сумеете?
- Хорошо, я это сделаю, - ответил сурок. – Они будут с вами всю третью часть, единственное, они не смогут говорить. Тут я бессилен. Устраивает?
- Исполняйте, – прошептала норка.
- Исполняю, - ответил сурок в фиолетовом халате.

ГЛАВА 19

Раздалась торжественная музыка, лес скорбных обелисков перевернулся и оказался лесом золотых триумфальных колонн. Надпись на ближайшей к Фейтолайне и Мурколетте гласила, что колонна поставлена в честь учёных, подаривших миру атомную энергию. Другие были установлены также в честь каких-либо выдающихся личностей, вершителей великих дел.
Мурколетта пришла в себя и как будто была даже спокойна. Она стояла рядом с норкой и осматривалась. Внезапно у неё вырвался крик удивления – мимо наших подруг, улыбаясь им, проплыли – именно проплыли! – танцующие кот Квазар и кошка Звездина. Они не сказали ни слова, но Звездина показала – следуйте за нами… и в следующее мгновение Фейтолайне с Мурколеттой тоже танцевали – норка с кем-то невидимым, но от того не менее материальным, а кошка с крайне смущённым, не поднимавшим на неё глаз Вектором Мышелововым! Всё это напоминало самое начало, только тогда подруги танцевали с сурком в оранжевом халате и самим Ларрусом Мурфусом… как это было давно!
- Полагаю, мне надо представиться, - сказал Фейтолайне её невидимый партнёр. – Меня зовут Ультрафиолет.
- И вы тоже способны исполнять желания, - полуутвердительно произнесла норка.
- Нет, - возразил сурок-невидимка, - моя функция иная…
Они продолжали кружиться вокруг сверкающих колонн. Фейтолайне заметила, что они забираются всё выше. Квазар и Звездина показывали – скорей и обращали свои взгляды на небо. Оно было безоблачным, но оттуда слышался рокот – катастрофа неотвратимо приближалась…
А Мурколетта ощущала себя, словно во сне. Она понимала, что этого не может быть… но Вектор находился рядом, и у неё не было сил ни о чём его расспрашивать. Ей было достаточно молчания…
И вдруг из-за одной колонны выскользнула Синусоида. Одетая во всё блестящее, она, словно бабочка, подлетела к Вектору с другой стороны. Глаза Мурколетты угрожающе вспыхнули, у неё показались когти. Норка подумала, что её подруга сейчас нападёт на соперницу, и она выдернула свою лапу из лапы невидимого сурка. Фейтолайне была готова вмешаться… однако Мурколетта сама отошла в сторону. Музыка продолжала играть, и Вектор танцевал теперь с Синусоидой.
- Всё хорошо, - сказала Мурколетта норке удивительно умиротворённым голосом. – Вектор любит меня, лишь меня, я только сейчас узнала об этом… Я ему доверяю. А Синусоида… Она несчастна. Пусть танцует с ним, я имею сердце.
- Они удаляются, их уносит скерцо! – закричала Фейтолайне. – Мы не догоним их!
- Не догнали бы, если бы я не мог заставить работать амулет, - произнёс сурок Ультрафиолет. – Но амулет действует, а, значит, скерцо придётся умерить ход! Ага, видите! Они почти остановились!
Музыка и правда переменилась – вместо бурного аллегро теперь звучало нежное адажио. Оно было прозрачно, как горный ключ…
- Красивая мелодия, - проговорила норка. – А где же книги? – вдруг мелькнуло у неё. – Неужели мы забыли их на том кладбище? Забыли!
Тут Фейтолайне подняла голову и присвистнула – три книги витали в воздухе прямо над ней! Амулет работал – сурок Ультрафиолет не обманывал!
- Идём, идём, - сказал сурок подругам. – Круг Истины уже совсем близко!
И тут скерцо снова рванулось во весь опор. Вектор был один – Синусоида куда-то скрылась – и делал знаки Квазару со Звездиной. Очевидно, те его поняли, потому что Квазар подошёл к Вектору и вручил ему какой-то листок бумаги. Астробиолог просиял и ринулся к Мурколетте. Он отдал ей листок и отвернулся, отвернулась и Фейтолайне, хотя и не понимала, зачем… Голос подруги заставил её вздрогнуть.
- Вектор сделал мне предложение! – прокричала кошка. – Ты понимаешь! Прочитай! И ещё – Синусоида желает нам счастья!
У Фейтолайне возникло желание сказать подруге – Вектор с ними только на эту часть, счастье мимолётно, но она промолчала, потому что вдруг подумала, что если так скажет, то разобьёт надежду на чудо – надежду даже не кошкину, а свою! Между тем, норка знала точно – лишь отчаянная надежда, надежда до последнего! – могла сделать это чудо реальностью! Откуда знать, может, именно это и было стержнем замысла Звездины, которая придумала этот прекрасный и страшный мир? В таком случае, финал должен стать их победой – они спасут планету, откроют новую страницу истории, и вместе с Вектором, а, возможно, и со всеми остальными, вернуться в свой мир, наградой за что им будет амулет… Такие вот мысли пронеслись у норки, и она улыбнулась, на что Квазар со Звездиной улыбнулись в ответ. Что касается Мурколетты и Вектора Мышеловова, то они неотрывно смотрели друг на друга, словно каждый видел в другом мессию…
- Да! Я отвечаю «да»! – ликующе выкрикнула Мурколетта. – Я разрешаю поцеловать меня!
Воспользовался ли Вектор разрешением, Фейтолайне не увидела, ибо танцевальный вихрь скерцо увлёк астробиолога с его возлюбленной – теперь можно было сказать – невестой! – далеко вперёд. Квазар со Звездиной, всё так же улыбаясь, погрозили им и устремились вдогонку. Вновь закружились в танце и норка с сурком-невидимкой. Движение становилось всё быстрей…

ГЛАВА 20

И вдруг всё оборвалось. Смолкла музыка, исчезли триумфальные колонны, бесследно растворились в пахнущем дымом воздухе Вектор и Квазар со Звездиной, канул неизвестно куда и сурок Ультрафиолет. Фейтолайне с Мурколеттой остались совсем одни. Часы показывали четыре часа сорок четыре минуты.
- Вектор, любимый! – закричала в пространство Мурколетта. – Что же мне теперь делать?!
Норка взяла её за лапу, и они двинулись по дороге… Стрелка компаса звала их всё выше. Впереди был холм. В это время потемнело – солнце не то спряталось за коричневое облако, не то само стало коричневым, и подруги увидели ровное сияние, идущее от вершины.
- Круг Истины! Это светится он! – проговорила Фейтолайне.
- Туда! – дрогнувшим голосом сказала Мурколетта.
Здесь сзади повеяло горячим воздухом. Подруги оглянулись, и глаза у них сделались большие-большие… Внизу, в городе, начался пожар. Огненное море переливалось всеми цветами радуги и медленно надвигалось, поглощая дом за домом, улицу за улицей. А через несколько секунд донёсся и звук – звеняще-скрежещуще-воющий, настоящий звук конца мира. Опомнившись от ужаса, норка погрозила пламени скрипичным ключом.
- Рычи, беснуйся, ты, жуткий зверь! – сказала она. – Скоро мы будем для тебя недосягаемы! Ты не забыла, Мурколетта, - обратилась Фейтолайне к подруге, - мы должны открыть последнюю дверь!
- Я помню. Наверно, дверь и Круг как-то связаны, - эхом откликнулась кошка. – Мне кажется, - добавила она, помолчав, - Вектор встретит меня там…
А от города оставались уже последние кварталы. Фейтолайне с Мурколеттой шли, стараясь не смотреть назад и всё-таки не выдерживали и поминутно оборачивались. Здесь они услышали хлопанье крыльев и тут же увидели огромную стаю белых птиц – стая двигалась от города к холму.
- Эти птицы – книги! Книги жизней жителей! – закричала норка. – Они тоже спешат в Круг!
Через некоторое время белая стая достигла вершины холма и исчезла в её сиянии. А огненная стена стала ещё ближе. Она растворила в себе до единого все здания, не пощадила и телевизионную вышку. Вой пламени был страшен. Фейтолайне с Мурколеттой пустились бегом. Они начали подниматься на холм. Сияние от вершины становилось ярче, пахло сероводородом. Минута быстрого бега, ещё минута… Силы подруг иссякали, но до желанного Круга оставались считанные метры… миг победы близился… мысли норки и кошки приобретали светлый оттенок… но что это?! Впереди вдруг открылась зияющая пропасть. Её дно было подобно громадной газовой конфорке, из отверстий вырывались длинные языки пламени, и среди них метались, пылая, книги! В Круге Истины всё сгорало, сгорало даже без пепла! Рок приводил здесь в исполнение смертный приговор!
- Но это же неправильно! – возмутилась Мурколетта. – Я не согласна! Так не должно быть!
А у Фейтолайне в голове гремел фатальный хорал. Было ясно, что Четвёртая симфония Звездины имела трагический исход.
- Без паники, мы ещё живы! – сказала норка кошке. – И с нами амулет. Надо попробовать поискать дверь, ты меня слушаешь?
Мурколетта не слушала… Тяжкие переживания, не оправдавшиеся надежды погасили в ней волю к сопротивлению. Она безразличными глазами смотрела вниз… Фейтолайне бросила быстрый взгляд вокруг себя… и вдруг увидела Ларруса Мурфуса! Как изменился доктор магии! Куда делся его самоуверенный вид! Сильный волшебник выглядел дряхлым стариком, он дико озирался и дёргал некую дверь, стоявшую как бы сама по себе у самого края бездны.
- Что вы тут делаете? И вообще – что происходит?! – крикнула Ларрусу Мурфусу норка. Тот забормотал, схватясь за голову:
- Всё почему-то вышло из-под контроля… Финал ожидался иным, я не предвидел, я не хотел… Я совсем не знал, что так будет…
- Да, но эта дверь, зачем она тут? Не выход ли за ней? – спросила Фейтолайне.
- Выход, - подтвердил доктор магии. – Но в отличие от прежних дверей, её наколдовал не я, поэтому амулет здесь не поможет.
- Вы так думаете? – произнесла норка почти весело – она вдруг поняла, что может открыть эту дверь… Только она, и только в течение следующей минуты! Фейтолайне вытащила скрипичный ключ и сделала шаг к сурку…
- Берегись! – дико закричала ей на миг очнувшаяся кошка.
Мощный поток горящего воздуха словно бы слизнул часть холма. Дверь осталась стоять, где стояла, но Ларрус Мурфус исчез – от него остались лишь обрывки пёстрого халата, и талисман в вытянутой лапе норки расплавился на конце… Не было больше и времени.
Тем не менее, амулет легко вошёл в замочную скважину. Фейтолайне хотела сделать им поворот, но дверь заскрипела и открылась сама собой… там была кирпичная стена с приклеенной на ней запиской: «Мир Четвёртой симфонии есть не выдуманный, а реальный! Звездина фон Сириус». А в следующий миг площадка, на которой стояли норка с кошкой, рухнула, и их, уже ничего не чувствующих, подхватил и закружил вместе со всеми книгами устремлённый в бездну Круга Истины пламенный поток…

ПОСЛЕСЛОВИЕ ВОЛШЕБНИКА СИРЕНИАСТРО

К сожалению, эта история кончена. Окончена, ушла, разбилась на куски и значительная часть моей жизни. Настолько значительная, что в данном месте и данном обличье мне более невозможно продолжать жить…
Я – чудодей, изобретатель, творец. Я ставлю (ставил) эксперименты с живым материалом – героями. Экспериментов у меня было много, и каждый раз я от начала и до конца контролировал их ход, даже солнцу не позволял взойти без своего разрешения. Эти эксперименты были успешны, но меня не оставляла мысль, что я могу достичь большего. Я создал героев – самых живых из всех и предоставил им полную свободу, свобода была предоставлена и миру неодушевлённому – его я оставил на милость законов физики. Эксперимент начался… сперва я был им доволен. Затем что-то случилось, стали происходить непонятные мне повороты, причём я обнаружил, что бессилен на них повлиять! Герои отвергли мой тысячелетний опыт – пошли ва-банк, надеясь на чудо… Самое удивительное, глядя на них, стал надеяться на чудо и я… они научили меня любить, научили доверять чувству… они в каком-то смысле переросли своего создателя! Они стали настоящими – этим сказано всё!
Но чудо сорвалось. Случайный – я подчёркиваю! – случайный обрывок газового рукава не позволил героям – и всему миру! – победить, а мне – радоваться, глядя на их победу. Хотя, может быть, не существует ничего случайного, и всё было предопределено? Впрочем, тем хуже для меня…
Самый важный, призванный ответить на вопрос, имею ли я право быть волшебником, эксперимент принёс отрицательный результат. Мой траур безмерен, безмерно и моё неудовлетворение собой. Как, должно быть, счастливы те, кто может поставить в своей биографии точку после слова «конец»! Я этого лишён – я бессмертен…
Точку ставить нельзя, запрещено, но и продолжать тоже – эта история должна стать последней для меня теперешнего. Кажется, я нашёл выход – это временный (на десяток-другой миллионов лет) переход в состояние магиаполя. В каком обличье и в какой вселенной я материализуюсь вновь – знает только Хаос…


ПОСТПОСЛЕСЛОВИЕ ТЁМНОГО ВОЛШЕБНИКА, ДВОЮРОДНОГО БРАТА ВОЛШЕБНИКА СИРЕНИАСТРО

******

Ночь. Снова стояла ночь – часы моего могущества. Ночь… Какое это замечательное время! Разве могут с ним сравниться день, утро, день или вечер? Никогда. Даже если небо в тучах, и совсем не видно звёзд – ночь всё равно королева. Когда же погода ясная, и звёзды сияют, а особенно, когда ещё сияет луна – ночь становится прекрасной…
Раньше я этого не понимал, верней, понимал, но не ценил. То, чем я владею, казалось мне ничтожным. Я был влюблён в Огненную птицу и ревновал её ко всему миру. Я и сейчас люблю её, но иначе. Тогда же я решил сделать так, чтобы она сияла только для одного меня. Решил – и сделал, и чуть было не погубил этим весь белый свет. К счастью, я смог всё исправить – мне помогли неожиданные друзья. Огненная птица вернулась не небосвод, и угрожающе колебавшиеся устои мирового порядка вновь застыли в блаженной неподвижности. Когда бы все ошибки удавалось исправлять так, как удалось тогда – в мире не осталось бы горя…
Кажется, с этого времени я стал осознавать, как много в действительности мне дано. Я научился творчески подходить к повседневным делам. Например, вчера порадовал целую большую страну появлением над ней кометы – в этой стране назревала гражданская война, появление же кометы же там всегда считалось призывом к миру; и непримиримые противники вняли велению неба и сели за стол переговоров, а позавчера, в другой стране, я помог влюблённой паре соединить свои сердца – они сомневались, что один нужен другому, хотя на самом деле были нужны друг другу, как воздух – я написал им это звёздами, и влюблённые поняли, и теперь они были счастливы, и я знал, что они будут счастливы много-много лет. Позапозавчера… Что же было позапозавчера? Да, конечно! Я задержал наступление полуночи, чтоб один котёнок успел вовремя вернуться домой. Он вернулся вовремя.
Сегодня в мире всё было в порядке. Я не говорю «на тёмной половине мира», потому что она, эта половина, не статична, и, как все знают, непрерывно движется по Земле в силу вращения последней. Так что, даже если какие-то напасти происходят при свете дня – мне всё равно приходится иметь с ними дело, ведь обязательно наступает ночь. Хотя даже мы, волшебники, не всесильны – бывает, и я, Тёмный Волшебник, не в силах победить какую-нибудь беду – тогда Огненная птица побеждает эту беду днём.
Наверно, у тех, кто читает эти строки, возникает вопрос – отдыхаю ли я когда-нибудь. Можно было бы подумать, для меня это невозможно, ведь ровно на одной второй части Земли в каждый момент времени царит ночь (равно как и день). К счастью, моя миссия, хотя, может, и не менее важна, но всё-таки не столь судьбоносна, как миссия Огненной птицы. Огненная птица взаправду не отдыхает никогда – её чудесный свет необходим миру каждый миг. Другое дело – я. Законы ночи есть важнейшее дополнение к общемировым законам, но всё-таки не их главная часть. А стало быть, ведающий ими может иногда позволить себе и вздремнуть. Мои чёрные кони настолько выдрессированы, что превосходно везут по небу ночную колесницу, даже если ими никто не правит…
Сегодня было как раз такое время, что я решил взять короткий отдых, и когда колесница пролетала над моим замком, что стоит на самом большом острове дельты огромной реки, впадающей в океан, я спрыгнул и через минуту уже шёл по коридору, направляясь в свой рабочий кабинет, служивший одновременно и спальней. Спокойствие, удивительно приятное спокойствие владело мною. Укладываться спать я решил после явления Огненной птицы. Я обожал смотреть на её восход. Сказать по правде, большую часть своих остановок я делал только ради этого.
Кстати. Совсем недавно я обнаружил, что дневной свет вовсе мне не враждебен. Я мог спокойно выходить из своего замка, лишаясь защиты его стен – и чувствовал себя великолепно, единственно, я лишался способности колдовать. Под прямыми лучами Огненной птицы я становился рядовым жителем Земли…

******

У меня имелся двоюродный брат, волшебник Сирениастро. Его отец - брат моего отца – Покровитель всего Живого. Я не сказал, что моим отцом является великий Вакуум? Ну а дед у нас с Сирениастро, стало быть, общий – это сам Всемирный Маг…
Мы с братом были почти ровесники, кто-то из нас, я даже не уверен, кто, старше другого на пятьсот лет. Я очень уважал брата – я видел, как в Сирениастро горит негасимый огонь созидания, подкреплённый поразительной мудростью. Я любил греться у этого огня, тем более, в себе самом я обычно ощущал его нехватку. Раньше мы с братом встречались каждую неделю: обычно он нагонял мою колесницу на ковре-самолёте и сопровождал меня в путешествии вокруг Земли, но, случалось, Сирениастро, узнавая, что я отпустил колесницу и отдыхаю, являлся в замок. Мы вместе встречали восход Огненной птицы и разговаривали обо всём, верней, говорил больше брат, а я «мотал на ус». Сирениастро рассказывал мне о своих волшебных достижениях – они были немалые! Брат знал все мельчайшие подробности жизни на планете, он сам любил конструировать эту жизнь! Сирениастро придумывал сказочные и несказочные сюжеты, у него действовали там самые разные герои, которых он, когда сюжет заканчивался,  отпускал на свободу, в большой мир. Брат был очень добрый волшебник: его сказки всегда оканчивались хорошо.
Помимо прочего, он хорошо владел пером. Жаль, в последние годы Сирениастро реже  навещал меня. Он объяснял это тем, что занят – придумывал какой-то особенный сюжет с особенным волшебством. Ах, мой брат, мой замечательный брат! Сколькому я научился от него! Кажется, я даже стал способен сам сочинять сказки…
Медленно светало. Я сидел у окна, потягивая из пиалы зелёный чай. Звёзды начинали бледнеть. Огненная птица должна была появиться из океана. Сегодня на океане царил штиль. Вода сливалась с небом, было трудно понять, где кончалось одно и начиналось другое. Как раз из этого промежутка неизвестности и возникал обычно Сирениастро – в виде зелёной кометы – когда он направлялся ко мне в мой замок. Комета росла, у неё появлялся второй хвост – и в следующий миг мой брат сидел уже напротив меня.
Я надеялся, что как раз сегодня Сирениастро захочет меня увидеть и ждал этой кометы, может, даже больше, чем Огненной птицы. Я с волнением всматривался в уже не тьму, а полутьму – кометы всё не было. В отличие от брата, Огненная птица не появиться не могла. Небо и океан, одновременно порозовев, разделились линией горизонта. Кометы не было… Теперь её уже и не должно было быть. Я огорчённо махнул рукой – эх, брат, брат! совсем забыл меня со своей наукой! – и тут же увидел – не комету, а звезду, яркую-яркую, возникшую на том же самом кусочке неба. Звезда впилась своими лучами мне в глаза, так что мне пришлось зажмуриться… и волосы мои встали дыбом.
Это было световое письмо. Сирениастро сообщал, что главная сказка его жизни получилась с плохим концом. Брат отчаянно экспериментировал, надеясь на триумф, который оправдал бы риск, но разразилась страшная катастрофа. Сирениастро описал мне всё. Он создал героев – самых лучших из всех! – забросил их в страну музыкальных партитур и велел им последовательно пройти по четырём симфониям крупного композитора прошлого века Барсика Мяульса, не просто так, разумеется, а чтоб заполучить некий волшебный предмет, дарящий удачу. Конечно, в сказке композитор звался не так, но суть в том, что его творения и сам творческий путь… В общем, это был Мяульс, хоть и не своём обличье.
Сказать по правде, меня поразило, почему брат выбрал именно этого композитора, ведь вариантов было сколь угодно. Конечно, композитор был велик – истинный классик, можно даже сказать, его произведения являлись самыми мелодичными во всей мировой музыке, но… его последняя, Четвёртая симфония имела трагический финал. На что надеялся Сирениастро? Неужели он не понимал, что творит? Или всё-таки думал, что его искусство, помноженное на искусство композитора, даст жизнеутверждающее начало? Симфония, несмотря ни на что, на самом деле утверждает жизнь. Для слушателя. Слушателя – наблюдателя, трагические финалы зачастую лучше учат добру, чем финалы торжественные, это издавна известно, однако в данном-то случае герои находились внутри!
Короче говоря, катастрофа финала смела всё. Героям не помогли ни волшебное заступничество, ни прошлые подвиги. Выхода из мира Четвёртой симфонии не оказалось, а Круг Истины, к которому герои так рвались, вместо того, чтоб дать спасение, распахнул перед ними огненные всесжигающие объятия…
Сирениастро сообщал, что после всего случившегося он не может поступить иначе, кроме как перейти в состояние магического поля… Его новая материализация, добавлял брат, произойдёт, вероятнее всего, уже в иной вселенной. Он прощался со мной.
Я был потрясён. У меня не было больше брата. Мои мысли путались, и я даже не сразу понял, что уже наступил день. Небо радовало чистотой, и Огненная птица полыхала в нём, как тысяча костров.
А меня переполняло горе. В голове звенели звуки фатального хорала – из финала той Четвёртой симфонии Мяульса – разумеется, я не мог её не знать, так же, как я не мог не знать и Первую, и Вторую, и Третью. «Это неправильно! Так не должно было случиться!» - повторял я. Страшно хотелось что-то исправить… но что я мог сделать? Ни-че-го!
Я был знаком не только с творчеством композитора Мяульса. Я знал, правда, правда, поверхностно, и его биографию. Мне было известно, что после создания Четвёртой симфонии он не написал более ни одного по-настоящему значительного произведения, хотя и прожил затем ещё двадцать лет. Он пытался собирать материалы для Пятой и Шестой, даже делал какие-то эскизы их частей… но Четвёртая симфония стояла над Мяульсом, как рок – стоило ему о ней вспомнить, и новые темы начинали казаться пустыми… Для того, чтобы эскизы сложились в новую, Пятую симфонию, композитору нужно было создать новую сцену для действующих лиц – новый мир, ибо прежний мир он в Четвёртой гениально уничтожил. Создать новый мир композитор Барсик Мяульс так и не решился. Он понимал, что для исполнения такой задачи у него не хватает внутреннего огня, а осознание этого убивало желание. И эскизы остались эскизами…
Ходя из угла в угол по кабинету-спальне, я лихорадочно соображал, не оставила ли мне всё-таки судьба лазейки для вмешательства. Напрасные усилия! Единственное, что мне оставалось – смириться со случившимся. Огненная птица уже поглядывала на меня вопросительно, удивляясь моему необычно долгому бдению… Пора было ложиться спать – чтобы жить… И я забрался в кровать.

******

После долгих поисков я, наконец, нашёл эту пластинку! Там была симфония Барсика Мяульса (кажется, Третья) и его увертюра до мажор. Симфонию я знал наизусть, что же касается увертюры… её я никогда не слышал и в то же время был абсолютно уверен, что не спутаю её ни с чем на свете. Увертюра до мажор… 
Старый проигрыватель «Аккорд» был исправен и давал отличный звук. Дрожа от возбуждения, я поставил пластинку и опустил иглу… Симфония меня не интересовала, меня привлекала увертюра до мажор. Я смутно вспоминал, что ни в одном, даже самом полном собрании сочинений композитора такая увертюра не значилась. Откуда же она вообще могла взяться? На пластинке увертюра до мажор, как и симфония, исполнялась знаменитым оркестром под управлением ещё более знаменитого дирижёра. Что это могло означать? Может быть, здесь была записана другая увертюра Мяульса, скажем, увертюра ре минор, известная миру как «Академическая», ставшая увертюрой ре мажор в силу обычной опечатки? Что ж, сейчас это должно было выясниться!
И увертюра зазвучала. Нет, это не была «Академическая»! Тишину кабинета разорвали совершенно не свойственные ей – незнакомые и одновременно знакомые до боли в голове! – грохочущие звуки! Может быть, вы слышали «Танцы времени» Рекса Норгарда в исполнении Солнечноградского оркестра под управлением самого автора? Послушайте, и обратите внимание на шестнадцатую вариацию… Струнные – не одни скрипки, а и альты с виолончелями и контрабасами, ведут тему на пределе своих сил. Деревянные духовые поддерживают их, звучат и медные – тромбоны с валторнами – вполголоса. Лишь великолепные трубы молчат – в ожидании двух последних вариаций… Звучание шестнадцатой вариации торжественно и драматично. Вот какое-то подобное звучание было свойственно и увертюре Мяульса ре мажор. Это звучание наполняло мою душу ни с чем не сравнимой радостью. Радость переходила в восторг, в экстаз. Слава, слава великому гению! Я смеялся и плакал.
И меня осенило! Я понял происхождение увертюры Мяульса до мажор. Композитор не отважился на Пятую симфонию, но эскизы к ней, вернее, какая-то их частичка, всё-таки дали жизнь одному произведению. Увертюра ре мажор родилась из них. Я чувствовал, что сделал великое открытие. Удивительно, как до сих пор ни одному музыкальному историку не приходила в голову такая простая вещь! Всегда считалось - не подвергалось ни малейшему сомнению! - что Мяульс сжёг папку с эскизами, так и не познакомив ни с единой их нотой никого на свете…
А мелодии увертюры были мне, словно родные. Я пил их звуки… Как-то постепенно, как само собой разумеющееся, я стал осознавать, что, открытие, собственно, принадлежит не мне. Тайну увертюры ре мажор первым разгадал тот, кто её нашёл в архивах Мяульса – это был знаменитый дирижёр, записавший увертюру на пластинку. Я нисколько не огорчился, скорей, даже обрадовался, что не одинок в знании правды…

******

Я проснулся. По кабинету блуждали багряные блики заката. Через полчаса, а, может и меньше, должна была прилететь моя колесница, совершившая полный оборот вокруг Земли. Вообще-то, мне следовало выходить навстречу – ошалев от свободы – не так уж часто они её получали – кони могли на всей скорости проскочить мимо замка и унести колесницу на второй круг подряд без меня. Но я не двигался с места, я словно оцепенел. Меня как будто совсем не занимало, что после второго круга над Землёй без хозяина, кони могут вообразить, что это они, а вовсе не я, истинные властители ночи, что без моей магии могут начаться беспорядки… Хотя, пожалуй, это не так. Просто я вдруг стал почти уверен, что от моего присутствия или отсутствия на колеснице в мире мало что изменяется… Впрочем, и это тоже не так. Ни о чём подобном я и думать не думал. Просто передо мной  стоял мой сон. И звуки таинственной увертюры…
Конечно, я не запомнил ни одной мелодии, но нужно ли было это? Сам характер оркестрового звучания мне было не забыть, даже если б я того захотел.
Был ли сон вещим? Я этого решительно не понимал. Единственное, что я знал наверняка – это то, что том мире, в котором я жил, увертюра Мяульса ре мажор была неизвестна. Не существовало в реальном мире ни знаменитого дирижёра, ни его знаменитого оркестра, что исполняли увертюру в моём сне. Кстати, характерно, что у дирижёра из сна словно бы не было имени, а у оркестра – названия. И дирижёр, и оркестр, были просто «знаменитыми». Моей мысли не удавалось ни за что зацепиться. И всё-таки…
До моего слуха донёсся шум ветра. Он нарастал, в нём возникали взвизги. Затем всё стало стихать.
Это были кони. Они пронесли колесницу над замком. Но меня это как бы и не касалось – я с напряжением думал, и вдруг у меня вырвался дикий крик – я сам не знал, что на такой способен.
Если увертюра ре мажор действительно существовала, существовал и шанс, что у созданной братом сказки ещё может быть продолжение. Тогда выходило, что истинной дверью из Четвёртой симфонии была не та, за которой герои обнаружили кирпичную стену… такой дверью являлся сам Круг Истины… он должен был быть дверью… в увертюру! Хотя даже если увертюра являлась вымыслом – шанс оставался, шанс невероятный: нужно было попасть в прошлое, найти Мяульса и постараться убедить его эту увертюру написать… Впрочем, попасть в прошлое было нужно в любом случае. Короче говоря, зацепка нашлась, и она, честное слово, стоила моего второго пропущенного витка над Землёй! Теперь я знал, что мне делать. И я стал работать.

***

Я работаю и до сих пор. Я не сдамся, я знаю, хотя бы примерно, что надо сделать, чтобы всё исправилось. Придёт время, всё будет готово, и тогда… как знать?! Я верю, что всё удастся. Я напишу об этом… Ждите.


КОНЕЦ



18.11.2002-
24.01.2016